Когда начинаешь оглядываться

- Бог ты мой, мы на девятом этаже, а вида все равно никакого!
- Тебе не угодишь. 
- А, мне и не надо угождать. Просто я хочу, выходя на балкон любоваться, отдыхать душой. А то, что я вижу сейчас, меня раздражает.
- Вот-вот! «Прекрасный  пейзаж, только горы мешают…»
- Прекрати ерничать, я серьезно. Надо будет попросить другой номер!
- Вперед!
- Что ты там бормочешь?
- Ничего! Смотри на звезды! А лучше иди спать. Час ночи!
- «Час ночи…» «Час ночи…» Слушай, почему ты такой зануда?!
- Не спиться. Вот почему. Вроде и хочу уснуть, но не могу. Мешает что-то, не знаешь что?
- Совесть.
- Нет! Не угадала. Еще попытки будут?
- Да!
- Лучше бы я не спрашивал. Кстати, раз уж ты все равно стоишь, может принесешь мне стакан воды и твое снотворное?
- А, раз уж ты все равно лежишь, может сделаешь это сам. Снотворное в ванной.
- Ох…-ох…-ох…, что ж я маленьким не сдох! – слышно босое шлепанье в ванну, шум воды, судорожный глоток.
- Ты не видела моих сигарет? А, вот они!
- Не смей курить в спальне.
- Тебе-то что? Ты, похоже, ложиться вообще собираешься.
- Собираюсь.
Подошел. Обнял. Нежно. За плечи.
- Пошли спать. Нам надо отдохнуть. Завтра тяжелый день.
- Я знаю.
Легкий ветерок колышет шторы. На балконе замерли две тени. Лишь редкие всполохи сигареты добавляют жизни, но все это как-то слишком мертво.
- Как ты еще здесь не околела? Хоть бы носки надела.
- Да, пожалуй, холодает.
- Пошли, я тебя согрею. Руки уже, как ледышки.
- Лучше принеси мне одеяло.
- Ага, подушку и кресло-качалку – тлеющая дуга брошенного окурка разрезала ночь. – И зачем мы номер сняли; спали бы под открытым небом, где-нибудь в саду, или бы попросились на крышу. Санузла там, конечно же, нет, но зато вид, романтика, свежий…
- Прекрати! Сколько можно идиотничать?! Хочешь спать? Спи! Что ты ко мне-то пристал?!
- Это я к тебе пристал? Это я? Нет, ты скажи.  Это я начал все эти полуночные бредни?!
- Нет!
- Так чего же ты взъелась? Чем же я тебе помешал? Весь день сегодня как на иголках; весь день что-то бурчишь-бурчишь. Чем …
- Замолчи!
- …чем ты недовольна? Чем?!!!
- Замолчи!
- Да! Мы приехали на похороны твоей тетки. Но ведь ты её видела два раза в жизни. Родная! Ты же первый-то даже не помнишь! Что ты тут ломаешь комедию? А?
- Что ты понимаешь? – слеза ломает голос до неузнаваемости. – Что?! Ты?! Можешь?! Понять?! – коверкая, выталкивая из себя каждое слово.
В ответ лишь сердитый скрип кровати, а за ним тишина. Разъедающая, пугающая тишина. Она вползает, подкрадывается сзади – заглядывает за воротник, дышит неровно. Она обволакивает, заглатывает, не спеша, понемногу. Куда ей торопиться? Все тленно, все исчезнет – лишь она дождется своего часа. 
- Что бы ты сделал, если бы я сейчас взяла и выпрыгнула? А?
- Не понял?!!!
- Ну, просто взяла бы и перешагнула?
- Слушай… ты м-м-м… ты бы это… зашла бы в комнату, а то я… э-э-э сквозняк такой. Закрой балкон, а!
- Ну что ты там засуетился? Не собираюсь я прыгать. Не бойся. Только хотела узнать, что бы ТЫ стал делать!
- Тьфу, дура! Напугала! Нет, ну разве так можно с живым человеком?!
- А ты и в правду поверил, что я выброшусь? А? Неужели я похожа на самоубийцу?
- Да ну тебя! Чуть до инфаркта не довела.
- Так ты ответишь на вопрос?
- Отстань, лучше скажи, где мой коньяк?
По комнате заскользила, спотыкаясь, нервная тень. Открылся и закрылся, звякнув, бар. 
- Соки какие-то… фигня всякая! Так, я пошел вниз, может там, чего-нибудь перехвачу. Хотя нет, пошли вместе. Заодно прогуляемся, подышим свежим воздухом. Пошли–пошли.
Створки лифта с тихим вздохом закрылись. Новенькая кабинка бесшумно понеслась вниз. В лифте, заполненном зеркалами, волей-неволей глаза встречаются. Хором, не сговариваясь, они уставились в пол. Чистоту, которого портила пара следов. Грубая подошва четко отпечаталась на линолеуме, засохшей коркой грязи.
- Разве на улице был дождь?
- Нет! По-моему, нет. Впрочем, откуда мне знать!
- Ты целый час проторчала на балконе! Можно было хоть что-то заметить.
Створки лифта, звякнув, открылись, обнажая просторный холл. В углу бормотал бар. Бармен привычно возил тряпкой по стойке и поглядывал на засыпающего, за угловым столиком, клиента. Бокал, зажатый в руке засыпавшего, кренился, и угрожал испортить своим содержимым дорогой костюм.
- Пожалуй, я туда не пойду – посижу здесь.
- Как хочешь. Тебе чего-нибудь принести?
- Хорошего настроения.
- Сомневаюсь, что оно есть в меню.
Бармен заметил подоспевшего клиента и, с явным усилием, улыбнулся.
- Добрый вечер!
- То, что вечер это ты прав, приятель! Коньячку, хотя нет, рома. Да, рома!

