И снова я люблю!

 

Хмурый осенний ветер лениво гнал вдоль дороги последние листья. Она шла и смотрела впереди себя невидящим взглядом и искренне не понимала причины разрыва с любимым. Хотя, любимый – это было громко сказано. Знакомы они были всего лишь пять дней, но ей казалось, что она знала и любила его всю жизнь. За плечами два неудачных брака, причина развода одна – она не могла иметь детей. И вот мальчик, моложе ее на пять лет, и, казалось, жизнь снова улыбнулась ей. Но, увы… Не складывалось. Почему он обсмеял ее сегодня на платформе? Почему, почему смеялся перед кучей знакомых парней? Она отошла от них в другой конец вагона, но их громкий хохот доставал ее и там, и ввинчивался в уши болезненными уколами. Голова лопалась от мыслей и не находила ни одной, которая бы прояснила это.

Казалось бы, чего ему нужно? Красивая, уверенная в себе молодая женщина, без комплексов, опытная. А он только недавно пришел из армии и устроился на работу. Встречайся, устраивай свою жизнь, вот она, женщина, готовая ухаживать, облизывать, дарить любовь и желающая быть любимой. Завод, на котором они оба работали, молодым людям, вступившим в брак, в течение нескольких месяцев давал комнату в семейном общежитии. А у нее и стаж большой, и шансы на это приличные. Не захотел.

Придя домой, Ксения разделась, пошла к подруге Алле в другую квартиру и расплакалась:
- За что? Ну за что??? Я так надеялась.
Создавалось впечатление, что это ее последний шанс выйти замуж. Подруга поддержала, как могла, выслушала, и ничем, естественно, помочь не могла. А ведь красиво все начиналось! Вечеринка в мужском общежитии, там она, почти звезда, красавица! И он. Его темные глаза пленяли ее. А он, как увидел, более не пожелал отходить ни на шаг. «Какая красивая пара!» - думали окружающие, и это действительно было так. После первых же танцев они поднялись в его комнату общежития, где продолжили знакомство ближе. Молодость, нетерпение… Одни беды и проблемы от бушующей страсти.

Спустя неделю она заподозрила неладное. Пришлось нанести визит к врачу в кожно-венерологический диспансер. Причина была ясна, она больна и приличное время, скорее всего, заразила и парня своего, вот она, банальная причина расставания. Хорошо еще, что публично за такие вещи морду не набил! И опять слезы, опять истерики, опять сетование на свою горькую судьбу.

Вскоре после окончания лечения, подруга ее познакомилась с молодым человеком, и в гости этот Лёва пришел не один, с другом Витей. Пока готовили обед и вели легкую светскую беседу, Витю спросили, где он работает. «Потрошит!» - ответил за него Лёва, имея в виду работу в морге, где Витек короткое время подвизался санитаром. А Витёк этот был еще парень тот! Нигде не работающий великовозрастный оболтус, как чуть позже выяснилось, проживающий с мамой, папой и братом в двухкомнатной квартире в соседнем доме. Опять любовь, опять страсти закипели. Переехала она жить к нему на второй же день своего знакомства, вещи перенесли, благо их было совсем чуть-чуть. И поначалу она не обратила внимания на то, что вся семейка любит крепко выпить. Даже отсутствие мебели в одной из комнат не натолкнуло ее на размышления. А задуматься-то было от чего! Ведь там, на полу, лежали три матраса, мамы, папы и братика, которому стукнуло 18 лет. И пустота. Даже люстра в прихожей была вырвана с мясом, торчал крюк и топорщились в разные стороны провода.

Лёва сказал Алле, чтоб она предупредила Ксению, чтобы она не верила всему тому, что тот Витя будет говорить, поскольку у него язык без костей и он любит плести про загранкомандировки, мотивируя этим отсутствие денег, якобы их переводят на какой-то валютный счет и готовят к выезду за рубеж. На самом же деле он вообще нигде не работает и живет за счет дам, которых приводит к себе. Они надеются на его будущий заработок и кормят его, да еще и вселяет им надежды на брак и выезд за рубеж вдвоем.

Прошло несколько дней, и в квартире Лёвы раздался звонок. Звонила Ксюша, решила похвастаться своим сокровищем.
- Ах, какой мужчина! – восхищалась она. Его командируют по работе за границу, по обмену опытом! Он будет также работать в морге, но получать за это марками, его посылают в Дрезден!


Ну, тут Лёва решил слегка приоткрыть глаза Ксюше и велел во время работы позвонить домой Витьку. Он оказался дома! Но ответ был готов:
- На обед приехал. И маму проведать, как там она справляется, может что купить после работы нужно.
Так что не получалось никак его прищучить. Так тянулось время три недели, после чего Ксюша сама поняла, что ей дурят голову. И вернулась к себе.

Стоял конец декабря, наступал Новый год. Погода была морозной, и Ксюхе без зимней обуви было тяжко, пришлось ехать на Щербаковскую в Дом обуви и выстаивать там жуткую многочасовую очередь на улице; перемерзнув, но проникнув внутрь магазина, она с радости смела с полки пару сапог и была необычайно счастлива! Можно считать, что праздник удался! А вот на празднование денежков-то не осталось… И приняла она приглашение своего сослуживца, приехать и встретить праздник у него. Но увы и ах, не получилось… После того, как она с ним покувыркалась очень даже неплохо в течение всего дня, он ее культурно проводил к метро в десятом часу вечера и попросил ждать его, якобы ему надо отойти позвонить из автомата. Надо ли говорить, что она его не дождалась? Несолоно хлебавши, пришлось ехать домой и заниматься приготовлением праздничного стола на скорую руку. Встречала она праздник в компании таких же неприкаянных девчонок, и довольно неплохо.

О Новогоднем приключении пришлось вспомнить через неделю, поскольку… средств предохранения под рукой не было. Нет, не беременность. Она-то как раз была долгожданной! Все проще, визит в кожвендиспансер. Ну, плохо было в те времена с презервативами, а с мозгами во все времена плохо бывает, сие от времен и мест не зависит. Так что эпопея ухаживаний на эту зиму закончилась, пришлось заниматься более важными делами, гулять стало пока некогда. Ну, это затишье временное, как говорится, дайте только срок, и мы свое не упустим и наверстаем.

