Как это было на самом деле

Глава 1
Как это было на самом деле.
(Знакомство при лошадях).

Интересно, можно ли удивиться узнав, что про тебя написан рассказ? Я бы, как писатель, удивился. Особенно, если учесть тот факт, что про работу над этим рассказом тебе никто не говорил. Ты растешь, учишься, любишь, а рассказ пишется и пишется. И вот в один прекрасный день ты узнаешь про его существование. Интересно, каково оно было бы?
Как бы там ни было, именно это я и собираюсь сделать. Я собираюсь написать рассказ для одного человека. Человека для меня не простого, для создания, которое я полюбил. Вы скажете – а чем ты отличаешься от всех остальных ребят, которые в твоем возрасте – всего семнадцать лет, пишут рассказы, посвященные вечной теме любви. И возражать в этом я Вам не стану. Я действительно ничем не отличаюсь от них, разве что тем, что над этой книгой буду работать много и долго. Ведь это не просто так – сел и написал. Это вдохновение. Вдохновение души, тела, мысли. Именно, когда эти все параметры сочетаются воедино – у человека появляется просветление. Возможность что-то создать. Это не обязательно написать книгу и рассказ, или даже стихотворение или поэму. Тут фантазия включается на полную, и ты понимаешь, что возможности твои велики. Главное в таких ситуациях направить их в нужное и полезное русло.
Но что-то кажется мне, что начал я, собственно, отдаляться от темы. Итак, приступим. Первым делом отвечу на вопрос, который, возможно, появился у читателя. Кто же этот человек, который вдохновил меня на столь кропотливый труд, как написание рассказа? И опять Вы наверное удивитесь. В этом человеке, во всяком случае внешне, нет ничего особенного. Вот хотя бы: невысокая стройная блондинка с темными, если мне не отшибает память, глазами и приятной улыбкой. Такое можно сказать про любую и даже не самую красивую – произнесете Вы. Но разве можно судить человека только по его внешним качествам? Не знаю, как Вы, а я так не привык. И если у Вас мнение, что человека можно определить только по внешности – мой совет – не читайте эту книгу: она не для Вас. Только не думайте, что это плохо или хорошо – ведь, сколько людей, столько и мнений! Просто Вы не получите удовольствия от ее прочтения. Дочитать этот рассказ до конца я попрошу всех остальных и, конечно, человека, для которого она написана. Если не из желания, то хотя бы из уважения к моему труду.
В этой книге я расскажу про все, что на мой взгляд нужно сказать, а про все остальное – оставляю волю для вашей фантазии и догадок. Некоторые из Вас поймут, а некоторые – нет. Но не расстраивайтесь – в любом случае просто получайте удовольствие от простого чтения. Того, что многие по своей глупости, не побоюсь этого сказать, не делают. Ведь в нашей жизни так мало осталось удовольствий, за которые не нужно платить. Да, возможно, вы потратите время на прочтение этого рассказа. Но разве это так много? Есть вещи, много вещей, за которые придется платить на много больше. А самое главное, о чем бы я хотел попросить Вас, дорогой читатель – не судите строго не мои, не ее ошибки, ибо я и так набрался немалой смелости и наглости, что решился вынести это на общественный суд. А как будет дальше – пусть судьба распорядится. Это я ей доверяю.
Описанные в этой книге события чистой воды правда, разве что приукрашенные моим воображением. Хотя смею заверить – ничего фантастического здесь Вы не найдете. Ведь фантастики осталось так мало, что мы даже не знаем – где фантастика, а где реальность. А для меня – натуры очень впечатлительной – эта грань вообще очень сильно размывчата. Сказал бы больше – до неузнаваемости.
И вот … началось.
27 сентября 2002 года. Я – ученик 10, скажем, А класса средней школы №48.
