Ночь

Я шел по весеннему городу. Меня окутывала ночь. Она была прозрачной. Именно прозрачной. Театральный свет фонарей придавал всему какой-то оттенок сна. Я не спешил. Можно сказать, что я наслаждался свежестью холодного воздуха, практически свободного от людского присутствия, но на самом деле мне просто некуда было идти.
У меня вроде как был дом, и вроде как была семья. Или что-то вроде того. Даже друзья были. Но в один момент все перевернулось. Я понял, что мое существование есть не что иное, как банальное поддержание традиций. В нем не было самого главного - осмысленности; осознания, что каждый твой шаг совершен именно тобой, продиктован твоими потребностями, а не «просто потому что так принято, и все делают».
Весна. Время надежды на что-то лучшее. Но я больше люблю осень. В ней есть какая-то привлекательность чахоточного больного. Я читал об этом где-то. Не уверен, что в подобном контексте, но все же...
Дикое желание покурить. Я не стал отказывать своему организму в порции никотина. Мне захотелось посмотреть на ночной город, но так, чтобы видеть, а не находится в нем. Хотя это невозможно. Но иллюзию создать - вполне.
Я пошел на «кубики» - любимое место у меня и моих друзей. Сейчас здесь не было никого, да оно и понятно: поздно, холодно.
Сначала я сел на спинку одной из скамеек, что находились в некотором отдалении от нового драмтеатра. Как все же мне нравится этот неестественный розовато-оранжевый, приглушенный свет ночных фонарей... Я достал еще одну сигарету. BOND lights. Осталось четыре штуки. Плохо. Очень плохо. Потому что денег у меня больше нет.
Я поднял воротник, потому что ветер. Странно все сложилось в последнее время. Такое чувство, что я несусь на гоночном боллиде, причем с потеряным управлением и отказавшими тормозами. Хорошее сравнение. Мне понравилось. Действительно, что мне еще делать в половину двенадцатого, как не придумывать различные метафоры и не ловить кайф оттого, что я такой умный.
Мне захотелось чего-нибудь выпить. Ну конечно, сейчас самое время. Пришла в голову идиотская мысль: может кто пиво не допил... Абсолютно неправдоподобная идея. Даже если такое и случилось, местные собиратели бутылок давно уже ее оприходовали.
Ну, и к чему я пришел в результате? К свободе? Да, наверное. А вообще-то - нет. И еще раз нет. Какая, в задницу, свобода, если нельзя сделать то, что хочешь, даже если это и не противоречит установленным социумом законам поведения. Деньги. В этом все дело. Свободы нет, есть только зависимости. Просто у кого-то их больше и они сильнее, а у кого-то - меньше и слабые, но они все равно остаются. Стоит привязаться к кому-то - и ты уже от него зависишь, причем из всех их видов - эта зависимость наиболее крепкая. Потому что больно рвать из себя того, кто стал частью твоего сознания и стал тебе так дорог, что ты чувствуешь ответственность за него...
Я встал.
Мне надоел свет. Я поднялся по гладким ступеням и прошел за драмтеатр. Спустился к черной решетке. Интересно, почему именно черный? Наименее маркий цвет? Хотя мне-то какая разница?
Впереди еще вся ночь...
Черт возьми! Я себя найти не могу. Все эти игры - не больше чем то, что они есть. Может быть я ищу нечто, недоступное мне? Еще бы знать, что именно... Шоссе в никуда...
Надо покурить. Осталось три штуки. Может пойти куда-нибудь еще... Хотя куда мне идти... Ладно, какая теперь разница. Вот, появилась маленькая цель - дожить до утра. Интересно, а почему я сформулировал фразу именно так? Я же не собираюсь ничего суицидального совершать. Или это подсознание пошаливает? Нет. Определенно нет. Жить я буду. Конечно, если это от меня зависит.
Все же я решил пройтись. Менты меня мало беспокоили - все равно в рюкзаке кроме блокнота с рисунками, пары кассет и паспорта ничего не было. Паспорт – это так, на всякий случай.
Я забрел в какой-то двор и сел за столик, на котором по-идее стариканы должны играть в домино, или что там еще. Все равно, спасибо тем, кто установил его здесь. Я положил руки на холодную поверхность, а на них опустил голову. Кто-то тронул меня за плечо. Это оказался какой-то бомж, от которого здорово несло. Он прошамкал что-то, я не понял. Он зашамкал повторно и медленнее - сигарету просил. Мелькнула мысль послать его вежливо. А почему, собственно? У него жизнь не сказка. Далеко не сказка. И он тоже этой ночью один. Сигарета - маленькая, но радость. Я могу это сделать. Какая разница, вернется это мне или нет. Мир - большая задница, и я могу дать крохотную часть радости этому человеку. Дедок ждал. Я достал пачку и протянул ему сигарету. Тоже закурил. Бомж потоптался немного, видимо раздумывая: присесть, или идти дальше. Остановился на последнем.
