священник

Священник (рассказ)


…Аминь.

– Отец Петр закончил свой обряд и вышел из алтаря.
Это был мужчина, возраста – уже давно пережившим кризис, с грубыми чертами лица. Его начинающие седеть волосы были растрепаны, а в глазах читалась пустота.
Он оглядел своим уставшим взором храм. Кое-где потухли лампадки.
Немедля, Петр зажег их (нельзя, чтобы они в храме не горели) и, еще раз перекрестившись, вышел из церкви.

Его церковь стояла на небольшом пригорке так, что ее было видно с любого места, с какого ни подходил бы путник. Она была очень небольшая, но построена добротно и специально для «этого» дела. Не как в нынешнее время – то старый клуб переоборудуют, то школу…
Строили ее, как интересовался Петр историей, некий Священник Иоанн. Давно строил. Уж тристо лет минуло. Но внешний вид был довольно опрятен. Каких-либо обветшалостей не было. Нижние венцы и фундамент прочно стояли на земле. Каждое бревнышко было аккуратно выстругано и подогнано к соседнему. Естественно, со временем, кое какие бревна и дали трещины, но смотря на общий вид святого строения - это только придавало ему временнОГО авторитета.

Петр нашел в старом подвале церкви, книги, писаные еще вручную, и почитывал их. Это были дневники Иоанна на старорусском.
Содержанием их, была повседневная жизнь священника и замечания его по поводу прихожан. Это сильно не смущало Петра, потому, как каждый волен, не оскорбляя веру, заниматься чем ему будет интересно.
Но была в этих писаниях одна небольшая, так сказать тетрадь, где он высказывал свое мнение по поводу истины. Содержанием этой тетради Петр никогда ни с кем не делился и не пускался в размышления. Он просто ее читал и клал на прежнее место – специальный кожаный переплет, с небольшим хитрым замочком, секрет которого Петру все-таки удалось раскрыть в прошлом году.

Петр прошел по дорожке, ведущей от храма к деревне, затем вдоль домов, в которых уже погас свет в окнах и, наконец, вдали показался его дом с резными ставнями, которые ему сделал один плотник, после того, как Петр помог его сыну «справиться с Дьяволом» - как говорили в деревне.
Он зашел в дом, зажег свечу (он принципиально отвергал цивилизованные методы освещения) и начал забивать трубку самовыращенным табаком. Табак этот он ростил далеко в лесу, дабы кто из деревенских не узнал…

Он забил трубку и с наслаждением вдохнул в себя горячий приятный дым.

В доме Петра практически никакой домашней утвари не было. Стоял стол, два стула, кровать в углу и печь, спасающая его в холодные зимние дни.
Жил Петр отшельником, весь погрязший в служении господу.
Ему вот скоро уже пятьдесят лет, а он женщину-то видел всего два раза, когда учился в техникуме, по молодости, да и то по пьяной лавочке. А потом была армия, ранение и… следом, причастие…
Хотел Петр, как-то раз, завести семью… Но женщина, с которой его свела судьба, ушла к другому, через месяц после их знакомства. А другая, к которой он питал более сильные чувства, вскоре, умерла от какой-то болезни. Врачи так и не смогли дать вразумительного ответа.
- Инфекция… - больше ничего.
Серафима, так звали ее, очень сильно любила Петра. И последним ее словом было:
- Так как мы с тобой, Петруша, не познали полностью друг друга в любви, исполни одно, прошу тебя: не могу я без тебя, мучаться буду – очень верующая была женщина и целомудренна – когда придет твое время, ляг рядышком и обрету я покой… - А на следующий день померла.
Долго горевал по ее смерти Петр. Он тогда дьяконом был. Месяц в церкви не появлялся. Долго его никто не видел и не слышал. Уже слухи по деревне пошли:
- Не помер ли там Петр наш?
- Да не помер! – отвечали, - вчерась его в ограде видал. Два часа смотрел, как он упражнения разные делает, да тело свое мнет и колотит. Как бы вот не тронулся бы он только… А так не помер, нет!

Вот так сейчас сидел Петр в своем домике и вспоминал прошлое.
Так и проходили почти все его вечера. Иногда он чего-то стругал, в своей небольшой мастерской, иногда читал и курил.