Утро выдалось немного с избытком свежести, и на улице отчетливо слышались запахи поздних осенних цветов и леса. Через мое открытое окно они просачивались в комнату вместе с ранней прохладой, что заставляло меня посильнее натянуть одеяло. Не открывая глаза, я вдыхал аромат леса и невольно почувствовал прилив сил. Сон неохотно отступал, но нежиться в кровати мне было некогда. И нехотя я сел на кровать. По ногам сразу прошлось сквозняком и бодрость оккупировала мои заспанные мышцы. Кое-как нащупав тапочки – ведь глаза я еще не открывал, я поднялся с кровати и ощутил хруст в позвоночнике. Вдруг я испытал странное чувство, будто старость наступает мне на пятки и радикулит, вместе с остальным «букетом» преклонной жизни, овладел моим телом. Я, конечно же, вспомнил, что днем раньше перетренировался спортом и это «пере» теперь и давало о себе знать.
Не спеша, плавными движениями, начал приводить свое тело в какой-никакой порядок. Почти каждое движение сопровождалось хрустом. Тут невольно вспомнились дельфины – как мне известно, эти животные в процессе плавания издают звуки, которые вполне могут напоминать хруст суставов гомо сапиенса. В общем, изображая, из себя млекопитающего с плавниками, под музыку Енигмы, стал я двигаться быстрее и быстрее, пока не установил чистейшей воды факт, что тело мое в полном порядке. Так закончилась моя разминка. Потом был уже обычная холодная ванна. А хорошо то ведь бывает как, когда наливаешь почти полную ванну холодной, из-под крана, воды и без долгих раздумий окунаешься в эту обжигающую стихию, какой прилив бодрости и сил! Вслед за тем быстрый завтрак. К тому времени успел я осознать, что сегодня пятница – и вместе со своим другом, двумя преподавателями и еще большим количеством народу, едем мы на экскурсию на конезавод. Конечно приставка «завод» это так, для солидности – это был обычный, правда большой, хлев, где стояли лошади и очень сильно пахло природным аммиаком высокой концентрации.
Глядя на часы, понял я, что опаздываю и дабы не задерживать публику, поспешно оделся и вышел из дому, попутно успев отказаться от предложено родителями в дорогу бутербродов и термоса горячего кофе. Как потом показала практика – вполне напрасно.
Солнышко уже поднималось, но холод еще не отступил, и мое дыхание сопровождалось цокотом моих же зубов и опять таки моими же быстрыми шагами. Оделся я, нынче, по-спортивному и это позволило мне немного пробежаться по лесу в направлении места встречи, которое изменить, как всегда, было нельзя. Пробежка только начала доставлять мне удовольствие, как я увидел водонапорную башню, и это значило только одно: что я возле школы и мой спорт окончен на самом интересном месте.
Точка сборки назначена была «на пороге школы». Туда я и направился. Подойдя, я не обнаружил ни одной личности, которую я хотел увидеть. Несколько девчонок класса из седьмого-восьмого о чем-то со смехом разговаривали, изредка кидая на меня оценивающие взгляды. Были и ребята того же возраста. Перебросившись с ребятами «для приличия» парой слов и шуток, пошел искать своего классного руководителя. С Еленой Александровной у меня тогда были самые лучшие отношения в школе. Столько праздников и выступлений, сколько мы провели вместе, я не вспомню за всю жизнь. Не найдя своего любимого классного руководителя я стал понемногу скучать, наматывая круги возле школы, успел даже сходить на спорт площадку и проделать круг почета – турник, брусья, пресс. Эту привычку я еще, будучи очень маленьким, заимел от своего покойного деда, для которого гимнастика и зарядка (спорта он не признавал категорически) было святое. От опять же «нечего делать» вернулся на порог. И вот тут уже начал повнимательнее присматриваться к тем, с кем я буду по своей воле или против оной проводить следующие часов шесть. Были здесь в основном более младшее поколение, скорее всего из одного класса. Ребята в большинстве своем – костяк тех, кто постоянно ездит на экскурсии. Должен признаться к ним могу со всей «скромностью» и уверенностью могу приписать себя, ведь за время с восьмого по одиннадцатый класс пропустил всего лишь три или четыре экскурсии, и то – по важным, не зависящим от меня обстоятельствам. Но