Слова и кровь. Или история одного свидания окончание

3. Кровь


В Петропавловской крепости царило необычное оживление. Здесь и сейчас, по сути, будет подвиден итог под самой, не побоюсь этого слова, отчаяной попыткой в российской истории захватить власть насильственным путем. Отчаяной потому, что она, как это ни странно прозвучит, одна из немногих, которая потерпела неудачу. Тем более это  удивительно, если учесть, что Южное и Северное общества вынашивали свои планы не один год, в то время, как иные ловцы удачи обходились куда меньшим сроком приготовления...

Примерно в таком ключе развивалась мысль Павла Пестеля, основателя и руководителя Южного общества. Небольшого роста, коренастый брюнет в процессии, на пути к виселице, шел третьим по счету. Время от времени он поднимал свой холодный бесстрастный взгляд на шедших впереди Каховского и Бестужева-Рюмина. Ему уже по-большому счету было все равно. Ведь он провалив решающее сражение, фактически проиграл битву всей жизни.Он уже успел убедится в том, что это безумное, с точки зрения обывателя, предприятие только для него было делом всей жизни. Возможно это и явилось причиной провала. Нет, он ни в коей мере не осуждал Трубецкого, который сначала назвался «диктатором восстания», а потом валялся в ногах у императора Николая и слезно молил о пощаде, не винил он и Каховского, который в эту самую минуту вдруг упал ничком и схватился за низы рясы священика, видимо преследуя те же цели, что и Трубецкой. У этих двоих, также как и у многих остальных, было за  что еще цеплятся в жизни. Для них участие в заговоре не было определяющей жизненной целью. Семьи, заложенные хозяйства, которые непременно хотелось выкупить – это было для них более осязаемо, а значит и логичнее было цеплятся за эти две вещи. А за что было цеплятся ему, Павлу Пестелю? Ведь кроме своих надежд, которые он посредством своей воли приблизил максимально к воплощению, держатся ему было решительно не за что...

Каховский дергался в предсмертной агонии, беззащитно, как ребенок. Пестеля ничуть не испугало такое сравнение, ведь он знал о своей жестокости. Да и соратники по-обществу ему это давно говорили.  Вдруг вспомнились годы проведенные в Дрездене, где он постигал основы всех наук...

Солнечный летний денек. Павлу 15 лет. Вместе с друзьями гимназистами он сидит возле прудика. Те ,по-своему оживленно, обмениваются мнениями о последних политических событиях. Естественно главной темой становится Тильзитский мир.
 
 - Лучше бы Наполеон воевал не на континенте, а сделал высадку в Англию – молвил Путанин. Курчавый парнишка, отец которого был на дипломатической службе.

 - Почему? – как-то одновременно все проговорили

 - Папа, говорит, что ...Россия зависима от Англии..экономически – неуверенно произнес парень – он говорит, что крушение Британской империи существенно улучшит ситуацию в России.

 - Да не в этом дело! Союз с Наполеоном поможет распрастранению республиканской идеи на территории России – сказал другой. Пестель не помнил его фамилии. Но знал, что этот парень со временем войдет в Северное общество. – а представляете, как будет хорошо, если у нашего Отечества будет своя конституция! 
 
Он хорошо помнил, как этот парень, если слышал слово «конституция» впадал прямо-таки в какой-то религиозный экстаз. А коли же увидит это слово в зарубежной газете, то непременно попросит перевести (С языками у него было тяжеловато), что там «замечательного», по его мнению, написано.

Разговор шел по нарастающей. Кто осуждал императора Александра за сговор с выскочкой, человеком некоролевской крови, кто наоборот славил, как союз двух самых видных самодержцев. Да, Наполеона они тоже признавали самодержцем всея Франции.
    Что же до Павла, то он хорошо помнил, что тогда он впервый раз четко выразил свои убеждения перед другими...

- Теперь никто не помешает Франции и России поделить всю Европу пополам. А после же они сокрушат и разделят все британские колонии. Разве  не хорошо будет, когда в мире останутся только два государства? И одним из них, что самое главное, будет Россия..

Славные, славные годы...их уже не вернуть....

