Новое вечное христианство

(в конце дан список изменений со времени первой публикации)
*********************************

Догматизация Троицы и отождествление Иисуса с одной из ее ипостасей стала итогом первых веков христианства, суммой церковной теологии, фактически осмыслением того, что есть главное в христианстве: главным для христианина стали считать принятие им церковной трактовки Троицы. Т.е. на первом месте оказалась теория, причем теория весьма абстрактная и одновременно весьма путанная и противоречивая. Например, почему выделена ипостась Сына? Ведь ипостась Духа Святого признается существующей во всех смертных и Иисус по этой линии принципиально от смертных не отличен. Еще один пункт указал Д.Андреев, который вопрошал - что же есть ипостась Отца, как не дух? Причем разумеется святой дух. Т.е. в церковной трактовке Троицы две ипостаси дублируют друг друга. Не только сама теория, но и вопрос о происхождении идеи Троицы в трудах церковных авторов является одним из самых туманных мест истории христианства. Эксклюзив победившей церковной доктрины заключается в немыслимом с точки зрения логики отождествлении универсального абстрактного вселенского принципа и конкретной исторической личности Иисуса. Имела место редукция бесконечности в конечное, отчего происходят все нелепицы и противоречия, списываемые на глубину и таинство предмета. Зачем фактически нужна была такая редукция? Монополия непосредственно на Бога, т.е. фактически обладание АБСОЛЮТНЫМ АВТОРИТЕТОМ - это слишком лакомый кусок, чтобы не использовать его в мирских целях борьбы за власть и господство. Соблазн велик. Можно задаться вопросом - а каков, собственно, позитивный результат этого теологического изобретения? Увеличилась ли "спасительная сила" учения, повысилась ли соблюдаемость заповедей? Ответа, разумеется, нет. Хотя критерий истины в религии существует - "по плодам будете судить их". Вот эти-то горькие плоды проследить легко на больших исторических масштабах, поскольку утверждение о неспасительности всего, кроме христианства, определило его агрессивный имперско-миссионерский характер и стимулировало формирование у миллионов верующих сектантских моделей поведения (спешите присоединиться к нам, избранным, ибо грядет конец света и хорошего не несет всем, кто не с нами. Эта психологическая установка характерна для различных сект, равно как и для различных христианских церквей).
Между тем, сравнительный анализ религий указывает на то, что признание основателя религии Богом не является необходимым условием ее существования. Показателен в этом смысле буддизм, в котором исторический Будда не только сам не является Богом, но в буддизме понятие Бога отсутствует вообще. Буддой может стать в принципе любой смертный. Основатель религии, безусловно, должен являться авторитетом для верующих, но искусственная догматическая абсолютизация этого авторитета не является чем-то принципиально важным. Тем не менее, церковные идеологи утверждают, что признание Иисуса Богом всей бесконечности является самым главным, что есть в христианстве. Я возражаю - если нечто действительно главное, это должно быть очевидно и легко доказуемо. Например, утверждается важность заповедей - кто же будет ее отрицать? Легко представить что получится, если "не убий" и "не укради" перестанут считаться правильными установками. Утверждение же Иисуса Богом отнюдь не имеет столь же очевидной необходимости. Теория Троицы не могла служить объединяющим фактором для всех христиан, наоборот, в силу своей противоречивости вполне закономерно послужила фактором разъединяющим. Это также послужило формированию представлений о церкви как об авторитете, равном авторитету самого основателя религии, ибо массам ничего не оставалось кроме как доверять правильности "высокой" церковной теории и верить в то, что христианская церковь имеет монополию на абсолют. Как и теперь "простые" люди верят в крутизну формул высокой физики, ибо не понимают их. В итоге снизу церкви имеем подчинение масс, вверху - идеологические споры и многочисленные деления церкви на противоборствующие части. Простым следствием изначальной туманности догмата о Троице является ситуация, когда практически каждый церковный христианин, сам того не подозревая, является носителем какой-нибудь из классифицированных ересей или их модификаций. Из всего этого я усматриваю неизбежность переосмысления христианства и формулировки нового определения христианина. Проблема в том, что для церкви новое в основах смерти подобно, любая новизна такого рода связывается с грядущей предсказанной победой антихриста. Но я не вижу трагизма, я вижу лишь драматизм разделения того, что от Бога и устоит, и того, что не от Бога и не устоит. Новое "христианство без границ" (выражение моей знакомой) должно основываться на том, на чем основывался сам Иисус - на первичности отношений к ближнему, которые сами по себе не связаны какими-либо конфессиональными или мировоззренческими рамками.
В то же время, я не утверждаю, что церковные доктрины изначально замышлялись для превращения христианства в "империю иллюзий". Были объективные факторы, способствующие этому. Одним из них были геоцентрические и антропоцентрические представления людей того времени. Тогдашние христиане жили в пределах весьма небольшого мироздания, в центре которого находилась плоская, недавно созданная специально под человека земля, вокруг которой на небольшом удалении двигались небольшие планеты и звезды, назначенные украшать и обслуживать светом землю. В такой ситуации легко было помыслить персонифицированного сына создателя этого миниатюрного мироздания, воплотившегося для спасения людей. Поэтому, думается, церковь встретила в штыки теорию Коперника. Удар по геоцентричности неявно подрывал основы церковного мировоззрения. Но Коперник сделал только первый шаг. Следующий был сделан в 20-м веке, когда наши представления о пространственно-временных масштабах вселенной претерпели грандиозные изменения. Земля не только не была центром мироздания, но и оказалась ничтожнейшей пылинкой, затерянной в необъятной бездне среди неисчислимого количества самых разнообразных небесных тел. По-моему, это должно бы полностью выбить почву из под ног гео-антропоцентризма, но этого не происходит. В представлении церковных идеологов, а с ними и остальных верующих, планета Земля с его человечеством по-прежнему является чем-то уникальным, основным объектом интересов творца всего этого бесконечного мироздания. Впрочем, этот фактор, возможно, не был так влиятелен, как следующий.

ОТНОШЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА И ИУДАИЗМА

Возможно, идея избранного народа отражает в сознании или подсознании человечества принципиальную важность духовной элиты общества, о чем я упомянул в начале. Должен быть некто, хранящий и производящий идеалы, разрабатывающий стратегию развития. Некая группа людей. Эта идея элиты претерпела свое историческое развитие. В лице древних иудеев она, как мне представляется, подверглась вырождению, выразившимся в формализации признаков элитарности. Догматизация канона и формальная принадлежность к нему, принадлежность по кровно-родовому признаку не были адекватным отражением значимости идеи элиты в культуре человечества. В результате иудеи не были почитаемы как признанная элита, но вместо этого имели отторжение остального мира. Неудивительно, что Иисус появился в иудейской среде - его миссия, я думаю, заключалась, в частности, в реформации иудаизма как носителя идеи избранности. Элита в роли слуги, а не господина - вот основная установка Иисуса. Но церковь сделала всё, чтобы реформа, по сути, не удалась, церковь сумела сохранить этот старый иудейский дух избранности, лишь придав ему новые формы, более подходящие для его массового усвоения. В церковном христианстве сохранился дух догматизма и консерватизма, характерный для иудейской религии, враждебное отношение к вызовам нового времени. Дух избранности – это то, что превращает Единого Бога в клановое языческое божество; по сути бог иудеев и был таким языческим божеством, заботящимся исключительно об избранном народе. Переняв дух избранности, церковное христианство и из Иисуса сделало фактически языческого идола и кумира, спасающего только тех, кто удовлетворяет установленным церковью формальным критериям избранности. Интересно еще заметить, что массовая популярность христианства, признавшего Ветхий Завет, послужила одновременно рекламой иудаизма.