Вперемешку с дождем и мокрым снегом наступила весна. Солнце еще не особенно грело, но душа уже растаяла, да и урок был не слишком действенным. Вместе с потеплением на улице душа так сильно растаяла, что потребовала любви, которая и не замедлила явиться в образе молодого ловеласа, ищущего приключений. С оказией Алле достались две путевки в дом отдыха выходного дня на праздники 8 марта. Всего три, с пятницы до понедельника. По приезде на природу в комнату заселялись с приключениями, поскольку в четырехместный номер на две путевки уже вселилась компания из пяти человек, четыре девушки и мужчина, и нашим девушкам пришлось искать пути вселения в номер. Дело уладилось на удивление быстро с первым же появлением коменданта корпуса. Девушки сразу согласились спать на одной кровати по двое, а вот молодому человеку места не было!

Ну и как водится, он подрулил к Ксюхе. Повторюсь, что девушка она была видная. А так как широкая душа с приходом весны требовала новой любви, то она не замедлила появиться. Как говорится, на ловца и зверь бежит!


Алла осталась по сути одна, хоть и приехала с подругой… Ксюха гармонично вписалась в компанию, поскольку они все были друзья – подружки, а она стала считаться девушкой того парня. Слово за слово, рюмка за рюмкой, время летело незаметно, и теплая компания двинула на дискотеку в столовую. В лучших традициях столы были сдвинуты в одну сторону, стулья свалены на них горой, и вечер покатился. Алле пришлось стоять в стороне от этой теплой компании, поскольку места для нее там не нашлось. Но не все так плохо, с ее работы были двое мужчин, которые, заметив ее одиночество, с удовольствием составили ей компанию. Вечер удался. Алла ушла в гости к своим сослуживцам, и не мешала ночному веселью всей большой компании. На следующее утро за Аллой зашли, и она снова не отягощала своим присутствием бурное развитие Ксюхиного романа, приходила в номер только спать, да еще они виделись за столом, поскольку он был у них один.

Так прошли праздники, пришло время возвращаться домой. Долгой дорогой, трясясь на снежных колеях, любовь их крепла, она лежала у него на плече и мечтала о будущем, и на мажорной ноте кавалькада автобусов въехала в Москву, чтобы вытряхнуть всех из своего чрева у ближайшего метро. Ксюха приехала к себе в квартиру с новой любовью и была счастлива, она расцветала на глазах, они действительно были хорошей парой. Но недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Ухажер в один прекрасный день не явился… Ксюша рвала и метала, не понимала, что случилось, она померкла и являла собою жалкое зрелище. Но разгадка нашлась, одна из девушек, деливших с ними комнату, оговорилась, что парень-то, оказывается, был женат и в те дни, после ссоры с женой поехал в дом отдыха, поскольку одна из тех девушек была его сестрой. А сейчас он с женой помирился и надобность во встречах с Ксюшкой у него отпала.

Пришлось ей снова смириться со своей участью, поскольку привыкнуть к такому трудно, практически невозможно. Но вот что самое интересное, у Аллы со своим сослуживцем разгорался страстный роман! Было от чего впасть в отчаяние, когда там, где все шло прекрасно, вдруг исчезло, а там, где, казалось бы, и быть ничего не должно, вдруг стало расцветать. Было от чего впадать в отчаяние и приступы злости. Но все течет, все меняется, и Ксюша на лето уехала в пионерский лагерь вожатой, где забылась в объятиях другого вожатого, благо все были здоровы, поскольку для работы с детьми все они прошли жесткий медицинский контроль. Лето летело, Ксюха поправлялась на казенных харчах, было всего там вдосталь, и она привезла к осени на себе лишних килограммов пятнадцать. Но это ее не портило, а лишь придавало шарм, эдакая пышечка, с каштановыми волосами ниже талии, струящимися по плечам и спине. Правда, возникла другая проблема, с одеждой, она теперь в нее не влезала. Но это дело поправимое, и в отпуск она поехала к матери, которая обновила собственноручно ее гардероб, так как в далекие восьмидесятые с нарядами, да и не только с ними, с трусами тоже, в магазинах была жуткая напряженка. Да и масштаб цен на одежду по отношению к зарплате явно был чересчур высок. А менять ей пришлось практически все. Благо, мама ее шила сама.

Короче, приехала к октябрю загорелая пышная красавица, побывавшая на море и прекрасно отдохнувшая от постельных трудов праведных. А тут, в Москве, ее ждала куча новостей. Во-первых, ее подруга Алла выходила замуж, а Ксюхе предстояло быть на свадьбе свидетельницей, и жила подруга уже на съемной квартире, а не в одной с ней комнате в общежитии. И встретили Ксюху на вокзале и привезли на съемную квартиру, дабы достойно отметить приезд, и чтобы не мешала цербер-комендуха, которая блюла моральную чистоту девочек из подведомственного ей подъезда со страшной силой. Здесь же они были сами себе хозяйки, Алла сняла квартиру еще с одной девушкой из их же общежитского подъезда, и свадьбу гулять намечалось там. В большой сталинской двухкомнатной квартире места было много, просторная была квартира.

Новости были сногсшибательные, поскольку Алла выходила замуж не за того, с кем начала встречаться в марте, тот был официально женат, и в данный момент разводиться не собирался. Ну вот назло ему из оскорбленного самолюбия и был приближен давнишний воздыхатель, на которого в хорошие времена не обращали внимания, он был запасным аэродромом, так, на всякий случай. И случай этот подоспел. Хотя появился он сам с предложением руки и сердца, его никто специально не выискивал. Бракосочетание было назначено на октябрь, и подготовка к нему шла полным ходом, покупались вещи, продукты, заказывалось все, что было можно и нужно заказать. Но отношения были более чем свободные, так как Алла жила на этой квартире без жениха, продолжая встречаться с тем, с кем и встречалась с весны. Тут был принцип, не хочешь разводиться, значит выйдем замуж. Чтоб быть в равных условиях.

Девушка, с которой снимали квартиру, Эля, была беременна и нравов тоже не строгих, мужа не имела, а погулять умела хорошо, многим фору могла дать в этом вопросе. Так вот сидят как-то они в гордом одиночестве на ночной кухне, разговаривают о своем, о девичьем. Вдруг Эля увидела в окно приближающегося к подъезду Аллиного жениха, который был не один. Странно, не должен он был прийти в этот день, договоренности на этот счет не было, жених приходил к невесте только после согласования своего визита и узнавал, не будет ли его визит в данный день и в данное время неуместен. Звонок не замедлил раздаться, и пред ясные очи невесты предстала парочка, гусь да гагарочка, которую жених представил невесте легко и просто:
- Познакомься, дорогая, это моя подруга Валя!
Ну, как говорится, не выгонять же людей в ночь, пустили, благо, было в квартире, куда спать положить. Впустили, познакомились. Ну и к неудовольствию жениха он был изгнан с кухни под предлогом, что ему завтра на работу, и девочки остались одни, а им было о чем поговорить! И налить ему много отказались, так, рюмашку, и отправили спать на малюсенький диванчик.