Я один. Я действительно один. Не сейчас, а вообще. Человек рождается один. Страдает один. Умирает один.
одиночество - боль
одиночество - друг
на щеках стынет соль
мертвый холод от рук
неизвестно когда
непонятно зачем
что случилось - беда
безразлично совсем
мимо люди идут
из наушников - рок
не хватает минут
а над городом - смог
одиночество - враг
одиночество - свет
жаль сложилось все так
жаль что выбора нет
Это я как-то на уроке литературы написал, когда уже совсем надоело слушать какую-то очередную програмную чушь.
Какая у меня стадия? Нет, я не страдаю. Умирать тоже не собираюсь. Пока. Надо добавить - и разбирается в себе один. Вот тогда фраза - «помоги себе сам» приобретает совершенно иное звучание. Не пошлое и не циничное.
Белая небольшая кошечка подбежала к моим ногам. Я наклонился и поднял ее. Она не царапалась. Мурлыкала. Наплевать, блохастая она или нет. Ха, какой я сентиментальный стал. Прямо хоть иди и начинай облагодетельствовать народ.
Я поднял голову и посмотрел на небо. Опять захотелось курить. Последняя сигарета. Ну и пусть. Все равно. «Скоро рассвет, выхода нет»... Не в тему. Совсем не в тему. А может и наоборот. Я ведь просто перестал думать о том, что мне делать. Ну что же, кратковременная цель дает возможность протянуть время с минимальными моральными потерями. Может мне и жить так, на сиюминутных целях. Только как долго я продержусь на них?
Я вспомнил про старателя, который долгое время трудился на одном месте в поисках золотой жилы, но однажды не выдержал, плюнул на все, собрался и ушел. На его место пришел другой старатель. И на следующий же день наткнулся на ту самую золотую жилу.
Я встал. Вокруг поднимались серые стены домов. Колодец с окошками.
Жизнь странная штука.
У меня не хватает опыта, чтобы разобраться. К сожалению, я не могу познавать мир через установки, заданные родителями, потому что не могу заставить себя принять эти установки. Они не правильно живут. Не могу обосновать, но чувствую, что неправильно. Как говорят, зачем тогда нужны чувства, если им не доверять?
У меня нет привязанности к семье, потому, что я знаю всю историю и предысторию столь знаменательного момента, как мое явление этому миру. Это называется просто – ублюдок. Жили-были папа с мамой и родился у них сыночек. Но потом папа ушел, а мама загуляла с чужим(и) дядей(ми), и родился второй сыночек, нелюбимый. А потом папа вернулся, но девать сыночка было некуда. Вот такая сказочка получилась.
Поздно уже и, наверное, дома все легли спать. Противно. Мне иногда хочется перенести свое сознание в какое-нибудь другое тело, в другую ситуацию. Все, хватит себя доводить. Надо идти домой и если есть вода – постирать джинсы. А если нет – ну и хрен с ними. Неужели внешний вид является основопологающим фактором для восприятия тебя кем-то со стороны? Почему оценку дают, еще не пообщавшись, не узнав тебя? Хотя и в процессе общения, на первой стадии по крайней мере точно, люди видят перед собой не столько истинных собеседников, сколько отражения своих ожиданий. Не хочу я так!
Я достал кассету DOLPHIN, сунул в прицепленный к джинсам плейер и вставил наушники. Перед тем, как нажать play, я подумал – а ведь музыка действительно «универсальное лекарство, путь в мир, где нет законов и правосудия». Мое настроение зачастую зависело от того, какую музыку я слушаю, поэтому частенько по дороге в школу я выбирал THE OFFSPRING. “Its cool to hate”, например:
i hate a lot of things
i hate a lot of people that are lame
i like to hate stuff
cause then i dont have to try and make a change
i hate teachers i hate school
i hate the cheerleaders and anyone whos cool
i hate the office i hate the quad
dont wanna learn nothing i want to be a slob
its cool to hate its cool to hate
i dont like nothing and i like that fine
its cool to hate its cool to hate
i dont like nothing and i like that fine
yeah i hate everything
i even hate you to so fuck you
Для меня музыка значит очень много. Я могу ходить в одних и тех же джинсах, кроссовках и балахоне, но потратить деньги на кассеты и батарейки. Все-таки мои родители не желали позориться перед соседями и кое-что мне иногда давали. Я эти деньги брал, но абсолютно не чувствовал себя чем-то им обязанным.
Но я устал. Устал от постоянного давления, от навязчивой мысли, что сделал что-то не так, и тебя сейчас ткнут в это мордой. Ведь я понимаю, что ничего предосудительного не делал!