ЦЕРКОВЬ И ЕЁ ИДЕАЛЫ

Сказанного, по-моему, достаточно чтобы считать церковь главным врагом Иисуса. Врагом, конечно, не сознательным, ибо многое было сделано из тех самых благих намерений, которые привели не к лучшему результату. Попытка безгранично возвеличить Иисуса, объявив его Богом бесконечности, обратилась фактическим унижением Иисуса до языческого божества и соответственно превращением самой церкви в сектоподобную организацию. Конечно, за время своего долгого существования христианская церковь в лице различных святых имела многочисленные опыты позитивных осмыслений, а также вела благотворительную деятельность. Это усложняет проблему, делая трактовки неоднозначными и вновь возвращая к тезису, что смешения позитивного и негативного есть характернейший признак человеческой цивилизации, а попытка отделить то что от Бога и устоит от того что не от Бога и не устоит, является непростой задачей. Можно задаться теперь вопросом: а каков в итоге получился идеал церкви? Общий ответ очевиден – иметь послушное себе стадо людей, более-менее чтящих нравственные нормы. Что, по-моему, вполне укладывается в евангельское определение «теплых», которых, согласно Евангелию же, изблюёт Бог из уст своих, не найдя их горячими либо холодными, но лишь теплыми. Иисус, однако, учил радикализму, полному посвящению себя идее служения, что выражалось как в его «бытовом» поведении, так и в финальном символизме жертвоприношения. Учение Иисуса отнюдь не было учением для «добропорядочных бюргеров». Нередко встречающееся выражение «быть просто хорошим человеком», это скорее идеал христианской церкви, но не Иисуса. Для проявляющих особое устремление в церкви существуют монастыри и монашество, где этому устремлению придаются строго определенные формы. Монашество ставится церковью как нечто безусловно духовно более высокое, чем любые формы активности в мирской жизни. Но учение и сам пример Иисуса говорят если не об обратном, то по крайней мере о возможности не менее высокого служения в миру, чем любая форма активности в условиях отделённости от мирского. Иисус просто не искал компромисса между жизнью в миру и высокими идеалами.

ХРИСТИАНСТВО И КОММУНИЗМ

Идея коммунизма - общая собственность, объединение под знаком некой сверхидеи общинности или общего блага, первичность идеологии (т.е. фактически признание главенства сознания над материей) - это вещи христианские в том виде, как христианство зарождалось еще до Иисуса Христа - на этих принципах была устроена, например, кумранская община. В дальнейшем по сходному образцу устраивались христианские монастыри. А разве не то же самое имеем в случае буддистских монастырей? В русле этих размышлений я не могу не сделать вывода, что Ленин фактически решил из целой страны сделать гигантский монастырь. Большевистская революция в России была христианской по своей сути, если характеризовать христианство по указанным глобальным признакам. По форме же она провозглашала материалистические идеи. Такое вот странное получилось сочетание. Я объясняю это тем, что Ленин находился под сильным впечатлением или гипнозом своего бунтарско-материалистического века веры во всесилие науки.

Говорят, коммунисты хотели построить земной рай без Бога, что с христианством, мол, принципиально не совпадает, поскольку в христианстве фигура Иисуса (Троицы) центральная. Возражаю: в этом и есть принципиальная тупиковость пути, по которому исторически пошло развиваться христианство - оно отделило Бога от людей и сделало тем самым религию вещью формализованной. Неудивительно после этого, что догматы и каноны возымели первичную ценность в отсутствии воплощенного Бога. Хотя сам Иисус говорил о Христе-Боге, не сущим иначе, как лишь в отношениях между людьми: "что вы сделаете ближнему своему, то вы сделаете Мне". Бунт большевиков был направлен как раз против этой вселенской формализации и отделения Бога от людей, которую осуществила христианская церковь. Отрицая Бога как нечто внешнее и отдельное по отношению к человечеству, большевики по сути вернули Бога на его место. В идеологии, конечно, вернули. На практике получилось несколько по-другому... Но хоть попробовали. Церковь должна заниматься делами людей, заботиться об их интересах. В этом смысле большевики отказались от христианского Бога как чего-то существующего вне реальных человеческих проблем или даже отвлекающего от таких проблем (опиум для народа), оправдывающего социальную несправедливость. В идеале церковь должна влиять, используя свой заработанный, а не провозглашенный авторитет.
С другой стороны, церковное христианство представляет Бога бесконечности непосредственно влияющим на повседневные дела людей, присутствующим во всем, что есть некая странная разновидность пантеизма. Не то чтобы пантеизм плох, но в классическом своем виде в нем Бог представлен некой абстракцией, а не персонификацией. Пока что фактом является то, что все известные системы, физические, биологические, общественные и церковные в том числе, управляются иерархично. Глава иерархии никогда не занимается всеми текущими делами во всех подробностях - у него другие, стратегические функции. Естественно мыслить иерархическую структуру церкви как связующее звено между Богом и человечеством, и в этом смысле никакая другая управленческая структура не может претендовать на законность. Так что, пожалуй, теократия могла бы претендовать на роль идеального государственного устройства. Только в том случае, разумеется, когда духовная и политическая элита стали бы одним понятием, притом что элита была бы христианским слугой общества.
Но здесь мы возвращаемся к вопросу о том, как мы мыслим Бога. Бог в качестве абстракции справедливо переведен большевиками в область земных проблем, но церковные христиане настаивают также на некой личности Бога, персонификации. Что в неком смысле выражается в истине молитвы. У большевиков молитва не имеет смысла. В этом отношении большевики заблуждались, я думаю, они слишком перегнули палку отрицания всего связанного с религией. Разрешить эту дилемму можно, по-моему, только в рамках эзотерического мировоззрения, в котором Иисус Христос считается не Богом всей бесконечности, а ближайшим к планете Земля членом вселенской космической иерархии-церкви. Что к тому же естественно вписывается в картину, где Земля не центр мироздания, а лишь часть общей мозаики вселенной.