Подруга оказалась замужем, и дружили они с Аллиным женихом давно, и, как поняла невеста, не платонически. Ну да ладно, она сама не обременяла себя излишними заморочками по этому поводу. Ночь пролетела незаметно, горячая эстонская девушка Валя веселила своим акцентом на «тта», но можно было считать, что ночь удалась, поскольку к утру практически никто ничего не помнил и девушки на работу не пошли. Пришлось бежать туда к обеду и оформлять день за свой счет.

День свадьбы неумолимо приближался и душа Аллы металась, не зная покоя. Ксюха познакомилась со свидетелем, с которым ей предстояло вести торжество и дальнейшую пьянку, и встречалась с ним. Аллин друг помогал с дефицитами, одни его друзья привозили с дачи фрукты, овощи, другие друзья помогли добыть мебель для свадьбы, скамейки и столы, короче, один жених взирал на это со стороны, не принимая во всех хлопотах никакого участия. Только давал ЦУ (ценные указания). Ксения практически жила третьей в этой квартире, забот было полно, ее помощь была нужна, как никогда.

День Х наступал… И вот утро свадебного дня. Невеста побежала в парикмахерскую, далее по магазинам за тем, что еще могло пригодиться, потом на квартиру, чтобы осмотреть последние приготовления, и со спокойной душой уже к себе в общежитие, жениха ждали туда. Переодевание в белое платье вызывало спазм и комок в горле, поскольку не с тем, не с любимым, соединялась судьба. И плакать нельзя, макияж потечет, и слезы стояли на подходе, потому что еще неизвестно, как все повернется. И было желание отменить уже этот цирк, но… Что-то останавливало, да и подруги прочищали мозги, типа выйдешь замуж, и не до того мужчины станет, своя семья будет. Да, надеждами человек жив. Ксюша в тот день превзошла себя, была чрезвычайно эффектна, глаза сияли, она предвкушала торжественный момент, стол, веселье. Чего не скажешь о подруге, которая с трудом сдерживала слезы. А время поджимало, скоро должен был подъехать жених и пора в ЗАГС.
Наконец-то с улицы раздался громкий сигнал автомобиля, возвестивший о том, что жених прибыл, двери открылись, и жених, с белым цветком в петлице, со свидетелем вышли из машины, пришла пора забирать невесту.


 Свадьба.

День был на редкость ненастным, неуютным, да еще и холодным, ветер срывал желтые и красные листья и завихрял их в известном только ему танце. Накрапывал дождь. Его мелкие капли собирались вместе и струились по капоту машины, по стеклам, попадали за шиворот жениха и свидетеля, украшающих машину лентами. Один водитель расслабленно отдыхал на своем сиденье, мечтая положить ноги на руль, но ему не хватало места для этого. Когда с этим делом было покончено, нарядная группа людей стала усаживаться в машину, и водитель перегнулся через сиденье открыть заднюю дверь для невесты. Его физиономия заслуживает того, чтоб о ней сказать пару слов. Представьте себе человека, которого накануне где-то нокаутировали прямым ударом в лицо без перчатки. Вот-вот, фингал расплылся в половину физиономии и закрыл собой один глаз, оставив лишь щелочку, чтоб лучше видеть. Видимо, в автопарке сочли, что такая фигура будет наиболее подходящая для свадебной церемонии. Вдобавок, водитель был после обильного «вчерашнего», со стойким «ароматом» перегара, заполнившего весь салон и вызывающего удушье. В салоне открыли окна и с горем пополам принюхались к издаваемому водителем амбре, но вот присмотреться к его глазу, и не замечать его, было сложнее. Так он и светил молодым всю дорогу, видимо, на счастье!

В дороге выяснилось, что спиртного с собой нет, и решено было взять его в ближайшем по пути магазине, что и было вскоре проделано. Если кто помнит те годы, то знают, что количество точек, торгующих спиртным, было сильно сокращено и время торговли ограничено, из-за чего возникали жуткие многочасовые очереди. Вот к одной такой и подрулил кортеж. Свидетели, с повязками через плечо, вбуровились в толпу, которая почтительно раздвинулась, пропустив их внутрь магазина, поскольку понимала важность и торжественность момента. Держа добычу в поднятой вверх руке, аки флаг, и размахивая ею от радости, свидетели запрыгнули в машину и помчались к месту назначения.

К началу регистрации не опоздали, и вскоре предстали пред ясные очи сотрудницы ЗАГСа, которая, шпаря давно выученный текст без бумажки, провела все быстро, поскольку за дверьми была очередь из желающих скрепить свой союз, и вручила молодым свидетельство о браке. Фотограф попрыгал вокруг, нащелкал из удобных для него позиций, и все были отпущены с миром, чтобы наконец-то отбыть восвояси и пьянствовать водку с гостями. С долгим продолжительным сигналом, с улюлюканьем, машина рванула с места и понеслась в потоке других машин, наращивая скорость. Но сначала поехали кататься, а поскольку начинало темнеть, то сияющий глаз шофера без устали помогал фарам освещать дорогу. Прибыв на Красную площадь, сфотографировались на долгую память, а затем, решив, что на Ленинские горы уже не хватает времени, стали искать место, где бы ту бутылку уговорить сдаться. Нашли. Свернули на набережную к Москве-реке в районе гостиницы Россия, и, погасив в салоне свет, чтобы не привлечь к себе внимание доблестных стражей порядка в форме сотрудников милиции или еще чего покруче, ту бутылку приговорили. На радостях все были изрядно пьяны после небольшого количества спиртного. Один шофер был трезв, но ему было нельзя! И он жадными глазами только смотрел на то, как мы разливаем драгоценную влагу, следил за каждым глотком и давился слюнями.

