Эдельвейсы

Снежные поля покрылись складками, свернулись и убрались за линию горизонта. И
эдельвейсы расцвели на альпийских лугах. Пели птицы, стрекотали кузнечики, где-то вдалеке
осторожно проплыла лань. И обнаженная девушка шла по альпийским лугам, и босые  ступни
ее наступали на траву и приминали эдельвейсы, и сосцы ее мерно покачивались, и упругие бедра
волновались, и -
- Пить будешь?
- Буду.
Вынырнула голова этого мудака - боже мой, разве это человек? Вы только посмотрите
на него! Я засмеялся, показывая на него пальцем:
- Мудак!
- А ты белый козел!
- Ты оскор - оскар -бля-а-а-ешь альпийские луга!
- А?
- Эдельвейсы!
Он молча налил.
- Эдельвейсы! - повторил я.
- Где?
- Да разве те...те...бе...
Так резво начатая речь не желала далее разворачиваться в реально-вербальном плане.
Поэтому я решил общаться с ним телепатически. Я хотел рассказать ему об альпийских лугах,
об эдельвейсах, о девушке...чокнулся (почти не промахнувшись) - и выпил.
Можно было бы и начать телепатическую беседу. Но после данной дозы мой интерес к
собеседнику настолько упал, что я предпочел бродить по альпийским лугам без него.
Не тут-то было. Из воздуха соткался полумрак, какое-то красновато-сероватое
свечение разливалось вокруг, и какие-то тени скользили мимо, и повсюду неясно цвели
асфодели. Хоть я их и не видел никогда - а эдельвейсы-то видел? - я все равно знал, что это
асфодели. И тень обнаженной девушки бродила по асфодельным лугам, и синеватые ступни ее
наступали на выжженную землю и приминали асфодели, и прозрачные сосцы ее мерно покачивались,
и упругие бедра волновались, и -
- Пить будешь?
С высоты грянул голос. Я, Господи! Се, стою пред Тобою с протянутою рукою и со
стаканом в руке - и небо опрокидывается, и три тусклых солнца на рогах зверя стоят в зените,
и черная дыра, лохматая и ухмыляющаяся, протягивает священный сосуд, и голос с высоты
- Ну ёоооооо!
Рука моя дрогнула. Да минует меня чаша сия! Впрочем, не как я, но как Ты...
Каким нивелиром моей руке было придано правильное положение? Тут явно не без
вмешательства высших сил. Но жидкость в сосуде на границе с воздухом образовывала строгую
горизонталь. И звон. И что-то полилось на меня, и я подумал, что пора продолжить
телепатическую беседу - и тут свет почему-то стал меркнуть - и за каких-нибудь полминуты
погас, как люстра в театре.
И запах ночных фиалок ударил в нос, и кузнечики застрекотали, и сова заухала.
И нежный аромат женского тела бродил в этой тьме, и нежная теплая ступня наступала на мой
живот, и упругие сосцы вложились в мои руки, и упругие бедра обвили меня, и -
- Пи-пи-пи? - хрипло проскрипел кто-то.
Опять был свет. И голова этого мудака свешивалась со стола, держась на одной розовой
ниточке от скатерти.
- Мудак! - сказал я. - Ты...мне...напугал...женщину!
- Аххх...пи? - спросил он.
- Н-нет, ты не ппправ. Женщина была крраси...сивая... А пить больше не буду.
Он мутно посмотрел на меня - до чего противные у него глаза! Никогда больше не буду
с ним пить - и налил себе.
- Ппошли со мной! - сказал я. - Там дев...вушки еще есть...ть...
Он выпил и плавно, как осенний лист, облетел на пол. И запел. И волосы мои поднялись
дыбом, и мурашками покрылась кожа, и слезы побежали из глаз.Ибо такого прекрасного пения
мне никогда не приходилось слышать. А уж тем более не ждал я его от такого мудака. И
голубовато-розовое свечение наполнило пространство, и розы - алые, белые и чайные - колыхались
под ветром, и две  обнаженные девушки шли по розовому полю, и розовые ступни их приминали траву,
и упругие сосцы мерно покачивались, и сногсшибательные бедра волновались, и -
- О Эвридика! - пел преображенный друг мой, и девушки пошли к нам. И желание мое
безудержно росло, прорывая брюки и устремляясь ввысь, и когда оно (желание) доросло почти до неба,
девушка - та, что Богом и природою предназначалась мне - взялась за него (желание) и стала
искать точку опоры, чтобы перевернуть меня. И в руке ее был резной деревянный ковш. И
трамвай грохотал на заднем плане.
Когда она нашла точку опоры, во мне всё перевернулось - и пролился благодатный дождь,
и руки ее, крепко державшие архимедов столб, развернули вспять все законы физики. И блаженство
разлилось в воздухе, и запах эдельвейсов, асфоделей, фиалок и роз заполнил пространство - и
упругие бедра раздвинулись над моей головой, приоткрыв вход в таинственную пещеру, и вошел
я в лоно твое, и стала ты женой моей, и сосцы твои как сосцы молодой серны, и пупок твой
вмещает две унции орехового масла, и -
- Пить будешь?
Все тот же мудак возвышался передо мной. В руке его была бутылка. Я не удостоил его ни словом,
ни взглядом. Он не избран, и нет на челе его печати Господа. Краем глаза я следил за его
действиями. Он был весь какой-то туманный,и плавно покачивался  в предутреннем пейзаже.
И снежные поля расстилались вокруг. И обнаженная девушка шла по снегу босая,бежала к проруби,
неся за собой облачко пара - и он выпил один. Снежные поля покрылись складками, свернулись
 и убрались за линию горизонта. И эдельвейсы расцвели на альпийских лугах.