...Пестель наблюдал, как трясущийся, вспотевший от страха, всходил на эшафот один из его ближайших саратников – Бестужев-Рюмин.
Он был чем-то похож на него самого. Несколько полного телосложения, он был также скуп на эмоции, но в то же время нерешителен. В нечестности Пестель обвинять его не мог, так как сам частенько пользовался служебным положением и подворовывал. Правда, каждую свою махинацию глава Южного общества оправдывал исключительно нуждами затеянного им предприятия. Хотя не всегда полковые деньги, похищенные Пестелем, шли на нужды общества. «Порочен, я порочен. Может и заслуженно получу через пару минут свое наказание» - думал Пестель. Однако тут же непременно прибавлял - «Но России от меня–порочного было бы куда больше пользы, чем от мелочного люда, подобного Трубецкому и его прихвостням»
 
Толстяк Бестужев не дергался, как Каховский, а только легко вздрагивал руками. Кто там еще остался? Рылеев и Муравьев-Апостол? Как странно все-таки. Из пяти казненных трое принадлежат к его, Пестеля, Южному обществу, хотя основные события на Сенатской площади были делом рук Северного. Да и осуждены из них-то кто ? Рылеев, да Каховский. Пешечные люди на самом деле. В то время, как Северные заводили, такие как Трубецкой и Артамон Муравьев, благополучно отбудут на каторгу живыми. Не это ли доказательство того, что Николай куда больше боялся лично его, Пестеля?

Все может быть. Но вспоминая только что повешенного, он никак не  мог не вспомнить один эпизод, который почему-то довольно сильно врезался ему в памать, не пустив, правда, корней для каких либо серьезных последствий...

 - Павел Иванович, можно к вам? – спросил уже открывая дверь Бестужев-Рюмин.

Пестель уже год как глава Южного общество и полковник, командир Вятского пехотного полка.

 - Да входите, Михаил Павлович, пожалуйте.

 - Вот, извольте представить вам Петра Ляшбинского – вслед за Бестужевым в комнату вошел совсем юный человек, офицер, лет двадцати – помните, я вам толковал, Павел Иванович, о некой «тайной» партии, которая действует в нашем полку? Думается мне, молодому человеку просто необходимо объяснится.

Видно было, что молодой офицерик, не на шутку испугался, когда мозг его объеденил напущенно ласковые слова Бестужева, с холодным, непроницаемым взглядом Пестеля.

 - Наверное, карбонарий, не так ли? – спросил в свою очередь Пестель.

По-большому счету Пестель никогда не держал у себя в обществе людей с «северным» мышлением, тоесть тех, кто не был стронником унитарного жестого государства, пусть и ограниченного во власти конституцией. Более того, он не особо церемонился, если таковые встречались среди подвластных ему людей. Сразу следовал донос и ярлык карбонария. А после этого только каторга и это несмотря на то, что Северное общество было, пусть и формально, союзником южного...молодому человеку было чего опасатся.

 - Нет, тут кое-что по-любопытнее, господин полковник – ответил Бестужев за офицера
 
Пестель бросил испытывающий взгляд на него.

 - общество «Соединенных славян» - продолжил Бестужев-Рюмин – как мне удалось узнать, главной идеей молодчиков было создание Славянкой федерации в составе Богемии, Сербии, Польши, Словакии, Валахии, Венгрии с Трансильванией, а также Далмации. Под эгидой России разумеется.

В глазах Пестеля метнулась улыбка. Он был просвещенным человеком и прекрасно знал, что Валахию и «Венгрию с Трансильванией» в компанию славян даже за уши не притащишь. В то же время это были державные, «мощные» идеи. Павел не мог не проникнутся симпатией к этому молодому человеку.

Петр Ляшбинский уловил то, что говорили глаза Пестеля. Это было ужасно, он не хотел, чтобы его идеи так привратно истолковали. Федерация должна быть достигнута миным путем или союзной войной против Турции. В  глазах же Пестеля он читал другое... «Вы присоеденитесь к нам, а потом мы все вместе под моим руководством пойдем завоевывать Европу...»..но выбора у молодого офицера не было...

 - Естественно федерация должна представлять собой республику, не так ли? – осведомился Пестель у него.

Наполеон тоже начинал с республики. Всей своей фигурой Пестель напоминал Петру Бонапарта.. «такой человек получив вожи власти в свои руки, никогда их уже не отпустит.»-мелькало в мыслях у юноши

 - Да, конечно, это так..

 - Сколько же человек состоит в вашем обществе?

 - 25 офицеров, господин полковник

Далее полковник, и глазом не моргнув, показал на дверь Ляшбинскому и после того, как остался вдоем с Бестужевым-Рюминым, сказал ему

 - запиши всех этих молодчиков к нам. Пусть ходят на собрания и просвещаются.

Складки на лбу последнего недоуменно поползли наверх

 - Как же так?
 
 - Их идеи соответствуют принципам нашего общества – прозвучал исчерпывающий ответ...


