Гуамм полический комикс серия 5 в плену сирен

[для удобства чтения разбито на серии. Проше всего содержание увидеть кликнув по интерактивному имени автора <Сергей Зло>]

Внимание! Серия содержит сортирный юмор - детям не читать!


Серия 5. В плену Сирен


Сцена 1

Кит плывет по какой-то речке в сторону моря. На нем находятся МАРТЫШКА, УДАВ и ГЕПАРД. ГЕПАРД, свернулся калачиком возле хвоста Кита и спит (или делает вид). Удав лежит поперек Кита так, что хвост свисает в воду, а МАРТЫШКА лежит на спине Кита и курит косяк.

МАРТЫШКА, затягиваясь: – Я всо-такы нэ панымаю, куда мы так таропымся – Буш еще два дня у Адамкуса будет. Куда торопытся, да?
ГЕПАРД: – Ты что? Слышал что посол про Иран говорил?

Мартышка, чешет затылок и улыбается.

МАРТЫШКА: – Ну, что ты прыстал, гномик, Иран-шмиран, какая разныца?
УДАВ, вмешиваясь: – Ну, пошевели мозгами, если они у тебя остались?!

Мартышка, перестает улыбаться, делает серьезное лицо, надувает щеки и … начинает кашлять, поперхнувшись дымом от сигареты. Удав пытается хвостом выбить косяк изо рта Обезьянки, при этом попадает ей по уху и сигарета вылетает.

МАРТЫШКА: – Ты че ваще сбрендил, урод? Ты че творишь? Нюх потерял? Хочешь, чтобы я тоже такой же глухой как ты был?
УДАВ, спокойно: – Не вой дура, я тебе жизнь спас.
МАРТЫШКА, отворачивается и тихо говорит: – Козел прыщавый!

Глухой УДАВ естественно этого не слышит, однако по наглой улыбке Макаки понимает, что он сказал какую-то гадость про него. Витя собрался проучить Сааки и тут раздается истошный вопль и Кит начинает метаться как ужаленный, при этом Мартышка улетает в воду, а Гепард подброшенный в воздух хвостом Кита падает прямо на Удава. Кит резко ускоряется и несется прямо в открытое море. Из дыхательного отверстия его валит густой дым со специфичным запахом марихуаны.


Сцена 2

Безбрежное море – нигде невидно земли. Кит лежит кверху брюхом (оно действительно красное, а над левым соском – наколка в виде серпа и молота) и балдеет. На его пузе лежат Гепард, Мартышка и УДАВ, причем Гепард откачивает Обезьянку. Сааки нахлебался воды, чуть не утонул, однако уже начинает забывать про это. Рядом лежат промокшие вещи: саквояж Буша и мешок.

МАРТЫШКА, выплевывая воду, улыбается: – Во торкнуло краснопузого! Харошый касак мнэ Верблюд Ибрагымка дал, жал нэ дакурыл!
УДАВ: – У меня и так здоровья нет еще ты всякую дрянь смалишь! Чуть не утонули из-за твоего верблюда…Повезло, хоть чемодан у доктора не потопляемый.
Мартышка перестает улыбаться и надувает щеки. Именно на саквояже Буша он и плыл .
ГЕПАРД: – А, между прочим косяк Киту в дыхалку ты, Витя, скинул!
МАРТЫШКА: – А вед и в правду, и на мэня жэ гоныт чэрвяк оранжевый!
УДАВ: – А тебя кто спрашивал, пятнистый? Чего ты в наш разговор вмешиваешся?
ГЕПАРД: – Я просто факты констатировал, Мартышка культурно курил и не кому не мешал.
МАРТЫШКА: – Да! Мэжду прочим, я за этат касак Ыбрагыму пол лытра самагона яблочного отдал.
УДАВ: – Да ты же чуть не задохнулся, я же тебе помочь хотел!
МАРТЫШКА: – Нычего я нэ задыхался, просто побольше вдохнуть хотэл…

В этот момент Кит открывает глаз.

КИТ: – бл, маркс, где, интернационал, я, ленин?
МАРТЫШКА: – Во глядите, Китяра очнулся!
УДАВ: – Здорово же тебя расколбасило, толстый!
ГЕПАРД: – Чуть нас всех не угробил!
КИТ: – а кто, индустриализация, вы?
МАРТЫШКА: – Здрастье пожалуйста, лучших друзей нэ признает! А ну на брюхо переворачивайся живо!

