Виктор

ты очень нежно, осторожно
 ответил мне на мой вопрос:
 друзьями нам остаться сложно
 (и ты моих не видел слёз).
 и вовсе не она другая,
 другая, к сожаленью, я –
 с привычной грустью понимаю
 (ведь объяснить ясней нельзя).
 завидуя и восхищаясь,
 желаю долгих лет любви.
 тебя украсть хотела… каюсь.
 ты замечательный! прости!

(-)





Я и не заметила, как пришла осень…
Она зашла в мой город, как-то не слышно, обычно я чуткая к таким вещам и всегда замечаю перемены во временах года, а тут какое-то затмение, и что это со мной?? В голове кружила песенка из старого советского фильма. А может действительно у природы нет таки плохой погоды и нравиться или не нравиться то, что твориться на улице сегодня, дело рук самого человека?? Вернее даже не дело его рук, а его восприятия жизни на данный момент, ведь если ты счастлив, разве погода способна испортить тебе настроение, да, бесспорно нет, все что угодно, но только не мелкие осадки или туча, внезапно закрывшая солнышко, когда ты счастлив, ты просто не способен отвлекаться на такие мелочи. Ты находишь что-то особенное и в весеннем дожде, и в осеннем раннем снеге и даже в лужах, которым ты улыбаешься, а то, что спряталось солнышко, не беда, выглянет ещё!!! А, когда падает снег, так это вообще романтика… что-то потянуло меня не туда.
Я поднялась по ступенькам и нажала на кнопку домофона. Устройство запищало, так продолжалось несколько секунд, пока в громкоговорителе я не услышала знакомое «да!!!» Такое грубое привычное «да!» неужели маме трудно сказать «да…» как то по-особенному, ласковее, в конце концов, это ведь важно, какое впечатление создается от этого ужасного «да!!!», а маме, похоже, всё равно. «Это я мамочка,» - как всегда невозмутимо ответила я. Снова послышался навящевый писк, я дёрнула ручку двери и зашагала вглубь подъезда. Что бы не было скучно подниматься, я считала ступеньки. Я часто так делала, и прекрасно знала, что до моего этажа ровно 42 ступеньки, от первого до второго 24 и от второго до моего - 18, но я упорно считала и считала. Не потому что я была так не уверена в своих математических способностях, а все из-за того, что просто так подниматься до третьего этажа ужасно скучно, вот и придумала я себе такую игру. Отсчитав все 42 ступеньки я открыла дверь и зашла в квартиру.
- привет, мам!!! - крикнула я вглубь квартиры. Ответа не последовало.
Так, мам, в плохом настроении. Она очень часто теперь в плохом настроении, как отец ушёл от нас, она просто перестала улыбаться, всё её теперь раздражает и злит, она во всем видит подвох и провокацию. Я тихо разделась, и, взяв сумку, направилась в свою комнату. Единственное, чему я была рада после ухода отца, это тому, что у нас с сестрой теперь были разные комнаты. Раньше мы делили одну, действительно делили, потому что с одной стороны комнаты царили законы моей сестры, а с другой – мои. Мы даже пробовали водрузить искусственную стену, которая бы разделяла наши лагеря от глаз друг друга. Я бы не сказала, что мы с ней во всех вопросах придерживались координально противоположных мнений, нет, в чём то мы даже сходились и уступали друг другу, например, я легко мерилась с тем, что в нашей комнате постоянно было включено радио на её любимой волне, зато она приняла моё условие повесить на моей стене постер Фреда Дёрста. А ещё мы обе любим груши. Но теперь это всё было не важно, потому что моя комната так и осталась моей, а сестре пришлось переехать в бывшую родительскую спальню, за ненадобностью, потому что мама категорически отказалась там спать, после этого скандала. Теперь она почевала в гостиной, а сестра жила в этой самой спальне.
Я стянула с себя джинсы и свитер. Переоделась в спортивный костюм и решила всё таки выяснить, что же случилось с моей мамой, хотя ответ я знала наверняка. «Я устала, дайте мне побыть одной!»
Я направилась на кухню, где мама мыла посуду, я подошла к ней сзади и легонько обняла. Мама клюнула меня в щеку и улыбнулась.
-как прошёл день? - спросила она.
-да всё в норме, мам, как обычно, ничего интересного. А ты мне кажешься грустной какой-то, что-то случилось??
-нет, я просто устала, работа меня последнее время выматывает, да и настроения просто нет.