Интересно не просто выявить связь коммунизма с христианством, но увидеть оба этих явления (на самом деле далеко не только этих, о чем еще будет упомянуто в разделе «христианство и эзотерика») в глобальном контексте закономерностей эволюции. Или отклонения от закономерностей, о чем повествует библейский миф о грехопадении. Библейский рай, «царство божие» - это состояние сознания первичности коллективистских ценностей, преимущества интересов целого над интересами частей, осознаваемого и признаваемого самими частями. В противоположность этому ад – это мир, основанный на борьбе и конкуренции, конфликте интересов различных частей или групп. В таком случае эволюция «грехопадших» есть путешествие возвращения к первичным ценностям единого мира. Деятельность различных древних пророков и религиозных учителей, равно как почти современная и не вполне удачная попытка большевиков построить общество общего блага укладываются в эту закономерность истории.

Вера как составляющая религии и идеологии

Можно задаться вопросом: что есть идеология, чем она отлична от религии? Ведь в обоих случаях налицо элемент веры в некие представления, сформированные извне человека. Но эти представления (или нечто скрытое в них) в обоих случаях входят в резонанс, находят отклик с чем-то внутри человека. Было множество искренне верующих в свою идеологию коммунистов. Фашизм, вероятно, представлял собой массовую мистерию, коллективное наваждение, оживляющее в подсознании толпы дремлющие древние языческие настроения. Таким образом, элемент веры очевидно присутствует в том, что очевидно не относится к религии, т.е. вера не есть атрибут только религии, но также идеологии. С другой стороны, наличие различных противоборствующих вер внутри, например, христианства доказывает присутствие элемента идеологии в том, что очевидно относится к религии. Различные церкви внутри христианства означают различные идеологии. Если бы религиозная вера всегда означала связь с истиной, разногласий на религиозной почве просто не могло бы возникнуть, ибо истина одна. Мы же имеем этих религиозных разногласий в мире в избытке. Это означает, что вера многих верующих в разной степени есть проявление не только божественного (истинной веры), но и социального (идеологии). Каково соотношение этих вер в среднестатистическом религиозном верующем? Судя как раз по количеству разногласий, это соотношение далеко не в пользу божественного или истинно религиозного. Отсюда вывод: эволюция церковного христианства следует тем же закономерностям, что эволюция любых идеологий, отражающих развитие сознания общества. Неудивительно в этой связи сравнение коммунизма в СССР с неким религиозным культом со своими пророками, святыми и мучениками; партия - церковь и т.д. Это стало уже общим местом в рассуждениях. Аналогий действительно много.

