Всё будет хорошо

 Серое утро разродилось задумчивым днем. К полудню всегда тихо в палатах.
Стерильно в госпитале, бело и грустно. Больные заняты делом – лечатся, проверяются, верят, стараются. Я лежу на больничной койке. Готовлюсь к выписке, хотя анализы - дрянь, дела не важнецкие. Снова норму радиации перебрал.
-Медицина бессильна. Все зависит теперь от организма. Жизнь покажет .-сочувственно похлопал по плечу, не глядя в глаза мой лечащий врач-полковник. - Жаль.
Мне тоже жаль, и не по себе от такого прогноза. В пронзительном ощущении перемен я лежу, раскинувшись на койке, бесчувственно уставившись в белую бесконечность потолка. Кончились рельсы моего бытия. Моя доля- движение вперед по узким горным тропкам, над пропастями в постоянном преодолении.
-Ну, как?- панически обращаюсь я к своему изможденному организму. –Выдержишь?
 - Все будет хорошо, милок, - словно прочтя мои мысли, вдруг произнесла уборщица тетя Клава, ловко орудуя шваброй под моей кроватью.- Ты только не сдавайся и верь.
- Во что верить? В Бога?- скептически усмехнулся я.- Бога – то нет. Не слыхала, тетя Клава? Во всех газетах давно пишут…
 В раскрытую форточку втиснулся плотный колокольный гул.
- Пасха сегодня православная,- пояснила уборщица, крепкая немолодая женщина, продолжая работать тряпкой,- Звонят церкви, поют попы, кадят.
Народ молится, крестится. Красиво…Однако - глупость все это.
- Как так?- опешил я.- И вы атеистка?
-Ну что ты, милый. Я верующая. Есть в мире кто-то могучий. Часто я с ним в душе своей говорю. А в церкви давно не хожу. Морочат головы людям попы. Я прежде тоже, чуть - что иконку искала душу перекрестить, А, как со мной тот страшный случай приключился, молюсь и верю без икон, да и церквей. Мы сами себе храм Божий. А Бог единый для всех…
- Что за случай? Расскажите, тетя Клава, попросил я.
- Расскажу - не поверишь. Я стараюсь-то вообще об этом ни кому…
Ну ладно. Отведай куличик и яичко прими. Всё - таки праздник. А я с тобой посижу, отдохну чуток.
 Тетя Клава отложила швабру и присела на край моей койки.
-Вот все говорят «чума». Ну, кто о ней знает? А в нашем «благодатном» краю почитай года не проходит, чтоб кого-то не зацепила. Да, это и не в счет. Дело житейское, привычное. Другое отношение, ежели эпидемия . Тут и объявлять не надо. Видно без бумаг. Мрут люди, как мухи. А врачи что? Эти всегда придумают откуда взялось да куда делось. Из воздуха…Хоть не дыши не то что... Такой у нас край хитромудрый. Напастей столько что не напастись.
То голодуха, то засуха, то чума, и все не приведи Господь.
 От всего доставалось, но нет ничего ужасней чумы. Чума...
Врачи ведь как. Книжек умных понаписали, да толку... Кто их не читал, чуму от гриппа не отличит. Кто и читал без опыта, болезнь сразу не распознает, а где ошибся - готово дело поминки справлять. Старые - то местные медики еще туда-сюда, но молодежь...Бледнеет и всех делов. Не лечит, нет. Чума не шутит. Говорят, коль за два дня болезнь нашли – излечат, может быть... Да кто ж ее за два дня то... Некогда людям, работать надо. Чуть что по врачам не побежишь, а станет худо – говорят, поздно, и копай новую яму. Ведь и больнички не у всех под рукой-пока доберешься.А если развезет в пути - амба. В народе бают, что бубонную чуму ещё лечили, а коли - легочная… Все-конец. Страшно. Народ напуган.Только где кто ни помри – паника - не чума ли, а уж несколько смертей – все ясно. Власти не нервируют народ, помалкивают. Солдат нагонят в оцепление, магазин, почту закроют. И живи, как знаешь. Если что серьезное подсылали и чужих врачей с микроскопами, запакованных с головы до ног. И сапоги на них и маски и очки. Ходят, проверяют, брызгают, палят, а народ мрет. Возьмет болезнь свою дань да и отступит.Как не бывало до следующих сроков. Потом в селе люди незнакомые появлялись, допросы вели, нашептывали, вроде-де диверсанты из-за границы заразу привозят, народ изводят, враги значит наши.
Иной раз врагов и в селе находили - отравителей. А мы то знаем, что и везти не надо - своей заразы по горло. Много народу чума покосила .Да и нас стороной не обошла.
Было это, аккурат, после войны. Только жизнь- то налаживаться стала. Мужик мой живой с войны пришел.Детей сберегла. Жить и жить.Радость то...А тут оно и начнись.
Один в деревне слег, другого схоронили. Сообразило общество, что не спроста. А жили на побережье. Хозяин мой потомственный рыбак. Всем плохо, а рыбакам - то и во ста крат.
Уйдут в море на недельку и ,если кто заболел – выноси на схорон, в море не повернешь и к врачу не пойдешь.Так. Много рыбаков полегло на скиту. А в один день снесли по приходе с баркаса и моего. Отметило его, значит. Бубонная чума. Бобоны зрелые, состояние страшное. Конец. Как же так? Я тогда в Бога верила сильно. Намолилась и накрестилась в то страшное время, руки болели, язык немел, колени ломило. Не помогло. Мало значит? Как осерчала.
Что я только этой своей иконке не предъявила. И так ее чехвостила и этак.И туды и растуды.В голос. Бабы на плечах виснут-не богохульствуй, мол, будет хуже.