Я подумала, что вот как раз сейчас она должна сказать, чтобы мы все оставили её в покое, и даже приготовилась сказать дежурную фразу, о том, что ей нужно отдохнуть и развеяться, но она так не сказала, я была приятно удивлена.
Я улыбнулась маме, которая уже наливала дочке чай. Попив чайку и поболтав с мамой о погоде, о её и моей работе, я решила почитать. Позавчера гуляя по городу, я забрела в один книжный магазинчик, он был из тех, в которые хочется заходить снова и снова, приятная обстановка, хороший выбор и милые продавцы, смотря на которых и хочется зайти снова. Я удивилась, что раньше никогда не видела его, хотя живу буквально в двух кварталах от него, а потом оказалось, что он просто-напросто только открылся и этот лоск был приурочен именно к этому событию. Именно там я и купила книгу, которую собиралась почитать. Я часто, когда читаю, пропускаю все что прочла через себя, представляя себя героиней этой книги, проживая её судьбу, как свою собственную, многие персонажи западают в память и ты невольно потом при разговоре с кем-то говоришь как она или думаешь, а что бы сказала на это она.
Я взяла из шкафа специально припасённый для таких случаев мармелад и потопала в комнату наслаждаться «географом». Но не успела я устроиться поудобнее, как зазвонил телефон, я выбежала, чтобы взять трубку раньше мамы, почему-то этот звонок мне казался таким важным. Иногда мой телефон звонит по-особенному, какими-то переливами, так сладко и в тоже время жалобно, а не однообразно как обычно, хотя звук от этого возможно и не меняется и это слышу только я, но я держу пари, что это именно такой звонок. Я кидаюсь к телефону и уверенно говорю «да!» На другом конце сначала воцарилось молчание, а потом я услышала голос.
- здравствуйте, милая барышня! Голос выдержал паузу, видимо решив услышать мою реакцию на эту реплику, а может так оно и было нужно.
- здравствуйте… - протянула я.
- мне бы услышать Светлану Викторовну, - сказал голос.
- да, одну минуту, а кто спрашивает, я могу узнать???
- это Виктор Сергеевич, с работы, она знает… - оттароторил, как под копирку голос, как-будто этот голос только и делает, что говорит эту фразу, она у него особенно удается что-ли, думала я.
- сейчас… - зависла пауза.
Я отнесла маме трубку, а сама пошла в комнату начать всё таки читать книгу. Но только я её открыла и прочла первые строки, не вольно улыбнулась, потому что главного героя книги звали именно так как человека, с которым я только что общалась по телефону – Виктор Сергеевич.
Через несколько часов я увидела этого самого Виктора Сергеевича. Это был довольно высокий мужчина, статный, симпатичный. Особенно меня поразили его глаза, они не были какими-то особенно красивыми, но излучали какое-то тепло, это тепло проникло в меня с первого взгляда и поселилось надолго. Мама познакомила нас и увела Виктора, теперь уже без Сергеевича в кухню, там они пили чай и что-то обсуждали, какие-то проекты и старые здания. Моя мама работала в строительной фирме, очень перспективной и много времени посвящала этой работе, часто её не было дома по вечерам, а когда и выдавались свободные вечера, она тоже проводила их в работе над бумагами или извечными консультациями по работе, а теперь видимо телефонные консультации превратились в консультации на дому.
Я залезла на кровать и поджала ноги, читая как учитель лихо справляется с школьной шантрапой и почему то вдруг в его образе мне привиделся Виктор Сергеевич, который сейчас сидел у нас в кухне. А себя я, конечно же, представила в образе его ученицы. Я полностью погрузилась в книгу.
В дверь тихонечко постучали и заглянула Лера.
- здорово, сеструха, всё читаешь??? – сказала она.
- привет, Лер… ага читаю, а ты чего так поздно… работы было много, - поинтересовалась я.
- но… начальник в командировку свалил, надо было ему весь пакет документов приготовить, чтобы всё было по полочкам разложено, листик к листику… ну и кто ж это будет делать по-твоему???
- кто же, кто еще, если не ты, - ответила я ей цитатой из песни НАУ.
- а чё это у мамы за мужик на кухне, ухажёр новый???
- ну почему сразу ухажёр, если мужчина, так сразу ухажёр… нет это по работе, - немного возмутившись предположением сестры, ответила я.