Он докурил трубку и лег спать.
Причудилось Петру, что в доме кто-то есть. Он открыл глаза и чуть со страху не умер – За столом сидел мужик какой-то. Лица и тела толком видно не было – темно было в комнате, свечка уж погасла.
- Ты кто? – осмелился спросить Петр.
Фигура не шевелилась.
- Я за своей вещью пришел, - ответил незнакомец.
Отец Петр немного приподнялся и, сквозь свет луны, ему стали видны очертания лица этого человека.
Кожа его была гладкой, словно молодой, но волосы были седее седых. Длинные локоны свисали ниже плеч. Одет он был в темную плащевку, видно уже поношенную, а осанке его мог позавидовать любой добрый молодец.
- Какая такая вещь твоя? – спросил отец Петр не без дрожи в голосе.
Незнакомец только молчал, а потом взглянул в окно. Свет луны отражал на его левой щеке огромных размеров шрам – от подбородка, до левой части виска.
Так он посидел минуту или две, а потом, бесшумно, встал и ушел.
Отец Петр еще долго не сомкнул глаз. Все думал о НЕМ. Только под утро, когда уже не выдержал организм, он уснул глубоким сном.
Весь следующий день священник ходил, как вареный. После такой встречи не только вареным будешь, обвялишься, пожалуй.
Этот день он провел сидя в алтаре и никого не замечал.
Он молился.
Молился. И не заметил, как наступил вечер.
Выйдя из церкви, он глянул на небо и второй раз в своей жизни задал себе вопрос:
- Есть ли ты, Господи?
А как бы вы себя повели? Пол жизни отдано богу, а он тебе таких гостей посылает среди ночи.
На следующий день отец Петр чувствовал, что встреча состоится снова, и спать не ложился, а сидел за столом с зажженной свечой. Но, как только свеча погасла, и священник уже ложился в кровать, ОН появился опять. В этот раз Он стоял у входных дверей, небрежно опираясь о дверной проем.
Петр ждал, когда ОН заговорит первым.
- Ну что? – сказал тихо незнакомец, - нашел мою вещь…
«Да о какой вещи он говорит?» - пронеслось в голове у священника.
- Книжку я тут одну оставил. Иоанн меня зовут.
Священнику показалось, что у него отнялись ноги и руки.
- Книжку?.. – только и смог выговорить он.
- Небольшая такая, в кожаной сумочке… не видел? – словно разговаривая с близким человеком, говорил незнакомец.
А отец Петр вжался в кровать и, казалось, он сейчас съест одеяло.
- Иоанн?
- Да, я Иоанн! Книжка моя… - он с радостью обратился к священнику. Отец Петр начал потихоньку успокаиваться. Но поверить в этот разговор, до конца, он все таки не мог.
- А я Петр, - сказал священник, - служу здесь потихоньку.
- Я знаю. В той церкви, у ворот…
«Каких ворот?» - подумал отец Петр.
- Ну, ворота… там ворота… - и он замолчал, а потом добавил, - ворота… сейчас, наверное… их уже нет, - закончил он грустно.
Отец Петр оживился.
- Да, ворот нет. Но церковь есть. И я там служу…

Постепенно их разговор перешел в спокойное русло, и они разговаривали дальше, как давно знакомые люди.
Иоанн рассказывал, как их город был сожжен кочевниками – башкирами в 1770 году. А церковь устояла в огне. Вот какая сила божья. Но у Иоанна, тогда, в огне, сгорели все близкие ему люди – жена, двое дочерей и старик отец. И он, с горя, начал записывать свои размышления об истине в дневник.

