знаешь... это небо...

«Ты земная,
А я в небе!»
=Бобры=

Иногда просто хочется летать. Летать не на самолёте, не на дельтаплане, а просто разбежаться по крыше, замахать руками и взлететь. Лететь над домами, спящими людьми, лететь и, перевернувшись животом кверху, смотреть на это матовое стекло, полинялыми краями закрывающее единственный трезвый отблеск мысли – луну.
Серое пенопластовое небо нахмурилось. Странное оно, это небо. Такое же серое, как и мятая фольга. Такое диковинное и непостижимое.
Небо манит к себе, забирает насильно, поглощает души. Небо привыкло. Тысячелетия назад дикие племена варваров насильно кормили его дымом сжигаемых животных. Чём мы лучше?
Закармливаем небо своими грешными душами, своими проблемами обидами, слезами, молитвами, а самые дерзкие бросают вызов небу.
Но мне до них далеко, я просто хочу научиться летать, летать, чтобы быть ближе к этому небу! Я, стоя на поребрике, пытаюсь вытянуться, но, почему-то не лечу…
Скорее всего, поэтому я ненавижу физику: из-за облома надежд и мечтаний романтика…
Вот небо, нависшее надо мной, нахмурилось и выплюнуло мне за шиворот очередную порцию негатива: дождь лил нещадно.
Всю свою земную жизнь хочу заглянуть туда, подсмотреть, что там, за небом? Ответить на главный вопрос, есть ли Бог. Хотя, конечно, в моей душе он есть. Хочу напрячь все мускулы и отодвинуть, как тяжёлую бархатную портьеру в театре это огромное серое болото, хочу посмотреть, есть ли Главный Зритель в зале? Ведь если зал пуст, зачем же играть свой спектакль? «Наша жизнь театр», - сказал Шекспир. Да, оказывается, он прав. И понял я это не на уроках литературы, а сейчас, стоя посреди дороги и задрав высоко голову, любуясь на то, что держит нас: на огромное, немыслимое бетонное небо.
И, может быть, я полечу, полечу высоко-высоко, потому что я так хочу, потому что это моя мечта, а мечта, хотя бы в конце пути, но должна непременно осуществиться…