- а почему бы нет, - настаивала на своём Лерка, - я считаю маме уже пора, отец значит жениться собрался, а ей что теперь вообще ни с кем не устроиться???
- а с чего-то взяла что отец жениться-то собрался??? – удивилась я.
- я ведь не только по работе задержалась, Ир, я с нашим папиком дорогим встречалась, он меня с работы встретил и разговор завёл, как раз про это… хотел, чтобы я это как-то объяснила маме и тебе, Ирка, о его дальнейших планах на жизнь, чтобы, как сказать, для вас это неожиданностью не стало никакой, - с горькой улыбкой на лице сказала Лера.
- ага, миссию на тебя возложил значит, предупредить решил…ясно-ясно, а самому уже смелости не хватает, вот гад… слов других нет, - возмутилась я.
- точно, трус ещё тот, я ему так и сказала, ты знаешь, я за словом в карман не полезу…
- угу… знаю… я на твоём месте маме бы ничего не говорила, пусть сам скажет, почему ты то должна… сама как думаешь???
- я с тобой совершенно согласна, Ирина Витальевна, матери об этом от него стоит узнать, а не от меня или от тебя… я пошла нарушать идиллию на кухне, - перешла на другое Лерка.
Она закрыла за собой дверь, а я задумалась. Почему так происходит в жизни, почему заканчивается эта любовь, как люди могут жить с друг другом десятки лет, а потом бац и всё, расстаются и испытывают к друг другу даже ненависть, а куда же уходит любовь??? Может быть, люди в семенной жизни на столько меняются, что перестают понимать друг друга совсем…а если один всё таки любит, а второй разлюбил… что тогда??? Вот моя мама и та отцовская будущая жена, между ними мой отец, я бы на его месте… В мои мысли ворвался голос мамы: Ирина иди попрощайся с Виктором Сергеевичем. Я послушно вышла в коридор, Виктор Сергеевич чему-то улыбался, видимо очередной шутке Лерки, которая к нему обращалась уже на ты. Я удивилась такому панебратскому тону и посмотрела на Лерку удивленно, вроде как спрашивая «ты это чего???» Она мне жестами показала что все контролирует.
- до свидания, Виктор, - застенчиво сказала я.
- увидимся ещё я думаю не раз, Ирина, до свидания, - улыбнувшись сказал он.
- пока, Витя – хором ответили мама и Лерка, от чего всем стало смешно.
Виктор поулыбался ещё несколько секунд и исчез за дверью.
Мы втроём прошли в кухню. Мама собрала чашки от недавнего чаепития, а Лерка рыскала голодным взглядом по холодильнику, в поисках подходящего блюда на ужин.
- ну что это за мужчина, мама, - загадочно спросила Лерка, зажёвывая кусочек сыра и доставая овощи для салата.
- это мой коллега, Лерочка, хороший очень человек, отец двоих детей и хороший муж, не что ваш отец, - отметила мама. Это её «не то что ваш отец», теперь стало присказкой… она крепила это клеше к любой своей фразе, связанной с мужской половиной человечества. Вон какой видный мужчина, не то что ваш отец, это очень хороший работник, не то что ваш отец… и всё в таком роде. Мы с Леркой переглянулись, но ничего не сказали, в былые времена Лерка бы по-любому что-нибудь ляпнула, она это любит, но сейчас даже у неё не было слов.
- а я думала он не женат, - решила разрушить паузу я.
- он женат и очень счастлив со своей женой, не то что ваш…
- мама, - грубо сказала Лера, - может хватит уже в каждом предложении упоминать его, а??? сказала один раз и хватит, ты ведь просто уже сжилась с этой фразой, сколько можно, всё, он такой какой он есть и прежде всего он наш отец, я его не защищаю нисколько, ты знаешь прекрасно, что я в этой ситуации на твоей стороне, но это уже слишком, мама. Мама бросила в раковину чашку, которую не домыла, что я аж подпрыгнула от звука, вылетела с кухни, и мы услышали только грозное бум, от захлопнувшейся двери её комнаты. На мгновение воцарилась гробовая тишина.
- Лерка, не надо было так грубо, ты её сильно обидела, - покачала головой я.
- а что не надо то??? Мне надоело видеть как человек себя мучает, она себя изводит, пытается показать что ей всё равно, а на самом деле как??? – почти кричала Лерка, - я всё понимаю, тяжёло, но так тоже слишком, она перебарщивает и делает плохо только себе, потому что отцу на эти вещи наплевать, если уж он жениться собрался, тогда мама это уж точно дело прошлое.