Но давайте теперь посмотрим на эволюцию идеологии коммунизма в России и СССР. До того как большевики взяли власть, они были преследуемыми нелегалами. Это были действительно искренне верующие в свою веру люди и в этом общем направлении были различные течения типа радикалов-большевиков и меньшевиков-оппортунистов, которые спорили друг с другом, но не более того. Но вот они взяли власть. Неизбежно одно течение подавило и расправилось с другими. Не только со своими бывшими соратниками расправилось, но принудило всё общество в целом следовать этому направлению, которое до взятия власти было лишь одним из направлений в коммунистическом движении, причем вроде бы даже не самым многочисленным. Скорее у этого направления были самые сильные и решительные лидеры, не гнушающиеся различными средствами достижения целей. Что дальше? Дальше всё общество изучало эту идеологию в обязательном порядке во всех своих учебных заведениях; введение к любой книге, казалось бы далекой идеологии, непременно включало в себя напоминание о руководящей и направляющей роли партии в данной области культуры; мы видели и слышали лозунги повсеместно. Но. Имело ли место действительно неформальное изучение трудов классиков коммунизма, был ли серьезный и непредвзятый анализ этого явления, осмыслялось ли оно в действительности в общественном сознании? Нет. Я думаю, что крах коммунистической идеологии в СССР, столь легкий и неожиданный даже для тех, кто его желал и планировал, связан во многом именно с этим - коммунизм не был осмысленной национальной идеей, но был навязанной идеологией. Сегодня коммунистические вожди в России не имют власти, но осмысления коммунистической идеи по-прежнему не происходит. Я думаю, потому что еще не улеглись страсти, потому что теперешние ком. вожди аппелируют больше к ассоциациям обиженных и униженных слоёв общества с их относительно благополучным прошлым, чем к разумному осмыслению коммунистической идеи.

Теперь смотрите, разве не те же этапы развития мы имеем в случае христианства? До признания христианства гос. религией в нем имелись различные несогласные друг с другом течения, никакое из которых не было доминирующим и общепризнанным среди верующих. После официального признания христианства (примерно 4-й век) одно из его направлений взяло верх (если посмотреть на историю, то это направление, как и в случае с большевиками, поддерживалось людьми, не брезговавшими различными средствами достижения целей) и, имея власть, расправилось с другими, сформировав церковный канон по своему усмотрению и объявив еретиками всех, кто этот канон не поддерживал. После этого церковное образование в русле победившего направления стало обязательным элементом образования вообще. Любопытно, я слышал, что в те времена особо углубленное изучение Библии не поощрялось, считалось вполне достаточным просто следовать установкам церкви. Сейчас мы имеем многие миллионы верующих по всему миру, для которых христианство по сути является навязанной идеологией, которой они часто искренне верят, но самые основы которой по сути их мало интересуют. Они по-прежнему более предпочитают следовать своим разнообразным церквям внутри общего направления, именуемого христианством, чем размышлять над историей и основами своей веры. Как видим из сравнения с коммунистической идеологией, это положение, казалось бы очень удобное для церкви, в действительности опасно для нее. Потому что крах идеологической составляющей веры может оказаться неожиданным и легким. Спасение церкви от неминуемого развала заключено только в добровольном пересмотре ею самих основ церковного христианства. Актуальность проблемы на первый взгляд не имеет прямой аналогии с коммунизмом, поскольку недовольство людей последним в немалой мере связывалось с низким материальным уровнем жизни и ущемлением прав и свобод человека. Современная церковнохристианская идеология не касается этих вещей, вероятно поэтому она более живуча. Но возможно этот первый взгляд обманчив, поскольку актуальность в данном случае связана с другим масштабом влияния на культуру. Не замечается ведь, как известно, не только очень маленькое, но и очень большое.
Всё же отсутствие у церкви политической власти в некотором смысле возвращает нас к ситуации первых веков христианства, когда давно прерванные дискуссии различных направлений христианства (к одному из которых, например, я себя отношу, несмотря на свою оппозиционность церковному христианству) могут быть продолжены уже на более осмысленной основе.

На эти темы мне посоветовали ознакомиться со следующими трудами:

»книга Хьюлета Джонсона (архиепископа Кентерберийского) "Христиане и коммунизм" (издавалась при Хрущеве) и в чем-то перекликается с Бердяевым "Истоки и смысл русского коммунизма." «

»дедушку Лосева Алексея Фёдоровича не читали? В "Очерках античного символизма и мифологии" и в "Диалектике мифа" он много говорил о платонизме, коммунизме и христианстве. «

»Ещё можно Шафаревича почитать - "Социализм как явление мировой истории".»

