Вальпургиева ночь

I

«Из колхозной молодёжи
Панковал один лишь я…»
«Сектор Газа».

- Найк, ну ты скоро?
- Да, сейчас, иду уже…
Стройная блондинка, по-панковски разодетая и накрашенная, нервно теребила и без того взъерошен-ные  и  длинные волосы. Сейчас он  выйдет из туалета  ( и что он там делает целых 15 минут? )  и  они появятся на сцене. На сцене!!!  Представить  себе  невозможно!  Пять  долгих  лет метаний  по клубам, упорных репетиций и различных способов зарабатывания денег на инструменты.  Целая жизнь…  Как долго она ждала этого момента,  как  часто  во  сне она видела себя стоящей на настоящей сцене перед толпой пусть даже не её поклонников, но людей, ценящих настоящий панк-рок без капли коммерции...               
Размышления девушки прервал Найк, вышедший из туалета:
 - Ну что, Полли, вот и я!
   Полли, а именно так звали блондинку, остолбенела, глядя на парня, который, к тому же, приходился ей родным братом. На нём была  настоящая  чёрная  панковская  косуха,  посередине груди красовался большой  железный крест. Пальцы украшали два огромных перстня с  черепами,  а запястья – прекрас- ные  кожаные  браслеты  с шипами. В  ухо была вдета большая серьга,  волосистая часть головы  пред- ставляла собой мастерски сделанный ирокез. При всём при этом на ногах у него были старые  стоптан-ные ботинки и потёртые джинсы. С минуту Полли стояла молча, а потом тихо произнесла:
- Где ты достал-то всю эту драгоценность? И как это ты за 15 минут сумел поставить себе ирокез?
- Полли,  ирокез для меня – плёвое дело. Ты просто  не  знаешь моего мастерства.  Из  меня  бы  вышел неплохой  парикмахер,  если  бы  судьба не уготовила для меня этот путь – путь музыканта и панка.  А вещи  я  одолжил  у  приятеля под залог. Надеюсь,  мы  с  тобой скоро лучше узнаем друг друга. После долгой разлуки некоторые твои вопросы меня не  удивляют,  но впредь знай – я найду выход из любой ситуации.
  Музыканты уже походили к сцене. Сейчас они выйдут из-за кулис, и…
- Знаешь,  Найк,  прекращай-ка  ты нахваливать себя. Ты ведь знаешь,  что  я  терпеть не могу тех,  кто превозносит себя. И кстати, что за залог?
- Во-первых, я не зазнаюсь…
- Ну ладно, проехали, только ссоры мне не хватало…
- Я отдал в залог твой ноутбук.
- Что?!
- Так получилось.
- А вдруг не вернут?!
- Не бойся, вернут. К  тому же то,   что  на  мне  одето,  превосходит  по  стоимости  это  твоё  дешевое дерьмо, которое и вещью назвать нельзя. А, вон и ребята.
Прямо   перед выходом на сцену стояло ещё трое парней. Они ждали своей очереди и нервно курили. Первое  оплачиваемое  выступление  –  это  вам  не  шутки.  На  сцене  заканчивала  петь  другая  панк-команда. Публика, состоящая из  размалёванных  и  разодетых  в  пух  и  прах  панков,  неформалов  и прочей   продвинутой   молодёжи,   изрядно   бухой   к   тому  же,  явно   приветствовала   сегодняшнее мероприятие, что выражалось в оре,  визге полуголых девиц. Периодически  в  воздух подбрасывались пустые бутылки и алюминиевые банки из-под пива, и не везло тому, кому они падали на голову…   


II
«…Идёт, грядёт последняя война.
Идёт войной на тех, кто чист проклятый сатана…»
«Агата Кристи».

