Глория

«Я отойду ненадолго, хорошо?» - сказала моя девушка и пошла в сторону леса. Он проходил между скоростным шоссе и пляжем, на котором мы валялись. Я пригласил ее сюда, чтобы отметить годовщину начала наших «глубоких» отношений. Она для меня – все. Не только внешне (а ее стройной фигуре, мягким каштановым волосам и удивительным серо-зеленым глазам могла позавидовать любая), но и внутренне. Она умна, обладает замечательным чувством юмора, с ней можно обо всем говорить часами, днями, годами.… И еще она так любит детей…. А я хочу много их – человек пять. Думаю, я сделаю ей предложение через месяц-два.
Был теплый летний вечер. Жара уже спала, у моря тем более было прохладно. Солнце потихоньку опускалось, заливая все вокруг мягким золотистым светом. Пахло морем, песком, кричали чайки. Кроме нас, на пляже было ни души. Одним словом, идеальное место для нашего праздника.
Минут через десять вернулась моя любимая. «Успешно?» - спросил я. Она засмеялась и ответила: «Ага, комары покусать не успели, такая я шустрая». Это – один из «наших» шуточных диалогов, которые набираются у двух близких людей за время, которое они проводят вместе.
Я поцеловал ее. «Боже, до чего же у тебя приятные губы! И ты сама такая красивая…. Самая красивая из девушек на свете! И еще у тебя самое лучшее женское имя! Глория – как звучит!» Она ответила: «Спасибо, Стефан», - и мило улыбнулась.
Мы сели с Глорией, обнявшись, и стали глядеть на море, на заходящее солнце, и так светло и хорошо было на душе, что хотелось, чтобы время остановилось и не трогало нас.
Вдали послышался вой сирен. Он приближался, и мне стало казаться, что остановился на шоссе позади нас. Глория предложила сходить посмотреть, что произошло, и напомнила мне, что пора уже ехать домой. Мы сложили плед, на котором сидели, мне в рюкзак и пошли по направлению к шоссе.
Что было там, испугало даже меня. Три машины столкнулись: две в лоб, третья врезалась в них. Видимо, не смогли поделить дорого во время обгона. Кругом – лужи крови, осколки стекол, людские останки, вой сирен, полиция, скорая…. У меня будто защемило железным обручем виски. Как сквозь сон я услышал Глорию: «Пойдем отсюда, скорее». Она потащила меня за рукав.
Мы подошли к машине, припаркованной недалеко. «Веди ты, я ничего не соображаю от увиденного», - попросила любимая. Хотя у меня у самого тряслись руки, ничего не оставалось, как сесть за руль.
Сгущались сумерки, я осторожно вел машину Глории. Через час с небольшим мы приехали к ее дому. Она никогда не разрешала мне приходить к себе домой и в этот раз исключения не сделала. Мы поцеловались, и она ушла в дом. А я решил пройтись до своего жилища пешком, благо, было недалеко. Жалко, что такой день был закончен столь нелепо. Но желания моей девушки – закон для меня.
Я пришел домой, выпил валерьянки и лег спать. Ничего, подумал я перед тем, как заснуть, завтра новый день, и совсем немного осталось до того момента, как мы станем законными мужем и женой.
С утра меня разбудил стук в дверь. Я накинул халат, взглянул в зеркало (о Боже, ну и вид!), потом – на часы. Половина восьмого. Чуть не проспал работу. Топая, как слон, по ступенькам, ведущим из спальни на первый этаж, я добрел до двери. Открываю, а там стоит Глория. «Милая, что с тобой, ты так рано… и без звонка… заходи, что-нибудь случилось?» Она улыбнулась и вошла в дом. «Ничего, Стэф, просто захотелось пройтись свежим утром по нашему прекрасному зеленому району. А почему бы и не заглянуть к тебе?» Я подумал, а действительно, почему бы и нет, и мы пошли на кухню, готовить завтрак. Глория, казалось, в самом деле, просто решила пройтись: ни на лице, ни во взгляде не было ничего необычного. Она заварила чай (прекрасно делает это!), а я сделал бутерброды с ветчиной, сыром и огурцами. Это наш традиционный завтрак, когда мы просыпаемся у меня дома. Мы поели, и я с легким огорчением в голосе сказал, что мне надо на работу и что я не могу позволить себе таких спонтанностей, как она. Глория кивнула и пошла к двери: «Что-то я сегодня больно бойкая: хочу гулять еще». Я вскочил со стула и побежал за ней. Глупенькая, неужели она думает, что я не смогу догнать ее до того, как она откроет дверь? «Я буду скучать по тебе», - сказала Глория, дрожа в моих объятьях. «Ты мой ангел!» - произнес я. «Ага, точно подметил!» - кивнула Глория. Мы попрощались и разошлись: я – одеваться и, честно сказать, умываться, а она – гулять.
В течении месяца моей моральной подготовки к дню, когда я сделаю предложение моей любимой, подобных… интересных моментов с ее стороны не повторялось. Мы продолжали встречаться в городе, парках, у меня дома. Только странным казалось то, что она запретила себе звонить и назначала свидания сама. Я про себя ухмылялся: наверное, чувствует, что будет То, что девушки ждут всю жизнь, и пока наслаждается свободой.
