Гиперобои

... И никто, НИКТО даже представить себе не может, чем всё это кончится.

Можно, конечно, забыть про них, про эти странные обои – пусть себе висят на стене и дальше. Если их не трогать, то они, возможно, тоже никого "не тронут"?

Да, но если вдруг однажды после полуночи с ТОЙ стороны появится чей-то странный силуэт? И глянет сквозь стекло дверей... Это ж будет шок!

Какой он, ТОТ мир, по ТУ сторону обоев? Что если и там тоже есть свои бандиты, воры да наркоманы?! Или, не дай Бог, ТАМ живут какие-нибудь монстры, и один из них набредет на наш дом с ТОЙ стороны? Увидеть ночью, "сквозь стекло" дверей, изображенных на стене, чей-нибудь ужасный лик – вот где фильм ужасов! А если к тому же ОН, лик тот, попытается войти??!

Что же делать с этим странным подарком судьбы? Содрать его со стены и забыть? – ж...жалко, ей богу! Такой уникальный случай все-таки!

Андрей совсем запутался в этих своих "что делать?" и, с опаской поглядывая на стену с теми самыми обоями, невольно вспоминал, КАК всё начиналось.

* * *

... То был год прихода Миллениума – рубеж второго и третьего тысячелетий. Ожидание события обрастало мистикой и всякими псевдонаучными рассуждениями. Больше всех усердствовали журналисты. Богословы от них старались не отставать.

Чего только не выплескивалось на страницы газет! Тут тебе и глобальная инфокатастрофа, вызванная предстоящим сбоем важнейших мировых компьютерных систем в момент перехода цифры 1999 в 2000. Тут и ожидание нового Всемирного Потопа, и нового пришествия Христа, и душевная паника от зловещей сакральности трех, стоящих рядом девяток... В конце концов, даже просто отчаянные споры о том, когда же именно наступает Миллениум: в ночь с 31 декабря на 1 января 2000-го, или все-таки 2001-го?

Ничего, пережили. Встретили 3-е тысячелетие всем Миром. Причем именно в тот момент, когда цифры 1999 превратились в 2000. И потопа не случилось, и Христос не "воскресе", и комета никакая Землю не долбанула. В "тройную" новогоднюю ночь люди выходили на улицы, трещали петарды, в некоторых городах власти установили лазерные генераторы, которые выписывали в небе немыслимые разноцветные фигуры. И люди кричали "Ура Миллениуму!". А кто-то впопыхах и под шампанское даже обозвал его, Миллениум, "Линолеумом".

Андрей с супругой, Женей, традиционно встречали Новый Год дома, один на один. Две шампанского ожидали своего часа, и одна из них выстрелила за полчаса до великого события. Выпили за Старый Год, 99-й, потом за старый век, и уже слушая новогоднюю речь Президента, догнали по третьей – за старое тысячелетие. Пришлось открыть вторую "шампунь", после чего тосты повторили, но уже за всё новое: год, век и тысячелетие.

Уже в первом часу ночи Андрей, заплетающимся языком поклявшись супруге в вечной любви, вдруг спросил:
- Женьк! А чё мы тут сидим, как сычи? В народ надо идти, в люди! Город гу... ик!.. гу-ляет. А мы что – хуже?

Оделись, вышли. Несколько раз попадались ряженые, но кошелек отобрать никто не пытался. Значит, ряженые настоящие, не бандиты. Небо то и дело пыхало расцветьем фейерверка – рай для пироманов, этот Миллениум! Морозец особо не докучал. Через 20 минут дотопали до центра, где власти установили гигантскую елку. Там вовсю шло веселье. Андрей, держа Женю за руку, упорно протискивался вперед, поближе к ёлке. На него ворчали, но беззлобно.

В конце концов, оба они оказались в двух метрах от ведущих: деда Мороза и Снегурочки. Те старательно отрабатывали свой праздничный найм (скорее всего, артисты из театра драмы – уж больно лихо у них получалось!). Дед Мороз, солидный и с совершенно натуральной бородой, низким, густым баритоном вещал:
- Здрасьте-здрасьте, дорогие горожане! Я, Дед Миллениум, явился к вам с миссией великой: помочь вам прорубить окно в будущее Земли! ("Ого! – подумал Андрей. – Круто взял дедушка! Импровизирует, наверное").

