Потеря

Он бродил по городу, жуя бутерброд. Он разглядывал крыши домов и голубей, в суете собирающих хлебные крошки на асфальте. Его весело блестящие глаза отражались в витринах и в глазах идущих ему навстречу девушек. Он ловил в шуме толпы быструю мелодию ветра и наслаждался этими звуками, этой быстро меняющейся чередой полутонов. Он бродил по берегу одному ему известной реки и кормил остатками булки уток, прилетевших сюда отдохнуть. Он смотрел на часы и улыбался самому себе. На набережной у продавщицы цветов он купил белую розу и подарил её идущей с ним рядом совсем незнакомой рыжеволосой красавице. Он проходил мимо церкви с золотыми куполами, на которых отражались разноцветные блики летнего Солнца. Везде вокруг: в небесах, на траве, в листве деревьев, на лицах церковных прихожан - прыгали и веселились солнечные зайчики. Ему навстречу бежал, летел поток людей, по-летнему радостно смеющихся. Машины, дома и всё-всё было окрашено тёплыми приятными глазу красками – оранжевым, золотистым, красным, жёлтым! Он шёл мимо театра, где внезапно всплыла в его памяти милая, дорогая сердцу картина его жизни. Прошлым летом он был здесь, он смотрел в этом театре спектакль, постановку на одно из бессмертных произведений Шекспира, добрую, а иногда и не совсем добрую, иногда даже печальную, но почитаемую всеми пьесу. Он был здесь со своей девушкой. Он помнил всё до мелочей: и голубые нежно-бархатные кресла, и тяжёлый расшитый золотой нитью занавес, и легкое дыхание на его щеке, и тень от её ресниц, и бесконечное загадочное волнующее молчание, как будто ожидающее чего-то, какого-то всплеска неуёмной энергии, большого счастья. Он помнил как сейчас, вот они сидели в буфете, поедая дивные пирожные со сливками, и смеялись как дети, перебирая самые счастливые моменты их жизни. Может на них оглядывались и смотрели с укоризной, но в тот момент для них в этом мире ничего не существовало кроме них двоих, они смотрели друг на друга и упивались любовью и нежностью. А потом после спектакля они долго-долго гуляли по набережной именно там, где он был сегодня. Он также купил белую розу и подарил её своей девушке, её, и весь мир, и себя с ним в придачу. Вот только уток в тот день не было. Ещё ему припомнилось, как он впервые увидел её, как её рыжие волосы переливались и горели огнём, как смеялись её зеленые глаза, как она откинула длинную чёлку со лба, играл с которой ветер. Как она с аппетитом уплетала вафельный рожок с мороженым и щурилась в лучах ласкового Солнца, а потом она нетерпеливо отряхнула крошки со своих рваных джинсов, поднялась со скамейки и... он пропал. Казалось, что тогда он рассказал ей всю свою жизнь, но не поведал и маленькой её частички, и она говорила-говорила, а он не мог наслушаться. Он просил у бога, он хотел, чтоб этот миг длился вечность, но получилось, что это мгновенье было и секунды меньше. Теперь он проходил по оживлённой магистрали, где с ней так любил гулять. Он купил себе мороженого в вафельном рожке и присел с ним на скамейку, где сидела тогда она. Облизывая белоснежный пломбир, он вспоминал её, её лицо и походку, как она рисует и играет на гитаре, её стихи и песни, и рваные джинсы. Он вспоминал о том, как она с упоением зачитывалась философскими книжками, такими непонятными для большинства обычных людей, как гоняла на машине, сравнивая себя с ведьмой на помеле, как любила музыку и дождь, как ловила мелодию ветра и наслаждалась этими звуками. Оттряхивая крошки со своих джинсов, он вспоминал задорный блеск в её глазах и каждую ресничку, розовые щёчки и сказочную улыбку...
А потом он достал пистолет и застрелился.