Жизнь, отданная во благо

Нас гнали на бойню. Я знал это. Женщин, которые больше не давали молока и не приносили приплода. Мужчин, которые не в силах теперь таскать плуг и поднимать камни наверх. Нас гнали на бойню. Мужчины и женщины, шедшие рядом со мной, были немного растеряны, но в лицах их не было страха. Никто из них никогда не видел бойню. Только я. Однажды. Случайно. Нас гнали на бойню. Впереди всех шла старушка со своим хромым внуком. Она гладила его по голове, а потом лёгкой затрещиной подгоняла, чтобы не отставал. Рядом шли две женщины. Их груди были измождены многолетними надоями. Оглядываясь, брели мужики. Их когда-то крепкие мышцы ослабли, руки и члены бессильно болтались. Нас гнали на бойню.
Несколько ударов током и наши безжизненные тела пали на железный решётчатый пол. Мясники начали разделывать туши. Ноги и руки складывали в морозильные ящики. Тушки в другие. Остальное раскидывали по бакам. Здесь кишки. Здесь желудки. Здесь печень. Почки. Сердце. Мозги. Через несколько часов подъехал грузовик и грузчики стали забрасывать ящики и баки в кузов. Они делали это ловко, с привычной им лёгкостью. Но вдруг один из грузчиков подскользнулся и выронил бак. Наши сердца разлетелись по грязному полу. Надзирательница закричала на него и он на коленях пополз собирать сердца, пытаясь не раздавить ни одного случайно. Наконец-таки загрузка была окончена. Водитель получил маршрутный лист и прыгнул в кабину.
Пока мы ехали по шоссе, всё было спокойно, но все водители сокращали путь, накатав основательную колею через пустыню, и там нас начало трясти. Руки с ногами перекатывались друг через друга. Кишки поднимались и били в крепкозакрытую крышку. Печень, подпрыгивая на кочках, падала, придавливая ту, что была на самом дне. В этой поездке был только один плюс: в этот раз от тряски ни у кого не кружило голову и никого не тошнило.
Вдруг мы остановились. Впереди, чуть съехав с колеи, стоял грузовик с отвалившимся колесом. Это грузовик принадлежал другой бойне. Они возили молодое мясо для высших слоёв населения. Крепкие женские груди и ягодицы лежали в кузове. Ещё утром можно было насладиться розовыми нежными сосочками, но видимо грузовик простоял на жаре весь день, и чувствовалось, что мясо начинало попахивать. Стаи мух вились на мясом. Теперь это была их пища. За что так бог наказал этих девушек? Ведь он мог сгноить нас. Мы уже отдали долг обществу. Мы строили дома, дороги, каналы, орошали и засеивали поля, собирали урожай. А что они успели в своей жизни? Они были готовы положить свои тела на столы богачей, а что получили взамен? Лишь гнить на солнце, под которым они привыкли загорать, высыхать, облепленные похотливыми насекомыми. Даже когда водитель починит колесо, это мясо уже будет никому не нужно, он сбросит его мусорную яму. А нас завтра утром выбросят на прилавок и, в желании накормить свои семьи, выстроится, размахивая талонами, очередь из рабочих, колхозников, учителей и врачей.