Меж тем Дед Мороз (он же Дед Миллениум) попросил тишины и, махнув посохом, провозгласил:
- Ну-ка, Всевышний наш Покровитель! Отряди нам подарки знатные! – и тотчас откуда-то из-за ёлки, едва ли не от ее вершины, вылетел громадный мешок, перевязанный золотистой лентой, и плюхнулся прямо к ногам Деда.

- Ты с-смотри, Жень, - слегка ткнул Андрей супругу локтем. – Лихо работают!

Между тем "Дед Миллениум" объявил какой-то конкурс среди зрителей, и Снегурочка пошла вдоль присутствующих, приглашая желающих принять участие в конкурсе. Три человека рискнули выйти, но кто-то упирался и, несмотря на Снегуркины усилия, прятался вглубь толпы, лишь бы его "не трогали".

- Жень, а что – пойдем? – приобнял Андрей жену. – Где наша не пропадала? Может, чё выиграем – вот тебе и память о Миллениуме будет.

Женя отнекиваться не стала, тем более, что выпитое с полчаса назад шампанское до сих пор еще "работало" на раскрепощение.

  Первый конкурс был конкурсом песни. Кто-то из отобранных участников затянул "В лесу родилась ёлочка...", другая пара спела "Пусть бегут неуклюже...". Когда очередь дошла до Андрея и Жени, они, недолго посовещавшись, решили грянуть на два голоса уже отработанную ими французскую песенку "Сюр лё пон д,Авиньон". Получилось даже лучше, чем они сами ожидали – и их наградили громом аплодисментов и восторженным посвистом. Вторая часть конкурса предполагала танец: надо было выдать "Камаринского". И тут на Андрея нашло: он вертелся вокруг Жени волчком, потом пошел вприсядку, а закончил танец вообще каким-то немыслимым кульбитом. Зрители просто неистовствовали! И без лишних разговоров им присудили первое, призовое место. "Дед Миллениум", подняв свой посох, опять призвал разбушевавшуюся публику к тишине и порядку, и приступил к вручению призов.

Сперва отдали призы остальным конкурсантам – третье, второе места и какой-то там еще "приз за храбрость", и, наконец, объявили победителей – Андрея и Женю. И под вопли зрителей Дед достал из мешка какую-то трубу и возвестил:
- Вот вам, дорогие победители, очень ценный подарок, суть которого вы, возможно, оцЕните не сразу. Но когда вам откроется его тайна, вы полУчите возможность заглянуть в неведомое.

Дедов новогодний стёб публика, естественно, встретила веселым воплем, под который Андрей и Женя приняли врученный им тубус. Андрей хотел заглянуть внутрь подарка, но Дед сказал ему:
- Успеешь, отрок! Придешь домой – там посмотришь. Одно тебе твердо скажу: жалеть не будешь, ни ты, ни девушка твоя.

Андрей, не успевший еще окончательно освободиться от паров выпитого шампанского, передал тубус Жене, затем, стоя между Снегурочкой и супругой и слегка придерживая обеих за талию, обратился к Деду:
- Ну, дедушка Мороз-Миллениум! Ты прям как не от мира сего: и мешки у тебя летают, и борода твоя шибко красивая, и говоришь какими-то загадками. Не иначе, посланник божий, али из параллельного мира!

Дед как-то хитро и очень уж умно глянул на Андрея и изрек:
- Истину глаголешь, отрок! Сам в том уверишься. И подарок мой тебе поможет.

Дед, видать, горазд был на шутки ("Хорошо отрепетировал! Профессионал, что делать..." – подумал Андрей).

На том и разошлись.

А далее случилось вот что.