   

Время тихо перевалило за полночь. На улице было темно, хоть глаз выколи. Но  в  ДК «Звезда», где проходил  панк-концерт,  было светло  и  весело. Смолкли хрипы упитанного вокалиста  с  огромным,
как  у быка, кольцом в носу. Публика взорвалась аплодисментами. Перед тем, как уйти  со сцены, все      члены группы,  включая ударника,  отправили  в  толпу свои выразительные  «факи».  500  с  лишним человек ответило им таким же вполне пристойным в данной ситуации жестом.
  Только группа скрылась за кулисами, как на сцену выбежал взъерошенный  ведущий, одетый  в дуб- лёнку,  вывернутую наизнанку. Тут же в него полетели пустые бутылки. Он,  не обращая на них ника- кого внимания, схватил микрофон и прокричал:
- Новый день набирает мало-помалу свои обороты. Сейчас мы с вами немного повеселимся. Конкурс называется: «Кто больше выпьет».  За  минуту  вы  должны  выпить  как  можно  больше  пива. Итак,  желающие, пожалуйста!
   Не обращая внимания на протестующий ор публики, ведущий прохаживался по сцене  и  подбадри- вал зрителей криками: «Ну же, кто смелый, выходите на сцену!»               
   Всё больше бутылок летело на сцену и,  в частности,  в  ведущего. Все требовали продолжения кон- церта. А  парнишка-ведущий,  ловко  уворачиваясь  от  летящих  в него алюминиевых  и  стеклянных снарядов, продолжал упрямо голосить:
- Неужели никто не желает попробовать свои силы?
   Вдруг от толпы неформалов отделился тёмный силуэт. Это был зритель, пожелавший принять учас- тие  в  конкурсе. Он прошёл через «живое заграждение» из охранников. Странно,  но те расступились, как  будто это было задумано,  пропуская смуглого черноволосого парня,  одетого в кожу. На груди  у него висел перевёрнутый крест  с  черепом посередине. Он медленно поднялся по ступеням  на  сцену и подошёл к ведущему. Зал притих.
- Ты хочешь принять участие в конкурсе?! – весело прокричал ведущий. – Пожалуйста. Вот  тебе  лит-ровая бутылка «Очаковского». Пока готовься, а я поищу ещё одного кон…
   Он не успел договорить. Смуглый парень, до этого державший правую руку в кармане пальто, резко вытащил её и со всей силы ударил ведущего в висок. Тот упал замертво,  истекая кровью. Секунду па-рень стоял молча над трупом,  потом посмотрел на окровавленный кастет,  одетый  на  пальцы правой руки. Он наклонился, взял у мёртвого уже ведущего из руки микрофон и прокричал в него:
- Да, хорошая это штука – кастет!
   Зал, до этого молчавший, взорвался хохотом. Парень продолжил:
- А теперь объявляю конкурс – как быстро  пиво отмоет этого идиота от крови!
   Он подобрал бутылку с пивом, поискал за пазухой у ведущего вторую бутылку, предназначавшуюся для конкурса. Потом он лёгким движением пальцев откупорил эти бутылки и стал лить из них пиво на голову бедняги. Коричневая жидкость  лилась  на  окровавленную голову,  на  мгновение  стала  видна большая рана, потом вся голова несчастного затянулась кровавой пеной.
   Закончив своё черное дело, злодей вновь схватил микрофон и прокричал в него:
- Эй, следующие! Выходите и устройте нам угарную ночь! Мы хотим настоящей музыки!
   Зал закричал, поддерживая его. Охранники, стоящие у сцены, посрывали с себя униформу. Под ней показались чёрные одежды. Тут все подняли правые руки вверх и закричали. У каждого в кулаке был зажат перевёрнутый крест.
    Парень на сцене схватил труп и сбросил его в толпу. Через 30 секунд тот был  разорван в клочья.

 
   
III
«Сегодня настаёт Вальпургиева ночь…»
«Сектор Газа».