Настал День X. С самого утра я очень волновался – ведь одной из ее причуд был запрет на встречи с ее родителями. Но у кого же просить благословения, как ни у них! Глория сказала, что родители знают о том, что я хочу заглянуть к ним с «очень серьезным разговором», и ждут меня. Я умылся, тщательно выбрился, впихнул в себя яичницу и полчашки кофе, оделся в свой новый, специально для этого случая, костюм, глубоко выдохнул, взял из вазы накануне срезанные цветы, со столика – ключи от моего форда и поехал.
Несколько минут после приезда я успокаивал собственные коленки, чтобы они не тряслись и не мешали моей заготовленной по этому случаю пламенной речи. Наконец я счел положение не безвыходным, вышел из машины и подошел ко входной двери. Мне казалось, что я неотразим: хорошо сидящий костюм, чистые волосы, от меня пахло приятным парфюмом, и в руках был очаровательный букет белых лилий – любимых цветов Глории. Я позвонил. Сначала мне показалось, что никого дома нет, но через несколько секунд (казавшихся мне годами) я услышал тихие шаги, приближающиеся к двери. Она открылась, и на пороге застыла женщина лет сорока пяти, с седыми волосами, элегантно уложенными, и в черном платье. «Что вам надо, юноша?» - спросила она. Я был ошарашен таким вопросом. «Мне нужна Ваша дочь, Глория! Разве она не предупреждала Вас о том, что приду я?» Женщина пошатнулась и схватилась за сердце, потом стала плакать. Из глубины дома вышел мужчина пятидесяти лет (видимо, мой будущий тесть), высокий, сохранивший гордую осанку, но с потухшими, грустными глазами. Он отвел жену в сторонку, вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. «Не издевайтесь над ней, молодой человек!» - тихо сказал он. «Я не собираюсь ни над кем издеваться!! - не выдержал я. – Я пришел, чтобы просить руки Вашей дочери, Глории!! Пустите ее ко мне! Мне надо с ней поговорить!» Я попытался прорваться в дом, но мужчина меня не пустил. Он взял меня за плечи, взглянул мне в глаза и произнес: «Вы немного опоздали». Неужели другой жених, подумал я. «Наша Глория, наша бедная доченька погибла месяц назад! Она поехала на пляж, чтобы встретиться с каким-то знакомым…. А, знаете, около того пляжа проходит шоссе…. И там столько машин, и они так быстро ездят…. И она…. Ах, зачем она пошла через это шоссе!.. А потом… там… авария… три машины столкнулись… и она… там…. Идите с миром, юноша. Больше не беспокойте наш дом». Мужчина отпустил меня и ушел за дверь. Я не мог произнести ни слова. Глухо, как в воде, закрылась дверь. Потом шумело в ушах. Потом я повернулся. Надо дойти до машины, Стефан, надо дойти. Цветы вывалились у меня из рук, и теперь я шел по ним, ломая стебли, растаптывая лепестки…. Я не мог этому поверить. Открыл дверь. Сел. Закрыл дверь. «Я же съехала от родителей! Хочешь, я покажу тебе свое новое жилище?» Я подпрыгнул на месте. В глазах потемнело, руки стали влажными и холодными. Затошнило. Повернул голову направо: на сидении пассажира сидела Глория. Она была такой же прекрасной, улыбалась все той же милой улыбкой. «Не бойся, заводи свой форд, я дорогу покажу». Я, ничего не понимая, как дрессированная собака, выполнил команду. Глория говорила, где свернуть. «Вот, остановись здесь. Теперь глуши мотор, выходи из машины. Пошли». Она повела меня за какую-то ограду…. «Какие-то маленькие домики здесь, в твоем новом районе», - пробормотал я. «Ничего, я уже привыкла! Вот, все, дошли». Я посмотрел на дом... больше у меня не было сил стоять, и я упал на колени. Надгробие… фотография Глории… надпись под ней:
Глодия Селлиндж
01.04.1983 – 25.07.2005
«Ты умерла… ты действительно умерла… но тогда… как я мог говорить с тобой…» - сквозь слезы я уже не видел практически ничего. «Сама не знаю, почему меня понесло именно в ту минуту переходить через шоссе… помню, больно было, потом легко стало, а потом я увидела свою прабабушку… Она предложила мне на выбор: уйти с ней или остаться здесь в качестве твоего ангела-хранителя. Я выбрала последнее, потому что хочу быть с тобой вечно. Я не могла сказать тебе этого раньше, потому что, чтобы моя новая должность вступила в силу, тебе надо было сделать мне предложение». Я вытер слезы кулаком и посмотрел на Глорию. Она была в белом свадебном платье, светилась в лучах солнца…. Не знаю, оптический обман ли это или нет, но я увидел пару белоснежных крыльев у нее за спиной. «Поднимайся, женишок, опоздаем на церемонию нашего бракосочетания. А насчет ангела тогда ты был абсолютно прав».