Мост

 


 Алый отблеск заката метнулся через окно автобуса прямо в глаза Стояна Маринковича. Он зажмурился. Автобус подъезжал к мосту через Мораву. Стоян раскрыл глаза. Он знал, что теперь солнце позади автобуса пытается спрятаться за старинные крыши Варварина.
 На площади перед мостом вышли последние пассажиры-горожане. Дальше автобус следовал в пригородный поселок. Стоян вдруг тоже решил выйти. После долгого рабочего дня в душных аудиториях Технического училища ему захотелось размяться и подышать свежим воздухом. До дома оставалось километра два, и он решился пройти их пешком.
 Жара спала. Стоян вступил на мост. Именно он 15 лет назад спроектировал это сооружение, соединившее два берега Моравы. Мост был первой самостоятельной работой молодого инженера, приехавшего в Варварин на большую комплексную стройку.
 Стоян неспеша брел по краю моста, выстукивая на его перилах пальцами барабанную дробь. На противоположной стороне так же медленно прогуливалась молодая пара. Стоян вспомнил, что они с Весной до свадьбы тоже гуляли здесь вечерами, когда иссякал поток машин, и можно было спокойно любоваться прекрасным видом на засыпающий Варварин.
 Домой Стоян явился к восьми часам. Семья уже закончила ужинать и сгрудилась возле телевизора. Только дочь Стояна, шестнадцатилетняя Саня, сидела в своей комнатке над учебником по высшей математике. Проходя на кухню, отец заглянул к ней сквозь приоткрытую дверь. Девушка, поглощенная сложными расчетами, не обратила никакого внимания на его появление.
 Стоян невольно залюбовался дочерью: тоненький нос, ясные серые глаза, крохотные плотно прилегающие уши к голове уши - все вместе производило чарующее впечатление. Но за этой простенькой красотой скрывался также и недюжинный ум, обеспечивший своей владелице победы на всевозможных математических олимпиадах. Стоян всегда гордился данным обстоятельством и приложил немало усилий к тому, чтобы наилучшим образом подготовить Саню к соревнованиям.
 Стоян осторожно прикрыл дверь. Ничто не должно помешать его дочери заниматься. Уж он, Стоян, позаботится об этом как следует. Инженер направился в гостиную, чтобы убавить звук телевизора.


 Саня закончила свои вычисления к часу ночи. Вся семья уже улеглась спать. Саня приготовила постель и потушила свет. Однако спать ей еще не хотелось. Она накинула легкую куртку и тихонько выскользнула из дома.
 На небе не было ни облачка. Звезды глядели вниз холодно и безжалостно. Саня прошла от крыльца несколько шагов и по лесенке забралась на вышку - наблюдательный пункт, сооруженный отцом для занятий астрономией. Летом Стоян брал ручной телескоп и отправлялся на всю ночь исследовать глубины Вселенной. Несмотря на недовольство матери, Саня частенько принимала участие в его изысканиях.
 Внеочередные каникулы, которые предоставила ей Белградская математическая гимназия перед сбором олимпийской сборной, подходили к концу. Сане было немного совестно. Предполагалось, что она хорошенько отдохнет и наберется сил для международных соревнований. Вместо этого девушка напряженно работала, разрабатывая один из разделов математического анализа. Проблематика раздела была сложна и интересна. Сане рисовались самые радужные перспективы будущей научной работы.
 Поднялся ветер. Саня зябко поежилась. От дневного тепла не осталось и следа.
 Сборная вообще могла не поехать на соревнования в случае начала войны. Нет, она все сделала правильно. К тому же работа позволяла отвлечься от мыслей о Зоране, который остался в Белграде.
 Она просидела на вышке до двух часов ночи, наблюдая как небо постепенно затягивается облаками.


