Наши

Вызов по «Скорой»: пожилой даме плохо. Приезжаем. Дверь открывает невысокая, шустрая женщина в годах.
- Что тут у Вас?
- Доктор, тут у нас лежит бабушка. Девяносто четыре года. С ней всё в порядке, она при трезвой памяти, но очень любит, когда ей меряют давление. Измерьте, пожалуйста, ей давление и назначьте что-нибудь.
Ближе к полуночи хочется послать подальше и её, и её бабушку, но всё равно приехали. Зачем лишний раз обижать человека? Тихо матерясь, мы с фельдшером заходим в квартиру. В спальне действительно лежит бабушка, семейное сходство которой с встречающей очевидно. Я подхожу, здороваюсь, вынимаю аппарат…
- Моня, кто это?
- Это доктор.
- Откуда ты его взяла?
- Со скорой.
Бабушка смотрит на меня со всё возрастающим подозрением.
- Кто он?
- Вы кто? - тихо переспрашивает меня встречающая.
- Невропатолог.
- Он невропатолог, - доверительно сообщается бабушке.
Пока происходит этот диалог, я измеряю давление. Оно несущественно выше нормы. Я поворачиваюсь к встречающей.
- Давление немного повышено. Я сейчас сделаю укол. А потом пусть она попьёт дибазол, папазол…
- Да-да, конечно. Бабушка очень любит, когда ей делают уколы. Это значит, о ней заботятся…
- А Вы ей кто, дочь?
- Сестра…
Замираю в лёгком ступоре.
- Сколько Вам лет?
- Девяносто, - небрежно отмахивается она.
В это время снова раздаётся голос бабушки:
- Моня, он из наших?
- Я же сказала, доктор – невропатолог.
- Как Вас зовут? – соизволила обратиться ко мне болящая.
- Константин Леонидович.
- Почему Вы работаете на «Скорой»? Вы что, не смогли найти работу получше? – вопрошает она обличающе.
- Я на «Скорой» подрабатываю.
- А где Вы работаете?
- В поликлинике профосмотров.
- Тогда зачем Вам подрабатывать?
Бабушка проявляет поразительную трезвость мысли.
- Видите ли, - оправдываюсь я, готовясь к уколу, - надо же где-то вспоминать и как людей лечить.
- Моня! Хорошенько запиши и сделай всё, как говорит этот доктор!
Укол сделан. Я собираюсь и сажусь выписывать назначение.
- А что Вы здесь делаете?
- Как что? Делаю Вам укол.
- Нет, я спрашиваю, что Вы делаете ЗДЕСЬ?
- Пишу назначение.
Она, с раздражением:
- Почему Вы не уехали?
- А, так Вы об этом! А кем я буду там? Фармазонщиком? А здесь я доктор в поликлинике профосмотров.
- Остальные все уехали…- сетует она. - Остались только мы с Моней.
- А я? Я же тоже остался.
- Зачем?
- Чтобы лечить Вас.
- Это правильно… Моня, принеси нашу коробку!
Мелкой рысцой Моня скрылась в соседней комнате и, пошуршав немного, вынесла большую обувную коробку из-под сапог. Сняла крышку и поставила передо мной. Коробка оказалась доверху заполненной разнообразными лекарствами.
- Доктор, посмотрите, что там есть, и возьмите себе, что Вам нужно. Мне они не подходят.
- Вы думаете, мне нужны лекарства?
Она уставилась на меня с укоризной.
- А что, хорошие лекарства уже не в цене?
Она взяла в руки коробку и принялась демонстрировать свои сокровища.
- Вот это мне прислали немцы по гуманитарной помощи: я же узница Германии. Это пришло из Израиля: я жертва Холокоста. Это вот из третьей горбольницы, как участнице войны… И почему Италия ничего не присылает?
- Почему Италия должна что-то присылать? - искренне удивился я.
- Как же!? Две тысячи лет назад стояли у нас гарнизоном, и ничего мне не присылают! Я же эти лекарства всё равно не пью, дворнику даю. Две пачки в месяц. Он у меня площадку и моет.
Моня интенсивно кивала из своего угла. Я передал коробку фельдшеру, который с энтузиазмом принялся в ней рыться, подыскивая что-нибудь полезное для своего чемоданчика и продолжая тихо давиться смехом.
- Тяжело было в концлагере? – Спросил я.
- Какое там тяжело! Дебет с кредитом везде надо сводить, даже в концлагере. Я как была экономистом, так им и осталась. Только спать приходила в общий барак. Вот Моне – той досталось. Её с диабетом поставили на шоколадную фабрику клеймо ставить. Она каждый раз плюнет на орла и ставит клеймо… Я ей всегда говорила: экономист он и в Африке экономист! Получай образование! А она меня не слушалась.
Бабушка задумалась и, наконец, спросила:
- А дети у Вас есть?
- Есть, двое.
- Кто?
- Мальчики.
- Правильно. Они вырастут и уедут туда!
- Вряд ли.
- Что, тоже будут врачами?
- Нет наверное. Старший, например, хочет быть историком.
- И что он будет изучать?
- Историю, археологию.
- А Вы не боитесь, что он что-нибудь откопает?
Признаться, я до сих пор не задумывался над этим в ТАКОМ ключе. Эту постановку вопроса следовало изучить более тщательно. Тем временем, дав мне неожиданную пищу для размышлений, бабушка озаботилась новой проблемой.
- Скажите, доктор, а пожилым людям можно пить кофе?
- Вообще-то, нежелательно. Могут возникнуть дополнительные проблемы с сердцем, с давлением…
- Моня! – В голосе бабушки звучало праведное негодование. - Я сколько раз тебе говорила: бросай пить кофе!
- Воистину, - констатировал фельдшер, когда мы вернулись к машине и, отсмеявшись, он смог, наконец, перевести дыхание. – Жива ещё русская интеллигенция!