- Лерка, а она на сколько тебя старше?? Ты знаешь??? – спокойно спросила я сестру.
- не знаю точно, лет на 10 где-то, тебе это важно, что-ли – поинтересовалась Лерка.
- да нет не важно, просто спросила, хотела понять его, что же он в ней нашёл такое???
- да ничего в ней нет такого, как ты говоришь, обычная, чем-то даже на маму похожа, я кстати пойду посмотрю как она, пойдешь со мной??
Я кивнула в Леркину строну, мол, конечно, пойду, о чём ты. Мама лежала и смотрела в потолок, её руки лежали на кровати параллельно телу и она не шевелилась, ночник был включён, от него исходил такой мягкий и теплый свет, который делал комнату волшебной, мама казалась какой-то сказочной королевой, почевавшей в этой самой волшебной спальне. Я легла справа, а Лерка – слева. Мама обняла одной рукой Лерку, другой – меня и я почувствовала, как она тихонечко заплакала.
- мама, прости меня, - чуть слышно сказала Лерка, - я ведь не со зла, я просто так сильно люблю тебя, что не могу видеть, как ты мучаешь себя и вытерла рукой маме слёзки, которые начинали капать всё чаще и чаще.
- девочки мои, я вас тоже сильно люблю… - она уже не могла скрывать слёзы, вслед за ней заревела Лерка, потом я. Мы лежали вот так несколько минут, потом мама попросила меня достать из шкафа наши детские фотографии и мы начали их перебирать. Вот Лерке 2 месяца, а вот – мне 3, здесь я с огромным медведем и мне 4 года, а там Лерка с ужасной страшной обезьяной – напуганная и ей 5, вот школа, это третий, нет пятый класс, как раз, когда нас объединили с «бэшками», а вот Леркин восьмой класс, здесь она выглядит как девушка на выданье, неужели же у неё были такие волосы, коса, да еще и длинная такая, а вот уже старшие классы, я со своим тогдашним ухажёром, который после школы сразу хотел на мне жениться, а потом поступил в институт и всё забыл, мама вспомнила о нём, как-то невзначай, но я поморщилась. Лерка смеялась над своей причёской в 11 классе, называла себя вульгарщиной и негодовала, как она могла вообще так вырядиться, как кукла. Я наткнулась на фотку с какого-то школьного праздника, да наверное, это и был выпускной, кажется, было-то всё всего каких-то три года назад, а я уже и не помню, надо будет написать пока ещё что-то есть в памяти некоторые даты, которые помнятся, а то дети будут смотреть мамину жизнь, а я и сказать не смогу сколько же мне было здесь лет. На ней я была такая счастливая, просто улыбка до ушей, Лерка по этому поводу съязвила, на что я показала ей язык и бросила в неё подушку. Она не замедлила с ответом и дубаснула меня по голове маленькой диванной подушкой, мама за меня кинула еще одну в Лерку и что тут началось. Лерка подпрыгнула, как кошка, и подняла с пола упавшее орудие, одну подушку она пульнула в маму, другую - в меня, затем все это полетело в неё, и продолжалось несколько минут, пока мама без сил не упала на кровать и сказала, что она уже не молода для таких развлечений. Мы с Леркой тоже рухнули рядом, передохнули и мама начала нам рассказывать какие мы были маленькие. Как Лерка хулиганила в школе, а я до пяти лет не могла выговорить букву «р».
А потом мама, как то внезапно замолчала, мы с Леркой переглянулись, она снова заплакала и мы естественно тоже. Поревели чуть-чуть и Лерка сказала:
-нам ведь на работу завтра, девочки, заканчивайте хныкать, кто нам поверит с такими рожами завтра, что мы тут подушками дрались и фотографии рассматривали… ну-ка живо умываться и спать.
- я чур занимаю голубую ванну, - вскрикнула я и побежала умываться.
- иди Лера, спокойной ночи, не переживай, я всё поняла и думаю всё будет хорошо. Мама поцеловала Лерку и она побежала в ванную.
Я перед сном забежала к маме на минуточку, сказать как сильно я люблю её и поцеловать… Спокойной ночи, мамочка.
На следующее утро я встала в хорошем расположении духа и настроении, даже назойливый будильник не смог испортить этого состояния. Я легко умылась и стала одеваться. Я встаю самая последняя, Лерка и мама к этому времени уже давно трясутся в машинах, добираясь до работы. Но в это утро всё было не так! Я тихонечко отворила дверь маминой спальни… мама спала!