Петляя по темным улицам, поскольку для гостей время было назначено на шесть часов вечера, а виновники торжества изрядно опаздывали, мчались, сломя голову, чтобы долго не заставлять себя ждать. Вот, наконец-то, показался тот дом, и тот подъезд. Подав длинный сигнал, водитель притормозил, и как раз во время, поскольку гости стали высыпать на улицу. Встречали, как и положено, с хлебом-солью, пожеланиями всех благ и осыпали какой-то крупой. Хорошо, хоть не в квартире, а то б еще и это прибирать. Гости на крыльце образовали коридор, чтобы пропустить молодых, а невеста, подойдя к подруге, шепотом спросила:
- Толя здесь?
Подруга, услышав это, чуть не потеряла дар речи. Именно с этим Толей и был у нее роман, достаточно бурный. И услышав отрицательный ответ, она сразу как-то поникла и с грустным видом прошла к столу. Ее не радовала ни сама свадьба, ни веселье, царившее вокруг, ни копошащийся над тарелкой новоиспеченный муж, ничего. Ситуацию стала осложнять мама невесты, которая, увидев, что возле Аллы стоит рюмка, стала через стол отбирать ее и кричать, что невесте на свадьбе пить не положено. Ага, одну отобрала, но невесте тут же подали другую и емкостью больше прежней. А маму культурно попросили не портить людям настроение и вести себя прилично. Наряженные, веселые гости шутили, а на душе невесты скребли кошки. «Неужели ОН не придет?» - с отчаянием думала она. И под чей-то тост ловко опрокинула этот стопарик. Ну, надо думать, что он в течение вечера был да-а-алеко не единственным.


Но наконец-то небо над ней сжалилось, и вот он, долгожданный миг! в самый разгар застолья подруга наклонилась к ее ухе и шепнула:
- Твой Толик пришел!
Реакцию надо было видеть! Невеста вылетает из-за стола, и быстро скрывшись в прихожей, кидается ему на шею. Пока никто не видит. Пока никто не очнулся. Пока, пока. Потому что тут же туда начинают подтягиваться другие гости, любопытство взяло верх, кого же там невеста, летя со всех ног, встречает! Слава Богу, гости ничего не заподозрили, и сей порыв приняли за радушие хозяйки. Стали встречать опоздавшего гостя со штрафной, и уединение было нарушено. Но украдкой поцеловаться они все же успели, и вскоре на щеках невесты заиграл румянец, грусть отошла, испарилась куда-то, и свадьба покатила по накатанной колее. При криках «Горько!» Алла подносила к лицу подаренную кем-то большую открытку, закрывалась от посторонних взглядов и быстро чмокала жениха в щеку. Ее Толик в это время старательно прятал лицо за букетом, стоящим на столе между ним и невестой, чтобы не видеть сию картину.

Ксюха встала, и произнесла замечательный тост:
- Хочу обратиться к маме невесты с благодарностью, что она воспитала такую замечательную дочь! Выпьем за маму невесты! Ваша дочь – чудо!
Многие в этот момент переглянулись, сдерживая смех, потому что только что были в курсе событий по встрече Толика. Когда гости раскраснелись от выпитого и повеселели, их потянуло танцевать. Для этой цели был поставлен на окно обычный кассетник, по тем временам вещь приличная. Ну, танцы были довольно интересными, поскольку Алла предпочла танцевать не с мужем, а с Толиком, буквально рыдая у него на плече, и нисколько не стесняясь объятий, которые отнюдь не выглядели дружескими. После нескольких тщетных попыток их разогнать, она ушла за стол и присоединилась к своим коллегам по работе. Там они выпили дружно за свое производство, а при попытке Толика налить своей любимой фанты, получил ее в выплеснутом виде себе на лицо и рубаху. Окатила она его смачно. Но Толик утер лицо рукавом и запел. А невеста в это время сорвала с себя фату, скомкала, швырнула в угол и закурила за столом, и ей было глубоко плевать на косые взгляды родственников мужа.

Новоиспеченный муж веселил гостей со своей стороны, и не слишком замечал выходки своей супруги, поскольку гости со стороны невесты все до единого были в курсе ее отношений с Толиком, то и прикрывали их, как могли, чтобы муженек, не дай Бог, не заметил. Ксюха вела свадьбу, придумывала аттракционы, только вот в один интересный момент на свадьбе появилась Валя, подруга жениха. Она «украла» невесту и требовала с дружков выкупа. Во время ожидания они с невестой о чем-то пошептались, и после того, как деньги за выкуп были уплачены, они вместе исчезли с торжества.

Куда и зачем их вдвоем носило, про то история умалчивает, но по воспоминаниям одной из подруг невесты, кто-то из гостей выходил на улицу. А, вернувшись в квартиру, сказал, что невеста бегает по улице с какой-то женщиной, кажется с одной из гостей, сорвала с себя фату, плачет, и выражается на всю улицу матом! У гостей от такого откровения случился шок, и они высыпали дружно ловить невесту. А жених громко так, подняв при этом палец кверху, произнес замечательные слова:
- Моя жена и матом??? Да не может того быть, вы ее с кем-то спутали!
Поймать на улице невесту труда не составило, поскольку она была уже изрядно навеселе. Водворили ее в ванную комнату, благо там она была огромных размеров, туда зашли особо приближенные подружки и стали ее утешать, а невеста рыдала от горечи, что не с тем человеком соединила судьбу, и размазывала по лицу тушь вместе с соплями, при этом отшвыривая в угол фату, как будто это фата была виновницей ее несчастья. Ну, пока суд да дело, невесту умыли, накрасили, нацепили на нее фату обратно, короче, привели в порядок. И, одна из подруг, идя впереди и напевая что-то типа «тра-лля-лля, невесту мы ведем!», не видела, что из-за ее спины невеста снова сбежала и заперлась в ванной. Оборачивается подружка, чтобы впереди себя пропустить ее в комнату.. оп-па! Нет никого! И выглядела она так изумленно, и так картинно разводила руками в недоумении, что все гости за столом дружно захохотали. Короче, чтобы невесту водворить во главу стола и продолжить пьянку, пришлось ломать шпингалет в ванной.

Но так как уже все были в изрядном подпитии, то стройного торжества более не было, кто в лес, кто по дрова. Время близилось к полуночи, первый свадебный день к концу, и гости начали расходиться. Кто был не в состоянии уйти, ложились прямо там, и Толик лег на тот же диван, на котором сидел. На другой кушетке легла парочка, которая была в курсе происходящих на этой свадьбе событий, а в другой комнате на ночь разместились мама невесты и несколько человек со стороны жениха. А куда лечь молодым? Аллочка решила проблему по принципу, что все гениальное просто! Она подвинула Толика и легла рядом, не забыв при этом запереть дверь в комнату на защелку. Родственники жениха ушли ночевать к своим московским друзьям, а жених бегал по квартире и снова искал свою молодую жену. Кто-то сказал, что ее видели в большой комнате. Он постучал, жена открыла и на его вопрос: «Куда мне ложиться?», ответила, что, мол, ложись, куда хочешь, а я себе место нашла. Он искал, искал, не нашел, поскольку все уже было занято, а действовать надо было по принципу: кто не успел, тот опоздал. Согнать кого-либо с лежбища не представлялось возможным, так как легли те, кого уже ноги не держали, и жених постучал в дверь в комнату снова. Обозленный, он бросил ей в лицо: «Е..Трахайся с кем хочешь, а я пошел к брату ночевать!» и захлопнул за собой входную дверь. Ну, баба с возу, кобыле легче.