»Вы правы в том, что эта тема в свое время подвергалась широкому обсуждению. Но не столько в начальный период Советской власти, сколько в период становления европейской социал-демократии и распространения коммунистической идеи (конец 19 - начало 20 века).

Например, у меня в домашней библиотеке есть книга Каутского "Происхождение христианства". (Она есть и в Сети).
Там как раз отстаивается эта же идея: родство, в массовом сознании угнетенных классов, между первоначальной христианской идеей и стихийным коммунизмом. (Лично я с этой идеей полностью согласен).
Сама работа написана в 1908 году, а отечественное издание - дитя перестройки, 1990 год ("Политическая литература"). «


ХРИСТИАНСТВО И ЯЗЫЧЕСТВО

Подразумевая глубокий символизм евангельского повествования, нельзя обойти вниманием ПЕРВОЕ событие после рождения Иисуса – поклонение волхвов, пришедших с дарами Востока. Волхвов вела звезда, и вполне очевидно, что волхвы представляли некую высшую мудрость язычества, ибо по церковным представлениям само понятие волхва не ассоциируется с чем-либо иным, кроме язычества. Можно грешить на перевод. Можно назвать волхва просто «мудрецом». Но эти мудрецы не были иудеями, они пришли из мест, где, как обычно считается, в те времена не исповедовалось единобожие. Мудрость, ибо они первыми постигли смысл прихода мессии в то время, когда никто, кроме пророков, не мог знать о грядущем мессии. Здесь мы имеем не просто пророчествование, но приход к конкретному младенцу с конкретными символическими дарами, которые он ПРИНЯЛ. Принял, значит признал недьявольское происхождение их знания, значит не отверг ту сакральную составляющую язычества, которая составляла мудрость волхвов. Итак, как может церковь Иисусова отвергать то, что Иисус принимал? Главный сейчас вопрос в том, что именно в язычестве принимал Иисус, ибо очевидно, что он нес в целом ДРУГУЮ весть. Новое не есть только отрицание предыдущего, всегда присутствует момент сохранения – это проистекает из взгляда на культуру как на непрерывную традицию и, более абстрактно, из взгляда на время как на нечто непрерывное. Отрицание, несомое новизной, является в таком случае лишь смещением акцентов и более глубоким пониманием известного. Интересно отметить, что в легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого стола запечатлелась эта идея изначальной бесконфликтности христианства и язычества: язычник Мерлин приводит к власти Артура для распространения и укоренения христианских ценностей. Можно припомнить в этой связи странные обрядовые гибриды христианства с язычеством, которые мы имеем в современной латиноамериканской культуре, но это не имеет отношения к идеалам, первичным ценностям христианства. Артур же по сути был носителем именно христианских идеалов. Хотя в данном случае имеем, вероятно, часто встречающееся смешение различных легенд об Артуре и Мерлине, всё же само это смешение в народном сознании языческих и христианских идеалов представляет интерес.