Когда под утро, изрядно уставшие и протрезвевшие, молодые супруги возвратились домой, Андрей решил все-таки исследовать внутренности подарка Деда Миллениума. Вскрыли тубус – там оказались фотообои: восемь внушительного размера листов, которые надо было состыковывать при наклеивании на стену. Туда же, внутрь, была вложена коробка клея. Сопроводительная картинка показывала: состыкованные обои должны изображать остекленную дверь веранды, сплошь заставленной цветами в больших горшках. За "стеклами" двери открывался какой-то вид, который подробно рассмотреть на мелкой картинке не удавалось.

Когда Андрей развернул один из больших листов, то поразился качеству изображения: обычно большие фотопанно при разглядывании их вплотную сразу же выявляли зернистость структуры изображения. Здесь же этого не было! Качество фотокартинки оказалось высочайшим – можно было свободно разглядывать мельчайшие подробности интерьера, каждый листик цветка, вплоть до его прожилок, либо глинистую структуру горшков, структуру дерева, из которого была "изготовлена" дверь.

- Вот это да-а, Жень, - решил он поделиться своим открытием с супругой. - Нет, ты только глянь сюда: ты когда-нибудь встречала фотографии ТАКОГО качества?

Женя вгляделась – действительно, четкость, резкость, степень разрешения цветного панно просто поражали!
- Андрюша, а ты обратил внимание на структуру бумаги? Похоже, это даже и не бумага вовсе...

Андрей потрогал поверхность обоев пальцами – действительно, "бумага" была не совсем обычной, тисненой, с каким-то "объемным" эффектом.
- А знаешь, Жень, картинка чем-то напоминает мне... голограмму. Ей-богу! Когда долго смотришь, начинает казаться, что она объемная. Ай да Дед! И где он только раздобыл это чудо? Интересно, какая фабрика производит подобные шедевры?

Андрей поискал "паспортные данные" обоев. Странно! Их нигде не было! Не было и привычной в таких случаях инструкции по работе с обоями. Клей был, а инструкций по оклейке – не было! Как не было и атрибутов адреса: страны и фирмы-изготовителя.

Немало удивленный таким обстоятельством, Андрей снова принялся разглядывать структуру отпечатанной картинки. Провел еще раз рукой по поверхности фотоизображения... и вдруг ощутил странное покалывание в кончиках пальцев. "Дьявол! Радиоактивные, что ли?" – подумал он первое, что пришло в голову, и отдернул руку. Покалывание ослабло и вскоре прекратилось. "Хм! Дед был прав: тут скрыта какая-то загадка, в этих чёртовых обоях. Но в чем дело – в толк не возьму! Одна надежда, что Дед все-таки не втюхал нам что-либо опасное для здоровья. Ладно, отложим до весны. Все равно никто в январе обои не клеит".

* * *

... В конце мая Андрей вспомнил о подаренном тубусе, поскольку они с Женей решили сделать в доме небольшой косметический ремонт. Одна из глухих стен большой комнаты сама напрашивалась на то, чтобы оклеить ее фотообоями – комната могла при этом стать живее и просторнее.

Сказано – сделано. Долго возились, состыковывая фрагменты обоев друг с другом, но в конце концов всё получилось. И когда они отошли вглубь комнаты, чтобы глянуть на результаты своих усилий, то не смогли сдержать возгласа восхищения: комната действительно стала шире, объемнее, она как будто приобрела веранду, дополнительный выход на улицу, но только в какой-то иной, таинственный мир. Эта аллегория понравилась обоим. И через две недели, отмечая окончание ремонта, они позвали друзей – две другие семейные пары, из сослуживцев Андрея – и за столом, произнося тост, Андрей в шутку высказал пожелание, чтоб они с Женей отныне почаще выходили бы на свою "новую веранду – глотнуть свежего воздуха и помечтать в своей новой оранжерее". Шутка прошла легко. В комнате с "новой верандой" устроили танцы, при этом Андрей вполне серьезным тоном сказал:
- Ребята! Только осторожно, горшки не побейте!

Гости подхватили идею и, танцуя возле "фотогоршков", намеренно замедляли ход, чтоб "не дай бог не задеть!".