Утро следующего дня началось с того, что люди на работе (свадьба была в пятницу, а суббота рабочим днем на предприятии) взяли отгулы или за свой счет, и подтянулись. Алла проснулась одна, Толика нигде не было, хотя она отчетливо помнила, что легли они вместе. Лежавший напротив сладкой парочки Толиков сослуживец рассказал, что в пять часов утра Толик проснулся, открыл глаза, осмотрелся, и с изумлением уставился на лежащую рядом чужую уже жену. С минуту он так приходил в себя, далее подскочил, как ужаленный, позавтракал и выпил рюмку в кухне, после чего сбежал, даже не закрыв за собой дверь. Видать, сильно охренел от увиденного.

Под вечер явился муж, и с порога сделал заявление: «Я тебя прощаю, ты моя любимая жена!» Ну, простил, и ладно. Но поскольку гости были опять хмельные, жена тоже, то после нахлынувших воспоминаний о Толике она чуть было не пришибла мужа своего оторванной дверцей от шифоньера. Тогда ее скрутили и положили спать. На этом второй свадебный день закончился и наступили обычные житейские будни.


Теперь интересы подруг слегка разошлись, и Ксюха продолжала находиться в поисках своей судьбы, поскольку после свадьбы ее подруги отношения со свидетелем сошли на нет. Была новая осень, новые листья слетали с деревьев, но проблемы Ксюхи оставались старыми. Как не было долгой и счастливой любви, так и нет. Даже знакомые парни приводили к ней своих друзей, поскольку слава безотказной девушки бежала впереди нее. Но ведь нет дыма без огня! Однажды к ним пришли гости, и один из парней, который кадрился к Ксюхе, ушел с ней в уединенное место, то бишь в свободную на тот момент комнату. Все получилось легко и просто к его удовольствию. А остальные присутствующие, поняв, что же происходит за закрытой дверью, столпились вокруг и прислушивались к звукам, доносящимся из комнаты, время от времени оглашая тишину громким лошадиным ржанием. На следующий день этот парень пришел с другим своим знакомым, но с ним Ксюха уединяться не пошла, хотя уже в открытую, в лицо ей бросали грязные намеки и предложения. Может быть, до нее дошло, что над ней все смеются, а может быть, ей новый ухажер не понравился. Да и чему там было нравиться? Ростиком метр с кепкой и табуреткой, нос картошкой, гнилые пеньки передних зубов и сплошное покрытие лица и шеи юношескими угрями. И вдобавок стойкий запах перегара довершал его портрет.

После этого случая Ксюха слегка поутихла, видимо, что-то до нее дошло. Но ненадолго. Только теперь, когда ее возраст становился больше, возраст ее ухажеров начал падать. Появился мальчик лет семнадцати, который даже готов был на ней жениться, милый мальчик с Урала, который в Москве проходил практику, и еще не служивший в армии. Она у него была первой женщиной, поэтому очень запала в юную душу парня. Он даже сообщил своим родителям о предстоящей женитьбе, хотя и был моложе своей пассии на десять лет. Но судьба распорядилась иначе. Юноша ушел в армию, а его мама прислала Ксюше разгромное письмо с требованием оставить ее сына в покое, иначе грозила спустить на ее голову все небесные и земные кары, вплоть до совращения несовершеннолетних. Армия, видимо, пошла юноше на пользу, и писем от него пришло немного, в которых он постепенно сам подвел к разрыву отношений.

А те ребята, что поначалу с ней дружили, да и вообще тот контингент постоянных рабочих, все уже переженились, и встречаться ей стало не с кем. Подходящих по возрасту всех уже окольцевали, а те, кто помоложе, боялись связываться с ней, чтобы не быть освистанными и обсмеянными ребятами постарше, теми, кто знал Ксюху поближе. Но горевала Ксюша недолго, на завод постоянно приезжали на практику молодые люди с разных концов необъятного Советского Союза, да и не только на практику, в командировки тоже, и выбор для нее был чрезвычайно богат. На любой, что называется, вкус! Тут тебе и молодые и постарше, светлые и темные, северяне и представители жарких знойных республик, выбирай, не хочу! Она и старалась. Появился яркий таджик, моложе ее уже лет на 12, который клялся в любви до гроба и верности, планировал строить с ней семью, и ждал получения ею долгожданной комнаты. Только что произошло между ними, осталось тайной, и таджик исчез так же внезапно, как и все остальные претенденты на ее руку и сердце.

Алла в то время переселилась в маленькую комнату и жила там одна, у нее скоро должен был родиться ребенок. Встречалась она по-прежнему с Толиком, иногда приходил муж. Тогда в общежитиях муж и жена вместе не жили, а ходили друг к другу в гости, что Аллу очень даже устраивало, поскольку ребенок ожидался от Толика. Когда Алла с Толиком приехали из дома отдыха, Ксюша при нем сказала, что к Алле приходил старый ухажер, которого просили больше не приходить. Об этом Алла и спросила у Ксюхи, все ли она ему передала, сказала ли, чтобы он больше не приходил? На что та ответила, что отныне он будет приходить к ней, и этот ответ всех ошеломил. Но надо отдать должное парню, более он не появлялся. Ксюха на Аллу тогда сильно обиделась, поскольку тот парень ей нравился. В это же время в их квартиру поселили новенькую девочку, которую не захотели более видеть своей соседкой другие, и она попала к ним. С той поры все завертелось. Алла родила девочку, а та, новенькая, оказалась заводилой и баламутом, Ксюха предпочла их общество, поскольку Алла для нее была уже неинтересна, так как гулять она уже не могла.

Мужу Аллы дали комнату, но переезжать в нее она пока не хотела, поскольку туда ее Толик уже не мог бы прийти. Девочки об этом знали, и решили ее выжить. Для этого было нужно немного, всего лишь создать для нее невыносимые условия, это и было проделано блестяще! Они приводили ухажеров, пили весь вечер в кухне, захватывали и ночь, а потом под дверью Аллы включали посреди ночи магнитофон. Ребенок был беспокойным, и Алла, помучившись так неделю, съехала на свою площадь. И на следующий же день Ксюха была отвергнута новыми подругами, высмеяна ими, и вдобавок попала под раздачу коменданту. И пришла с повинной к Алле, потому что только она могла ее понять, принять и поддержать. И горько жалела о том, что так все получилось, так как она осталась там одна. Даже поплакаться стало некому. Ну, как говорится, думать надо, прежде чем делать.