И вот тогда и возникает желание сказать: вы считаете меня придурком за то, что ношу балахон с надписью “АРИЯ”, имею три сережки в левом ухе, не расчесываю волосы и рисую на уроках – ну и черт с вами! Я все равно буду делать то, что выберу сам, а не то, что хотите навязать мне вы. Я не считаю ваш жизненный опыт удавшимся и совершенно не хочу бежать вслепую по проторенному кем-то там всеобщему пути. Как у не слишком-то любимого мной ДЕЦЛа:
я хочу чтобы моя душа тоже пела
Я тоже хочу чтобы моя душа пела. Только вот песни бывают разные. У меня, где-то в центре головы звучал немного усталый голос Дельфина:
ты знаешь я тоже устал и тоже сбился с пути
я тоже все потерял не успев ничего найти
и в крошечном сердце моем давно поселился страх
и если бы он был огнем то я бы рассыпался в прах
бессмысленность прожитых дней безрадостность сделаных дел
казалось что я сильней и что далеко предел
я тоже чертил черту пытаясь шагнуть за край
но знаешь я не могу когда в глаза мои смотрит май
ты знаешь я верил словам верил в их силу и страсть
они рвали меня пополам и не давали упасть
только слова как дым тающий высоко
а тем кто их говорил в общем-то все равно
ты знаешь я верил себе пытаясь найти покой
как будто бы обо мне заботился кто-то другой
но все приходило к нулю и я начинал себе врать
лишь те кого я люблю меня могли удержать
все может быть без меня
мой
май
боль моя
ты знаешь трудно любить проще всего ненавидеть
жаль только что приходится быть тем кем хотят тебя видеть
жаль только что нужно питать силой своей чужие надежды
и постараться не заблевать светлого чувства скупые одежды
MARILYN MANSON, будучи еще учеником христианской школы, как-то написал: «дураками не рождаются, дураки растут и подпитываются институтами типа христианства», причем я бы в скобочках, или даже через запятую прибавил бы: а также государством, школой и семьей. Я не принимаю эту ограниченность. «Ты должен...». Блин, кому?! Кому и что я должен?
Не люблю государство, как организм. Мне это напоминает «матрицу», а я не хочу быть всего лишь винтиком, который не имеет своего мнения и строго и тупо выполняет свою функцию. Я хочу жить! Да одно только ощущение солнца и ветра на коже кажется мне гораздо более важным, чем все рассуждения о какой-то там социальной функции. Не хочу контроля, под каким бы соусом он не подавался, а все эти «институты» стремятся контролировать и подавлять отдельно взятую человеческую единицу.
Не люблю христианство. Оно не работает. Я вообще не понимаю, почему религия, изначально принадлежащая весьма специфичному народу так расползлась. Меня абсолютно не устраивает принцип непротивления злу насилием: «ударили по правой щеке – подставь левую». Если только с продолжением: «потом уйди под локоть и снизу в челюсть!» Я не верю в это. Рабская религия. Смирение, самоуничижение... Ну не считаю я себя изначальным дерьмом, хоть вы как. И уж точно не собираюсь со смиренной улыбкой терпеть. Щаз, скорее вы от меня это услышите:
если кто-то что-то от меня хочет
если кто-то меня достать пытается
пусть он лучше о себе похлопочет
может быть он в последний раз улыбается
мне все  равно что он там представляет
пугает меня нагоняет страху
его всего навсего три слова ожидают
эй ты пошел на ***
Я не знаю, зачем мне все эти размышления, но просто существовать, не задумываясь об осмысленности происходящего – не могу. Как не могу без музыки, книг и рисования, причем это все в той или иной мере связано.

Я шел домой. Мои измышления стали напрягать и я решил прибегнуть к радикальному способу – сменить кассету. Моя голова наполнилась безумно приятными звуками хэви. «АРИЯ»...
«Игру с огнем» я приобрел не так давно и все никак не мог наслушаться. Вот и сейчас, идя по замершему в ночи городу, я наслаждался песней, от которой у меня почему-то иногда мурашки по коже бегали:
город твой двуликий зверь
для тебя он днем откроет дверь
а вот в полночь он объявит тебе
ты враг
враг парней что ищут драк
им плевать кто трус а кто смельчак
город прячет в недрах стаи волков
но есть мы
раскачаем этот мир
где в разгаре грязный пир
дух насилья рвется в дом
насилье рвется в дом
раскачаем этот мир
или волки или мы
здесь для слабых места нет
для слабых места нет
Интересное все-таки время – ночь. Свои законы. Даже если взять такую простую вещь как светофор. Днем он что-там контролирует, а ночью предоставляет нечастым водителям и пешеходам право разбираться между собой самим. «Будьте взаимно вежливы»... А возможен второй вариант: «Уважаемые водители автотранспорта и пешеходы! Прошу внимания! Желтый свет на светофоре является сигналом к занимательной и познавательной игре под названием «Кармагеддон». Мочи!!!»