Кит переворачивается, при этом УДАВ и ГЕПАРД падают в воду, а хитрая Мартышка, уцепившись за ласт Кита, ловко запрыгивает на спину Молдаванина. В течении последующих десяти минут, Сааки потешается над попытками товарищей вылезти из воды. При этом сам Кит еще находится в полубредовом состоянии и ничем не помогает им.

УДАВ: – Вылезем я тебя сожру! Хоть мне врачи и запретили глотать всякую гадость, я рискну!
МАРТЫШКА: – Подавишься шланг прорезиненный!
ГЕПАРД: – Это уже не смешно, Сааки дай руку.
МАРТЫШКА: – Ва-а-ах! Помокнете теперь в воде как я. Думаете легко мне было целый километр плыть за вами на чюмаданэ?!

Наконец скооперировавшись, ГЕПАРД и УДАВ залезают на Кита. В ту же секунду радостная улыбка исчезает с лица Мартышки. И Витя и Гепард настроены решительно и Обезьянке не избежать наказания, если бы в этот момент не раздался ужасающий вой сирен. Две страшные сирены на минуту оглушили всех, включая глухого Удава. Одна из них была немного хрипловата, другая же напоминала жабье кваканье. Впрочем, если внимательно прислушаться, на фоне монотонного воя, можно различить отдельные слова: «Демократия…права человека… свобода слова… свобода Ходорка… ». Гипнотическое действие сладкоголосых сирен влекло к себе. Не в силах противиться, друзья направляются к ним.



Сцена 3

Две обнаженные Сирены возлегают на камнях. Одна из них, госпожа Новодурская, полноватая, с короткой детской прической каре и в очках, по-жабьи квакает про демократию. Другая – Ка-Ха Ма-Да, гораздо более худая, с сиплым прокуренным голосом, курит.

КА-ХА МА-ДА, затягиваясь: – Удивительно, как эти волшебные слова про демократию притягивают к нам всяких убогих. Смотри опять какие-то плывут.

На горизонте действительно показался кит, впрочем до сирен плыть ему еще достаточно долго.

НОВОДУРСКАЯ: – Да уж! Вот что значит магическое действие истины и высшей справедливости!
КА-ХА МА-ДА, усмехаясь: – Истины, конечно же. Сейчас опять разобьются на рифах, – громко, – ЛИБЕРАЛИЗМ! СВОБОДНЫЙ РЫНОК! ЮКОС! НОВОДУРСКАЯ, вполголоса: – Плывите к нам, дураки.
НОВОДУРСКАЯ, громко: – У ЛУБЯНКИ ОПЯТЬ 37!
КА-ХА МА-ДА: – А это ты про что?
НОВОДУРСКАЯ: – Не знаю, слова волшебные – бабка научила, перед тем как ее поймали за колдовством.
КА-ХА МА-ДА, громко воет: – СВОБОДУ ХОДОРКУ!
КА-ХА МА-ДА, уже тихо: – Между прочим, мне Ходорок уже полтинник должен – он мне за красивые глаза обещал, а также за каждое слово в его поддержку по пятерке. Когда его Медведь выпустит, надо будет не забыть забрать.
НОВОДУРСКАЯ, тихо: – Держи карман шире, от этой ехидны снега зимой не допросишься! Да и вряд ли Медведь его выпустит в ближайшее время.
НОВОДУРСКАЯ, воет: – АНДРОПОВЩИНА!
КА-ХА МА-ДА, тихо восхищается: – Ну, ты загнула! Я бы в век такого слова не выговорила, а что оно значит?
НОВОДУРСКАЯ, раздраженно вполголоса: – Откуда мне знать, что ты пристала?

В этот момент к сиренам подлетает писатель Сорока и гадит прямо на голову Новодурской. Затем ловко пикирует и в воздухе слизывает собственный кал с парика сирены. Облизываясь, Сорока садится на свободный камень возле сирен.

