Je te cheris

Мы стояли в метро и ждали поезда. Я взглянула на нас со стороны и поняла, как красивы были наши позы, как застывший кадр какого-нибудь фильма о любви. Которой не суждено сбыться. Ты держал меня за талию, а я прижалась к тебе. Мы не смотрели друг на друга, мы просто не можем смотреть друг другу в глаза, потому что мы преступники. Мы смотрели в разные стороны, вроде бы вместе и вроде бы совсем чужие. Потому что оба знали, ты уедешь через десять дней, и все закончится. Даже если ты вернешься в сентябре, а ты скорее всего вернешься, все будет уже по другому. У меня есть парень, а у тебя хоть и нет девушки, но все равно будем мы друг другу совершенно чужими людьми. Вот такой вот летний роман. Мы дождались поезда и сели. Ты провожал меня, то, что так не любит делать мой парень. Может именно за это, даже не может, а так и есть наверняка, я полюбила тебя. За твою заботу и внимание обо мне, независимой; за то, что ты оберегаешь меня, сильную, от всего мира. Только от меня самой, да от своей принципиальности не можешь ты защитить меня. Мы сидели, и это тоже было красиво, и я держала тебя за руку, вернее даже обнимала твою руку, которую ты положил мне на колено. Как я любила тебя в эти минуты, любила, и потому отпустила. Именно тогда я тебя отпустила, сказала сама себе, пусть уходит. А вдруг сам вернется, вдруг поймет, что не может без меня. Ни словом ни жестом не показала я тебе, как больно мне было принять это решение, потому что не хотела тебя расстраивать, потому что не хотела становиться обузой для тебя, потому что меньше всего хотела, чтобы наш красивый летний роман превратился в нечто тяжелое, занудное, в бабские слезы, в упреки, в ругань. Я поплачу одна, и поплачу потом. Когда ты не будешь видеть моих слез, и когда не лягут они тебе на плечи тяжким грузом ответственности за содеянное нами преступление, ответственности, про которую ты любишь говорить, но которую ты все таки не чувствуешь. И не надо родной, ответственность, она для меня.
Ты сидел и молчал, задумавшись о предстоящей тебе поездке в Сумгайыт, а я прощалась с тобой. В сентябре вернешься ты и мой парень, вы с ним приятели, и все что было между нами потеряет право на существование, даже если принять во внимание, что я не люблю своего парня, даже если принять во внимание, что он не любит меня. Даже если мы расстанемся с ним, все равно нам с тобой не быть вместе. Ты сказал мне это однажды, так, мимоходом, полагая, что я знаю это и думая, что я отношусь к нашей связи так же, как и ты, легко и без надежды на будущее. Я психанула и несколько дней между нами держались холодные натянутые отношения, когда я вырвала, постаралась вырвать с корнем все, связанное с тобой. Убрала твои фотографии и старалась не звонить. К счастью у меня был повод, я должна была записать тебе кассету. Мы встретились, поехали к тебе и все завертелось по новой. Ты сказал, что не хочешь терять меня, а я смеясь от горя хотела сказать, что нечего тебе терять, потому что если ты считаешь, что спать со мной, значит обладать мною, то ты просто глупый ребенок, но не сказала. Потому что было жаль тебя. И я сказала, нервно смеясь, что все будет по старому, убрала свою гордость подальше и продолжила играть свою роль, не друг тебе и не девушка. Любовница.
Я всегда смеюсь, когда мне плохо. Ты говоришь, что это чтобы не плакать. Но я не верю, потому что все равно плачу.