Прошло несколько лет. У Аллы было уже двое, а Ксюха время от времени приводила к ней знакомиться очередного претендента на брак и московскую прописку. Правда, далее отношения не заходили, она страстно хотела выйти замуж и родить ребенка, но вот эта страсть, по всей видимости, и отпугивала кавалеров. И когда она, в очередной раз сокрушаясь, жаловалась на свою неудачную жизнь, на то, что от нее сбегают женихи, она услышала от подруги жесткую отповедь:
- Посмотри на себя в зеркало! Сколько тебе лет? И куда ты ломишься за парнями, которые уже на 13-14 лет тебя моложе? Неужели ты думаешь, что всем этим приезжим жеребцам нужна ты? Им нужны те блага в виде постоянной прописки и жилплощади, которые ты можешь дать. А потом тебе светит развод и проживание в одной комнате, заметь, твоей собственной комнате, с посторонним человеком, которому ты абсолютно не нужна.

Но голос разума не был услышан, как глас вопиющего в пустыне. А обида засела надолго. Переживала Ксюха, но рук не опускала. Вскоре Алла с другой своей знакомой ее познакомили с китайцем, который хотел жениться на русской. И что? Да опять Ксюха спорола косяк. После знакомства китаец, торговавший в Москве кожей, решил дать Ксюхе заработать, и дал на продажу куртки по демпинговой цене. Ну, она не придумала ничего лучше, чем их продать и деньги зажать. Китаец бегал за ней полгода, в надежде получить деньги и уговорить ее на брак, но она уже боялась показаться ему на глаза и пряталась от него. Делать нечего, покрутил китаец у виска пальцем, сказал: «Какой рюськи баба чокнутий!» - и с этими словами более ее не беспокоил.

Ксюха залечивала душевные раны, ходила на работу и продолжала мечтать о принце, который появится на белом Мерседесе и увезет ее в даль светлую. Но мечты остаются мечтами, если подходить к их воплощению без должного и разумного плана. Мириады мужчин сменялись в ее постели, как в калейдоскопе, наиболее колоритными были двое, беглый солдат, прятавшийся в ее комнате целый месяц, после чего исчез. И молодой парень с Украины, который чуть было на ней не женился, но когда Ксюха пошла с ним в гости к знакомой, увидел там другую девушку и влюбился в нее. Ксюха рвала и метала, ведь он ей сказал, что для него она слишком стара, хотя избранница была всего лишь на год моложе ее. Ксюха была старше парня на 13 лет, а та девушка на 12. Но у нее уже была своя жилплощадь. И тут Ксюха решила, что виной в неудачах в личной жизни является отсутствие комнаты, и стала прилагать усилия к ее получению, ей было уже невыносимо душно в условиях тотального общежитского контроля с гостями до 22 часов и невозможность самой решать, оставить кого-то у себя ночевать или нет. Все за нее решал внутренний распорядок общежития и личное к ней отношение коменданта, а они друг друга терпеть не могли. Поэтому Ксюха очень часто даже днем не могла привести к себе гостей из-за персонального запрета. Ну так а какому коменданту понравятся пьяные гости одной из проживающих, которые выпотрошили на этаже огнетушитель, после потопа из него весь этаж был загажен пеной, а ведь недавно в подъезде провели ремонт. То, что это был Ксюхин гость, знали все, узнала и комендант, после чего и приняла строгие меры.

Ксюха страдала, мучилась, думала о своей судьбе, искала виноватых, лежа одна в холодной кровати. Длинные бессонные ночи были бесконечны, поскольку шуршащий за окном дождь перекликался и с ее внутренним состоянием, казалось, это сама природа плачет над ней. Завывания ветра бередили воспоминания, ей хотелось выть на луну, как волку, одиночество глодало ее и скоротечные романы не приносили успокоения. Она продолжала искать, методом тыка, на авось, вдруг сложится, вдруг получится… Но не складывалось, не получалось. Темным утром шла вновь на постылую работу, где в 90-х годах перестали платить зарплату, уволиться нельзя, лишишься даже этого ненавистного уже койко-места, надо решать жилищный вопрос. Появился очередной ухажер и наметилась комната в девять метров, только смысла в ней не было, слишком уж маленькая. Однако Ксюха думала иначе, она в тот момент, как никогда рвалась замуж и хотела иметь свой угол, она была рада и такому. Алла сумела ее от этого отговорить. Стаж был у Ксюхи большой, и ей можно было претендовать на более приличную жилплощадь.


Годы шли, и с момента первого знакомства с нашей героиней уже минуло десять лет. Ксюхе приближалось к сорока. Замуж она так больше и не вышла, все делала попытки, которые оканчивались ничем. Комнату она уже ждала большую, вот-вот должны были утвердить, с балконом, с одной соседкой, в соседней с ней квартире, поскольку дом, в котором она жила, завод снимал с баланса и общежития аннулировал. Алла уже переехала в квартиру и родила мальчика, Ксюха пришла в гости и поделилась новостью, что ей поступило предложение зарегистрировать брак с представителем неспокойной кавказской республики и за деньги оформить ему прописку в своей комнате. Был разгар лета, она собиралась успеть получить деньги и также успеть сделать в новой комнате ремонт, теперь уже в своей комнате, пока лето не кончилось.

Алла отговаривала ее, как могла, от этой авантюры, поскольку ничего хорошего, кроме головной боли в будущем, это мероприятие не сулило. Вроде бы сумела убедить… Вторым вариантом было предложение Ксюхе от представителей солнечной кавказской республики открыть на ее имя палатку, с правом первой подписи, а фактически держать ее будет не она, она так, пешка. Что из этого последует, Ксюша поняла. И вроде бы как согласилась. Поскольку тут было бы приключений на задницу столько, что мама, не горюй! А отдуваться за все пришлось бы ей. Но ведь поначалу она этим крутым жгучим брюнетам верила, как родным! Только хватило ума не поддаться в будущем на эту удочку и ребята от нее отстали.