вернемся «к народу». Из присутствующих, особенно из тех, с кем я имел хоть какое-то знакомство, поговорить было особенно не с кем. Зато было на кого посмотреть. К своему большому удивлению я обнаружил несколько довольно приятных девушек, которые не смотря на свой юный возраст имели уже довольно красивую фигуру и сформировавшуюся грудь, что можно точно сказать было для оных рановато. Но что делать? Ведь в наш век поголовного компьютерного бума со всеми его прелестями и недостатками – акселерация – это наша расплата за быстрое развитие интеллекта. Не могу сказать, что я был тогда большим бабником, хотя признаюсь все же было. Мне трудно было устоять, когда я видел красивую девушку, чтобы не познакомиться с ней. Ну а там было видно к чему приведет это знакомство…
Особенно мне было интересно одна, прошу прощения за стертое сравнение, блондиночка. Была она в немало интересном джинсовом костюме, который так чертовски привлекательно облегал ее геометрически идеальные формочки. А она была с подружкой, тоже очень похожей на нее. У меня еще тогда мелькнула мысль: а не сестры ли? Они тоже смеялись, о чем-то разговаривали, но на меня почти не обращали внимания, во всяком случае мне так показалось. Что-то тогда произошло, я уж хотел было завести разговор, о чем только еще не знал, но тут из школы вывалилась вся остальная толпа людей, которые ехали на экскурсию, вышли и учителя: Елена Александровна, моя классный руководитель, и Людмила Петровна, учитель русского языка и литературы, человек очень пунктуальный, требовательный и умеющий поддержать дисциплину в нужный момент времени интересным и так страшно пугающим своими последствиями замечанием. Ее все слушались беспрекословно. И тут я заметил весьма странную вещь – все люди были одеты совсем не в спортивную одежду, а во что-нибудь «поприличнее», от чего я несколько засмущался. Когда Людмила Петровна по привычке зачитывала список присутствующих, не могла не обратить на меня внимание, особенно по поводу моего внешнего вида, как всегда обязательно аргументируя свою точку зрения. Аргумент был более чем достаточным – кроме посещения коне-хлева, э..э, то есть завода, мы еще будем заезжать по пути следования в церкви. А там обязательно нужно быть прилично одетым. И я об этом должен был быть обязательно осведомлен, ведь об этом твердили почти целую неделю до поездки. Дабы как-то скрасить неприятный инцидент, я решился на шутку – смастерил смиренное лицо и приставил указательный палец к уху, будто я стал немного глуховат, чем вызвал смех, разрядку обстановки и прощение Людмилой Петровной такой оплошности.
Тут подошел и мой дружище и будущий (сейчас уже настоящий) коллега Шурик. У меня к нему нашлось несколько заумных для окружающих и курьезных для нас с Шуриком вопросов. Это мы так с ним вместо приветствия перекинулись несколькими теоремами типа «Здесь сильное сгущение квантовых полей» или «Что-то центр тяжести после вчерашнего подкачивает»…
Стоять нам долго не пришлось – автобус почти не опоздал и сделав кружок для разворота возле библиотеки увез нас вдаль от города Харькова в пока неизвестном направлении. Путешествие туда нам ничего смешного или сверх интересного не преподнесло – половина народу съедали припасы бутербродов, запивая их нежно зелеными или оранжевыми водами неизвестного происхождения . Мы с Александром сидели и от нечего делать рисовали профиль угрюмого, как после взрыва на макаронной фабрике, водителя. При всей схожести последнего с обезьяной портрет получился совсем нормальный. Так мы ехали, а потом началось: кто-то передал мне записку с реальным предложением переписываться. Звучала эта фраза так: «Игорек! Напиши мне что-нибудь». И подпись Алина. Меня это тогда сильно посмешило – еще ни одна душа, ныне живущая на этой вроде бы грешной земле, не просила меня написать что-то такое, чего сам (в нашем случае сама) не знает, и, возможно, знать не хочет. Я тогда написал, что-то дурацкое – вроде «Сегодня хорошая погода», а она меня попросила быть серьезнее. Банально, но факт – это тогда мне показалось задеванием «за живое». Я иногда бываю таким серьезным, что сказать, что я очень веселый человек, не решается никто.