Наверно, можно провести масштабное исследование, но даже пара приведенных соображений свидетельствует о том, что принципиальное противопоставление христианства и язычества (скорее мистического язычества в виде магии, волховства и т.п.), которое осуществила христианская церковь, не является в действительности чем-то достаточно идеологически обоснованным. В безоговорочном отвергании последнего церковь обращается к авторитету Евангелий же, в которых встречается упоминание о «плохости» магии, ворожбы и т.п. Но не очевидно ли, что в ЛЮБОМ течении, основанном пусть даже на наилучшем учении, неизбежно образуются «фракции» по уровню сознаний носителей этого учения, причем фракции эти будут различаться существенно, иногда принципиально. Разве не наблюдали мы на протяжении всего исторического времени существования христианства борьбу различных фракций внутри него? Разве не было официального осуждения ересей, которые, однако, почитали себя истинным христианством? Почему в таком случае нельзя помыслить подобного в мистическом язычестве - в рамках этого широкого явления могут существовать самые разные фракции, некоторые из которых вполне справедливо, на мой взгляд, критиковались христианами как в период зарождения христианства, так и в нынешние времена. Но в то же время может существовать и совсем другое, высшее понимание язычества, которое безосновательно не признается христианской церковью. В чем именно может заключаться это высшее понимание? Начнем с того, что вообще обычно понимается под язычеством. Это многобожие и обожествление различных сил природы, развитая система жертвоприношений. В отсутствии представлений о едином начале мироздания, такое мировоззрение действительно кажется неполноценным. Однако неполноценность не означает антогонизм. Даже внутри христианской традиции постепенно образовался пантеон святых, каждый более-менее со своей специализацией: к одним обращаются за помощью в делах врачебных, к другим за решением семейных конфликтов и т.д. Разница лишь в том, что все эти святые когда-то были людьми. Хотя к нечеловеческим силам в виде ангелов, архангелов, херувимов, серафимов христиане тоже могут обращаться. Исключение делается лишь для духов природы. Но это скорее дань традиции борьбы с язычеством, ибо трудно было бы измыслить что-либо в обоснование плохости, например, представлений о душе (духе) реки, или леса, или гор, к которым тоже можно обращаться в каких-то случаях.
Обожествление природных явлений - да, но после одушевления. Люди прошлого не молились, например, мертвым камням, но духу горы. Или воде как жидкому веществу, но одушевленной реке или озеру. Мертвая природа - это скорее у христиан. Конечно, в развитой мифологии язычников существовали природные духи различной соотнесенности добра со злом, так сказать. Но сама идея одушевленной природы не несет в себе негативного смысла. Отрицание пользы сношений с духами природы равнозначно признанию всех их демоническими, но подобные утверждения требуют достаточного обоснования. Впрочем, эпизод с волхвами указывает на более глубокий смысл языческого мировосприятия, чем просто сношения с пусть даже незлыми духами природы. Ведь трудно представить волхвов, идущих к младенцу Иисусу под руководством некого доброго природного духа - это явно не из области компетенции таких духов. Как мне представляется, одушевление природы в языческом мировосприятии в глубинном смысле равносильно наделению смыслом всего окружающего, каждой части единого мира, ибо душа чего-либо есть носитель определенного рода сознания, эволюционирующего сознания. А со-знание по своей сути является частью чего-то общего. Эволюционирующее сознание человеческое прошло стадию обожествления и поклонения духам природы и естественным образом подошло к стадии осознания основ целостного мира, т.е. к доктрине единобожия. В этом, думается, символизм первого события Евангелий - акт преемственности, передача духовной власти носителю идей нового этапа эволюции. История движется циклами и можно заключить, что на новом витке эволюционной спирали она в некотором смысле повторится, а именно человечество вернется к язычеству, не теряя уже из виду хорошо укоренившуюся в его сознании идею единобожия, поддерживающую представление о целостности мира. Наверное, именно это мы и имеем сегодня в обширном явлении экзотеризации эзотерики, появлении таких в сущности глубоко языческих и вместе с тем несущих идеи единого мира авторов, как Кастанеда.
 Абстрактный Бог своим существованием не отрицает, а подтверждает существование всех конкретных существ, воплощающих бесконечную абстракцию в бесконечности различных форм. Это идея пантеизма. Как упоминалось выше, церковное христианство тоже поддерживает идеологию пантеизма, но в очень специфическом и абсурдном виде. Это фактически равносильно язычеству с числом богов в пантеоне, равным единице :)

