Такая вот житуха-бытуха

ТАКАЯ ВОТ  ЖИТУХА-БЫТУХА
(Из детства)

... Густой и тревожный гудок поселковой кочегарки, которую, почему-то, репатриированные поселенцы окрестили заморским словом «Ланкашир», нарушил сонную предутреннюю тишину шахтерского поселка.
        Отцу пора на смену. Женька любит эти утренние часы. Как заправский горняк встает он вместе с батей по звонку будильника. Не спеша моет руки и лицо под железным умывальником. Шумно, копируя отца, утирается широким вафельным полотенцем и усаживается  завтракать, хотя есть еще совсем не хочется.
        На столе, прямо в сковородке шкварчат  хорошо прожаренные  ломтики картошки с салом. Рядом кусок соленой горбуши, квас, разная зелень с собственного огородика - гордости их   семьи...
ХХХ
По-честному, это вовсе и не огород, а так, всего несколько грядок, сооруженных  при участии Женьки прямо на скалистом уступе за их бараком. Землю таскали аж из самого распадка. Ох, и попотели!
Отец рыхлил заиленный прибрежный слой небольшой речушки Дуйки подборной лопатой, накладывал землю в огромный кожаный мешок, взваливал его на спину и без отдыха шел в гору до самого барака!
      Женька гордится батей, дивится его силе и ловкости,  старается быть похожим на него. Набив землей два маленьких ведерка,  он цепляет их на коромыслице и, вслед за отцом, обливаясь потом, поднимается в гору ...

«- Вообще-то, радости мало от этого огорода. - с тоской размышляет Женька. - Какая уж тут радость каждый вечер  десять-двенадцать раз тащиться от родника, из самого распадка, да еще на такую крутую гору с огромными цинковыми ведрами? Но без полива зачахнет совсем огородная зелень. - мудро успокаивает он себя. - Другие мальчишки в это время шляются где придется. Эх! А здесь... »
       Если сложить весь Женькин  пот, то его, пожалуй, хватило бы не на одну поливку огорода.
А что поделаешь? Нынче и ребенку ясно: «- Не потопаешь,- не полопаешь». 
Война отняла достаток. Минуло уже три мирных лета, а жизнь пока не сахар. Хлеба, и того вдоволь нет.  Вот и приходится крутиться. «Нагуляюсь еще. Какие мои годы...»

Женька вполне осознает свое мужское участие в семейном благополучии и горд этим. Со знанием дела он трогает пупырчатые бока темно-зеленого огурчика:
- Да-а-а. Однако, горьковат будет? Больше поливать надо... - глубокомысленно замечает он, нарушая застольное молчание.
- Вот с утра и займись. - встревает мать. - Наноси воды...
        Женька мимо ушей пропускает материнское наставление. Он переживает, что отец не обращает на него внимания. Сидит себе, да молча пережевывает еду, думая о чем-то своем.
       «Наверное, опять на шахте ЧэПэ... Эх, даже поговорить не с кем!» 
       Мать, пользуясь случаем, выговаривает при бате все женькины грехи.
       «И далась ей эта рыбалка! Не сам же я сбежал. Мальчишки подговорили. Целый день, что ли, сидеть в  курятнике?...» 
- Да наношу я воды. Не бойся! - огрызается Женька. - Вот поем...
      Дважды басовито пропел «Ланкашир». Отец встает из-за стола. Потягивается до хруста в костях. Пора.    
- Ну, мать, спасибо. Сегодня после смены задержусь. Собрание. Будем обсуждать житье-бытье...
       На прощание отец ласково треплет своей огромной ручищей кучерявую голову сына:
- Ну, Жека, остаешься за главного ...
       Женька прижимается к бате. Он горд, что к нему относятся как к ровне.
       «У отца-то своих забот полно. Чё лезть с разговорами? - размышляет он. - Жаль, конечно, что не успел  рассказать ему про старое  каторжанское кладбище, да про Витьку Турбина, нечаянно подпалившего стожок на Марьином выкосе.  Чуть лес не подожгли!.... Эх!  А тетка Матрена вчера  ни за что оттаскала за уши.... Ай, ладно.  У бати  дела поважней...»
        Втроем они  выходят на крылечко барака.
      - Ты, уж, там поосторожней, Коля. - грустно говорит мать вслед отцу.      
    «И вот так каждый день. Моду взяла! Одно и то же? Заладила: - «Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! Осторожней, осторожней!»  Как-будто отец сам не знает что почем.»
ХХХ
… Правда, прошлый год был не очень-то спокойным. Частые аварии на шахте вымотали всех. Как ни день, несутся окрест неурочные басовитые завывания «Ланкашира». Значит, в забое беда! И все жители рудника, побросав все свои текущие дела бегут сломя голову к центральному стволу шахты. А вдруг, что-то случилось с близким человеком? Вот такая тревожная доля горняцкой семьи…
       Как-то под новый год они с матерью выскочили из дому налегке, а после этого Женька слег с воспалением легких.
         Но после того, как на шахте поработала специальная комиссия из Александровска, аварии пошли на убыль, а потом и вовсе прекратились. Ходили слухи, что отловили шайку английских шпионов. А может, брешут?... 
ХХХ
Высокая, статная фигура отца скрывается за поворотом Садовой улицы.
« А-а! Сначала сгоняю на сопку, а потом с водой разберусь». - решает Женька.
       ... Хотя короткое сахалинское лето уже на самом излете, вопреки всем прогнозам стоит жара необыкновенная. Обычно, скупое на тепло августовское солнце как-будто взбесилось!  Когда это было видано, чтобы в сезон затяжных дождей и штормовых ветров стояли штиль и высокое, совершенно безоблачное небо?
        Хозяйственные, имеющие свой скот мужики, наладились, было,  косить буйное предгорное разнотравье, да не тут-то было. Разом пожухла, усохла природная кормилица. Не обхитришь матушку-природу! Положен один укос и все тут! Такая вот житуха-бытуха…