СОРОКА: – Привет, старухи! Ну, как вам биеналия, которую я только что показал?
НОВОДУРСКАЯ, просветлев: – Так это художественное произведение было? Великолепно!
КА-ХА МА-ДА: – Эпотажно! Гламурно! Браво, Сорока!
СОРОКА, немного смутившись: – Подумаешь, я и не такое могу. Слышали, как я в БОЛЬШОМ прямо на голову Медведя нагадил, и, заметьте – не слизал!
КА-ХА МА-ДА, хихикает: – Конечно! Феерично, прямо из Большого Дуба и на голову, а тот даже подумал, что это была гениальная постановка, либретто! Вот идиот!
НОВОДУРСКАЯ, ржет как лошадь: – Да уж, вот потеха! Впрочем сегодняшняя биеналия мне больше понравилась!
КА-ХА МА-ДА, переглядывается с Сорокой и смеется: – Мне тоже!
НОВОДУРСКАЯ, сделав серьезное лицо и надувшись: – Что-то и мне захотелось по БОЛЬШОМУ сходить.
Ка-ха Ма-да и Сорока смеются остроумной шутке Новодурской.
НОВОДУРСКАЯ, улыбается: – Да нет, я серьезно! Пойду отойду на пять минут.
СОРОКА: – А сделай это прямо здесь, тем более я еще не ел с утра!
НОВОДУРСКАЯ, смущенно, осторожно подбирая слова: – Вы конечно гениальный писатель, Сорока. И я понимаю что подобное зрелище, возможно вдохновило бы вас на новое гениальное произведение, но.. Я не готова, я смущаюсь..
СОРОКА: – Очень грустно, девушка, что вы не хотите помочь искусству! Оставьте мне хоть покушать там что-нибудь.
НОВОДУРСКАЯ, поспешно вставая: – Конечно, конечно я аккуратно на листики схожу, вы потом сможете все скушать.
КА-ХА МА-ДА, закрывая нос рукой: – Иди уже быстрей!

Новодурская опускается в воду и плывет в сторону острова. От рифов до острова не более 50 метров и она быстро достигнув берега, скрывается в чаще кустов.

СОРОКА, раздраженно: – Куда полезла это дура? Я же потом не найду свой ужин.
КА-ХА МА-ДА: – Ничего, найдешь. Там все один лесок то – три дерева. А давно ты к калу пристрастился?
СОРОКА: – Я предпочитаю называть это фекалиями, впрочем неважно. Мне это помогает творить.
КА-ХА МА-ДА, ехидно улыбаясь: – Да по твоим произведениям это заметно, фекальная тематика проходит, я бы сказала, коричневой нитью через все творения.
СОРОКА, немного расстроившись: – У каждого свои слабости, зато я всеми признан великим писателем, даже Медведь, и тот, так думает.
КА-ХА МА-ДА: – Не спорю, мне тоже нравиться. Я даже подумываю попробовать…
СОРОКА, возбужденно перебивает: – Обязательно попробуй! С начала будет немного непривычно, терпковатые, горько-сладкие фекалии, мягкие и нежные на вкус…
КА-ХА МА-ДА, перебивая, с отвращением в голосе: – Да нет же! Я тоже писать хочу.
СОРОКА, разочаровано: – А, понятно.
КА-ХА МА-ДА: – Да не расстраивайся – вон Новодурская возвращается!
СОРОКА, просветлев и облизываясь: – И правда, наконец-то!

И действительно, мощно рассекая воду крепкими руками к ним подплывала полнотелая сирена. Наконец, она поднялась на камень.

НОВОДУРСКАЯ, запыхавшись, красная от смущения: – Извините, уважаемый художник, я заставила вас ждать. Но со мной такое приключилось!
СОРОКА, с нетерпением: – Быстрее говори, где мое творческое вдохновение?
НОВОДУРСКАЯ, прерывисто дыша: – Да-да, конечно. Я все положила аккуратно на листика лопуха, прямо под березой.

Сорока немедленно улетает в сторону острова.

КА-ХА МА-ДА, с интересом: – Ну что там с тобой произошло?
НОВОДУРСКАЯ, отдышавшись наконец: – Понимаешь, я ведь обещала сделать все красиво. И вот иду я, тороплюсь к рощице и вдруг, вижу: на земле лежит чудесный, большой такой, разноцветный и пушистый листик. Я подумала, у Сороки тонкий художественный вкус, ему будет приятно лицезреть такую красоту, и я взяла его с собой как приправу к блюду.
Новодурская делает паузу, переведя дух.
КА-ХА МА-ДА, с нетерпением: – Скорее, что дальше?
НОВОДУРСКАЯ: – Ну, значит взяла я листик и пошла к березе…


Сцена 4

Лес, три дерева. Возле березы госпожа Новодурская аккуратно раскладывает листья лопуха. Немного в стороне лежит разноцветный пушистый комок и как будто шевелится. Наконец все листья уложены как следует и Новодурская присаживается над ними…(удалено цензурой)… Крупным планом показывается лицо сирены. Оно то надувается и краснеет, то сдувается. Через три минуты, Новодурская хватает пушистый листок и начинает им утираться. В этот момент раздается голос Попугея.