Мы не можем быть вместе еще и потому, что я когда-то гуляла с одним твоим приятелем, красивым мальчиком, которого я даже немного любила. Вы живете вместе, вы снимаете квартиру вчетвером на то время пока здесь учитесь. И все то время, пока я гуляла с твоим приятелем, а потом начала встречаться с твоим другим знакомым мы были друзьями. Я даже рассказала тебе печальную историю про попытку влюбиться. Я рассказывала тебе все про своих бывших парней. А потом мой парень уехал, и у меня стало много свободного времени, и мы начали проводить все больше и больше времени вместе. Пока ты не поцеловал меня. У меня были ужасные угрызения совести и все такое прочее. Мы обещали друг другу, что подобное не повториться. Через несколько дней ты поцеловал меня второй раз, и тогда дело чуть было не дошло до постели. Но ты сдержался, а я смеялась. Я говорила, что не хочу изменять своему парню, а значит нам не надо встречаться. А ты пообещал мне, что такого больше не повторится. И не повторилось. Следующий раз когда мы встретились и сидели у вас, вернее, мы лежали, ты мог меня обнимать, мог ласкать, но не целовал меня. А меня твоя близость сводила с ума, твое дыхание, твои объятия. Я хотела тебя. И не привыкшая себе отказывать я, смелая, сказала тебе об этом. Я тебя хочу. Сказала на чужом тебе языке, сказала по-русски, но ты понял. Во-первых, ты знал, как это звучит по-русски, а во-вторых не сложно было и догадаться. Я сказала, и голос мой был хриплым. От волнения ли, от желания ли, от выкуренных ли сигарет, не знаю. Ты смотрел на меня, взгляд у тебя был влажный, я это точно знаю, я не могу объяснить, как это бывает, но взгляд у тебя был влажный и жаркий. Ты спросил, поняла ли я, что сказала. А я ответила, что да. А потом заговорила быстро и по-русски, и ты уже ничего не понимал. Сказала, что мне все равно, есть ли у меня парень, и хорошо ли то, что я делаю, но я хочу тебя и это главное. А потом я обняла тебе и поцеловала. И это было лучшее в моей жизни.
Я сказала себе, что мне просто нужен мужчина рядом, что я просто не могу так долго быть без мужской ласки. Я сказала, что вернется мой парень и все забудется. Что это всего лишь летний роман. И я верила, верила, пока не поняла, что люблю тебя. Где, когда, после чего я успела тебя полюбить я не знаю, но я просто проснулась однажды и поняла, что ты дорог мне. В этот день я решила расстаться с моим парнем. Я спросила тебя любишь ли ты меня. Ты сказал, что это не важно. Что даже если и любишь..., и вот тогда ты сказал мне те слова, из-за которых я психанула.
Ты не бойся, родной. Я ничего у тебя не требую, все будет как будет. Я поплакала и успокоилась. Я все таки расстанусь со своим парнем, когда он приедет. Будем мы с тобой
вместе или нет, с парнем своим я уже не смогу встречаться. А ты... Я надеюсь, что ты поймешь, что я важнее твоих предубеждений. А не поймешь, значит так надо. Я не держу тебя, ты свободен, любимый. Если сможешь, если захочешь, ты вернешься. А я подожду.
Мы сидели в метро, и это было так красиво со стороны. А я смотрела на тебя, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь, ведь может быть ты вернешься в мой город, но не вернешься ко мне. И эти десять дней, это последнее, что у меня осталось. И я, требовательная, смирилась.
На этот раз ты опаздывал на встречу и доехал со мной только до Нефтчиляра. Ты встал, не отпуская моей руки и ждал, пока поезд остановится. Ты держал меня за руку и смотрел на меня. Пусть банально, но мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно, потому что это было прекрасно, и потому что может только это мне и осталось от нашей связи. И эта картинка со стороны тоже была красива. Ты даже не представляешь насколько. А потом поезд остановился, двери открылись и ты сделал шаг к выходу не отпуская моих рук, они выскользнули потом из твоих ладоней. Я взглянула на нас со стороны.....
Мы все с тобой делали красиво. Ругались ли, мирились ли, любили ли друг друга. У нас с тобой не было некрасивых жестов, не было некрасивых слов. И пусть не будет. Может никогда не повторится у нас этого лета, но пусть воспоминание о нем останется самым красивым в твоей жизни. Любовь русской девушки в чужом городе.
Это был всего лишь один наш день, остался он в моей памяти, потому что именно тогда я поняла, что ты слишком дорог мне, чтобы держать тебя насильно. Потому что именно тогда я отпустила тебя. А у нас было много дней. И более счастливых, и менее. И может я когда-нибудь расскажу всю нашу историю подробно. Но этот день был самый красивый.
Мы стояли в метро и ждали поезда. Я взглянула на нас со стороны и поняла.....

 Либерти.
 10-11 июля 2005.