Глава I Пробуждение

                Глава I Пробуждение
Яркий свет электрической лампы вдруг больно ударил по глазам. Было трудно дышать. Казалось, при каждом выдохе легкие выворачиваются наизнанку. Воздух будто выжигал грудь изнутри. Его пронзила чудовищная боль. Каждую секунду по телу несчастного проходила судорога, самым неестественным и причудливым образом выгибавшая исхудавшие за две сотни лет конечности… Вскоре, не выдержав нечеловеческой пытки, его пробудившееся на мгновение сознание, вновь угасло. Казалось, он умер, так и не очнувшись от сковавшего его на столетия сна…
  Однако ему повезло. Чудом уцелевшая, и пережившая грандиозный по своей силе электромагнитный импульс, автоматика криокапсулы показывала, что человек за ее толстым плексигласовым стеклом все еще жив. И что процессы его жизнедеятельности почти пришли в норму. Заботливые механизмы медленно, но верно возвращали ему жизнь.
  Внутривенные инъекции и тепло микроволновых излучателей сделали свое дело. Спустя несколько часов, человек пришел в себя. Раздался звонкий щелчок – сработал замок криокапсулы. И тяжелая прозрачная крышка со скрипом медленно поползла вверх. Еще через несколько минут над бортиком капсулы с трудом приподнялась мужская фигура.    Человек попытался встать на ноги, но они не хотели слушаться его воли. Кряхтя и жутко матерясь, он принялся растирать затекшие за время заморозки ноги. Кровь в них никак не хотела нормально циркулировать. Наконец через какое-то время мужчина предпринял еще одну попытку встать, но и она оказалась безуспешной. В бессилии он упал на мягкие подушки своей криокапсулы. Какая-то тупая боль пульсировала в голове. Его мутило. Внезапно начавшийся озноб заставил человека еще раз крепко выругаться…
  «Ох уж этот посткриогенный синдром, будь он неладен… Конечно, я чего-то подобного ожидал, но это уж слишком! Когда же это кончится???» - так думал он, глядя в потолок. Бледно голубой свет от его капсулы тусклыми отблесками освещал низкий бетонный потолок помещения, где находилась криогенная зона. Вокруг было темно. Внезапно в воспаленный мозг человека молнией ворвалась страшная мысль, от которой у него перехватило дыхание: «Почему я не вижу света от других криокапсул? Ведь пробуждение должно было начаться во всех трех сотнях одновременно! Неужели… Нет!!! Не может быть! Наверное, это какая-то задержка. Или, может быть, все уже проснулись раньше меня? Надо скорее встать, посмотреть, что произошло. Не может быть, что бы отказала автоматика всех прочих капсул. Это, наверное, моя капсула сработала с запозданием. Да, конечно, так оно и есть! По-другому просто не может быть!» Так пытался себя успокоить этот измученный двухсотлетним сном человек. Но мысль об отказе автоматики продолжала гвоздем сверлить его сознание. «Надо скорее встать и посмотреть, надо встать и посмотреть, скорее…»
  Человек опять приподнялся над своей капсулой. Это стоило ему значительных усилий. С трудом, повернув голову в сторону, он увидел на соседнем криогенном аппарате лишь голубоватые отблески своей лампы. По мутноватому, заиндевевшему плексигласу было трудно что-либо сказать. «Надо включить освещение» - подумал он.
  «Если проклятая электроника все еще действует, то датчики должны будут среагировать на движение вне капсулы и включить свет. Если же нет, то следует добраться до главного компьютера в северном углу криогенной зоны, и попытаться врубить освещение вручную. Главное не потерять сознание…» О том, что компьютер может не работать вообще, думать ему совсем не хотелось.
  Оперевшись двумя руками о края своей капсулы, человек, пыхтя и отдуваясь, перенес через бортик сначала правую,  а затем и левую ногу. Посидев немного на бортике, мужчина несмело опустил ступню на холодный кафель, и поежился от холода. «А кто говорил, что будет легко?» с ухмылкой буркнул он себе под нос.
  К счастью, автоматика комплекса все еще действовала, и над его головой вспыхнул яркий дневной свет. «Черт, как глаза режет!» - опять выругался он.