ПОПУГЕЙ, возмущенно, но все равно заторможенно-прибалтийским пьяным голосом: – Ска-жи-т-те по-жалуй-ста, ик-к, что эт-то вы делает-те с-с-ик! мной?
НОВОДУРСКАЯ, испуганно: – Кто здесь?
ПОПУГЕЙ, откуда-то снизу: – Эт-тт-то я! Я здес-с-ся, внизу! И запах какой-тт-то с-рт-рр-ан-ный, шт-то происходит, ик-к?!…
НОВОДУРСКАЯ, переставая вытираться и поднимая разноцветный листик к лицу, восхищенно: – Говорящий листик!
ПОПУГЕЙ: – Да нет-т-т же, я Поп-пу-гей Аддам-куу-усс! Я здесь от-т-дыхал куль-тт-турн-н-ненько…
НОВОДУРСКАЯ, смущенно: – Ой, прости меня малыш…
ПОПУГЕЙ, гневно перебивает: – Мо-ой малы-ыш у тыбя во рту не паме-ститьссссся, кор-рова!


Сцена 5

Сирены Новодурская и Ка-ха Ма-да сидят на камнях, кит и его друзья уже в двухстах метрах от них.

НОВОДУРСКАЯ, заканчивая рассказ: – Вот как неудобно получилось с Адамкусом. Однако мне хватило мужества покаяться перед Попугеем! Я смогла преодолеть гордость, в отличии от Медведя, и извиниться перед маленьким, но очень хорошим и гордым Птенцом.
КА-ХА МА-ДА, теряя интерес: – А что Медведь тоже Попугеем утирался?
НОВОДУРСКАЯ: – Нет, конечно, у них там какие-то свои разборки. Но, тем не менее, то благородство и чистота духа, которые я продемонстрировала в отношении Птенца делают мне честь, а Медведю нет!
КА-ХА МА-ДА, с сарказмом в голосе: – В здоровом теле – чистый дух!
НОВОДУРСКАЯ, вспыхивая: – Ты на что намекаешь, доска?
Ка-ха Ма-да цепляется ей в парик, снимает его и тут же получает мощный удар в глаз. Новодурская хочет ударить снова, но в этот момент к скалам подплывает Кит и напарывается брюхом на рифы. Раздается истошный рев, который прекращает свару между сиренами. Они поворачиваются на звук и начинают хихикать. Тем временем смеркается.
НОВОДУРСКАЯ, тряся животом: – Так тебе и надо краснокоричневый! Гулаг недобитый!
КА-ХА МА-ДА, тыкая пальчиком в Китово брюхо: – Ну как тебе наши рифы, не смог переварить, коммуняка?

У кита ноет все брюхо, посреди пуза несколько внушительных царапин. Однако, пассажиры практически не пострадали, за исключением Удава, длинный хвост которого оказался между Китом и рифом во время столкновения. Тем не менее, Витя, потирая ушибленный хвост о тело, вслед за друзьями карабкается на скалы к сиренам.

МАРТЫШКА: – Привет девчонки, мы к вам идем!
НОВОДУРСКАЯ, кокетничая: – Не достанете, мы высоко сидим!
КА-ХА МА-ДА, делая «глазки» неподбитым глазом и поводя плечиком: – Не подскользнитесь ребята!
МАРТЫШКА, кувыркаясь всем телом и уже заползая на скалу: – ПривЭт худенькая, тебя кажется Ман-до зовут?
Ка-ха Ма-да, мгновенно подскакивает к уступу и надавливает ногой на руку Мартышки, в результате чего тот падает вниз.
КА-ХА МА-ДА, кричит ему вдогонку: – КА-ХА МА-ДА! Ты какой головой думал, когда так меня назвал?!

В этот момент на скалу заползают УДАВ и Гепард.