"Фотодверь" была изображена приоткрытой, и кто-то из гостей посоветовал "прикрыть веранду, а то дует". Андрей, подойдя к "двери", демонстративно положил руку на рисунок... и ему показалось... На секунду он замер, потом отдернул руку, тряхнул головой и пробурчал: "Мне больше не наливать...".

... Повеселились в тот вечер от души, и гости разъехались за полночь, во втором часу. Женя быстренько ополоснула посуду и, подойдя к мужу, спросила:
- Андрюш! Ты не обидишься, если я сейчас элементарно завалюсь спать? Что-то притомилась, даже собаке на утро приготовить не успела.
- Женик! Нет вопросов! – Андрея чуть покачивало от выпитого. – Роджер тоже не в претензии. А, Родж? – повернулся он к псу.

Пёс, заслышав, что к его персоне обращается хозяин, привычно задвигал своим обрубком, глядя в глаза Андрею преданно и не мигая. Видимо, решил, что его сейчас позовут на прогулку.

- Нет, братец, не надейся, - Андрей потрепал Роджера и почесал у пса за ухом. – Сегодня уже поздно. Завтра, всё завтра. То бишь утром, - поправился он, будто пёс знал, что уже перевалило за полночь, и что "завтра" – это уже фактически "сегодня".

Затем Андрей повернулся к супруге:
- Жень! Ты иди, отдыхай. А я здесь, на диванчике устроюсь: хочу еще немного полюбоваться нашей "новой верандой". Да мы вон, вместе с Роджером полюбуемся. А, Родж? Согласен?

Пёс снова вильнул обрубком. На том и порешили.

* * *

Андрей включил ночник и, лежа в полумраке отремонтированной комнаты, принялся в сотый раз разглядывать их с Женей "новую веранду". Полусумрак делал ее еще более реальной и загадочной, и Андрей вспомнил, как пару часов назад, реагируя на юморное предложение одного из гостей "прикрыть веранду, а то дует", шутя положил руку на "щель" приоткрытой "двери", и в ту же секунду ощутил... как его руку обдал легкий ветерок! Разбираться в тот раз в своих ощущениях не было времени, но теперь вспомнилось, и Андрей, подчиняясь любопытству, встал с дивана и приблизился к "фотодвери". Преодолевая смутное опасение, поднял руку... приблизил к "фотощели"... Ничего! Никакого ветерка! "Наверняка немного перепил, вот и померещилось в тот раз". Осмелев, провел рукой по поверхности обоев... снова ничего, только ощутил под рукой их тисненую поверхность. Но потом, полминуты спустя, в пальцах вдруг появилось уже испытанное ранее покалывание. Странно... Почему же раньше...? Ах, да, он же клеил обои в перчатках, боясь замазать либо случайно повредить ногтем их великолепную поверхность, вот и не испытал, наверное, никакого "покалывания". А голые пальцы, выходит, что-то ощущают? Ну-ну... Попробуем еще раз.

Он стал интенсивно, всей ладонью водить по "картинке" – покалывание усилилось и постепенно перешло в ощутимое жжение во всей ладони. "Да что за черт!" – отдернул Андрей обе руки, и разглядывая ладони, отошел к дивану, сел на него. Потом лег. Потом почему-то положил обе руки себе на лицо. И неожиданно заснул.

Проснулся оттого, что кто-то ткнул ему в лицо чем-то холодным, влажным и мягким. В комнате был прежний полумрак. Перед его лицом маячило какое-то темное пятно. Андрей вскрикнул, вскочил с дивана – и тотчас понял, что это Роджер, пёс.
- Ф-фу, Родж! Ну и напугал же ты меня, - расслабившись, снова сел он на диван. – А я вот, брат ты мой, как-то вдруг заснул. Из-за этих обоев чертовых, - кивнул он в сторону "веранды", и вдруг замер, уставившись на "картинку". И почувствовал, как по спине медленно и противно ползут мурашки. "Фотодверь", изначально, на картинке чуть приоткрытая (ВСЕГДА приоткрытая!), оказалась... закрытой!!
"Что за чертовщина?! Неужели... похмелье сказывается?..". Ухватившись для надежности за шею Роджера, Андрей медленно встал и столь же медленно, не отпуская от себя пса, начал приближаться к "закрытой"(!) нарисованной "двери"... И неожиданно зацепил ногой за что-то, лежащее на полу. Нагнулся – и с содроганием обнаружил там, внизу, цветочный горшок.... Реальный! Который еще час тому назад был нарисован на стене! Протянул слегка подрагивающую ладонь к комнатному цветку, который "рос" на обоях в этом горшке... и наткнулся на его листья!