………

- Мать вашу! Кто меня облил?! – звон бокала из угла.
- Спать надо в номере, дружище. А здесь люди пьют.
- Да, пошел ты! Это мой любимый костюм.
- Не рыдай! Отдай в службу сервиса – к утру отчистят.
- Не отчистят! Это была ядерная смесь, почище скипидара! – тихий голос из-за стойки. – Пятно точно останется!
- Так что же ты стоишь, идиот? Вали живо сюда со своими салфетками! «Пятно, понимаешь, останется»! Живо, я сказал!
- Ну, вы, девочки веселитесь, а я пошел.
Большое кожаное кресло. В нем можно было спрятаться. Именно это она и сделала, забравшись на него с ногами, она уткнулась подбородком в колени, и обхватила их руками. Хрупкое, беззащитное существо. Дрожащие веки. Морщинка на лбу. Странный, неуловимый взгляд, отдыхающий где-то вдали.
- Ну, что? По коням! Царевна-несмеянна.
- Не кричи, пожалуйста.
Прохладный ночной ветерок умчался куда-то за угол в сопровождении не поспевающим за ним окурком. Она взяла его под руку.
Ром приятно шумел у него в голове. Замедлил шаг и пошел вперед, задрав голову к звездам. Кристально чистое небо открывало завораживающую перспективу, неправдоподобно большая луна зависла за деревьями парка.
- Ни одной тучки. Откуда взялись те следы в лифте?
- Может где-то в парке не просыхающая лужа.
- Откуда? Там же сплошная сушь.
Они остановились на краю обрыва. Внизу сверкал, затихая, город. Он подошел к самому краю и закурил сигарету, глубоко затянувшись. Потом сел. Свесил ноги.
- Так почему ты спросила меня, что я буду делать, если ты выбросишься?
- Ты знаешь, мне показалось, что тебе бы жилось без меня намного легче.
- Может ты и права – шепотом, почти про себя, – может быть…
- Что?
- Да, так... Я говорю, что у тебя голова не тем забита.
Он услышал шуршание песка за  спиной. Ощутил её холодные пальцы на шее, нежный поцелуй в макушку. Громкий вскрик, проснувшейся птицы врезался в стеклянный колпак, окружавшей их тишины.

Ветер безжалостно трепал её волосы. Она сидела на коряге. А он лежал внизу, раскинув руки в стороны. При свете луны была отчетливо видна его белая рубашка. По ней расползались в разные стороны темные пятна – падая он за что-то задел.