УДАВ: – Правильно, ты сделала Ка-ха. Он совсем от рук отбился, распоясался!
ГЕПАРД: – Примите наши извинения за недостойную выходку Сааки! Впрочем я думаю, он это сделал не нарочно.
НОВОДУРСКАЯ, краснея: – Давайте знакомится ребята. Я госпожа Новодурская, а с Ка-Хой вы уже познакомились. А вас как зовут?
УДАВ, представляя друзей: – Я Удав Витя, это Гепард АсукаДжан…
ГЕПАРД, перебивая: – АссыкДжан, неужели трудно запомнить, господи?
КА-ХА МА-ДА, потирая фингал: – А некоторые вообще не могут имена правильно произносить.
УДАВ, нетерпеливо: – Ну ладно, Ассык. Далее – с Мартышкой Сааки вы уже познакомились, а там корячиться Кит-Молдаванин. Кстати, почему он вам так не понравился?
НОВОДУРСКАЯ, гневно: – А я вообще коммуняк ненавижу и не успокоюсь пока всех не истреблю, как глистов, которые у меня были недавно!
КА-ХА МА-ДА, тихо в сторону: – Вот дура, – громко, – Я тоже не люблю краснопузых, у меня к ним свои счеты.

В этот момент на скалу запрыгивает Мартышка. На лице его сияет очаровательная улыбка – он уже не помнит обид.

МАРТЫШКА: – Мадам, простите – погарычился!
КА-ХА МА-ДА, смягчаясь: – Ты на что намекаешь хвостатый?
МАРТЫШКА: – А кагда вижу пэред сабой прекрасный дэвушка, сразу о любвы думаю!
КА-ХА МА-ДА, смеясь: – А ты бойкий парнишка!
МАРТЫШКА: – Канэчно, я же горец!
НОВОДУРСКАЯ, возбужденно хлопает в ладоши: – Наконец-то к нам настоящие мужчины заплыли, а у меня и винчишко здесь припасено…
УДАВ, просияв: – Ну что же грех отказываться от такого предложения. А знаете девчонки, почему меня «длинным» прозвали?..
НОВОДУРСКАЯ, строя глазки: – Догадываюсь…Ребята проходите в пещеру!
МАРТЫШКА, пытаясь ущипнуть Новодурскую: – Ти на что намикаешь, красавица?
НОВОДУРСКАЯ, смущаясь: – Ой, какой темпераментный!
КА-ХА МА-ДА, ревниво: – Не на что она не намекает, она вообще в этом деле профан, – забирает бутылку вина у Новодурской, хватает Сааки за руку и ведет в пещеру, – а здесь мы отдыхаем после рабочего дня!
НОВОДУРСКАЯ, надувшись: – Вот Ман-да! Да я диссертацию на ЭТУ тему защитила, у меня, между прочим, докторская степень!
ГЕПАРД, с удивлением: – Неужели? Диссертация именно про ЭТО?
НОВОДУРСКАЯ: – Ну не совсем, вообще на разные темы. Но тем не менее мне удалось доказать что в СССЛ секс был!
ГЕПАРД, с пренебрежением: – Ну надо же!

В этот момент разгоряченный вином Сааки выглядывает из пещеры.

МАРТЫШКА: – Эй ыдыте все суда, будэм весэлится!
НОВОДУРСКАЯ, возбужденно: –Ура! Ура! Оргии! Обожаю!

Все заходят в пещеру и начинаются оргии с сиренами.

 

Сцена 6

Утро. Туман. Тошнит. Из пещеры выползают Удав и Мартышка. Гепард уже поджидает их на скалах.

МАРТЫШКА: – Как башка балыт! – и тут же улыбается, – а вэсэло вчера было! Как я с Ман-До вчера зажигал?!
УДАВ, неуверенно: – А разве это не я с ней был? Я же помню она мне про докторскую что-то втирала…

Подползают к Гепарду и вместе идут в сторону берега, напротив острова.

ГЕПАРД, ехидно улыбаясь: – Ты от толстухи не отходил…
МАРТЫШКА: – Да вы вчера с НовоДурой ТАКОЕ вытворяли, дажэ мнэ неудобно вспомнить!
УДАВ, грустно: – Черт, хотiл же завязать с выпывкой… Так неужели и в самом деле с этой жабой?.. Блин, як стiдно то…А шо ж мы дiлали?
МАРТЫШКА, шепчет ему что-то на ухо: – Сначала…, …патом на столэ… а патом вместе с Ассыком…

Слушая то что говорит Макака Удав краснеет, потом зеленеет и наконец вспомнив о нетрадиционных наклонностях Гепарда его стошнило.

МАРТЫШКА: – Ну ну нэ надо так растраиватса – госпожа Новодурская довольно симпатычная: целых 200 кг любви!