- Да что за дьявольщина – сплю я, что ли?! – отдернул он руку от цветка. – Родж, ты что-нибудь понимаешь? – обратился он к псу. Тот привычно вильнул обрубком, но ясности в ситуацию не внес.

Андрей с размаху шлепнул себя ладонью по щеке – б-бо-ольно, б-блин! "Не сплю, значит, - отметил он. - Но тогда... что за чудеса происходят? Цветы все стали живыми... а были нарисованы. И "дверь" закрыта... это нарисованная-то!". Андрей сделал шаг к "двери", протянул руку к тому месту, где на ней была изображена шарообразная бронзовая рукоятка, и... ощутил округлость бронзы в своей ладони! И уже просто на отчаянии повернул ручку по часовой стрелке и потянул на себя... ДВЕРЬ ОТКРЫЛАСЬ!!

Дохнуло свежестью, и он шагнул туда, по ту сторону двери. Но прежде туда юркнул Роджер и принялся осторожно обнюхивать пол, углы, и вообще всё, что было для него в новинку.

"Да что ж это такое?! – Андрей никак не мог успокоить разбушевавшееся внутри волнение. – Сон? Да неужто сны бывают настолько реальными?".

Он снова хлопнул себя ладонью по щеке – нет, не спит! Э, да ладно. Надо всё воспринимать таким, какое оно есть вот сейчас, в данную минуту. А дальше разберемся.

Андрей глянул на панораму, открывшуюся его глазам. Наружная лестница от внезапно "материализовавшейся" веранды шла вниз, и через три пролета переходила в аллею. Аллея ровно удалялась куда-то вдаль, в парк, и терялась там среди деревьев. А выше, у горизонта, были только деревья с их листвой, а в небе – вечерние, скорее даже "ночные" облака. И больше ничего! Чтобы увидеть "что-то еще", нужно было, вероятно, пройти по аллее вперед, посмотреть, куда она ведет? И вообще, посмотреть – ЧТО ТАМ? Что это за "мир зазеркалья" такой?

"Рискнуть, что ли? – подумалось Андрею, но он тотчас отмёл крамольное желание: там, за спиной, в одной из комнат спит его любимая женщина. А если он застрянет где-то там, на аллее? А Женя проснется и не обнаружит мужа в комнате с "верандой"? Да еще натолкнется на реальные цветочные горшки, которых прежде не было, да на вполне реальную дверь веранды, будь та открыта или закрыта? Что она подумает? Нет, срочно назад – и всё обдумать!

Андрей окликнул пса – тот не отзывался. "Вот дьявол, уже куда-то умотал! Ладно, подожду на диване, наверняка скоро вернется". Он вошел внутрь и чисто автоматически прикрыл за собой дверь веранды. Лег на диван, уставился в потолок и стал обдумывать всё происшедшее. И не заметил, как уснул...

* * *

... Когда он открыл глаза, было уже утро. Андрей сел на диване, бросил взгляд на обои... и похолодел! "Фотодверь" была закрыта, всё изображение, включая цветочные горшки, стало уже явно плоским, не объемным. А за "стеклом" закрытой, нарисованной "двери" четко отпечаталась... морда его любимого пса, Роджера!

Андрей кинулся к "фотодвери":
- Родж!! – но рука его наткнулась на плоскую поверхность стены. Рукоятка "двери" тоже была плоской, а морда Роджера за "стеклом" тоже застыла в неподвижности, с тем самым выражением недоумения и незащищенности, которое так любил Андрей в своем псе.
- Бож-же мой! Роджер! – снова позвал он, но "фотоморда" пса, естественно, не шевельнулась.