- мам, - еле слышно сказала я, - ты чего сегодня не работаешь???
Мама улыбнулась моему вопросу и протянула руки, чтобы обнять меня. Она прильнула губами к моей щеке, от чего на моём лице сама собой появилась улыбка.
- нет, я сегодня решила устроить себе выходной день, - радостно сообщила мама.
Вот здорово, подумала я, когда же у меня так будет, что я смогу, вот так легко сказать себе – У тебя выходной и остаться дома, целый день проваляться в кровати смотря телевизор и попивая чай с бутербродами.
- у меня сегодня свидание… - чуть смутившись сказала мама, пока я красовалась перед зеркалом её шкафа.
Я повернулась к маме и удивленно спросила: С кем??? С Виктором, ой прости с Виктором Сергеевичем???
- да с Виктором Сергеевичем… - улыбнувшись сказала мама.
- да ты что, - вырвалось у меня, - а ты не боишься… ну что он женат… сказав это я чуть не прикусила язык, надо же было мне такое ляпнуть… Мама заметила моё смущение и тут же успокоила меня.
- всё нормально, Ирочка, это как тебе сказать, вполне дружеское свидание, безобидное… мы встречаемся, чтобы обсудить некоторые дела.
- а! значит это не свидание, а деловая встреча.
- да ты права, моя милая, это деловая встреча, - с какой-то грустью сказала мам.
- нет, это всё таки свидание, - пусть будет свидание, подумала я, раз маме хочется, чтобы это было свидание.
Я пожелала мамочке удачи и поспешила собираться на работу.
Рабочий день прошёл как обычно: бумаги, бумаги, бумаги.
Подходя к дому, я увидела, как к подъезду подкатил новенький голубой форд и из него вышла мама, а потом Виктор… Виктор Сергеевич, почему то даже про себя я не могла назвать его Виктором. Мама улыбалась, её спутник тоже. Они увидели меня не сразу, мне пришлось постоять несколько минут около них, пока мама уговаривала Виктора Сергеевича зайти к нам на чашку кофе. Он согласился, я и не сомневалась, ведь я тоже настояла на этом.
Мы зашли в нашу квартиру и отправились на кухню, откуда-то на столе появился торт и конфеты, хотя мама не сторонник покупок мучного и сладкого в последнее время, но видимо для Виктора Сергеевича она подготовилась. Я смотрела, как он режет торт, как он накладывает кофе в свою чашку и как кипяток наливается в неё, я представляла, как сейчас этот ароматный напиток окажется у него во рту и приятно обожжёт его горло. Его руки казались мне такими сильными, казалось, что эта чашка всего лишь пылинка в его руке, такая маленькая и незаметная, он брал и ставил чашку так непринуждённо, что я любовалась этим процессом. Я молчала, я только наблюдала за его действиями и чувствовала какое-то неимоверное влечение к нему. Нет, это было не физическое влечение женщины к мужчине, а нечто другое, такое странное и в тоже время волнующее. Я пила кофе, а мне казалась я пила что-то алкогольное, потому что Виктор Сергеевич расплывался в моём сознании, то я видела его хорошо, совершенно точно, каждую деталь его образа. А иногда мне приходилось дорисовывать себе воротник на его бело-голубой рубашке, безымянный палец его правой руки, на котором я сначала не заметила обручального кольца, его плечи и глаза. Вот оно!!! Его глаза они манили меня, они звали меня с собой, они притягивали меня как самый сильный магнит на земле. Что со мной??? Я влюбляюсь, я в панике.