Служащие и рабочие за кулисами вдруг резко исчезли.  Были – а  теперь  нет. Они  словно  раствори- лись в воздухе. Молодая  группа,  стоящая за кулисами,  с  ужасом  наблюдала  бесчинства,  творящие- ся  на сцене. Их словно парализовало. Первым дар речи вернулся к Полли:

 
- Я не выйду туда ни за что! Эй, вы! Вы что, остолбенели? Уходим отсюда быстрее! Ребята!
- Подожди, - ответил дрожащим голосом один из  музыкантов, - тому парню-ведущему,  конечно,  уже не поможешь, но мы можем выйти и спеть. Зрители немного успокоятся, а  персонал  тихо  уйдет  чёр- ным ходом.
- Ты что, с ума сошел! – закричала Полли. – Выйти и спеть! Иди сам  пой! Лично  я  сейчас  забыла  не
только слова всех песен, но и как нужно вообще петь! О  ком  ты  думаешь?  О  персонале?  Да их  уже давно нет! Смотри, они сами первыми убежали. И они не думали о тебе!..
Полли разошлась не на шутку. От ярости и страха зрачки её сузились, колени дрожали, руки сжались в кулаки и костяшки пальцев побелели.
- Перестаньте,- пытаясь унять дрожь в голосе, промолвил Найк. – Полли, Сергей прав…
- Да как ты…
- Тихо, Полли…
- Не называй меня больше этим именем, оно мне приносит лишь несчастья!
- Хорошо, Полина. А теперь слушай сюда. Мы выйдем на сцену, представимся этим… подонкам, сыг-раем первую песню, а после этого ты – именно ты – скажешь им, чтобы прекращали выпендриваться.
- А почему я?
- Ты девушка, они тебя послушают.
   Полли-Полина опустила голову и начала тихо всхлипывать. Ну почему? Почему именно с ней? Ведь ей так хотелось спокойно выйти на сцену… Первый раз… Самый первый. А теперь всё катится к чер- тям.
- Мне теперь уже всё равно,- тихо прошептала девушка. – Ты им скажешь или я,  или  ещё  кто-то.  Да хоть сам Пушкин! Всё сорвано. Всё кончено…
- Полина, Полиночка...
- Не нужны мне, Найк, твои утешения. Мне уже ничего не нужно. Пошли.
- Ты правда решила это сделать? – Сергей,  коренастый длинноволосый  паренёк,  играющий  на  удар-ных, вероятно, не верил своим ушам. Эту Полли не поймёшь. То она категорически против выхода  на сцену, то вдруг соглашается… Странно. – Тогда пошли.
   Полина пристально посмотрела на Сергея. Потом на Найка и на остальных ребят. Минуту все молча-ли.
   А на сцене в это время творился настоящий беспредел. Смуглый парень, убивший ведущего, встал на колени, снял с груди свой перевёрнутый крест и воздел руки к небесам. Он прокричал:
- Слава тебе, наш повелитель! Сегодня твоя ночь, твой великий праздник. Взываем к тебе! Приди и на-сыться живой кровью,  которую мы тебе приготовили! Мы все твои дети,  беспомощные мелкие созда-ния, преклоняемся перед тобой! Скоро будет музыка и океаны крови, вся ночь в  твоём  распоряжении, бал начался!
  Толпа восторженно завопила и торжественно подняла руки, а главный продолжал:
- Так пускай не будет скучно ни одному слуге дьявола в эту ночь! Эй, музыку! Следующие,  на  сцену! Устройте рок-угар на славу повелителю!
   Стоящую за кулисами молодую группу передёрнуло от этих слов. Они переглянулись  и  молча  кив-нули друг другу. Потом, двигаясь, словно во сне, медленно вышли на сцену.
   Устанавливая аппаратуру, ребята старались не смотреть в зал. Когда же Полли, дрожа от страха и не-годования,  нервно кусая губы, подняла глаза,  её встретили такие тяжёлые и яростные взгляды,  каких она ещё не видела в своей жизни. В этот момент девушка готова была бежать хоть на край света, лишь бы подальше отсюда. Полли поспешила отвести взгляд.
- Раз, раз! Великолепная ночь! – начал Найк  неестественным  и  странным  голосом.  Мёртвая  тишина была ему ответом. Он продолжал:
- Первая песня называется «Лунофобия».
   Басист ударил по струнам, воздух прорезали мощные гитарные аккорды.
- Мои мысли теряются и растворяются в ней! Сжалось сердце, я прошу, меня пожалей!
   Найк пел так, как никогда не пел раньше. Энергия, казалось, била из него мощным потоком. Толпа в зале пришла в движение, которое постепенно усиливалось. И вот она уже в состоянии экстаза.
   Мерцают в темноте демоническими огнями возбуждённые глаза, поднятые вверх руки вздрагивают в ритм песне.
   Полли казалось,  будто все мысли испарились из её головы. Она вслушивалась в вокал Найка,  время от времени вставляя нужные фразы. Наконец раздались последние аккорды,  и  звуки песни   смолкли.
Зал взорвался шквалом аплодисментов.
- Мы пользуемся успехом у маньяков, – съязвил  Найк, подойдя вплотную к сестре.
- Не  время  шутить, - со  слезами  в  голосе ответила Полли, - они  в  любой  момент  могут  убить нас. Смотри, какие у них ножи. 
   Найк посмотрел на нее глазами, полными тоски, а потом прошептал:
- Не забудь, что после следующей песни ты берешь инициативу в свои руки. Постарайся убедить их.
- А если у меня не получится?
- Значит, это судьба.
   Полли закрыла глаза. По её щекам потекли слёзы.
   Вновь помещение  Дома Культуры содрогнулось от  мощных гитарных риффов. На этот раз музыки было больше, чем слов. Но какая это была музыка! Доведённые  до  отчаяния  музыканты  выкладыва-лись полностью. Кто бы мог подумать, что впервые сыгранные на публике произведения станут их ле- бединой песней?
   Злость и неистовство убийц, собравшихся в зале, пропитали даже воздух. Полли становилось трудно дышать, казалось, что дышишь свинцом. Изредка бросая взгляд  на  друзей,  девушка  заметила,  что  и тем не лучше. «Нужно постараться сейчас не думать о них, - мысленно утешала она себя. – Всё с  нами будет хорошо. Только бы получилось! Боже, спаси нас!»  Девушка  сдавила  стойку  микрофона  и  по-чувствовала,  как  страх  медленно  сжимает   её   сердце  стальным  обручем.  Как  же  она ошибалась,  думая,  что имеет дело с людьми. Нет, у них ничего человеческого уже не осталось…
   Долго длилась песня,  но  всему  приходит конец. Смолкли звуки музыки, последние в эту ночь. Тол-па, которая об этом не подозревала, загудела, требуя продолжения.
   Найк кивнул Полли и тихо пожелал ей удачи. Он надеялся,  что монстры  сжалятся  над  хрупкой  де-вушкой,  вымаливающей прощенья. Если это не поможет,  он  возьмёт инициативу в свои руки. Кажет-ся, сегодня придётся драться. Долго и больно. Но главное – это спасти сестру…
   На сцену полетели бутылки и банки из-под пива. Кто-то кричал,  что  если они не начнут петь немед-ленно, то им не поздоровится.
   Полли сжала микрофон, с трудом  сдерживаясь,  чтобы  не  закричать  от  ужаса. Она  понимала,  что Найк хочет надавить на жалость. Жалость! Какое бессмысленное слово в данной  ситуации. Это  то же самое, что придти  в магазин автозапчастей и требовать показать яблоки и капусту…
   Прошла минута, две. Найк увидел, что сестра боится. Что же он за идиот! Заставлять женщину, кото-рая не помнит себя от страха, сражаться один на один со злом, а самому прятаться за её спиной! Он не выдержал:
- Полли! Не бойся! Я всё сделаю сам! Беги за кулисы, спасайся! Спасайтесь, ребята!
   Но никто из музыкантов не шелохнулся. Найк стоял посреди сцены, раскинув руки и вытаращив гла-за, которые светились яростью. Крупные капли пота стекали по его лицу и шее, собираясь на спине и в подмышечных впадинах большими тёмными пятнами. В тусклом свете ламп его мастерски поставлен-ный ирокез казался остро наточенным ножом, разрезающим темноту, словно сметану. Глядя на Найка, сложно было определить, кого бояться больше: его или  разъярённую  толпу. Однако  через  несколько секунд он беспомощно опустил руки.