"Что я наделал! – Андрей ощутил в горле холодок отчаянья. - Заснул как свинья! И оставил своего пса ТАМ! Убийца!" – не щадил он самого себя.

- Андрюша! – неожиданно услышал он. Проснулась Женя!

Андрей похолодел. Что теперь будет? Как ей всё объяснить, если он и сам ни черта не понимает?!

Женя появилась, заспанная, и щурясь на утренний свет из окон, спросила:
- Ты Роджера не видел?

Андрей замер: КАК ей сказать, что бедный пёс...
- Жень, - произнес он тихо. – Присядь-ка сюда. Я должен объяснить тебе... н-некоторые вещи.
- Какие вещи? – удивилась супруга.
- Присядь, пожал-ста, - настаивал Андрей. И Женя, недоумевая, всё же присела на краешек дивана.

- Жень, - начал он не вполне уверенно. – Ты... помнишь, КАК мы получили наши фотообои?
- Конечно! Дедушка Миллениум нам их подарил.
- А помнишь, чтО он при этом сказал?
- Н-ну... Нет, не помню, - все еще недоумевая, ответила супруга.
- Женя, он, Дед, сказал тогда мне, что подарок его необычен, и что скоро мы сами всё это почувствуем.
- Да? Он так сказал? – удивилась Женя.
- Сказал, Жень, именно так и сказал. Так вот: я УЖЕ почувствовал это.
- Что?
- То, что обои какие-то... ненормальные, необычные.

Женя улыбнулась и махнула рукой:
- Да брось, Андрюш. Ну, мы же с тобой, помнишь, сразу увидели, еще тогда, в январе, что у них великолепное качество, и что бумага какая-то особенная, тисненая, даже на бумагу не похожа. Ты еще говорил, что картинка на обоях напоминает тебе голограмму.
- Вот! – неожиданно оживился Андрей. – Вот в этом-то всё и дело!
- В чем "дело"? – не поняла Женя.
- Как раз в том, что обои наши – это настоящая голограмма, только совершенно необычная! Мне думается, это голограмма, способная материализовываться!
- Андрю-у-уш! – поморщилась Женя. – Ну что за чушь ты несешь! Выпил вчера лишнего, что ли?

Андрею даже некогда было обижаться на "чушь", он остановил супругу, подняв ладонь:
- Подожди, Жень! Не спеши с выводами. Я сейчас расскажу тебе такое, что ты вообще ахнешь и охнешь.

Женя смотрела на супруга с улыбкой, явно не собираясь верить в его россказни. Андрей это понимал. Но у него в руках были два мощных козыря и, видимо, пришла пора пустить их в дело.
- Жень, - сказал он осторожно. – Ты еще не выбросила обрезки обоев и обзорную картинку?
- Нет. Они на кухне, в мешке, рядом с мусорным ведром.
- Принеси, пожалуйста, сюда ту картинку. Хотя нет: пойдем вместе. – Андрей не хотел, чтобы Женя случайно бросила взгляд на стену с "фотоверандой": увидеть застывшую морду Роджера для нее было бы преждевременным.

Они порылись в мешке с обрезками, нашли обзорную картинку, и Андрей показал супруге на дверь, изображенную там:
- Видишь дверь?
- Ну, вижу.
- Она приоткрыта, не так ли?
- Н-ну... так. И что с того?

Андрей вновь увлек жену в комнату с "верандой", и когда они вошли, сказал:
- Ты только не волнуйся, и посмотри на стену.

Женя посмотрела, на лице ее ничего не отразилось.

- Видишь? – спросил он.
- Что?
- Дверь на стене... Она закрыта!
- А-а, это, - беззаботно отреагировала Женя. – Ну, так что с того? На картинке сфотографировали один вариант, на обоях сделали другой. Так бывает.
- Же-ня! – сказал Андрей с напором. – Ты вспомни: вчера на обоях дверь была приоткрыта! Точно, как на этой картинке!
- Разве? – удивилась жена... и вдруг лицо ее стало вытягиваться. – А... эт-то что?.. – растерянно показала она на застывшую на обоях морду Роджера, на которую наконец-то упал ее взгляд. – Как... ты что: нарисовал на стене нашу собаку?
- Жень, опомнись! – поморщился Андрей. – КОГДА и КАК я мог "нарисовать" Роджера?
- Да, но... как он тут появился?? – удивлению Жени не было границ.

