Что-то наподобие откровенного разговора

Нет, честно, мне порой не нравятся некоторые моменты. Такой уж вот мой характер. Что поделать, меняться поздно. Но обо всем по порядку.
Неважно, что мне 20 лет. Неважно, что это своего рода половина пути «Акме», как говорили древние греки. Важно то, что в последнее время меня все меньше понимают. А почему — уже другая история. Кто знает, сколько можно сдерживать себя, сколько можно медитировать для успокоения собственных нервов… это стало похоже на сон, в котором ничего не видно, но в котором присутствует столько героев, что голова идет кругом.
Я эмоционален, даже слишком. Все дело в том, что некоторые поступки я не воспринимаю и не желаю воспринимать. Поэтому мое внутреннее состояние подрывается, мне ничего не остается делать, как искать правду теми средствами, которые мне доступны.
Мне не нравятся некоторые действия. Я не могу понять могие поступки. В частности, когда некоторые ломятся в двери, когда они закрыты. Не люблю врываться с черного хода. Вообще, все, что касается религии, для меня по-прежднему священно. Хотя мой внутренний мир не распологает к религиозности, внешне я не против. Я вообще никогда не против. Если это не касается меня. И еще я слишком близко все воспринимаю, позиционирую на себя. Как бы это не было сказано, все-таки во мне есть черта романтизма. Маленькая, незаметная, но все же… и это еще не все. Мне порой бывает очень грустно. Замкнутость. Нежелание принять все то, что принимают другие, нежелание жить по шаблону, по инструкции, которую навязывают. И вместе с тем, попытка найти равновесие между тем, что необходимо, и тем, что хочется.
Сейчас я подавлен. Разбит морально. Я знаю, что необходимо пережить этот моменть, что надо быть сильным. И я ухожу от всего, я признаю собственные ошибки, медитирую, в надежде обрести спокойствие. Я считаю несправедливым такое отношение, которое я исполользую часто или которое используют против меня. Я должен смирииться с ситуацией. И я не могу этого сделать.
Я не буду задавать извечный русский вопрос «Кто виноват?» Но и на самотек это пускать тоже не могу. Лучше задать не менее известный исторический вопрос. Что делать?

14 июня 2005 г.