Человек без подмостков

Этот монолог всегда исполняется ею «на бис».
 
Она медленно обвела взглядом безмолвных слушателей. Приняла привычную позу: вполоборота. Так, чтобы свет падал на лицо. Протянула руку вперед. Жест должен быть  не просительный, а как бы вопрошающий. И заговорила своим «поставленным» от природы голосом, берущим за душу и рвущим ее одновременно.

-Люди! Где вы? Почему же горько так на душе у меня? А-а-а, попрятались, сволочи!  Выходите! Кто- нибудь! Я же умираю! Сердце останавливается… Как вы жестоки! Прощайте!

Голова безвольно опустилась на грудь, колени согнулись. Вот- вот рухнет на пол. Глаза зрителей, уже в который раз видевших эту сцену, наполнились слезами. Стоп-кадр. Прошла минута, две… Казалось, сейчас гром аплодисментов разорвёт эту звенящую тишину. И актрисе, освещенной лучом «пистолета», полетят букеты цветов…

Вдруг где-то наверху лязгает ключом дверь.

По лестнице спускается бритый парень лет двадцати. Мизансцена в одночасье рушится. Актриса смущается и пробует ретироваться.
-Мама!... (далее следует «крепкое» выражение, которое плохо смотрится рядом со словом «мама»). « Набралась» уже? А ну, домой, быстро! Давай, давай, шевели ногами! Устроила тут…
«Драматический талант» пробует вырваться. Попытка реванша.
-Люди! Посмотрите, кого я воспитала! Ростила - лелеяла! Не доедала – не допивала! Изверг! Помогите, люди! …

Разочарованные зрители отходят от дверных глазков и возвращаются к своим делам.

И только дряхлый алкоголик Кузьмич, бывший завклубом, пробормочет себе под нос:
-Какой был талант! Эх, Танька, Танька…
На сегодня спектакль окончен.
Занавес.