Три желания

Артамонов являл собой жалкое подобие среднестатистического постсоветского «офисного» работника. Подобие, в свою очередь, являло собой совокупность запаха дешёвого одеколона, бутерброда с колбасой, траурных линий под ногтями и мятого галстука. Однако, привычный ход жизни Артамонова изменило весьма простое обстоятельство – в офисе поставили аквариум.
Аквариум был необъятен в узких понятиях Артамонова. Шутка ли – семьдесят литров! В первый же день он умудрился заляпать стёкла аквариума, причём изнутри. На второй день заботливая уборщица залила аквариум водой, добавила всякой дребедени из камушков и пустила рыбок. Самых обычных, сереньких таких.
На третий день Артамонов увидел среди них золотистую рыбку. Она появилась будто бы ниоткуда. Только что Артамонов смотрел на аквариум, и её не было, а тут – здрасьте, появилась. Артамонов немедленно засучил рукав рубашки с нестиранными манжетами и кинулся к аквариуму. Ничего не подозревавшая рыбка была поймана за плавник и поднята над поверхностью воды.
 - Золотая! – восхищённо пробормотал Артамонов.
 - А ты какую хотел? – раздражённо ответила рыба.
Артамонов, конечно, читал что-то про говорящих животных, но решил перестраховаться и изобразил на лице гримасу удивления.
 - Это что ж ты, волшебная? – спросил он.
 - Ну, волшебная. Дальше чего? – с явным неудовольствием откликнулась рыбка.
 - Так мне же три желания положено! – радостно заголосил Артамонов.
 - Смету от накладной отличить не может, а про желания, ишь ты, читал! – иронично пробормотала рыбка, поперхнулась кислородом, дёрнулась всем телом, но вырваться не смогла. - Ну? Валяй свои желания и отпускай уже! Больно мне, двуногий!
На лице Артамонова расцвела мечтательность. Мечтательность сменилась задумчивостью, а вскоре почти растерянностью. Фантазия работала со скрипом, если работала вовсе.
- Хочу денег много! – наконец выдавил он.
- Сделано. – незамедлительно ответила рыбка.
- А где? Где деньги-то?
- А ты что, хочешь, чтоб я тебе сундук со златом навалила на письменный стол? Дедовский метод. Я так больше не работаю. Тебе зарплату набавят сильно.
- Сильно? Хорошо! А ещё… А ещё… Хочу сильным быть!
- Сделано!
Артамонов недоверчиво посмотрел на свободную руку. Никаких видимых изменений в объёме бицепса не ощутил и подошёл к письменному столу. Рыбку аккуратно положил на лист бумаги, взял карандаш. С детства он мечтал сломать карандаш, но всё как-то не получалось. Он схватился поудобней и напрягшись начал ломать. На лбу проступили вены, изо рта раздалось лёгкое кряхтенье. Наконец, карандаш дал трещину и с щелчком сломался, выронив кусочек грифеля.
 - О как! – прогудел счастливый Артамонов и тут же загадал третье желание. - Хочу умным быть!
 - Едрёна-матрёна! Умным? Сделано! – скептически заметила рыбка.
Окрылённый Артамонов схватился за обломок карандаша и яростно начал строчить что-то на листе бумаги. Загадочные цифры и операнды вылетали из-под грифеля неровными строками и хаотично образовывали уравнение Виета, которое Артамонову и в школе-то никогда не давалось, а тут и подавно.
Изрисовав лист бумаги, он небрежно взял рыбку за плавник и отнёс к аквариуму.
 - Номер офиса у тебя какой? –напоследок спросила рыба.
 - Шестьсот двадцать третий. А зачем тебе?
 - Это так. На всякий случай, - ответила рыбка и едва слышно добавила – Хрен теперь меня здесь увидишь, чёрт немытый.
Артамонов разжал пальцы, и рыбка плюхнулась в воду. Отдышалась как следует, недовольно пошевелила плавником, за который её держал Артамонов и незамедлительно исчезла.
До самого вечера Артамонов рисовал уравнение Виета. Вечером из бухгалтерии пришло уведомление о десятипроцентной премии за июнь. На радостях Артамонов сломал несколько карандашей.