Сага о викингах наоборот

Кристенсен Л.С. Полубрат: Роман/пер. с норв. О. Дробот – М.: Махаон, 2005

Всё не так в этом романе. 760 страниц – кто читает сегодня книги такого объёма? Речь идет о норвежцах – нам сегодня бы в своих проблемах разобраться, своего героя найти, а тут скандинавы, да еще какие! Ни одного "правильного" персонажа! Арнольд Нильсен – человек очень маленького роста и почти квадратной фигуры. Когда он, сорвавшись со скалы, покатился вниз, то напомнил односельчанам колесо. С тех пор его так и прозвали: Колесо. Своего сына, такого же коротышку, он назовёт именем, понятным лишь ему одному: Барнум. Норвежцы поверить не могут, что человек в здравом уме может дать своему сыну имя, похожее на собачью кличку. Но в Америке был когда-то великан, которого звали также. Может быть, сын вырастет и станет таким же большим. А не вырастет, что ж…
Истории в "Полубрате" как раз и рассказываются от лица Барнума. Старший брат героя, Фред, родится вскоре после Второй Мировой от незнакомца, который нападёт на его мать, Веру, на тёмном чердаке и изнасилует её. У этого странного незнакомца не будет одного пальца на руке. Кто он такой, так и не станет известно. Но у Арнольда Нильсена, отца Барнума и мужа Веры, не окажется ни одного пальца на правой руке…
Друзья героя тоже весьма странные люди. Педер – неимоверный толстяк. Вивиан, их подруга, родилась по дороге в роддом, так же, как и Фред. Причём роды у мамы Вивиан начались от того, что навстречу машине, в которой они не спеша ехали, выскочил франтоватый "бьюик", за рулём которого сидел отец Барнума…
Причудливые, странные характеры персонажей определяют их поступки, и порой нелепые приключения, которые с ними случаются. Читатель вынужден напряжённо следить за повествованием, охватывающим пять поколений действующих лиц. Стоит ослабить внимание, как читатель перестаёт понимать, о чём идёт речь. Он попадает то в историю Арнольда Нильсена, то в историю Болетты, матери Веры, то знакомится с молодой Пра, бабушкой Барнума и Фреда. В книге нет хронологии, последовательного изложения событий. Автор наделил рассказчика кинематографическим видением прошлого. Герой, как, наверное, всякий режиссёр, чувствует, что он "маленький божок, который вырезает всё, чего не было в сценарии". Может быть, эта особенность текста и делает роман "Полубрат" столь популярным в Европе, где он стал сенсацией и получил все самые престижные награды – от Премии Северного совета, которую в Европе называют "Скандинавским Нобелем" до премий союза критиков и книгоиздателей? "Полубрат" уже сравнивают с такими эпическими шедеврами мировой литературы, как "Волхв" Фаулза, "Сага о Форсайтах" Голсуорси или "Унесённые ветром" Митчелл, а газета "Independent" назвала его "…возможно, лучшей книгой начала ХХ1 века". На сегодняшний день роман переведён на 25 языков. Но мне представляется, что Европа «полюбила» этот роман потому, что он как нельзя лучше отражает клиповое, разорванное мышление современного человека, не формирует его, а следует его потребностям. "Каждый раз, когда ты закрываешь глаза, - рассказывает герой о способах своего видения, - ты делаешь скачок вперёд. Одно моргание равноценно одному кадру фильма о твоей жизни. Во сне я склеиваю куски пленки, сращиваю время так, чтобы у водянистого студня получился крепенький срез".
В книге масса мельчайших бытовых деталей и подробностей. Некоторые из них имеют художественный смысл и «работают» в структуре текста. Большинство же становится лишь частью общего полотна, который ткёт неутомимый автор. «Все эти мелочи, - отмечает Кристенсен, - некоторые считают лишёнными смысла отступлениями и недисциплинированностью, но на самом деле они суть невидимые, непонятные, но единственные опоры всей конструкции по имени проза, иначе именуемые зарамочной тишиной». Рассказчик то и дело «превращается в глаза», напрягает зрение, пытаясь разглядеть в прошлом необходимые для него события. Но наступает момент, когда воспоминания перестают даваться ему в руки. Едва он «пробовал увековечить их на бумаге, как они рассыпались в пыль и прах». Тогда рассказчик словно направляет «свет в прошлое», чтобы разглядеть в «колодце времени» «что-то зримое, вещное, что можно подержать в руках, рассмотреть, от чего можно плясать дальше в повествовании».
Российский читатель оценит в романе "Полубрат" его общечеловеческий характер. Автор описывает реалии скандинавской жизни, но если заменить имена персонажей, названия улиц, гостиниц и городов, в которых происходит действие, на знакомые каждому из нас, то мы увидим, насколько все они близки и понятны нам. Такие же внутренне неустроенные, размышляющие над теми же проблемами, что и мы, и часто так же, как мы. Каждый вспомнит о своём детстве, юности, первой влюблённости. Трепетном отношении к мнению старшего брата (или сестры), отношению к друг другу родителей и детей в семьях приятелей. Задумается о возможности достижения справедливости в нашем мире и о скоротечности жизни. О необходимости уметь посмеяться над собой и своими несчастьями и протянуть руку помощи попавшему в беду.
Ну, а человек, знающий толк в хорошей литературе, по мере чтения будет приходить в восхищение силой и мастерством кукольника, сумевшего заставить своих марионеток двигаться так и тогда, когда ему это будет угодно, при этом ухитрившись нигде не повториться и не перепутать сюжетные ходы. А главное достижение Кристенсена в том, что он сумел создать ощущение самой настоящей скандинавской саги. Но не эпической в привычном смысле этого слова, а глубоко современной и по языку, и по узнаваемости реалий, и по психологии персонажей. Вообще в давно знакомой читателям серии "Современная классика", в которой вышел роман "Полубрат", нет книг, "худых" ни по качеству текста, ни по объёму. Это придаёт уверенности, что читатель, однажды открыв роман Л.С. Кристенсена, останется с его персонажами от первой до последней страницы.