In the name of love - рабочее название

Я долго ждала. Так долго, наверное, и не живут. Мне было больно жить с мыслью, что я не дождусь. Это резкое ощущение пустоты без сладкого желания увидеть тебя, сказать – нет, прокричать! – как сильно я  люблю тебя, схватывало меня за сердце резкими спазмами невыносимой боли.
И я сказала себе, что обязательно дождусь тебя.
Столько лет…. Столько лет!
Я видела, как гибли дорогие мне люди. Я видела, с какой маниакальной жаждой тоска выедала их изнутри. Когда она добиралась до сердца, ее глаза зажигались как у ребенка, увидевшего новую игрушку. Она проедала его насквозь, наслаждаясь той дикой болью,  о которой сердце кричало голосовыми связками тела. Я видела, как они брели в царство Аида в нескончаемом одиночестве.
Они не дождались…
А я… я ждала. Я ревела от той же боли, я ревела от потерь, от страха. Я столько потеряла…. Но я обрела тебя.
Ты… Я не нашла ничего в мире, что могло бы сравнится с наслаждением от созерцания тобой. Созерцать твои глаза, неловкие движения, легкие взмахи волос… Забавно, но я так и не знаю, какого цвета у тебя глаза. Наверное, они цвета добра и нежности.
Ты избавил меня от мук тоски…. Ты подарил мне счастье.
Я так люблю тебя…. Люблю! Люблю! Люблю!
Ты мой спаситель. Ты спас меня от моего же безумия.
Оно начало запускать свои электроды в мой мозг. Я знала людей, которые умирали от одного удара тока безумия. Оно убивает разум. Беспощадно и долго.
Безумец – несчастный страдалец. Он умер в ожидании чуда. Другие люди… они… Они не знают этого. Они впускают через вялый омертвевший мозг ток, сила которого слишком сильно напоминает самую дикую боль, что ты когда-либо испытывал…. Провода этого тока доходят до души и истязают ее, доводят ее до безумия…
Ты спас меня от этой участи. Ты избавил меня от страданий тела и души.
Я знала заранее, когда ты придешь. В тот день мое тело тоска разрывала на куски. Боль и страх соединились нерушимую коалицию против меня. Я не знала куда мне деться от этих диких ощущений и не менее диких образов терзаний души и тела.   Но я продолжала ждать.
Мои глаза в панике ловили какие-то неясные, нечеткие образы, метались по четырем углам комнаты, как будто ждали оттуда появления какого-то или чего-то. Сердце бешено колотилось о стенки грудной клетки. Наверное, оно пыталось достучаться до разума, точнее до того, что от него осталось. С каждым глотком воздуха дышать становилось все труднее – кто-то отчаянно пытался забить мне горло чем-то липким и приторно-сладким.
Часы в истерике пробили двенадцать часов.
И ты пришел, в черных одеждах ночи, чтобы никто не смог найти тебя под ее покровом. Харон.
Ты взял меня за руку и повел под венец, на благословение Аиду и Персефоне.