...И вот теперь уже он сам шел впереди всех... впереди всех к висилице. Возможно это были самые долгие минуты его жизни. Пестель инстинктивно обернулся назад и встретился взглядом с Рылеевым. Этого было достаточно, чтобы окончательно осознать, что сопутствуй ему успех, эти дворянчики не смогли бы составить ему достойной конкуренции, даже если бы в злобе и зависти своей объеденились бы все вместе против него. В этих рылеевских глазах он видел слабость. Для него этого уже было достаточно, чтобы начать наступление...


...в 1824 году,  Павел Пестель посетил собрание Северного общества в Санкт-Петербурге, с целью добится его слияния с Южным, естественно при сохранении последним главенствующей роли.

Народу в помещнии, где обычно проходили заседания «северян» было много. Это заставило Пестеля немного поморщится. Он давно уже предлагал им ввести систему иерархий, также, как и у себя, избавившись таким образом от совершенно ненужного участия в диспутах низших звеньев общества. Да и что говорить, если единная система управления обществами помогла бы существенно приблизить их объединение. Но на этот вопрос «северяне» давно уже наложили табу.
Главной же темой своего выступление Пестель предложил сделать « Русскую правду» и непременно хотел обмолвится о «переходном» устройстве государства после переворота.

 - Павел Иванович, мы ознакомились с вашим сочинением – начал Трубецкой – не скроем, что самый большой спор среди нашего общества вызвали ваши суждения о наделе крестьян землей

Пестель значительно посмотрел на Трубецкого, ожидая продолжения..

 - вы предлагаете создать «общий земельный фонд» из изъятых поместий, а после сего ровными наделами распределить землю между крестьянами...в этой связи возникает несколько вопросов – Трубецкой старался говорить вежливо, голос же его из-за этого звучал очень тихо.

Недожидаясь пока будет ему предосталено слово, говорить начал рослого вида человек, с большими гусарскими усами:

 - Павел Иванович, вы представляете какого размера среднее российское поместье? Вы оперируете ну уж совсем какими-то грандиозными гектарами. Могу вас заверить, что при дележе среднего поместья, крестьянин ничего не сможет вырастить на том клочке земли, что ему достанется в соответствии с вашим планом!

Реплика этого господина вызвала оживленную поддержку в зале.

« Вот почему и полезно вводить жесткую систему иерархий. Можно подумать, что ты печешся о крестьянах, как о сыновьях родных. Поместье свое хочешь себе сохранить – так и скажи!» - пронеслось в голове у полковника

 - Россия большая, земли на всех хватит – сказал он вслух.

Такая железная логика ввела в некоторый ступр, всех  присутствующих. Первым пришел в себя все  тот же  господин.

 - Хорошо ...допустим. Но мы, знаете, всегда думали, что вы стороник республики и следовательно наш союзник. Но после ваших мыслей по поводу устройства государства в переходный переод, мы и в этом стали сомневатся...

«Переходный переод» представлял собой главные надежды Пестеля. Он предлагал организовать управленческий совет, наделенный неограниченой властью и состоявший бы из верхушки двух обществ.
Павел Пестель не сомневался, что смог бы выдвинутся и сосредоточить всю полноту власти в своих руках.

«Тогда уже можно было бы говорить и о республиканских преобразованиях» - убеждал себя он. А может и просто обманывал...

- А если переходный переод затянется, что тогда? – присоединился к усачу его товарищ. Пестель помнил, что его фамилия была Борисов..

- Не вижу в этом ничего страшного. Вы же не думаете, что мы, люди победившие самодержавие, будем пытатся узурпировать власть?
К тому же в переходный переод просто необходимо жесткое управление. Если вы этого не понимаете, то грош вам цена.
 
 - Мы то уж точно узурпировать никого не будем, а вот вы - вполне!

 - Мы никогда не сможем реализовать наши идеи, если будем пользоватся вашим подходом! – вставил усач

 - А с вашим либеральным подходом, мы не то что идеи не реализуем, самодержавие не одолеем!

Обстановка была наколена до предела. Переговоры терпели полный провал.

 - Учтите, если затея провалится, то не один.... слышите?! Не один из вас не спасется. Всех сдам на допросе, ибо иного вы просто не заслуживаете...

Это были последние слова Пестеля, адресованные представителям Северного общества. Больше между ними согласия не наблюдалось..
Стоит добавить, что Павел Пестель свое слово сдержал : его показаний никто из «северян» не избежал...

***

В глазах Азиры я заметил перемену, видимо мой рассказ не особо впечатлил ее. По-крайней мере прежнего огонька больше не было.

 - Ты все время девушкам исторические выкладки рассказываешь?- спросила она вдруг

 - Ну...ты сама попросила...

 -  Я попросила, потому что видела, что это тебе интересно...а никак не мне..

