Собака с папиросой в зубах

а если не ты, то кто?
крепись, одинокая лысая птица, орлом
крутозадым станешь как провизор.
будешь пить с французами радиоактивную водку, потом
станешь кучерявым и зазнаешься. а я, глядя на тебя в телевизор
многозначительно подняв вверх перст указующий (куда?),
буду говорить своим собутыльникам: а ведь я с ним бухал,
внешность обманчива,
он свой в доску, т.е. как с ржавым гвоздём доска.
 
…третью ночь подряд снится Собака с папиросой в зубах. Она периодически выскакивает из моего детства, вытаскивает изо рта папиросу, сплёвывает сквозь зубы никотином и грызёт мой безымянный палец. Но тщетно – друг не придёт. Он в запое. Сидит на огромной высоте, свесив ноги, до шести вечера. Затем спускается с пыльных небес на прозрачную землю, покупает у тети Кдары кулёк черешни и бутылку самогона, выпивает её неуверенной походкой и засыпает в самом дешёвом номере заляпанного столичным презрением отеля. Снится ему Собака с папиросой в зубах. Примите мои соболезнования, дорогой друг. Здоровья, процветания и счастья в личной жизни.
- Чем сейчас занимается твоя сестра? - связь была отвратительной, но я его слышал.
- Марина корячится днями на стройке века (они строят летнее кафе с идиотским названием "Наф-Наф"), а я ничего не делаю, поскольку единственное, что я действительно могу, так это исключительно не копать. Правда, еще у меня иногда получается не думать.
- Весьма ценное приобретение, - резюмировал он и с тоской посмотрел на остатки приобретения от тёти Кдары.
- Если не тайна государственная, поведай мне, что ты там, на высоте в 70 метров до шести делаешь? - спросил я робко и продолжил: - Фантазии на эту тему произрастают в головушке буйные и все какие-то непотребно порнографические (самая детская из них: "лучше нет красоты, чем поссать с высоты"). ...представляется мне Генерал стоящий дозором и (длань правой руки козырьком) высматривающий врагов. И коль враги не хотят тебя развлекать, попробуй тучи разгонять руками. Дабы избежать скуки.
- На высоте я чиню с группой товарищей защитную оболочку реактора, - ответил он, и перед тем, как связь предательски приказала долго жить, успел заметить: - есть мнение, что Земля – это ад для инопланетян.
Я не люблю малежика, а группа земляне своим псевдороковым вокалом вызывает во мне позывы тошноты. Я не сноб, и готов оправдать хоть иуду (хотя, при чём здесь снобизм?), но позывы настолько сильные, что совладать с ними можно лишь напившись до блевотины водки. Долго же придётся пить. Дело в том, что меня укачивает только от дешёвого портвейна. Налицо несправедливость жизни: я люблю его, как ты черешню тёти Кдары, а меня укачивает.  И, знаешь, мысль, что я хоть и ***вый, но все же инопланетянин – греет.
...все считают, что Гуимплен – это порождение жестокого воображения В. Гюго, и он со свойственным только французам и русским душевным мазохизмом, издевается над бедным мальчиком (прям садюга какой-то) на протяжении всей книги, названия которой я не помню. На самом деле, Гуимплен – это я. И, извини, я не знаю, как должно быть, но он постоянно давит лыбу, памятуя о том, что как назовёшь, так и поплывёт. 
Мой корабль большой, белый – крутой одним словом. Капитан на нём, как и положено, бородатый Хемингуэй с трубкой в зубах. Вот только одна неприятность – уже полсотни лет, как топливо кончилось. И носит меня по морю-окияну исключительно по воле случая и течений...
…проснуться по утру от ненавязчивой морской болезни. Штормит. Взять в зубы пульт от телевизора, набрать полтора десятка цифр некогда самой вкусной женщины и понять: всё тщетно – я никогда не знал номера её телефона.
                25.06.2005 г. Ялта.