Вечером я решила всё рассказать свой лучшей подруге – Лене. Она такая добрая и понимающая, но немного глупая, если я хочу, чтобы меня кто-то выслушал, я обязательно обращусь к Лене, лучше неё это не сделает никто другой, но если мне нужен определённый совет, я предпочитаю откровенничать с мамой или Лерой, но в данном случае мне казалось это невозможным. Разговор или точнее монолог с моей стороны был долгий и никак не клеился, я толком не могла объяснить Лене, что со мной случилось… я хотела сначала сказать ей, что влюбилась в человека на много старше себя, что он ухаживает за моей мамой и к тому же ещё женат и у него двоё детей, но не стала. Я не знаю, что меня тогда остановило от откровенности, но я передумала, так рассказала ей в подробностях о моей встрече с Виктором Сергеевичем и что меня к нему сильно тянет. Ленка поставила мне диагноз – влюблённость на первой стадии и на этих словах я её проводила. Я брела по улице и думала. Я стыдилась сама себе признаться, что влюблена в женатого мужчину, что меня к нему всё больше и больше тянет, я хочу постоянно быть там, где он и очень сильно хочу, чтобы он чаще приходил к нам. Иногда, приходя домой, я чувствую что он у нас был, его запах пропитал наши стены и пол, проник в мою комнату и остановился в маминой. Я знала, что у моей мамы отношения с Виктором Сергеевичем уже далеко не деловые, что они любовники и почти это не скрывают, от этого мне становилось ещё хуже. Я разрывалась, чувствовала себя героиней какой-то книги и мне ужасно хотелось добраться до конца этого романа, чтобы побыстрее узнать, чем же всё это закончится. Я пришла домой и залезла под душ. Толстые горячие капли били о темечко и проливались по моему лицу, потом спускались к шее, плечам, груди, трогали меня по животу, рукам, лихо летели по бедрам и ногам к ступням, проваливаясь в неизвестность, их тысячи, а я одна, сколько же надо этих капелек, чтобы согреть меня и привести в чувства. Считать бессмысленно. Я закрыла лицо руками и зажмурилась, как же мне хотелось в тот миг открыть глаза и всё забыть, забыть о нём. Я вспомнила тот день, когда зазвонил по-особенному мой телефон и я взяла трубку, когда он пришёл к нам первый раз и меня поразили его глубокие глаза. А ещё я подумала, что больше всего на свете я хочу сейчас оказаться в его объятьях, чтобы не капли воды ласкали моё тело, а его руки вот так нежно прикасались к нему. Меня передёрнуло от мыслей, пришедших мне в голову и я открыла глаза. Закрыв воду я вышагнула из ванны, меня охватила дрожь – я его слышу, он снова у нас, он снова здесь. Как мне себя вести, что ему сказать, улыбнуться и поздороваться, начать беседу или незаметно прошмыгнуть в свою комнату. Мне не удалось сделать второе.
- Ирина, поздоровайся у нас Виктор Сергеевич в гостях, - крикнула мне мама.
Я вошла в кухню, где он курил за крохотной чашкой кофе.
- здравствуйте, - еле выдавила из себя я, - приятного аппетита, хотя эта фраза была явно лишней, потому что Виктор ничего не ел – он пил кофе.
- привет, милое создание, как твои дела? Как институт? Как работа? – спросил меня он.
Мне хотелось выбежать из кухни и скрыться в своей комнате, но меня остановила мысль, что он обо мне может подумать, скажет истеричка какая-то и больше не станет со мной разговаривать никогда.
- спасибо, Виктор Сергеевич, всё отлично и на работе и в институте, - мне казалось я покраснела. Он смотрел на меня с какой-то отцовской любовью и заботой, его глаза мне тогда показались добрее глаз моего отца, но это все же были глаза мужчины, который мне очень нравился, если не сказать больше. Я придвинула стул и села около него, мои колени под столом коснулись его ног, мне показалось, что он сделал это специально, чтобы прикоснуться ко мне, а, может быть, я сделала это специально, чтобы дотронуться до него. Мама налила мне чай и предложила конфет, предупредив, что их принёс Виктор. Я съела конфету, которая мне показалась тогда самой вкусной из всего того, что я ела когда-нибудь, я была готова есть эти конфеты вечно. Скомкав фантик я засунула его в карман халата. Боже мой, я в халате, он видит меня в халате, ужас какой, надо срочно придумать повод выйти и переодеться.
- я сейчас, - сказала я, - посмотрев на маму.