Так мы с ней и переписывались, иногда прерывая наше бурное общение разными занятиями – остановками автобуса для удовлетворения природных потребностей, рисованием морды водителя, разговорами с соседями и диким-диким смехом. Я до сих пор сохранил эти записки. Они для меня имеют некий магический характер – глядя на них, у меня машинально поднимается настроение. И мне это чертовски нравится. Начинаю вспоминать, как это было на самом деле и мне становится тепло, но не только на душе – в других местах тоже…
Так неспешно мы приближались к нашей цели – к коне-хлеву, ой опять, я хотел сказать конезаводу.
Выйдя из автобуса я как полагается в таком месте обязательно чуть не поскользнулся из-за кучки фекалий какой-то лошади. Запах аммиака летал над нами вместе с обилием мух, которые совершенно спокойно садились на нас, даже не боясь, что их могут прихлопнуть. Для того, чтобы попасть в здание нам нужно было пройти где-то с полкилометра по очень плохо асфальтированной дороге. Во главе всего шествия, как и полагалось тому быть, находился именно я – ваш покорный слуга. Именно из-за этого мы прошли на сто метров дальше, чем нужно. Я так увлекся полководничеством, что не заметил хлева стоящего почти под носом.
Перед входом в столь величественное место, как конезавод стоял памятник – некий молодой человек, который восседал гордо на коне с видом джентльмена, проглотившего лом. Неописуемое зрелище! Тут же послышалось шуршание фотоаппаратов, навеки запечатлевших столь уникальную композицию. Я, почему-то, свою мыльницу не взял (дурак?), поэтому только смотрел на ЭТО произведение неизвестного скульптора несколько сконфуженно.
Потом из недр заведения появился некий молодой человек – мы его не сразу заметили – его одежда не очень отличалась по цвету от фекалий и остального пейзажа, который окружал нас в этом жутковатом месте со всех сторон. Как потом выяснилось, этот человек говорил по-украински, но нас это ни как не смутило – для учащихся школы №48 украинский язык сродни матам – иногда пользуешься, не сильно любишь, но всегда понимаешь. Вот и он нам в столь толковой форме пробормотал себе под нос что-то очень напоминающее историю создания этого столь удивительного завода.
Все это время я абсолютно его не слушал, а только жадно искал глазами Алину. Время от времени я ее находил взглядом в толпе. Она стояла со своей подружкой и постоянно о чем-то разговаривала. О чем точно сказать не могу¬ – расстояние было немного больше того, где я мог различительно слышать…
Время почти летело – один проводник сменял другого, нас водили недрами помещений, где лежало сено, большие кучи… сена. Кругом пахло аммиаком, лошадьми, что, в общем-то, одно и тоже. Некоторых наших очаровательных барышень то и дело начинало подташнивать. Я вместе со своим коллегой Шуриком бодро держались и рассказывали девушкам, что когда рвота уже совсем близко, то рот наполняется кислой слюной, а живот скручивают спазмы, немного щекотно на языке и так далее, далее, далее. Должен признаться наш рассказ никого не поверг в ужас, никто не опорожнил содержимое своего желудка, пожалуй только к нашему великому разочарованию. Весь народ рассосался по территории завода по интересам. Кто-то пошел кормить лошадей, кто-то пытался подпалить сено, а вместе с ним и весь завод. Другие пытались остановить первых. Я и мой коллега просто прогуливались местностью, то и дело подкалывая встретившихся на нашем пути девушек по поводу того, что та вступила в продукт окончания пищеварения, т.е. в «дерьмо». На это клюнули куда большее число жертв. Хотя могло быть даже и больше, если бы нас не позвали кататься на лошадях.
Нас всей гурьбой вывели на лужок, и провели краткий инструктаж по поводу того, что надо делать, чтобы лошадь не вышибла копытами твои и без того немногочисленные мозги. И потом начался цирк!