-Хуже,кричу? Да что же еще может быть? Обессилела я, надорвалась от крика, валяюсь на полу без сил. А мой то родненький с душой расстается.Уж черный совсем.
Врачи-те сразу махнули рукой.Бессильны.Судьба. Я в церковку нашу – к батюшке.
Плачу,себя не помню.Что делать,как горю помочь? А он –поставь свечку и молись за душу грешную раба божего…
Тут меня опять понесло.
- Душу грешную? - кричу. – Да что же на свете грешники перевелись? Чем мы с мужем Бога прогневили? Что любили друг друга? Что ладных детишек народили-ростили? Что муж честно Родину защищал-от пуль не прятался? За что же теперь он кормильца - то забирает твой Бог?
-Нету никакого Бога!-кричу ,- настроили домов божиих,золотом расписали и людей дурите своим кадилом .Сам небось на фронт не ходил! Все Богу служил.А ты его видел?
Одни картинки красивые. Корочки хлебной нищие от вас не имели. На последние гроши свечки ставили.Кто помог им,кто? Лжецы праздные! Не хочу...
 Выскочила я из храма и бежать.Не помню как в поле попала.Бегу,бегу-дороги не вижу.
Боюсь домой возвращаться.А вдруг, как муж мой помер, дорогой. Такое дело.Вся дрожу,выбилась из сил,упала лежу на тропинке.Себя не помню. Вдруг чувствую склонился кто надо мной. Подняла голову-старушка маленькая сухонькая такая незнакомая. Бедно одета,глаза слезятся.
-Что стряслось?- так тихо спрашивает.А я и сказать не могу.Совсем горло схватило.
А пришла чуть в себя расплакалась ,всю свою тяжесть с души и выгрузила.
-Знаешь что, говорит она.- Постараюсь тебе помочь. Мало у нас времени. Приходи к тому дереву в поле через час.Буду тебя ждать.Достань немного утреннего творога, сложи в тряпочку и с коробкой спичек ко мне неси. Да гляди. Никому ничего не рассказывай.
Слыхала я сказки да и веры нет,а что делать? В безысходности схватишься и за соломинку .
Помчалась я в село, как безумная. Нашла у соседки свежего творога,сложила в чистую тряпицу. Деньги схватила, что в доме были, немного съестного и спичек конечно.
Заглянула к мужу –тяжко но дышит.Жив значит, бедный. Чтоб только не опоздать.
Куда, что, зачем уже не думала и много не рассуждала...Работала, как исподволь. Собрала и бегом к моей бабке. Не сомневалась,что ждет.Почему?Прибежала.Сидит на камешке дожидается. Терпеливо так.Вынула я творог и спички. Стала бабушка шептать.Смотрю я на это дело.Думаю до чего дошло? Совсем рассудка лишилась.Что это я делаю? Пора везти в сумасшедший дом. А старушка как-то спички зажигает то там то сям в творог втыкает и шепчет невесть что. Тоже ,думаю,небось не при своем уме.К тому же у нас тут закрытая зона.Солдаты в три оцепления дороги перекрыли.Кто нормальный сунется? Да и не из близких видать мест.Я то здешняя от рождения,по всей округе знаю людей наперечет.Странный случай ,конечно. Закончила заклинать старушка.Медленно завернула творог в тряпицу. Спасибо сказала за харч,но денег не взяла.
- Спеши,говорит домой-успеешь.По пути ни с кем не разговаривай.Ни на кого не засматривайся . Как придешь домой –творог из тряпицы к мужу приложи на больные места, и будьте всем семейством здоровы и счастливы.
 Попрощалась со мной странная бабушка, поклонилась.-Поспешай,- сказала , повернулась. И пошла прочь. А я побежала домой. Веры не чуяла,но надежда была. Маленькая как фитилек на ветру. Молча примчалась домой,быстро к мужу . Развернула и приложила к его бобонам принесенный от бабки творог.На поверила глазам.Под руками бобоны стали худеть,бледнеть,а потом и совсем пропали.Только следы на коже.Любимый открыл глаза.
-Хорошо,что пришла,- и поцеловал,- собери поесть,что-то шибко оголодал.
Наутро он был при полных силах, и думать забыл о болезни. Такие дела.
 Как гора с плеч наших рухнула,вспомнили и о соседях.Много больных людей лечить было надо, а бабушка то ушла. Бросились мне в ноги соседки,умоляют мужей спасти.
Что тут скажешь? Делать то нечего. Может ,думаю, заговоры просто для формы.Может все то и дело в твороге ,а никто не знает. Приготовили мы творог. Прикладывали,прикладывали. Нет. Не помогает…
 Вот я и говорю. Не верю я этим попам праздным, картинкам пестрым, окладам золотым да куполам высоким. Хитрят они, мудрят, народ морочат. Не верю я больше ни в бога, ни в черта. А знаю только одно. Есть в этом мире хозяин. Имеется. Есть что-то, достойное вере моей. Да как найти-разобраться? На ощупь теперь, осторожно живу, чтобы счастье дарённое не расплескать. Затеплила свечечку-тепло на душе, уютно, значит верно сделала. Семейством вечерком за ужином собрались – любо душе-хорошо.
Бедному , убогому, страждущему помогла – душа рада. Вот и весь секрет.
Ничегошеньки мы в миру не ведаем. Бредем своими путями. И счастлив тот, кто идет по жизни с любовью и страстной верой в добро.
 Кулич был вкусным и по широкой палате от стены к стене метался упругий гул колоколов. Глаза тети Клавы светились добротой и состраданием. Мое благодарное сердце наполнялось радостью и верой в счастье. Приложив эту радость к своей душе, я чувствовал, как растворяются «бобоны» моих сомнений. «Все будет хорошо... »