ХРИСТИАНСТВО И ЭЗОТЕРИКА

Термин «эзотерика» означает нечто тайное, скрытое, необщедоступное. В чем корни неприязни церкви к любым тайным знаниям и практикам? Ответ с одной стороны очевиден – это подрывает провозглашенную монополию церкви на истину в последней инстанции. С другой стороны, можно попробовать понять, не скрывается ли за осуждением церковными христианами магии/оккультизма/мистики чего-то более принципиального, чего-нибудь на уровне идей. Если посмотреть на основополагающий библейский миф о грехопадении, мы увидим, что вопрос грехопадения действительно касался разделения знания (познания) на разрешенное и запрещенное. Таким образом, первичным становится вопрос о критерии этого разделения. В силу такой фундаментальной первичности проблемы, критерий должен быть совершенно абстрактным. В теме «Смысл жизни» об этом уже говорилось, и критерий указан: разрешенность или запрещенность познания определяется в его соотнесенности с «вектором эволюции», с Намерением в терминологии Кастанеды или с божьей волей в терминологии «библейских» религий. Из Библии мы видим, что эта божья воля менялась по мере эволюции сознания человеческого общества. Сам Иисус не следовал некоторым правилам, обязательным для иудеев (например, касательно субботы), а также изменил некоторые заповеди, например, многократное прощение вместо мести («око за око»). Заключить из всего этого можно только одно: критерий разделения познания на разрешенное и запрещенное не может быть дан в виде раз и навсегда утвержденного кем-либо списка того и другого. Критерий гибок, зависит от обстоятельств, времени, сознания. Например, прорицательство, связанное с гаданием или астрологией запрещено церковью, но библейские пророки делали предсказания. Вывод: само по себе прорицательство не есть зло, но вопрос лишь, находится ли оно в согласии с божьей волей. Что вполне в согласии с указанным здесь критерием. Однако именно утвержденный навеки список запрещенного пытается дать нам христианская церковь, цитируя слова евангельских апостолов касательно астрологии, гадания и т.п. У церкви уже есть проблемы в связи с таким подходом - например во времена апостолов не существовало генной инженерии и проблемы человеческого клонирования, к которому церковь ныне относится отрицательно, но не может найти обоснование тому в Писаниях. Если обобщать, наука по своему характеру всегда имеет дело с чем-то доселе неведомым и непрерывно внедряется в область непознанного. Осуждает ли в связи с этим церковь науку в целом? – Вообще говоря, нет. Но и осмысленных критериев для различения в области непознанного не имеет.

Однажды встретились слова Блаватской о том (примерно), что магия ревнивая хозяйка и не потерпит соперниц рядом с собой; что ее (Блаватской) цель заключается в том, чтобы смести христианство с лица земли. Весьма радикальное заявление. Думается, однако, что этот радикализм относился исключительно к христианской церкви, но не к учению Иисуса Христа. Это следует хотя бы из того, что в традиции, которую (по ее словам) представляла Блаватская и которую впоследствии продолжили другие, Иисус почитается одним из великих и поныне действующих учителей человечества, очевидно с благословения которого Блаватская и другие развернули свою антицерковную деятельность. Эта традиция утверждает не только Иисуса Спасителем, но говорит о череде таких Спасителей - Моисей, Зороастр, Будда, Пифагор, Магомет и др., появлявшихся в разные времена в различных культурных пространствах, очевидно, для реализации масштабных исторических проектов. Само понятие «спаситель» вполне соответствует смыслу слова «христос». В этом смысле все они были Христами и учения их были по сути христианством. С точки зрения упомянутой ранее темы грехопадения это не удивительно, ибо самым масштабным проектом истории человечества, очевидно, не могло быть что-либо иное, кроме возвращения человечества в целом к «первичным ценностям единого мира». Таким образом, эзотерическая доктрина представляет собой христианство в его изначальном, вечном смысле.

*****************************
P.S. В связи с тем, что в целом в этой теме затрагиваются три большие вещи: христианство, коммунизм и мистика/оккультизм, мое внимание обратили также на книгу Томмазо Кампанеллы «Город Солнца», написанную в 1602 году:
http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=43848&order=&pg=0
И это действительно интересно – проследить эволюцию такого рода направленности мышления в истории.

*****************************
1.08.2005: добавлен раздел "Вера как составляющая религии и идеологии"; раздел "Христианство и язычество" слегка изменен в части рассуждений о Мерлине и Артуре.
3.08.2005: изменен раздел «Христианство и иудаизм», добавлен раздел «Церковь и её идеалы», увеличен раздел «Христианство и эзотерика» и добавлена ссылка на Кампанеллу
7.08.2005: вопросы политики и общественного строя перенесены из подраздела "Христианство и коммунизм" в заметку "Философия империи".
24.08.2005: добавлено замечание о язычестве христианства в конец раздела Христианство и язычество