Фокусник Де Марко

Однажды в город Санта-Роза

Явились три больших обоза.

Мальчишки вмиг подняли крик:

«Ребята! К нам приехал цирк!»

Сказал погонщик в подтвержденье:

«Да, детки, будет представленье.

Настало лето. Есть резон

И циркачам начать сезон.

Силач, жонглёры, акробаты,

Зверинец и урод горбатый,

А также фокусник и шут

Гостей на славу развлекут».

Лишь мрак над городом сгустился,

Народ к шатру заторопился.

Всем не терпелось посмотреть

На заводную круговерть.

И вот – начало. На арене

Возник бискаец здоровенный.

Зал поприветствовал, крича,

Тяжеловеса-силача.

Силач работы не боялся:

Стальными ядрами швырялся,

Ломал подковы, сабли гнул.

При этом глазом не моргнул.

Потом – жонглёры с булавами,

Батут и эпизод со львами –

Набор классических потех,

Всегда имеющих успех.

Затем, подобно метеору,

В забавном головном уборе,

С разбегу прыгнув на батут,

На суд толпы явился шут.

Все по привычке рассмеялись.

«Ха-ха!»- вскричал паяц, - «Заждались!

Ну что же, граждане, привет!

Сбылась мечта! Ангажемент!

Я не один, нас будет трое.

И мы покажем вам такое!

Готов побиться об заклад,

Что яйца в нас не полетят.

Но полно! Господа и дамы,

Позвольте мне открыть программу.

Меня Гамбринусом зовут.

Как видите, я гнусный шут.

Я буду прыгать перед вами,

Кривляясь между номерами.

Со мной последних будет три.

Итак, Испания, смотри!

Перед тобою знаменитый,

Великолепнейший, маститый,

Страшней вервольфов и химер,

Кобольд по имени Гомер!

Готовы?» - шут расхохотался,

На четвереньках прочь умчался,

И сразу замер, не дыша,

Зал в ожиданьи «малыша».



И вот, уродец на манеже.

Повсюду крики: «Что за нежить?»

Горбат, лохмат и ростом мал,

Кривлялся, бегал, хохотал,

Зловеще красными глазами

Смотрел на зал, махал руками.

И даже, чтоб успех иметь,

Пытался хрипло что-то спеть.

Но не помогут ухищренья,

Коль ты – живое отвращенье.

Так вышло и на этот раз –

Кузнец Фарух Абдул-Мадрас,

Свирепый мавр, сын Востока,

Отнёсся к горбуну жестоко –

С размаху камнем запустил

И в глаз уродцу угодил.

Тот мигом кровью весь залился,

За глаз ушибленный схватился

И наземь замертво упал.

К нему Гамбринус подбежал.

«Ты мёртв, Гомер? Ну, слава Богу.

Сейчас я вызову подмогу,

И этот мерзкий сброд людской

Ответит за проступок свой».

В зал глядя, злобно прошипел он:

«Ты зря, голубчик, это сделал.

Теперь пойдёт парад-алле

Совсем по новой колее.

Итак, встречайте: перед вами

С неслыханными чудесами

Объехавший все пять земель

Де Марко Карлос Габриэль!»



Он был высок, могуч и статен,

Темноволос, красив, опрятен.

Довлел в одежде чёрный цвет.

На вид факиру тридцать лет.

Девчонки дружно восхитились

И, как одна, в него влюбились.

Таких красавцев в тех краях

Они видали лишь во снах.

А оккультистов в Санта-Розе

Ни разу не бывало вовсе.

Но Карлос с чудом не спешил.

Он что-то тихо говорил,

Склонившись скорбно над Гомером.

И вдруг зашевелилось тело,

Открылся глаз, потом другой.

Зал ахнул: «Карлик-то живой!»

Кузнец расслабился. Теперь-то

Уйти он сможет от ответа.

Ко рту ладони поднеся,

Кричит: «А где же чудеса?»

«Гомер живой», - сказал Де Марко, -

«Хоть и пришлось ему несладко,

Свой путь обратный он нашёл.

И это очень хорошо.

Но всё же, нет добра без худа.

Я, так и быть, явлю вам чудо.

Но, чтоб на это посмотреть,

Вам всем придётся умереть!»

Народ притих. Но не надолго.

«Вы все умрёте от восторга.

Позвольте же, я расскажу,

Что вам сегодня покажу:

Пасьянс, гаданье по тарелкам,

Исчезновенье человека,

Освобожденье от оков

И оживленье мертвецов.

Начнём с последнего, пожалуй.

Мне пригодится помощь зала.

Ведь знает каждый, кто не глуп –

Для оживленья нужен труп.

И первым будет добровольцем

Обидчик нашего уродца.

Иди сюда, кузнец Фарух.

Не бойся, твой бессмертен дух».



Фарух, бледнея, спотыкаясь,

Плетётся к магу: «Каюсь, каюсь!

Плетьми до кости истерзай,

Но лишь, прошу, не убивай!»

С улыбкой фокусник промолвил:

«Итак, ты всё-таки виновен.

Зачем ты просишь адских мук,

Коль чист душою, а, Фарух?

Зачем тебе такая милость?

Всему мерилом – справедливость.

А ты готов увидеть ад,

Коль сам признал, что виноват.

И, если нам не лгут скрижали,

Ты сам убьёшь себя кинжалом.

Довольно ныть! Возьми кинжал

И поступи, как я сказал».