- Ну почему, Полли?
   Полли собрала всю оставшуюся смелость в кулак и приготовилась сделать самый  решительный  шаг в  своей  жизни. Их  могло  спасти  только  чудо,   она   понимала   это   прекрасно.   Оставалось   лишь надеяться…
- Послушайте меня, пожалуйста. Я безумно рада, что вы любите  панк-рок.  Ведь  наша  группа,  как  и многие другие, играет эту музыку именно для вас. Мы стараемся избавить мир от  лжи  и  предательст- ва, неся правду людям.
   Но, признайте, ребята, что  вы  зашли  слишком  далеко.  Был  такой  замечательный  праздник,  а  вы устроили какую-то ужасную кровавую резню. Если честно, я бы  не  хотела,  чтобы  у  нас  были  такие поклонники. Уж лучше пусть вообще никого не будет. Остановитесь, пока не поздно…
   Полли замолчала и закрыла глаза. Она понимала, что это безнадёжно.  Они  не  слышат  её.  Да  здесь все, словно…словно загипнотизированные…
   Голос девушки ещё дрожал в дальних уголках зала, когда на  ступенях,  ведущих  к  сцене,  возникла тёмная тень. Она медленно плыла вверх и  остановилась,  оказавшись  на  сцене.  Полли  пригляделась. Это был тот самый смуглый парень, убивший ведущего.
   Вдруг она услышала возню за своей спиной. Найк, до этого стоявший, как вкопанный,  схватил  мик-рофонную стойку и направился к парню. Тот стоял, не шелохнувшись.
- Гад, я знаю, что у тебя есть кастет! – закричал Найк. – Вынь руки из карманов и  сражайся,  как  муж-чина!
   Парень не пошевелился.
- Трус! – завопил не своим голосом Найк и бросился на неподвижную тень.
- Нет, Найк! – закричала Полли и,  вскинув в бессилии руки, упала  на   колени.  Зарыдав,  она  закрыла лицо ладонями, чувствуя, как горячие слёзы  просачиваются  между  пальцами.  Она  не  видела,  как  к Найку на помощь бросились музыканты, как упал, сражённый крепким  ударом  басиста,  смуглый  па-рень. В её глазах застыл образ, начисто опустошающий душу  и  лишающий  желания  жить: разъярён-ный Найк, бросающийся на злодея и предательское остриё ножа, выглядывающее из рукава убийцы…
   Вокруг закричали, завопили твари. Полли поняла, что они лезут на сцену. Чьи-то сильные руки схва-тили её и куда-то поволокли. Она пыталась отбиваться, но силы были явно не равны.
- Спасите! – закричала девушка. – Боже мой! Сергей! Вадик! Кто-нибудь! На-а-а-йк!
   Её продолжали куда-то тащить. Краем глаза она увидела окровавленный  кусок  рубашки,  принадле-жавшей  когда-то Сергею. Её передёрнуло от ужаса. На мгновение Полли даже забыла  о том,  в  каком положении она находилась. «Серёги больше нет… Боже… Бедный парень. Что может быть хуже… Ну почему!» Девушка даже не почувствовала, как её, захлебывавшуюся от  слёз,  швырнули  на  пол.  Она медленно подняла глаза и … закричала от ужаса. Рядом с ней лежал мёртвый Найк. Между глаз у него торчал нож с чёрной рукояткой. Около трупа Найка, сваленные в кучу, покоились убитые музыканты.
   Полли, крича и плача, вцепилась в куртку Найка:
- Братик! Милый! Что они с тобой сделали! Сволочи!!! Найк! Ребята!
   Она упала к нему на грудь и почувствовала, что теряет сознание. В  голове  пронеслись  какие-то  об-рывки мыслей. О том, что нельзя переутомляться, потому, как это приводит к смерти. Полли захохота-ла про себя. «Это похоже на истерию, –  подумала она. – Всё равно,  это  было  нечестно.  Чересчур не-честно».