в темноте глаза горят
в них сомненья нет один азарт
волчья стая свой готовит прыжок
цель есть
ты чужак ты сам не свой
в сердце страх засел стальной иглой
ты все понял
здесь бессилен сам бог
Я шел не слишком быстро. Руки в карманах джинсов, голова немного опущена. Так удобно. Я же не военный и не модель, чтобы с прямой спиной ходить. Вообще не понимаю, как парни там на парадах с высоко поднятыми ногами вышагивают. Не, на фиг, в армию я что-то совсем не горю желанием попасть. Система обламывания. Не мое. И не надо втирать про какой-то непонятный гражданский долг. Я им ничего не должен. Дело не в том, что я не хочу подчиняться, хотя действительно не хочу. Особенно, если понимаю, что это мне на хрен не нужно. Да и вообще, я человек в первую очередь, а не дерьмо! А если вы думаете по другому – пошли вы!
сначала дразнят но не бьют
сначала гонят но не рвут
и ночь с волками заодно
а ты бежишь не чуя ног
но неизбежен этот миг
глухой тупик погасит крик
и шансов нет ты здесь чужой
пророчит смерть звериный вой
звериный вой
вспыхнул день и стаи нет
а в глазах горит спокойный свет
их ласкают дома сестры и мать
но лишь
бросит день на город мрак
для парней ты снова лютый враг
город прячет в недрах
стаи волков
...Черт! Из-за поворота ударил свет, я обернулся и замер посередине дороги: прямо на меня вылетел здоровый джип. Осознание происходящего длилось долю секунды: сейчас он собьет меня и все. Это будет все. Смешались два чувства – принятия и протеста. Кристальная четкость восприятия и саундтреком - “АРИЯ”.
Визг тормозов, до меня – меньше метра. Выброс адреналина и дикая агрессия: какого хрена?!! Кретин, еблан, урод!!! Тачка есть - ума не надо?!!! Я, особо не раздумывая, выразил свое отношение к нему всемирно известным оскорбительным жестом, и пошел дальше, по ходу выключив плейер и вытаскивая наушники. И я услышал шум двигателя за своей спиной.
Обернулся.
Джип ехал на меня.
Я побежал. Быстро, как только мог. По тротуару, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, куда можно свернуть. Я знал, что оборачиваться нельзя, можно ориентацию потерять, и те несколько упущеных секунд могут оказаться последними. Какого хрена он это делает, я даже понять не пытался. Скорее всего - под кайфом. Так что мне просто надо сруливать побыстрее!
Узкая арка – выход. Я туда и свернул. Темнота, мать ее! Чуть не грохнулся.
Но это не было выходом. Двор был закрыт. Маленький такой и, наверное, уютный дворик. ****ец котенку - тупик... Вот тебе и песня...
Я не успел никуда запрятаться. Потерял время, пока до меня доходила безвыходность ситуации. Скрежет металла, легкий звон и свет. Свет фар, направленный на меня.
Ступор. В голове одно – успею или не успею? А ведь не успею. Машина – огонь, водитель – зверь. Ему только на газ надавить посильнее, и как в “последнем бойскауте” – кишки на капоте.
Страшно. Неужели он будет меня давить?!...
На ***! Не буду я метаться как загнанная крыса! Я человек, мужик, в конце концов. И пусть эта обдолбаная скотина не думает, что я от страха тут обделался весь!
Свет был все ближе и ярче, но я не опускал глаз, хоть и не видел ни хрена. Как пресс – медленно и неумолимо – железный монстр катил на меня. Я невольно отступил и уперся спиной в стену. Никого. А я буду орать? Или уже не смогу? Как долго человек умирает? А ведь это очень больно, наверное. Шок будет. А что дальше?!...
Движение остановилось. До меня – сантиметров десять. Вот теперь действительно – одно движение и конец всему мне.
Звук хлопнувшей дверцы показался невероятно громким и неожиданным. Я вздрогнул. На меня напал какой-то просто потрясающий тупизм.
-Сейчас со мной поедешь.
До меня почему-то с трудом все доходило. Из-за стресса что-ли.
-Чего?!
-Посмотри на что тачка похожа. Ты попал...
-А какого гнался... – ляпнул я первое что пришло в голову, но тут до меня доперла вся абсурдность заявления и меня прорвало:
- ****ь, да пошел ты на *** вместе со своей сраной тачкой, уебок херов!!!...
Удар по голове, что-то вспыхнуло, подкатило к горлу и я отключился.