Это был чувствительный удар по самолюбию. Я всегда думал, что интересно рассказываю.

 - Знаешь, у меня парень был раньше – продолжила она – он был очень ветренный. Ты в этом смысле выгодно от него отличаешся. Лови комплимент

Азира звонко хохотнула.

«Видимо ей это кажется смешным. Учту» - сделал я мысленный вывод

 - Дальше

 - Ну так вот..он прекрасно умел говорить о любви. Такие захватывающие истории рассказывал! И все время таким бедным страдальцем в них представлялся, что аж сердце щемило...

 - Надо будет попробывать

 - Что попробывать?

 - Прикинутся страдальцем на следующем свидании – ухмыльнулся я.

Азира испытывающе на меня посмотрела

 - У тебя не получится

 - Почему?

 - Потому, что ты никогда не страдал...по-настоящему.

Я попытался припомнить, когда в последний раз ощущал это тяжкое давящее чувство..в голову действительно ничего не приходило

Воцарилась тишина. И я решил сделать глубокий, облегчающий вдох... но...не получилось. Моей собеседнице опять что-то пришло в голову.

 - А расскажи мне что-нибудь о Великой любви в истории! Ты наверняка много такого знаешь! Вот например...княжна Тараканова и граф Алексей Орлов..она настолько его любила, что не взирая на осторожность отправилась с ним на верную смерть, а он..он тоже ее любил, но не мог изменить слову, данному императрице Екатерине! Какая чудесная пара!

 - Да ничего не скажешь...чудесная...шлюха и цареубийца. Оба достойны виселицы!

Я понял что переборщил, это было последней каплей ее терпения. Девушка уже развернулась, чтобы уйти, но я не дал ей этого сделать.

Попытка выдавить из себя улыбку не привела к успеху. Друзья давно уже говорят, что мои потуги хоть как-то улыбнутся, напоминают бесплодные старания Квазимодо выправить свою спину.

 - Видишь ли, Азир, ты мне понравилась, очень понравилась...

 - Дааа??? – с явным удовольствием переспросила она. Такой поворот разговора ее видимо устраивал

 - Да. Но есть один нюанс. Так получилось, что к цветам я совершенно равнодушен,  кино с его бегающими картинкам, пусть даже самое смешное, вызывает у меня зевоту, а трясущиеся гусеницы на колбасныз дискотеках гомерический хохот.

Видимо сравнение с гусеницами ее позабавило и она улыбнулась

 - Ты еще и хохотать умеешь?

 - Гмммм...ну там надо же быть на веселе. А я спиртного на дух не переношу, вот и приходится довольствоватся заменителем.

С этими словами я достал из переднего кармана рубашки, косячки с травкой.

Азиру это ничуть не отпугнуло. Скорее даже наоборот.

 - Ну и ты предлагаешь мне курить дурь вместе с тобой? – спросила она не без любопытства

 - Нет...я просто пытаюсь объяснить и показать тебе, что считаю процесс именуемый «ухаживанием» бессмысленной тратой денег и времени, поэтому... - тут я сделал паузу – ...давай сразу поженимся. Выходи за меня, Азир.

Похоже ее настолько шокировали мои слова, что девушка была близка к потери сознания. Я спокойно ждал, когда же последует ее ответная реакция. Наконец, в ее глазах появился какой-то сумашедший огонек

 -  ты маньяк....я так и знала! «Женится» он захотел, после двух часов знакомства! Маньяк...

Тут произошла совершенно неожиданная для меня вещь...Азира вдруг встала, схватила свою сумку  и кааак треснула мне по макушке, за тем последовал еще удар, и еще...я еле-еле успевал закрывать руками, предпологаемое  место попадания!

 - Сволочь! – слетало с ее губ

Я настолько оторопел от ее выходки, что даже и подумать не мог о том, что перейти в наступление!

 - Ублюдок! – не унималась она

 - Похотливый самец! – последовавший  за этим восклицанием удар, рассек мне бровь: железная пряжка на ее сумке прошлась аккурат поверх моего глаза.

Вид крови похоже остудил пыл этой горячей барышни...

 - Ничего страшного...можешь идти – сказал я наконец, а возможно даже и улыбнутся...

Она подчиняясь, или просто обидившись, развернулась и пошла своей дорогой, поигрывая ягодицами.

« Да... – подумалось мне – вот что сделала с людьми сексуальная революция! Женятся теперь только маньяки, сволочи, да ...похотливые самцы»

 - Ну ничего...надо пойти покушать что ли? – пробормотал я, отряхиваясь от пыли – да, копечнная курочка бы сейчас не помешала...