- Я ведь всю жизнь служил богу, а он так поступил со мной…
Отец Петр слушал его и дивился. История была очень похожа на его жизнь: как ему не везло жизни, хотя, как ему казалось, он был безгрешен и каждый день уделял богу, с утра до вечера…
Еще Иоанн рассказал Петру тайну, которую советовал никому, даже под страхом смерти, не говорить.
- Знаешь, - сказал Иоанн, - никакого бога нет.
Эта фраза повергла священника в растерянность.
- Как это? – удивился он и начал снова заколачивать свою трубку табаком.
- Да, нет и все. Я тоже раньше думал, что он есть. Господь, Иисус Христос – сын божий, троица святая…
После этих слов, отец Петр на время перестал уплотнять табак.
«Что же это он такое говорит. Наверное и шрам-то свой в аду получил?» - думал он, но тут же осекся. Иоанн резко взглянул на него. В его взгляде Петр прочитал столько злобы, сколько не видел за всю свою жизнь. Но гость быстро успокоился и продолжал свой рассказ:
- Дело в том, что ТАМ - ничего нет.
Отец Петр заметил:
- Да, я читал в твоих записях.
- …так вот. Ничего нет. Ни бога, ни дьявола.
И тут отец Петр не выдержал.
- А шрам? – и провел себя рукой по щеке.
Иоанн склонил голову и тихо сказал:
- Это… я не смог спасти свою вторую жену… дрался с башкирцем… а она все таки умерла… А потом…
Отец Петр увидел в глазах Иоанна чуть заметный блеск, и последний немного отвернулся от Петра. Минуту, может меньше, они молчали. А потом Иоанн, вдруг, сказал:
- Петр, дай мне мои записи…
Отец Петр, почувствовав свое превосходство, сказал:
- А зачем? Тебе ведь нет, ни бога, ни дьявола. Что ты с ней делать будешь? А мне она пригодится, может, еще где.
Тогда Иоанн, встав со стула, и направляясь к двери, тихонько промолвил:
- Погубит она тебя, эта книженция.
Иоанн уже открывал скрипучую дверь, как Петр сказал:
- Погоди! А как ты узнал, что НИЧЕГО нет. Ты ведь при жизни писал эти записи.
Иоанн, уже на выходе сказал:
- Я просто хочу, чтобы люди, не дай бог, не прочитали мои каракули. Пусть для каждого будет свой ОТВЕТ… Я не хочу быть новым Иисусом, новым пророком. А ты… - тут он посмотрел твердым, ясным взглядом прямо в глаза Петру, - …ты найдешь свое бытие.
Как я писал эти записи – никого не касается. После них я потерял все, - он замолчал на мгновение, - в том числе и собственную жизнь. Дело-то в том, что записал я их позже, а думал - выдумал, еще ой как давно, - и вышел, хлопнув дверью.
Тут отец Петр, вдруг, заметил, что на дворе уже светло и глянул в окошко, а затем выбежал на улицу. Никого не было.
«Куда он подевался? Исчез, видите ли. А я, теперь, сиди и думай».

Но не послушал Иоанна отец Петр.
Он собрал все книги, которые нашел в подвале, в том числе и ту, о которой велась речь ранее, и уехал в город на ближайшем автобусе.

Практически без труда он отыскал редакцию одного известного журнала и показал свои находки.

«Пускай люди знают!»

Редактор был в восторге от предложенных экземпляров.
Тут же, был составлен договор о передаче прав использования и владения этих книг редакцией по своему усмотрению. А отцу Петру предложили кругленькую сумму, после получения которой, подсчитал он, жить – не пережить.

Довольный и при деньгах, он отправился домой.

Он сидел на мягком сиденье рейсового автобуса и смотрел телевизор, закрепленный спереди салона, наверху. А за окном проносились деревья, люди, села…
Вдруг, он услышал голос. Негромкий, но властный.
- ШУТКИ ИЗВОЛИТЕ ШУТИТЬ?
Отец Петр оглянулся по сторонам. Все сидящие в автобусе тупо уставились в телевизор, на экране которого, показывали дешевенький боевик.
Он помотал головой из стороны в сторону, закрыл глаза и еще раз помотал.
И тут сильный удар выбил его из места, и он оказался рядом с водителем, который лежал на рулевой колонке и не шевелился. В салоне царил хаос. Люди находились, кто где. Все кричали и визжали. Телевизор оторвался от крепления, и им придавило кондуктора.
Петр почувствовал, что его куртка порвалась и в спине что-то есть, а левая рука была как-то неестественно выгнута в обратную сторону. Но боли он не чувствовал.
Только сильная тряска его вернула к действительности.
Он посмотрел в окно и глаза его округлились – автобус несся по горному склону на огромные камни…
«Что же это такое?..»

Затем все исчезло и стало тихо.

Несколько времени было темно.
Затем, он почувствовал, что стоит на чем-то очень теплом. Он открыл глаза.
Вокруг было только огромное черное поле. Везде лежали трупы солдат, казаков и непонятные месива из человеческих тел.
Он посмотрел на свои ноги и увидел, что стоит в луже крови, на разрубленном надвое, женском теле.
По щеке что-то сильно резануло, и он почувствовал, как лицо его загорело и увлажнилось.
Он обернулся.
Перед ним стоял человек в рваной одежде, с саблей, и втыкал ее ему в грудь, в живот…

В глазах потемнело и все исчезло.

Стало тихо снова.
Тишина резала барабанные перепонки. Голова раскалывалась. Но что-либо сделать он не мог. Он стоял и терпел.
А потом он смог закричать…
Что вырвалось из его легких, он уже не помнил. Только это был нечеловеческий крик…