Я быстро вышла и влетела в комнату, открыв шкаф я около двух-трёх минут стояла, чтобы выбрать что же надеть на себя. Надо что-то оригинальное, чтобы он оценил все прелести моей фигуры и мог увидеть то, что ему видеть ещё не удалось. Я нашла самую откровенную майку, которую только можно придумать и маленькие шорты, которые носила ещё в школе, но они мне так нравились, что я не могла их выбросить. В них моя попка выглядела более поджарой, чем была на самом деле и поэтому они не могли покинуть пределы моего шкафа, сверху я всё же одела кофту с длинным рукавом, а то мама выгонит меня с кухни сразу же. Я ничего не закрыла, потому что при желании и под этой кофточкой, можно было углядеть все что я и не пыталась спрятать. Подкрасив губы малиновым блеском я пошла обратно на кухню. Виктор сидел все в том же положении, он казалось замер, сигарета слилась с его красивыми длинными пальцами и даже дым от неё почти не шевелился. Мама сидела напротив и тоже курила. Я села на своё место рядом с ним и взглянув на него исподлобья широко улыбнулась. Мама потушила сигарету и предложила Виктору ещё кофе, он не отказался. Мы все немного поболтали о сегодняшних проблемах в мире, Виктор рассказал о своей теории грядущей политики президента и мы с мамой долго смеялись, когда он сказал, что один из его сыновей обязательно президентом станет, а меня пророчил в жёны президента. Оказывается старший сын Виктора немногим старше меня, но младше Лерки, и Виктор очень хочет, чтобы я с ним познакомилась, я была не прочь, тем более это ещё один повод быть ближе к нему. Он смотрел на меня все время этого разговора, мне хотелось, чтобы так было…
Мы договорились, что вечером завтра Виктор нас познакомит, мы все поедем в хороший ресторан, пока Виктор и мама будут решать рабочие дела, мы с его сыном – Егором – успеем пообщаться.
Егор мне не понравился сразу, я не рассчитывала на обратное, но не думала, что у него будет такая отталкивающая внешность. Вроде бы никаких видимых черт, которые меня могли бы оттолкнуть. У него папины глаза и руки, волосы и плечи, но все какое-то холодное. Если, когда я смотрела на Виктора во мне всё закипало и я, казалось взорвусь сейчас от эмоций, которые меня переполняют, то здесь – наоборот, я замерзала под его взглядом. Вот так и отужинала, находясь постоянно под контрастным душем.
Вечером Егор мне позвонил и предложил встретиться завтра, я отказалась, сказав, что у меня много работы именно завтра, перенесли встречу на выходные, хотя я заранее знаю, что никуда с ним не пойду.
Мама и Лера долго расспрашивали, как мне сын Виктора, понравился или нет, я сказала правду, что он мне нисколько не понравился. Мне хотелось сказать, что мне нравиться его отец, не то что нравиться я кажется, люблю его отца, потому что с каждым днём мой внутренний мир желал его общества, моё тело все больше и больше желало его ласк, а моё сердце желало его любви. Я начала жить с уверенностью, что я его ЛЮБЛЮ. Во мне появилась уверенность, что ОН – мужчина моей мечты. С этого момента я перестала обращать внимание на сверстников и все кто раньше привлекал моё внимание перестали меня интересовать. Именно Виктор с его внешностью и жизненным опытом был тем человеком, которого ждёт каждая девушка в своих мечтах, он не походил на принца, да я всё равно в них не верила. Я стала жить от появления к появлению его в нашем доме, а он как чувствовал это и стал появляться у нас всё чаще и чаще. Иногда я уходила спать, а он сидел, на своём уже месте, на нашей кухне и пускал в потолок кольца дыма. Он курил мягкие ванильные сигариллы, дым от которых проникал в каждый уголок нашего дома и теперь его запах присутствовал везде. Я вставал утром и бежала в спальню к маме, я падал на её пастель и вдыхала его запах, наслаждалась им и боялась упустить. Я плакала лёжа на её кровати и мечтала, что когда-то буду плакать от того, что Виктор будет со мной. Я не знала до сих пор как все отнесутся к этому, меня разрывало желание рассказать ему обо всем, открыться ему и зарыться в его крепкие настоящие мужские объятья. Я искала повод, чтобы прикоснуться к нему, так невзначай, будто случайно, задеть его рукой или пройти мимо, чтобы непринуждённо прикоснутся к нему, хотя бы на мгновение, хотя бы слегка. Я долго думала, что этого никто не замечает, никто не видит как я смотрю на него, когда мне кажется что никто на меня не смотрит, как я пытаюсь всякими нелепыми вопросами привлечь его внимание. Оказалось, что это далеко не так. Однажды вечером я случайно услышала мамин разговор с сестрой. Лерка и мама говорили обо мне. Мама сразу же обозначила проблему, она спросила у сестры.
- Лер, ты разве не видишь, как Ирина смотрит на Виктора, как она по-детски, пытается привлечь его внимание, как слушает его и как ему отвечает. Тебе не кажется, что она очень скучает по отцу, и Виктор стал тем самым мужчиной, к которому она тянется как к отцу.