Так они душевно поговорили, Ксюха с мужем Аллы, Толиком (а он все же развелся и они с Аллой поженились) выпили по маленькой, и Толик ушел спать, а женщины долго еще разговаривали той душной июльской ночью. Все «за» и «против» были взвешены, ситуации проиграны до мельчайших нюансов, и они наконец-то легли спать. Только Аллу не покидало ощущение, что Ксюху она видит в последний раз. Даже ночью, когда ей пришлось вставать к ребенку, она смотрела на спящую Ксюху и рассматривала ее, как будто чувствуя, что вскоре это пригодится. Именно хорошее знание очертаний ее тела. Как будто дух смерти витал над ней, что-то неуловимо тревожное закралось Алле в душу, но что? А как сказать, если Ксюха даже слушать многое не желает, обижается? Даже к разговорам на тему о беспорядочных гульках она отметала, парируя одним:
- Ты замужем, и я тоже хочу быть чьей-то женой.
Вот и попробуй доказать что-то человеку, не желающему слушать голос и доводы разума. Ну нравится человеку учиться постоянно на своих ошибках, ведь при принятии решения она всегда была уверена в своей правоте, а как же иначе!

И вот он, долгожданный момент получения ордера! Она имеет свою комнату! И как хорошо, что не полезла тогда в клетушку из девяти метров. Балкон, удобная планировка, кухня на двоих одиноких женщин. Красота! Была бы… При нормальном раскладе. Но не при том, чего ждала и о чем мечтала Ксюха. А стремилась она всегда к свободному образу жизни, чтобы в гости к себе водить кого хочется, когда хочется и на сколько хочется. Теперь мечты грозили воплотиться в яркую реальность, поскольку бабушек, дежурящих в подъезде круглые сутки, убрали за ненадобностью. Тогда она решила родить хотя бы ребенка и легла в больницу для лечения бесплодия. Но ей требовалась дорогостоящая операция, а денег у нее не было. Вот видимо, она и решила их подзаработать.
 И в ее комнате отныне кто только не перебывал! Все жгучие южные представители близлежащего вещевого рынка там гуляли, блевали везде, где приспичит, ходили по квартире, держась за стеночку, ночевали, в общем, вели себя так, что соседка от страха боялась даже выйти в туалет. Так они и жили. До поры до времени.

На этом вроде бы Ксюха частично успокоилась, поскольку в подземном переходе познакомилась с мужчиной, еще не совсем опустившимся, как потом оказалось, бомжем. И закрутилась у них любовь – морковь. Ксюха привела его жить в свою комнату, но соседка, уставшая от постоянных ночных национальных оргий, была этому даже рада, что хоть кто-то один, без толпы. Так они и жили, он попивал, а она работала. Бомжик был залетный, из другого региона, и из дому мало выходил, разве что за очередной бутылкой.

В один хмурый осенний день в квартире Аллы раздался телефонный звонок. Голос был незнакомым, и сразу сообщил, что номер дали бывшие соседи по коммуналке, а она – мама Ксюхи.
- Аллочка, ты знаешь, Ксюшка пропала! – плакала в трубку пожилая женщина. - Ты не знаешь, где она может быть?
- Не знаю… Она не звонила давно, уже месяца три как. И была у меня в гостях три месяца назад, ночевала.
Мама попросила Аллу приехать в ту комнату, чтобы вместе посмотреть там, вдруг что-то наведет на след. Алла приехала и вместе с матерью они обыскали всю комнату. Были найдены деньги, в рублях, в пересчете на валюту около восьмисот долларов, коллекционный китайский журнальный столик черного дерева, тоже достаточно дорогой, телевизор, новый, купленный буквально за два дня до того, как Ксюха пропала, и в шкафу, в самом дальнем углу, лежало полотенце, на котором явственно виднелись следы замытой крови. На тумбочке перед телевизором лежал коробок спичек, с четкими кровавыми следами двух пальцев левой руки. На самом верху, на шкафу, нашлись документы Ксюши и еще одного уроженца кавказской республики. Стоял штамп о регистрации брака и все документы мужчины, необходимые для получения прописки. Осталось их только сдать в паспортный стол и поставить этот штамп. Происхождение денег выяснилось. Это была плата за услуги, за прописку.

В милицию мама уже сообщила, заявление о пропаже дочери написала, и с минуту на минуту ждала официальных гостей. Знакомые девушки тоже подтягивались, вдруг кто-то что-то знает? Пришел опер из местного отделения милиции, и сразу же начал выяснять, по чьей инициативе был состряпан тот брак.
- Где эта сводня? – почти прокричал он.
- Это я, отозвалась одна хрупкая девушка. – А что же вы кричите на меня?
- А как на тебя не кричать, если после таких фокусов не так уж и редко пропадают люди, а нам их искать? Причем живыми их находят далеко не всегда?
Были еще заданы многочисленные вопросы, но положение дел они не прояснили. Местонахождение Ксюхи было так же неопределенно, как и в начале разговора. Насторожила соседка по коммуналке, во-первых, своим отрешенным видом, как будто под действием сильнодействующих психотропных веществ, а во-вторых, тем, что на все вопросы о последнем вечере, когда Ксюха была еще дома, она отвечала только «нет, не видела, не слышала, не знаю». Это наводило на подозрения. Ведь если в комнате явные следы крови, то невозможно было ничего не почувствовать! Стенки и двери тоненькие, ведь даже на других этажах люди в ту ночь слышали сильный грохот, звуки борьбы и душераздирающий женский крик:
- Не подходи, не трогай, не бей меня!

Прошло около недели, мать излазила все окрестные подвалы и чердаки, и с милицией, и одна, следователи постоянно приходили, были сотрудники криминальной милиции, межрайонной прокуратуры, снимали отпечатки пальцев, делали смывы крови, искали следы. На внешней стороне балконной двери тоже нашли смытую кровь, она высветилась в каких-то лучах, когда дверь осветили специальным прибором. К разгадке ничто не приблизило. Но выяснилось только одно, что в тот вечер Ксюха резала на засолку капусту, и в десять часов вечера была еще жива и здорова. Ее новая любовь, бомж, был с ней на кухне, в обычном для себя состоянии среднего подпития и они ругались. Ксюхе уже не нравились его ежедневные возлияния. Продолжался процесс по перевоспитанию из бомжа нормального человека.

Со слов соседки:
- В комнате всю ночь горел свет, ничего ни видно, ни слышно не было, все было как обычно, никто в дверь не звонил и в квартиру не входил. Потом, утром уже, я выключила в ее комнате свет и спустя пару дней выбросила со стола капусту, которая так и оставалась там лежать, и уже начала портиться и вонять. А тот бомж, который жил у нее, в тот же вечер тоже куда-то исчез.

