59

Тяжеленная дверь парадного сама, казалось, открылась мне настречу, я только тронул ее рукой. Сколько дней, вечеров, зим легко отпускали меня, но верный страж чужих территорий, та дверь, позволяла пройти мимо себя, лишь если совершалось невероятное усилие, некое ритуальное поклонение труду. Я не обращал на нее внимания, взбегал по лестнице, жал на звонок, зовущий весело, испуганно, страстно: "Откройте, откройте!"
Сегодня же я поднимался по лестнице медленно, будто совершая переход через секунды, часы и годы, что я не был здесь.
Должно быть, мне откроет ее заспанный муж. Огромный еле прикрытый засаленной майкой шар его живота вот-вот вывалится и отдавит мне ноги.
- Лены нету... А ты кто ваще?..
Забубнит что-то бессловесное, хлопнет злобно дверью, лишь перед этим мелькнет такой знакомый силуэт в темном провале квартиры...
Переставляя ногами ступени, я взошел на второй этаж.
Нет, нет. Мне откроет незнакомая дама. Маска вычурного макияжа тщетно пытается прикрыть старческую безнадежность.
- А Леночки-то... Уже давно... Нет с нами... Господи Иисусе...
Нет! Не так!
- А Леночка-то уехала... Да... Знаете ли, переехала в какой-то дом на Серафимовича. А Вы проходите, молодой человек, заходите, я Вам о ней многое расскажу... Бедная наша Леночка!..
На серой стене, где-то в районе третьего этажа, был рисунок - четыре женские фигуры, три спиной, одна лицом. Я любил смотреть на них, когда ждал, думал, мечтал... о ней. Нет. Закрасили.
- Ой, знаешь... Ты так не вовремя... - наверное, все же мне откроет она сама. - Мне позарез надо в поликлиннику с Сережкой. Петю отвести в сад. Боже мой, Ванечка...
Из квартиры мне навстречу побегут два мальчика, потом девочка, еще четыре мальчика, какой-то мужчина, еще штук семь детей. Я закричу.
Вот и ее пятый этаж. Только прикоснулся. Звонок зазвенел задорно. Раз, два, три глубоких вдоха, успокоился. Она.
- Здравствуй, - прошептала. - Я... Заходи, что же ты... Я ждала... Заходи. Что же ты... Очень долго...
Наверное, потерял бы сознание.
Нет. Не так. Все будет не так.