  Через несколько минут, щурясь от яркого света и придерживаясь руками за стену, он решительно направился к соседней криокапсуле №79. Склонившись над заиндевевшим плексигласом, семьдесят девятого номера, человек пытался разглядеть лицо своего соседа.  Замерзший конденсат, образовал непрозрачную пленку на крышке капсулы, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Мужчина остервенело принялся тереть ладонью холодное стекло, пытаясь растопить иней на нем. После минуты безуспешных попыток отогреть толстый плексиглас теплом своих ладоней, он стал как одержимый скоблить лед ногтями. Это было намного лучше, чем тереть крышку ладонью. Но все равно, даже через минуту сумасшедшей работы, увидеть хоть что-нибудь сквозь пелену изморози он не смог. Ногти заворачивались, и не хотели больше скрести непослушное стекло. К тому же они оставляли лишь узкие полоски очищенной поверхности, которые моментально вновь затягивались инеем. Тогда он принялся дышать на плексиглас, приблизившись к нему почти вплотную. «Я должен знать…» - это была единственная мысль в его голове на тот момент.
  Посчитав, что стекло должно было уже оттаять, он отслонился от крышки капсулы №79 и посмотрел в маленькое оттаявшее окошко…
  Внезапный, леденящий душу крик раздался под сводами подземного убежища. Человек, издавший этот жуткий вопль, со стоном отшатнулся от капсулы с поблекшим номером 79 на своем боку и медленно опустился на пол. С другой стороны толстого плексигласа на него вместо серовато-синей физиономии криогенно-замороженного соседа смотрело пустыми глазницами абсолютно черное, искаженное ужасом нечеловеческой боли, высохшее лицо мертвеца…
  Человек перестал кричать и медленно сел на холодный пол отсека. Он беззвучно содрогался, закрыв свое лицо руками. На первый взгляд было непонятно, то ли он смеется, то ли плачет. И лишь по редким всхлипываниям, вырывавшимся из-за его ладоней, было ясно, что человек все же рыдает.
  Через несколько минут бедняга нашел в себе силы успокоиться и встать. Рациональное мышление вновь стало постепенно возвращаться к нему. Он начал вспоминать, то, чему учили каждого из тех, кто должен был подвергнуться криогенной заморозке. Медленно в его памяти стали вырисовываться картины прошлого: зал инструктажа, старенький лектор, мерно тарахтящий о возможных последствиях посткриогенного синдрома, и они. Его группа в пятьдесят человек, с понурыми лицами, слушающие эту, «дребедень». Там, далеко за толстенными свинцовыми стенами убежища разгоралась новая мировая война, и как казалось ему сейчас – последняя. «Так, стоп, надо вспомнить, что же там говорил этот старикан», - подумал он. Как же должно быть сожалел этот человек о том, что не слушал лекцию! Тогда, сидя в душном отсеке подготовки он вместо того чтобы слушать инструктаж по криогенике, мечтал о том, как бы ему смыться из этого проклятого убежища на передовую, где он, управляя Тяжелым Шагающим Танком, будет крушить проклятых узкоглазых, или как сидя в засаде в каком-нибудь полуразрушенном небоскребе, посылать пулю за пулей в головы ненавистных китайцев…
  «Черт, побери, надо вспомнить, что же говорил там этот дед… «последствиями криогенной заморозки могут являться практически полное обезвоживание тела, к которому могут привести неполадки в оборудовании, кратковременные перебои в электропитании, а так же индивидуальная непереносимость консерванта пациентом, ввиду индивидуальных генных особенностей, которые, к сожалению, не могут быть выявлены предварительными тестами и пробами биологического материала. Однако, возможность таких печальных последствий примерно равна…» Ага, вот оно! Этому парню всего лишь не повезло с генами… А остальные просто ждут своего часа! Я должен помочь им пробудиться, если вдруг автоматика дала сбой. Надо добраться до главного компьютера, и если он еще работает, попробовать включить сканирование. Пусть машина проведет диагностику оставшихся капсул и проведет полный анализ параметров жизнедеятельности заключенных в них людей. Тогда-то я вручную попробую запустить процесс разморозки», - так думал этот человек, направляясь к главному пульту управления.