Мать уехала к себе домой, следствие буксовало. Следов Ксюхи нигде не было. И вот снова раздался звонок, когда Алла собиралась кормить ребенка. Чем-то таким тревожным повеяло от него и в тоске сжалось сердце. Оно как будто чувствовало, что то, что сейчас она услышит, будет кошмарным. Ее ожидания оправдались. Звонили из того самого отделения милиции, которое вело розыскное дело. Опер сказал только одно, что Алла им срочно нужна и следует немедленно прибыть на тот адрес, где жила Ксюха.



Когда Алла шла от остановки по направлению к нужному дому, она даже не замечала мороза, не замечала того, как разъезжаются по льду ноги, упала, не почувствовав боли, ее сковал страх ожидания. И чем ближе она подходила, тем сильнее становилась тупая боль в области сердца, поскольку предчувствия были самые мрачные. И не доходя до дома, еще издали, она увидела огромное скопление людей в форме и без нее, милицейских машин, территория с торца дома была обтянута веревкой с красными флажками, за которую никого не пропускали. Так оцепляется место происшествия. Ждали, оказывается, ее. Поскольку из всех, там присутствующих, она лучше всех знала Ксюху, поскольку долго с ней вместе жила. Не помня себя, она шагнула за ограждение… Слез не было.

 Труп женщины лежал на снегу, возле открытого канализационного люка, навзничь, лицо, которое опознать было практически невозможно, было повернуто в сторону, распухло, поскольку от момента исчезновения прошло уже почти два месяца. Она была в домашней одежде, даже без тапочек, и в люке обувь не нашли. Снег вокруг был окрашен несколькими пятнами крови, волосы на одной части головы были, а на другой отслоились, и были в руке, которая их сжимала, лысый череп, огромные синяки, в нескольких местах на затылке треснута черепная кость и видны змеящиеся трещины, как будто ударами тяжелым и достаточно острым предметом делали дырки. Трупные пятна по всему телу стали хорошо видны, когда судмедэксперт поднял одежду. И нестерпимый запах разлагающегося тела, забивавшийся везде, от него было невозможно отвернуться и отодвинуться, и который преследовал потом несколько дней. Причем лежала она именно в такой позе, в какой Алла видела ее в последний раз. Очертания фигуры, форма рук, ног, рост, все говорило о том, что это она, Ксюха… Завершившая свой земной путь вот таким вот диким образом. И мягко падающий снег был ей белым саваном.

После опознания всех знакомых Ксюхи отвезли в отделение милиции, запротоколировать показания, и Алла поехала домой. Дома ждал кричащий маленький ребенок, но она его, казалось, не замечала, она была в ужасе и шоке от увиденного. Долго приходила в себя, поскольку ей постоянно во всем виделись полные ужаса глаза Ксюхи. Наваждение какое-то. Буквально через пару дней приехала ее мать, хоронить она ее собиралась в том городе, где раньше жила и откуда приехала покорять Москву Ксюша. В морг ее не допустили и тело дочери ей не показали, поскольку оно уже было опознано и в морге просто поплыло, ей его выдали запаянным в черный пакет. Ксюшку даже не одевали, просто положили вещи в гроб, в ногах.

За то время, пока труп еще не нашли, приходил человек, который с ней жил, его отвезли в милицию, допросили и отпустили, потому что прямых улик против него не было. И он исчез. Когда труп был найден, его не смогли нигде обнаружить, ведь у бомжа-то, как известно, адрес «не дом, и не улица», вернее улица, не в том понимании этого смысла. Звонил «муж», требовал вернуть деньги, которые он заплатил за прописку и которую не получил. На это мать ответила, что сначала пусть вернут ей дочь.

Ее нашли по чистой случайности, на линии случилась авария, и туда полезли рабочие. А мать не видела того люка, поскольку он находился в глубине кустов и был уже завален снегом. И если бы не та случайность, то ее бы обнаружили уже весной, да и то только кости, и опознавать было бы некого. И была бы еще одна пропавшая женщина, числившаяся в бесконечном розыске, который бы никогда не принес результата. В люк она была сброшена еще живой, экспертиза показала наличие воды в дыхательных путях и причина смерти – утопление, а не открытая черепно-мозговая травма, как подумали при беглом осмотре трупа оперативники.

Завод выделил машину, чтобы отвезти гроб с телом и вещи Ксении на родину, к ее матери. В последний день мать упаковывала вещи погибшей дочери, она держалась просто молодцом, ведь все знали, что творится у нее на душе, но она не проронила ни слезинки, пока дело было не закончено. В комнате еще были работники прокуратуры, выискивающие последние улики, начали подходить подруги и знакомые, чтобы почтить в последний раз ее память и проводить в последний путь. Комната была алой от цветов, их было очень много, и они напоминали своим цветом о разыгравшейся здесь трагедии в одну из длинных октябрьских ночей.

Машина с гробом прибыла, и встала у подъезда в ожидании погрузки вещей. Загружали нехитрыми пожитками, мебель была просто никакой, той, которая осталась от бывшей общаги, заваливающийся назад кухонный стол, пара табуреток, старущие тумбочки с балкона, шкаф, кровать и телевизор. Мать заплакала в последний момент, когда комната уже была пуста, когда все присели вдоль стен, на пол, выпили по рюмке, и только тут она позволила себе это. Какая женщина, какая выдержка! Ее горе было столь велико, потеря единственной дочери, что все тоже плакали рядом с нею. Все, кто Ксюшу знал, не могли сказать, чтобы она была подлой или злобной, нет, она была просто несчастная в личной жизни женщина, которая не сумела правильно выбрать себе мужчину, а метод тыка закончился таким вот образом.

Ее жалели. И мать ее тоже. Было больно видеть страдания немолодой женщины, не оправдавшие надежды, отсутствие внуков.
- И это вот все, что Ксения заработала за пятнадцать лет, - плача и обводя рукой убогость жилища, говорила мать. – Это все, что есть, просто комната, и старая общежитская рухлядь! Даже деньги она пыталась заработать таким вот жутким способом, в итоге стоившем ей жизни.



Но вот час пробил, время отправления подошло, в комнате положили цветы в дань последней памяти, также на кухню, где она последний раз была жива и здорова, и на тот злополучный люк, который сейчас был очищен от снега и страшно чернел. Прямо таки мистически. Он напоминал о том, что совсем недавно здесь лежала молодая женщина, которой на этом свете уже ничего не было нужно… Мать села в машину, ей на колени сложили цветы, чтобы от имени всех она возложила их на могилу после похорон. Водитель тронулся с места, и многие не выдержали, со слезами провожали машину, увозившую эту многострадальную Ксению, не нашедшую счастья в этом мире, в последний путь, обретать последний приют…