Одними из первых «счастливцев», которые побывали на горбу у лошади были наши дорогие учителя. Должен признаться, что Елена Александровна – наш боевой классный руководитель вполне красиво и по-женски ловко справилась с этой нелегкой задачей. А вот, что касается Людмилы Петровны, то здесь вопрос обстоит несколько иначе.
Сам вид большой черной и длинноногой лошади начал приводить ее и так торчавшие от химии волосы в состояние боевой готовности. Потом Людмила Петровна во всяких немыслимых позициях Камасутры стала пытаться оседлать лошадь. Та, видимо стразу не поняв, что именно с ней собираются сделать, стала нервно брыкаться внизу, чуть не сбросив повисшую на подпруге седла нашу любимую Людмилу Петровну. Доведя всю собравшуюся компанию до нервных покалываний в пятках и пены изо рта, наша дорогая учительница все же смогла криво проехать вокруг некого подобия манежа, прижавшись всем телом к шее лошади, от чего та могла смотреть только в бок и слышала одним ухом. Ходят легенды, что кто-то сфотографировал ее в этот уникальный момент, но этот смертный не признается. И я скажу откровенно, что не пожалел бы многого ради этого произведения циркового искусства.
Но вернемся к нашей романтике. Что-то ее слишком мало стало.
Все это дикое время я как-то неловко пересекался взглядами с девушкой в джинсовом костюме, которую, как ты знаешь, зовут Алиной (иногда даже По-отчеству, как это делает наш дорогой физик). Не знаю, как нужно было в действительности рассматривать эти взгляды, но они меня на тот момент просто дико возбуждали. Я пытался гнать прочь эти странные мысли, но как-то странно они не желали уходить. И все напористей давили на мозги картинками с отсутствующим джинсовым костюмом, да простит меня читающий этот рассказ девушка.
Покататься на лошади выпала и мне честь. И мне это занятие так понравилось, что я проехался еще пару кругов за дополнительную оплату, а мой коллега Александр Александрович запечатлел меня (гордого) на этой лошади в позиции наездника с вековым стажем. Больше всего мне понравилось то, что мне единственному дали возможность самостоятельно «порулить» лошадью. Как это оказалось здорово! Да так здорово, что по окончанию прогулки у меня подрагивали коленки. И от сюда начинается настоящая любовь. Ко мне подошла Оля – девчонка, которая ехала вместе с Алиной (и которая понравилась моему коллеге, и как показала практика – напрасно), которая предложила сфотографироваться на память. Что тут сказать, фотография вышла групповая. Людей сначала не было, потом сбежалась толпа и фотографировать начали на несколько мыльниц. А я гордо стоявший в середине, как герой среди цветов, но вместо цветов были девчонки. И была Алина…
На этом закончилась наше посещение Чутовского конезавода. Но отнюдь не наши отношения с белокурой красавицей.

 

Глава 2
Девять месяцев

С того момента, как мы сели в автобус началась эпоха, которую я бы назвал Девять месяцев. Почему? Поймете позже.
Автобус неспешно выворачивал за поворот, унося нас обратно домой – в родной и такой любимый Харьков. С началом разгона автобуса началась новая эпоха записок. Поначалу я писал карандашом, а она синей ручкой, потом мой (экспатриировал у товарища Александра) карандаш сломался и я стал писать синей ручкой, а она красной, а потом мы поменялись приборами письма и все к чертям запуталось. Говорили мы, в основном, про то, что и кто нравится мне и ей. В результате придя к единому согласию, что мы оба нравимся друг другу и оба не любим Руки Вверх, еще долго выясняли отношения по поводу того, когда мы с ней встретимся и во сколько времени. Так же некоторые заверили в своей вечной любви, что совсем уже было лишне для неискушенного любовью с первого взгляда десятиклассника. Так у нас завязался роман. В тот день погода на дворе стояла плохая, но мне вдруг срочно понадобилось сходить на Основу, дабы помочь своему дружбану наладить компьютеры. Отказаться я не мог, ведь твердо пообещал это сделать. Алина тогда поступила мудро, что взяла зонтик и одела куртку из клеенки цвета снежной бури. Сначала мы вчетвером: Алина, Оля, Шурик и я проводили каждый свою уже законную вторую половинку домой. Я вместе с Алиной пошли на Основу, выбрав для этого самый короткий маршрут – через озеро и ж.-д. мост. По дороге нас заляпало немного грязью, а обувь напоминала ласты, особенно по издававшему звуку и количеству воды в ней.
