В ночи

Дед умирал, лежа на своей кровати, в пустой тускло-освещенной комнате, с заиндевевшими стенами и гуляющим по полу сквозняком… Комната была не убрана. В углу валялась красная шуба, у кровати лежали его валенки, на столе лежали остатки пищи…
Старик то надрывно кашлял, мучительно скорчив лицо, то, замолкая, неподвижно лежал, глядя куда-то перед собой.
За окнами было темно – шел двенадцатый час.
Взгляд старика иногда болезненно впивался в циферблат часов, висевших на стене слева, но он тут же закрывал глаза – было страшно смотреть как стрелки неумолимо бегут вперед.
Было холодно, но пот струился по его лицу. Какое-то болезненное равнодушие охватило его, не столько боялся он смерти, сколько мучительно было ожидание конца…
Он лежал, прикованный к своей постели, не мог говорить, да и некому было его слушать. Не было сил даже задуматься. Он мог лишь ждать. Томительно и монотонно ждать. Смерть.
Язык совсем пересох. Хотелось пить. Он почувствовал обиду. Смерть в одиночестве - заслужил ли он ее?
Когда он был здоров, все радовались его приходу, каждый считал удачей встречу с ним. Он был желанным гостем в любом доме – а вот теперь он умирает, потерянный и забытый.
Он говорил себе, что никто не ждет беды, люди не знают о его недуге. Жизнь идет своим чередом.
Только ему осталось жить несколько минут
Никогда он не думал плохо о людях. Всегда приносил с собой радость, удачу, праздник. Он дарил людям свою любовь и, умирая, не хотел их ни в чем упрекать.
Больше он не увидит улыбок детей, не подарит надежды, не совершит чуда.
Он больше не нужен.
Он закрыл глаза. Лицо его было спокойно и умиротворено.
Он больше ни о чем не думал. Он простил.
Часы показывали 23:59.
Несмотря на ночь, в окнах домов горел свет. Доносился радостный смех. В небе мерцали разноцветные огни, слышались взрывы петард.
Люди встречали новый год. Посреди всеобщего веселья смерти деда Мороза никто не заметил…