 Следующий день в Варварине был базарным. На площади у моста с самого утра толпился народ.
 Саня поднялась в десять, наскоро позавтракала и пешком отправилась в Варварин за деликатесами для обеда. Предполагалось, что отец вернется к двум, в четыре они пообедают все вместе, а в семь он усадит Саню на белградский поезд.
 Стоян подъехал к импровизированному рынку около часа дня. Ему удалось вырваться с работы пораньше. Автобус притормозил, высаживая приехавших за свежими деревенскими продуктами горожан. Зоркие глаза Стояна внезапно выхватили среди десятков людей, переходивших реку по мосту, знакомую фигурку дочери. Он выскочил из автобуса и зашагал к мосту ей навстречу. В глазах вспыхнул огонь. Неведомая сила оторвала Стояна от земли и отшвырнула на дюжину шагов. Когда он пришел в себя, то почувствовал боль от ушибов во всем теле. Вокруг стонали раненые. Выли сирены.
 Моста больше не было. В вышине невидимые американские самолеты, выполнив задание, возвращались на базу. Стоян встал и, прихрамывая, побрел к реке. Его взгляд в слепой надежде шарил по водному пространству, но не находил искомого.
 С двух берегов потрясенные люди испуганно таращились друг на друга. Морава разделила их на две части. Без моста они не могли пересечь реку и вновь стать единым целым.
 Стоян понял это. Он достал из кармана блокнот и принялся заполнять его ровными столбцами цифр. Когда инженера укладывали в скорую помощь, он доверительно сообщил медбрату:
 - Скоро я отстрою мост снова, и мы с дочкой пойдем домой. Отстрою, чтобы люди с двух берегов могли встретиться на середине реки и вместе любоваться закатом.





Николай Соснов Январь 2004
 


Рецензии
Осмелюсь заметить, что литераторы все же "белые и черные ангелы парадокса".
Каждый из нас по своему представляет радость и беду. смею не согласиться в том, что я каким либо обрзом пытаюсь добиться понимания читателя. отнюдь. Мне важно, понимать самому - чего же это я написал?
Представленный Вами сюжет, я например, представил в своем "Танцы по-восточному".
Капитан ВВС Саймон не долго ожидал свой кофе капуччино. Официантка Грэтти поставила чашку перед капитаном, пристально посмотрела на него, развернулась и пошла в сторону кухни. Этот ритуал они совершали каждое утро. Саймон и Грэтти были чернокожими американцами, которых здесь было немного, в основном в так называемых закрытых структурных единицах.
В тот момент, когда Грэтти выходила из кухни, в ушах Саймона начинали тревожно всхлипывать голоса предков, разноголосье евангелического хора, перетягивая мажорные и минорные ноты, качалось из стороны в сторону вместе с бедрами Грэтти. Бум! Она ставила перед летчиком капуччино. Бум-ца. Издалека, из поднебесья начинал дребезжать зазывающий бубенчик, манили флейты, и гремел большой шаманский барабан. Саймон вскакивал, срывая с себя форму, вытягивался всем своим натренированным телом в тот момент, когда Грэтти смотрела в лицо Саймона, одной рукой взявшись за крупную верхнюю часть бедра.
– Гау-у-у-у… Гау-у-у-у.
Тайные звуки проходили внутрь Саймона, он сбрасывал с Грэтти ее одежды, которые мешали ощутить ее тепло. Они сливались в одном порыве, и когда Грэтти возвращалась к кухне, Саймон двигался в такт с ней, не обращая внимания на окружающих. Он всеми своими порами кожи чувствовал знойный запах Грэтти, и барабаны заводили его в экстазе: «Гау-у-у-у».
– Саймон, Саймон...
Все куда-то бежали. Тревога.

11.20. Саймон прямо из кафе вскочил в свой бокс через боковую дверь.
11.22. Зажигание. Все в норме.
11.24. Вывод из бокса. 40 км/час. 250 метров.
11.27. Хариэр. Вертикальный взлет. 420 метров над землей. Запуск основного, вспомогательные двигатели. Есть горизонтальная тяга. Вертикальный двигатель выключен. Пошел!
11.32. Квадрат. 11S, сектор 124. Две малые подкрыльные ракеты. Квадрат 11S, сектор 63? «Большая подбрюшина» – воздух-земля. Кому-то очень не повезло! Сила давления от «подбрюшины» 34 Па, или как–будто по голове дали 60-килограммовой дубиной. В районе двух километров – у каждого второго контузия года на четыре.
11.38. Заход на посадку.
11. 44. Капитан Саймон отстрелялся! Подполковник Андерс доклад принял. Молодец. Все в цель.

– Гау–у–у...
– Вам заменить ваш остывший капуччино? – Саймон сидит на своем месте. Он первый вернулся. У него был стимул стараться! – Какая женщина! Песня!

Виталий Французов   25.09.2006 15:34     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.