О чем мы разговаривали по дороге и чем занимались в компьютерном клубе, я не помню. Но знаю точно, что скоро мне захотелось отвести Алинку домой, а самому лечь в ванну горячей воды. Что я и постарался осуществить как можно скорей, введу появления недовольного вида у сударыни Алины и соплей из моего замерзшего носа.
Дорога назад была несколько короче, да и разговор я несколько запомнил. Шли мы через туннель под железной дорогой и говорили в основном про моего коллегу по цеху Александра Александровича и Олю – подружку Алины. Расстались мы в тот можно сказать уже вечер быстро и тривиально. Но, правда, поцелуй был «в губы». Быстрый, как секс у кроликов, хотя мы быстро начали наверстывать эти небольшие упущения. Дорога домой мне ничего интересного не принесла – дождь лил как из ведра, но меня это уже не сильно волновало – прилив хороших мыслей и настроения я уже получил. К тому же на губах у меня осталось прохладное ощущение сладковатых губ…
Происходившие далее события я стараюсь как можно реже вспоминать, ведь это больно. Просто, как разрывание зажившей раны. Но раз уж я занялся этим делом, то обязательно доведу его до конца. Ведь это мой подарок ко Дню Рождения той, что была для меня самым ценным в этом и любом другом мире, той, которую я любил, той странной и такой вздорной, что просто нельзя не полюбить ее даже за это. Я любил в ней все – улыбку, губы, глаза, волосы, привычки, характер, слабости и недостатки, достоинства и ум, гордость и даже лицемерие. Я все в ней любил, но это оказалось наверное глупо, раз уж так развивались события дальше. И самое главное – финал всего этого. Fe li to l’a comedia…

На следующий день – суббота, ко мне вечером неожиданно «пришли две девушки», как мне многозначительно сказал отец. Выйдя из дому я чуть не уронил на тапки свою собственную челюсть. Святой Иисусе – передо мной стояла Алина и Оля! Я все в своей жизни видел, но чтобы девушки к своим женихам домой приходили! Это и правда дожились. Я много кого готов был увидеть – Чака Норриса, Кин-Конга, Усаме бен Ладена, но только не их. И моя реакция была оправданной. Мой первый вопрос – «А что вы собственно здесь делаете?». На что получил почти вразумительный ответ: «Мы пришли ГУЛЯТЬ!». И делать было нечего – пришлось выходить, а то обидеться могли.
Понедельник – тяжелый школьный день! У меня опять было куча занятий – отпечатать анекдоты из Интернета, купить булочек в столовой и обязательно вытянуть ребят из нашего класса на спортплощадку подкачать мышцы. Ну, конечно, было еще что-то ненужное вроде математики и украинского языка, но как это может конкурировать с поеданием пирожных из буфета? Просто немыслимо! Я даже на фоне этого забыл, что обещал Алине зайти после занятий, за что получил выговор с занесением в личное дело. Как тут не обидеться, когда весь вечер прождать меня вместо того, чтобы пойти гулять?
Так мы и жили. Частенько встречались, долго прощались под сумасшедшей Луной, писали друг другу SMS-ки и в общем-то напоминали обычный «встречающихся».