- Мне кажется ты права мама, она правда чувствует нехватку мужчины в доме, отца, главу семейства. Как и ты, и мне его тоже не хватает, хотя я пережила его уход гораздо спокойнее, чем она. Пусть она тянется к нему или тебя это пугает?
- Я не сказала бы, что меня это пугает, но меня это настораживает, она может к нему привыкнуть, привязаться к этому человеку, а он никогда не войдет в нашу семью, потому что у него другая семья, потому что он принадлежит другим детям, он им отец, а не ей.
- Да ты права мама, но это уже случилось, ты ведь не сможешь сейчас как-то ослабить ее общение с Виктором, тем более вы с ним в таких отношениях, он всё равно будет приходить к нам и будет общаться с Ирой.
- я могу увеличить между ними дистанцию, я и сама эту дистанцию хочу увеличить, между ним и собой, только не получается что-то, Лера.
- мама, да ты влюбилась???
- нет дочка, дело тут не в любви, мне просто нужен мужчина вот и все, я же не могу вечно оплакивать не состоявшийся брак с вашим отцом, мне надо как-то дальше жить, тем более ему это удается.
- а ты не боишься, что отношения с Виктором могут зайти так далеко, что ты уже не сможешь от него отказаться?
- боюсь, но пока этого не произошло, я еще могу все остановить или все же пустить на самотёк…
От этих маминых слов у меня застучало сердце, как это так пустить на самотёк, она хочет прервать с ним отношения, а как же я, что же будет со мной, я то не смогу, как она приказать своему сердцу не любить его… я не смогу этого сделать. Слёзы стали падать сами собой, я ушла в комнату, не попив чаю.
На следующее утро я проснулась с опухшими от слёз глазами, мне даже не хотелось ворваться в мамину спальню, чтобы окунуться в ее подушки, пропитанные запахом моей любви, мне снова хотелось реветь… я позвонила на работу и, сославшись на плохое самочувствие, взяла отгул. Утро было зябким и сырым, я видела в окно, как ветер гоняет листья и срывает последние их остатки с деревьев, я слышала, как дождь молотит по крышам и подоконникам свою однообразную песню, я заплакала. Я не знала от чего я реву от этих маминых вчерашних слов или от того, что я люблю того, кого мне любить нельзя, того, чья жизнь уже сложилась и моего присутствия в ней не требовалось. В этих мыслях я погрузилась в сон. Мне приснилось, что я его жена, что он изменяет мне с какой-то женщиной и эта женщина – была в образе моей мамы, точнее это был даже не образ, а она, я оказалась на месте женщины, которой изменили, мною овладели чувства обманутой жены и я плакала уже от этого. Мне было больно. Я очнулась и рядом со мной на кровати сидела мама. И тогда я рассказала ей всё. Мы обе ревели и я не могла понять что это сон или явь, я рассказываю ей это во сне или она на самом деле сидит и обнимает меня, говорит мне, что всё будет хорошо.
Через несколько дней я взяла на работе отпуск на две недели и уехала. Я поехала к бабушке. Мне было нужно уехать, побыть вдалеке от него, от мамы, от этих подушек и ванильных сигарилл. Виктор мне снился каждую ночь, когда я засыпала я думала о нем, когда я просыпалась я снова думала о нем, я каждую минуту думала о нем и даже чаще. Мне пришла в голову идея написать ему письмо, открыться в чувствах, он непременно должен знать, что я его люблю, я начинала писать это письмо несколько раз, но ни разу не дописала до конца, я удаляла написанный файл из памяти компьютера и каждый раз очищала корзину, чтобы никогда к нему не возвращаться, но писала снова и снова. Эти две недели не пошли мне на пользу, но и не прошли даром, я изменилась за этот срок. Я повзрослела.
Приехав домой, я опять окунулась в эту жизнь, жизнь где почти все было так как две недели назад. Только не было его. Запах ванили выветрился, от маминых подушек снова пахло её духами, меня снова стали интересовать сверстники. Я все так же не верю в принцев и люблю груши. А о Викторе мне напоминает лишь фантик от конфеты в кармане моего халата и... маленький шрам на запястье левой руки…

И может я дождусь, и твоих губ и твоего покоя
Хотя навряд ли я смогу тогда любить
Когда нас будет на земле почти что двое
И даже в этот миг ты не обязан мною дорожить…