Здрасте. Никиша дома?

- Здрасте. Никиша дома? - большие лукавые глаза М. подобные диаскопу сменили слайдик ожидания на слайдик наивности.
- Ой! А ты почему не на маскараде? - доброе, плоское лицо Никишиной мамы, похожее на дешевый экран, отражало наивность М. В руках мамы мелькнула конфетка. В руке М. - нож.
- Спасибо, - М. сделала реверансик и побежала вниз по ступенькам. За М. волочился огромный хвост ненависти и самое длинное перо в этом хвосте было ненавистью к Никишиной маме.
- Конфетку, конфетку возьми, - закричала вслед пожилая женщина.

М. выбежала на улицу. Ей 19-ть лет. Хвост ее ненависти колотил мостовую, порождая справа и слева маленькие смерчи из оберток сникерсов, чипсов, окурков дешевых сигарет и презервативов. Под перьями своей нежности она крепко сжимала в руке длинный кривой нож.
Ее крепкая молодая грудь вздымалась, губы жаждали воплощения, ноги бега, а сердце, как пламенный мотор - действия. Молодой пантерой, сохраняющей тревожный покой в грациозной подвижности позвоночника она направилась к центральному парку.

Город кричал. Город праздновал бесконечность будней. Там и тут бритоголовые инопланетяне ломали скамейки и ларьки, сбивали дорожные знаки и вывески магазинов, вырывали доски из заборов и цепи из велосипедов и мотоциклов. Инопланетяне-никифоры били друг друга досками и цепями, буратины-никифоры насиловали Мальвин и Пьеро, арлекины-никифоры втыкали шприцы в вены и хохотали бледными Мефистофилями над птеродактилями-пенсионерами. Клоуны-никифоры доставали из черных цилиндров зайчиков и разрывали их за уши пополам, дети-никифоры посыпали разорванных зайчиков конфетти и кидались в милиционеров-никифоров, которые заламывали руки хулиганам-никифорам, выворачивали карманы алкашам-никифорам и били дубинками по рукам ворам-никифорам. Город мутил карнавал.

М. собирались в подворотне. Их было около ста. Всем по 19-ть лет. Все с ножами в карманах и рогатками в памяти. Они ненавидели никифоров. Кроме них и никифоров в этом мире ничего не существовало. Они знали, чей-то папа - это чей-то никифор, чья-то мама - это чья-то М. Они бросились в парк сбивая никифоров бампером своей ненависти на землю и перерезая им глотки. Они отрезали никифорам уши, вспарывали животы, калечили и истязали. Ток эрогенной ненависти захлестнул юннатскую беспризорность никифоров и только отряд никифоров специального назначения шквальным огнем из подствольников остановил вакханалию традиционного для здешних мест карнавала любви имени М.

Она была убита выстрелом в грудь с расстояния полутора метров. Диаскоп ее глаз не нашел слайдика смерти в коллекции своих состояний и на экране склонившегося над ней никифора осталось только круглое пятно света. М. расстаяла, растворилась, улетела туда, где небо рисует красным на облаках: "Здрасте. Никиша дома?"