Много всего произошло за этот промежуток времени в девять месяцев, что мы близко общались друг с другом. Всего и не упомнишь, но скажу честно – это был кайф. Кайф, который вряд ли когда-нибудь повториться. И дело даже не в том, что мы больше никогда не полюбим друг друга. Как говорят от любви да сумы не зарекайся. Тут дело в другом – мы уже будем совершенной другие. Мы повзрослеем и потеряем то, что дано нам природой – просто получать кайф от какого-то занятия. Возможно это печально, но разве от этого можно уйти? Наверное, нет. Да и зачем ворошить прошлое? У каждого из нас, как это тривиально не звучит – своя личная жизнь, которая шумит своими ветрами. Я еще тогда, когда начал с Алиной встречаться, но еще по-настоящему не полюбил, прочитал в гороскопе, что Рак и Близнецы – знаки полностью не совместимые. Но даже тогда я сказал: «Что за вздор? Тот, кто захочет – всегда добьется результата!». Как я тогда был глуп. К сожалению, это понимаешь только через время, но тогда становиться слишком поздно. Хотя…
Если когда-нибудь меня спросили – хотел бы я вернуть то время, когда встречался с Алиной, то без колебаний я бы ответил…
Возможно, я слишком сократил рассказ, но ведь ты и так все знаешь, Алинка. Мне главное было воссоздать то настроение, что царило в наших душах, когда мы любили друг друга, когда по ночам стояли и говорили не о чем. Когда гуляли по озеру и просто любовались природой и закатным солнцем. Когда в поездке на экскурсию, сидя в темноте автобуса долго «пели куплеты и припевы». Ты помнишь? Я тогда даже опьянел, впервые в жизни опьянел не от алкогольных напитков, а от простых, но таких прекрасных, губ.
Я не жалею не о чем. Все, что случилось – было прекрасно. Даже слишком, что бы быть реальностью. Это скорее был сон, который, как и любой другой когда-нибудь заканчивается.

С Днем рождения…

P.S. Помнишь, когда я привел тебя к себе домой, то мы написали маленький рассказ. Я его решил не править и оставил таким, какой он есть сейчас.
Были времена и они любили друг друга. Страстно, нежно. Это чувство разделяло их и соединяло одновременно. Так никогда больше не было и быть не могло. Ведь судьба часто не разборчива к человеку. Но все проходит. И любовь тоже…
Теперь у каждого из них своя жизнь, которая лишь изредка пересекается. Это кажется трагично? Отнюдь нет. Это жизнь. А она не прощает ошибок, которых мы совершили не мало. Я был слишком серьезен, а она… а она наоборот считала наши отношения простыми без всякого глубокого смысла, на котором так дико помешался тогда я.
Жизнь наша чем-то напоминала роман пушкинских времен. Цветы, прогулки лесом и долгие прощания под безумной луной. Было что-то в этом романтичного и лишенного той будничности, которой так много в нашей простой жизни. И все же как мне это нравилось! Эх, опять я про себя. В отношениях нельзя постоянно думать лишь о себе. Это может привести к катастрофе. А она? Как она к этому относилась? А пусть наверное сама об этом напишет прямо здесь, прямо сейчас. И так начнем:
Не знаю, была ли это любовь, или может быть, показалось? Наверняка я все же не знаю. Но мне все же подсказывает сердце, что я все-таки его любила. Шло время, все менялось, с ним менялись и мы. В наших с ним отношениях казалось было все… И слезы, и улыбки и печали, и радости, одним словом все те чувства которые может узнать и понять лишь влюбленный человек. Это понимали и я и он. Это было понимание двух людей, которое воссоединяло их каждый раз, когда судьба им в чем-то мешала. И это на самом деле была настоящая взаимная любовь. Но… печально конечно и иногда бывает обидно, как и все в нашем мире имеет конец, также грустно закончились и наши отношения. Видимо не сложилось, как говорят в таких случаях, им было не по пути. Теперь у каждого из нас своя дорога, которая не имеет перекрестка встречи или хотя бы маленькой пусть короткой общей тропинки. У каждого из нас вольная жизнь, ну, хотя про меня так вряд ли можно сказать, на то есть своя причина и все по глупости. Обидно. Досадно, но ладно. Жаль, но изменить уже ничего нельзя, и здесь уже случай: « лучше поздно, чем никогда», не проходит. А жаль…
Мне всегда было интересно, что значит последняя фраза…