Удав повторно срыгивает, Мартышка и Гепард смеются. Наконец они подходят к берегу скалы – от острова их отделяет всего 50 метров воды.

ГЕПАРД: – Сирены говорили, что на этом острове живет Попугей Адамкус, и что он однажды уже заплывал в Северо-Атлантический, а НАТО вдоль всей границы рассадил. Буш еще должен быть у него.
МАРТЫШКА: – А как мы переплавлатся будэм – я плыть нэ хочу, уже наплавался, да и башка кружытся!
ГЕПАРД: – Я еще утром с Китом договорился. Он сейчас планктон где-то пожрет и к нам сюда приплывет. Кажется брюхо у него за ночь зажило.

Друзья располагаются на берегу в ожидании Молдаванина, один только Удав не как не может успокоиться: его все время колбасит, он стонет и периодически, особенно после очередных слов Мартышки о Новодурской – срыгивает.


Сцена 7

В пещере просыпаются Новодурская и Ка-Ха. Толстая сирена прикладывает к голове лопух, а худая пьет рассол и курит.

КА-ХА МА-ДА, выдыхая: – Да-а неплохо мы вчера покутили.
НОВОДУРСКАЯ, обмахиваясь лопухом: – Оргия удалась. Только что-то я не поняла, что там Удав чесал, что его длинным зовут…, – показывает на пальцах,– вот такой, ели нашла…
КА-ХА МА-ДА, смеясь: – Ты неправильно поняла, дура! Он сам по себе весь такой длинный и круглый, ну ты понимаешь о чем я…
НОВОДУРСКАЯ, выпучив глаза: – Так его целиком использовать надо было! То-то я смотрю у него кожа на лице какая-то потертая,– с досадой в голосе, – как же я дура не догадалась?! Обидно-то как…
КА-ХА МА-ДА: – Ничего в другой раз лучше получиться.
НОВОДУРСКАЯ, с надеждой: – А ты думаешь они вернуться?
КА-ХА МА-ДА, уверенно: – А куда им деться-то? Только мы сирены и можем указать путь в Северо-Атлантический. Попугей я думаю им не сильно поможет, скорее всего Буш уже улетел от него.
НОВОДУРСКАЯ, радостно: – А ведь и вправду все равно с нами пересекутся когда-нибудь! Ну что Ка-Ха пошли работать?
КА-ХА МА-ДА, устало: – Иди сама, я пока отдохну! Обязьян больно темпераментный попался, всю ночь глаз не сомкнула.
НОВОДУРСКАЯ, с упреком: – Ну и молодежь нынче пошла. Раньше я в твои годы могла три дня в подвалах на Лубянке со следователями провести и ничего. На следующее же утро стояла и снова клеймила коммуняк позором. Эх ты – кисель…

Новодурская выходит из пещеры и направляется к выступу на скале. В этот момент она замечает внизу друзей расположившихся на берегу. Сирена начинает кричать им, махать руками и трясти телом. Друзья, увидев ее, тоже приветствуют – на Удава больно смотреть, его буквально выворачивает наизнанку.
 

Сцена 8

Друзья на берегу, а вдали уже показался Кит, стремительно приближающийся к скале.

МАРТЫШКА, улыбаясь, обращается к Удаву: – Иш скачэт, жаба! Видимо тэ ей очэнь понравился!
ГЕПАРД, смеясь: – Да уж, знойная женщина – мечта поэта.

Удав молчит и старается ни о чем не вспоминать, что бы опять не стошнило. В этот момент Кит подплывает к берегу.

МАРТЫШКА, кричит госпоже Новодурской: – Прощай Розочка, прощай нэжный цвэток. Удав нэ дождется новой встрэсчи с табой!

В этот момент Гепард зашвыривает бессознательное тело Удава на спину Кита.

МАРТЫШКА, кричит: – Это он твоего прекрасного тэла патэрял сознание, прощай фиалка…, – тихо в сторону,– двухцэнтэрная.

Мартышка вслед за Гепардом запрыгивает на Кита и они переплавляются на другой берег. Сааки и Гепард сначала раскачивают Удава, затем скидывают его на берег, после чего прыгают сами. Вскоре они скрываются в чаще. Кит плывет за ними вдоль берега. На скале еще долго прыгает Новодурская и машет руками.




(Продолжение следует)

[для удобства чтения разбито на серии. Проше всего содержание увидеть кликнув по интерактивному имени автора <Сергей Зло>]