Урок четвёртый. какой вкус у приведения

Мы с Васей затеяли экспедицию. В конце нашей улицы было несколько заброшенных домов. Пугаясь и радуясь их существованию, мы решили, что нам срочно необходимо знать – кто и зачем бросает дома.

Этот дом стоял на углу. Он жил под сенью старого дуба и трёх яблонь. Со времени ухода его хозяев прошло, должно быть немало времени. И дом потерял всю яркость. Кокетливо вздёрнутая крыша местами обвалилась и повисла кусками черепицы. Ярко-жёлтые некогда стены сейчас потрескались и покрылись серым налётом пыли. Ставни на его окнах натужно плакали и выли под порывами ветра. Весь дом являлся эталоном скорби всех времён и народов. Именно туда-то мы с Васей и собрались. Я лично считаю себя очень храбрым щенком в связи со всем выше изложенным.

Когда мы забрались на ступеньки старой лестницы, дверь скрипнула и отварилась, будто специально для нас. Вас задумчиво приостановился.

- Слушай, Щенок, а нам правда нужно заходить внутрь? Мы ведь можем просто утроить экспедицию в саду. Поискать, кто остался тут жить.

- Нет, Вась, обязательно! Ведь дом сам зовёт нас. – И я указал лапой на полуотворившуюся дверь.

Васька тяжело вздохнул и поплёлся за мной следом. Мне было уже не до того, я видел, что в доме до сих пор теплится жизнь.

На старой мебели лежал слой толстый пыли. Да и мебели там было – пара лавок да сундук. В глубине комнаты что-то зашевелилось и я попятился назад, искренне жалея, что не послушал такого мудрого котёнка Васю.
Раздалось сдавленное мяуканье и я увидел возле Васьки смутное облачко дыма…

…В этот самый момент Вася, не особо думая, кусил это облачко. Облачко тяжело вздохнуло (от чего мы с Васькой осели на пол) и проворчало:

- Ну вот, обслюнявили. Дети, тьфу ты!

Я понял – призрак. И похолодел. Кажется Вася тоже это понял, потому что опять сдавленно пискнул.

Призрак махнул кусочком тумана
«Видимо это лапа» - заинтересованно подумал я.
«Видимо это конец» - подумал в конец перепуганный Вася.
«Видимо будут орать» - с опаской огляделось Приведенье.

Мама бы не простила мне невежливого поведенья и потому я решил представится.

-Щенок!

-Сам щенок – оскорбилось приведенье.

-Так меня зовут. А это Вася…

Вася что-то неразборчиво мяукнул. Призрак радостно подпрыгнул:
-Так вы что, орать не будете?

-Не будем – заверил я, с опаской покосившись на Васю. Он промолчал.

-Меня зовут Ерофей. Можно просто Рофя. – радостно пробасил Призрак. – Я тут понимаете ли за домом присматриваю.

Тут Вася подал голос:
-Извините, Рофя. Но я не очень понял. А какккой у вас вкус? Мне показалось, что сметаны.

Призрак радостно засмеялся. Он знал то, что не знали тогда мы. Он знал, что у него нет и не было никогда вкуса. Это наша иллюзия, фантазия или мечта, зовите как хотите.

Потому что он был частью нашего детского мира. А в этом мире все мечты имеют вкус самого любимого, что у нас есть. Год за годом мы меняемся и наше «вкусоощущение» вместе с нами. Из того, детского мирка остаются только вкусы улыбок и мечт.