Кузнец подумал: «Даже если

Пойду на гибель ради чести,

Меня Де Марко оживит

И дерзость глупую простит».

Сверкнул гюрзой клинок восточный –

Фарух себя ударом точным

Сразил, дилемму разрешив,

Самозакланье совершив.

Толпа Фаруха не жалела.

Он много зла успел наделать.

Был вероломен, жаден, лжив,

На женщин падок и драчлив.

Но было людям интересно:

Ужель и впрямь мертвец воскреснет?

Неужто Карлос так силён,

Что с Богом станет спорить он?



Фарух валялся бездыханный.

Де Марко над ужасной раной

Провёл, прищурившись, рукой

И произнёс: «Глаза открой,

Из мрака вечного воскресни,

Раскланяйся и марш на место!»

Раздался хрип. Фарух восстал,

Но мёртвым быть не перестал.

Глаза бессмысленно блестели,

Нелепо нож торчал из тела.

И по рядам пронёсся стон:

«Фарух не ожил! Мёртвый он!»

Шатаясь, труп прошёл на место.

Тут людям стало в зале тесно.

Заполыхали в их глазах

Мольба, отчаянье и страх.

Хотя мертвец сидел спокойно,

Хуан Кортес вскричал: «Довольно!

Пропал досужий интерес!

Не надо больше нам чудес!»

Но молвил престидижитатор:

«А ну иди сюда, приятель.

Ты совершил тягчайший грех,

Сомненье высказав за всех.

Ты в цирке, что же ты не весел?

Исчезни вместе с интересом!»

Крича, сеньор Кортес пропал.

Тогда народ затрепетал.

«Скажи, факир, чего ты хочешь,

И никого не трогай больше.

Готовы всё тебе отдать,

Лишь перестань нас убивать!»

Маг рассмеялся: «Непременно.

Но деньги – сор, металл презренный.

Куда приятней в этот раз

Развеселить бесплатно вас!

Кто с чёртом свидеться боится

И из шатра уйти стремится?

Вы не уйдёте никуда

До окончания суда!»

И всех людей, сидевших в зале,

Внезапно парализовало.

Теперь до каждого дошло,

Что в город к ним явилось зло.

Под маской Карлоса Де Марко

Скрывался повелитель мрака,

Кошмар из гибельных времён,

Исчадье с тысячью имён.



«Хуан Кортес, гуляка праздный,

Абдул-Мадрас, развратник грязный.

Кого ещё забрать из вас,

Пускай подскажет нам пасьянс», -

Смеясь, факир раскинул карты.

«Барон Альварес? О! Богатый

Аристократ, почётный гость.

Но для народа – в горле кость.

Самодовольно улыбаясь,

Сидит, нисколько не смущаясь,

И не страшится ни на миг,

Но вот судьба его – туз пик!»

Барон с испугу обмочился,

А вслед за этим чувств лишился.

«Смотрите! В обмороке он?

Да нет, скончался наш барон».

Сказал Де Марко: «Ну, довольно.

Вы от заклятия свободны.

Но кто порог перешагнёт,

Тотчас кадавром упадёт.

Я больше никого не трону.

Отрежьте голову барону

И бросьте мне её сюда.

Гамбринус, выноси блюда!»

Шут появился ниоткуда,

Неся три золочёных блюда.

Скзал с улыбкой: «Да-да-да,

Последний номер, господа!

Должно быть, вы от нас устали.

Уж верно, вы другого ждали.

Но ожиданья не всегда

Судьба желает оправдать.

Гомер виновен, что горбатый?

А вы ни в чём не виноваты?

Таких, как ваш подлец Фарух,

Полно в Испании, как мух!

По всей Земле мы разъезжаем

За нашим скромным урожаем.

В любом краю срываем куш

Не золота, а грешных душ!»



На блюде – голова барона.

«Скажи, мерзавец благородный», -

Спросил Де Марко у него, -

«Всё это было для чего?»

Налились кровью трупа губы,

И молвил мёртвый голос грубый:

«Простителен невольный грех.

Закон небес – один для всех.

Коль ты начнёшь грехом гордиться,

Придётся с бытием проститься.

Но и за гранью бытия

Нетерпеливо ждут тебя.

Фарух был жадным хитрым лисом.

Теперь он в вотчине Иблиса.

Кортес навечно на кол сел.

Я ж в адском пламени истлел.

Я каждый миг дотла сгораю

И вас, живых, предупреждаю:

«Юдоль, где я нашёл свой крест –

Не из приятных сердцу мест».

Глаза покойника потухли,

Нос отпал, волосы пожухли,

Обвисла кожа на щеках,

И грешник обратился в прах.

«Ну вот и всё», - сказал Де Марко, -

«Чтоб было вам не слишком жарко,

Мы покидаем этот край.

Живей, Гамбринус, запрягай!

Но всё же, нет добра без худа.

Зачем нужны ещё два блюда,

И что в них надо положить,

Предоставляю вам решить».



Хоть бесы и ушли с арены,

Народ сидел в оцепененьи.

Я, местный лавочник Хосе,

Всё видел сквозь дыру в холсте.

Купить билет на представленье?

К чему такое разоренье?

Да если б я сидел внутри,

За мной и был бы номер «три».

Альварес – кучка перегноя,

Червяк в сравнении со мною.

Ничтожество! Молокосос!

За мной грешков – на целый воз.

Не он, а я достоин Ада…

Отец Антонио, не надо!

Моя стезя не Ад, а Рай!

О, Боже! Вилы! Ай-ай-ай…