   Если  бы  кто-нибудь  сейчас  вошёл  в  ДК «Звезда»,  то  увидел  бы  следующую  картину:  посреди разгромленного зала, обняв бездыханное тело молодого мужчины, теряла последние капли жизни  мо- лодая женщина. Между лопаток у неё торчал огромный нож. Вокруг стояли,  устремив  на  неё  взоры, звёзды сегодняшней ночи.
   Полли умерла, окружённая своими палачами, чувствуя на губах горький вкус крови и взывая к спра-ведливости, которая была никому не нужна…
   Через час от трупов не осталось и следа.


IV
«Это солнце сгорело вчера…»
«Агата Кристи».
      
    Ночь царила над городом, сея холод и страх, пока рассвет не вступил в свои законные права. За ним следом пришло ясное весеннее утро, и вот уже солнце  тёплыми  лучами  отогрело  замёрзшую  землю. Весело защебетали птицы, радуясь новому дню жизни.
  Лучи солнца проникли через жёлтые кухонные занавески и легли на  обеденный  стол,  причудливо изогнув тени сидящих за ним людей.
   Пожилая чета уже позавтракала и собиралась пить чай.
   Как здесь было уютно! Отовсюду веяло любовью и теплотой. Форточка была чуть-чуть  приоткры-та, и лёгкий ветерок покачивал занавески, разнося по кухне нежный аромат  первых  весенних  цветов, стоявших в вазе на подоконнике.
   Милого вида старушка встала из-за стола и убрала в раковину тарелки. Она  разлила  чай  по  чаш-кам и поспешила к столу:
- Фёдор Семёныч, что ты будешь к чаю? Есть печенье, конфеты…
- Ничего, Маш. Спасибо. Включи, пожалуйста, телевизор, пока не села за стол. Сейчас «Новости» нач-
нутся.
      Старушка мило кивнула и поспешила к телевизору.
- А сейчас о происшествиях, – раздался звучный голос диктора. – На днях  был  задержан  особо  опас-
  ный преступник…
- Маш, а детки-то наши почему так долго? Никак, случилось чего? И не позвонят...
- Да ты что, старый! Забыл? Они же выступают! Концерт у них, в «Звезде», что ли…
- Концерт?..
- Отсыпаются, наверное, где-нибудь…
   Мужчина пожал плечами и потянулся за газетой. Было тихо, и только голос телерепортёра нарушал покой:
- Нам  только  что  сообщили,  что  в  местном  Доме  Культуры  «Звезда»  сегодня   ночью  произошли странные беспорядки. Вчера в здании проходил  рок-концерт,  вероятнее  всего,  что  погром  устроили пьяные фанаты. Удивительно, но ночью никто из работников ДК не обратился в милицию. Пострадав-ших не обнаружено. Идёт расследование.
   Мой коллега Антон Синицын продолжит утренний выпуск «Новостей» интересными фактами из ми-ра истории.
   Звучный голос диктора сменился на мягкий и мелодичный голос его коллеги:
- Здравствуйте. Чем знаменит день 1 мая с точки зрения  всемирной  истории?  «Охотники на ведьм»  в XVII веке рассказывали о существовании «центров международных встреч» ведьм Европы, где во вре-мя больших праздников, таких как Вальпургиева ночь (ночь на 1 мая, Бельтан),  проводятся  грандиоз-ные шабаши…