Андрей взял жену за обе руки, мягко усадил на диван и сказал:
- Вот теперь, Женечка, слушай меня очень внимательно и не перебивай. А потом мы вдвоем подумаем над тем, чтО нам делать дальше.

* * *

Женя выслушала рассказ мужа всё с тем же недоверием. Но в конце он сказал:
- Женечка! Тебе придется поверить в эти чудеса, когда сама всё увидишь. На моей совести – наш Роджер. И я должен попытаться освободить пса из "плена" обоев. Не знаю, получится ли, но другого выхода нет: после полуночи я попробую сделать всё в точности так, как это сделал в прошлую ночь. И если картинка снова станет объемной, надо будет открыть дверь, и тогда Родж, надеюсь, будет свободен (вряд ли он успел пропасть за сутки). Словом, Жень, другого выхода, повторяю, все равно у нас нет. Надо попытаться. И ты должна при этом присутствовать, тогда вместе мы, надеюсь, сможем хоть что-то понять.

Пока ждали полуночи, Женя не раз заходила в комнату "с верандой", подолгу вглядывалась в запечатленную на обоях мордаху любимой собаки и, задумавшись и скрестив руки на груди, качала головой. Верить Андрею или нет – так вопрос уже не стоял. Главное заключалось в том, удастся ли Андрею вернуть Роджера? Они с мужем слишком любили пса, который платил им тем же. За шесть лет, что они растили и воспитывали Роджера, тот успел стать для них совершенно родным существом. Детей у них не было (и им хотелось надеяться, что ПОКА не было). Так что пёс выполнял особую роль, заполняя собой понятие "семья Кулешовых", т.е. их, Андрея и Жени, союз.

К полуночи волнение супругов усилилось: вдруг не получится? И тогда – прощай, милый Роджер? Об этом даже думать не хотелось!

После двенадцати ночи Андрей, "помолясь", подошел к обоям Сосредоточился, и стал поглаживать поверхность ладонями. Вскоре началось знакомое уже покалывание, а затем и жжение в коже ладоней. Пора? Он отошел к дивану, сел, приложил руки к лицу. Женя с тревогой наблюдала за мужем.

Андрей ощутил какое-то расслабленное гудение в висках. Получится? Или нет? Затем внутри головы будто кто-то включил голубоватое свечение. Теперь что? – нужно заснуть? А если НЕ засыпать?

Андрей осторожно открыл глаза, глянул в сторону "веранды" – похоже, она становится, или УЖЕ стала объемной!
- Жень, - тихо позвал Андрей жену. – Ты что-нибудь замечаешь?

Женя, замерев, широко открытыми глазами уставилась на горшки с цветами, которые прямо у нее на глазах "поплыли" и обрели объем!

- Же-е-ня! – повторил Андрей чуть громче.
- Да... Да-да! – спохватилась супруга. – Андрюш, оно действительно... материализуется!

В ту же секунду оба они одновременно заметили, как стронулось с места изображение морды Роджера, и тотчас услышали слабое повизгивание за закрытой дверью веранды.

- Родж!! Роднуля! – Андрей кинулся к двери веранды, нащупал бронзовую ручку, повернул ее и рванул дверь на себя.

Пёс, дрожа от запредельной радости и возбуждения, ворвался в комнату и просто не знал, к кому первому кидаться: к Андрею или к Жене?

- Роджер! Милый мой мальчик! – рванулась к псу Женя. – Живой!! Проголодался, наверное? Солнышко ты моё! Сейчас, сейчас я тебя накормлю!

Вся несказанно счастливая семья, совершенно забыв про "веранду", кинулась на кухню. Роджера напоили, накормили, и никак не могли наглядеться на него, совершенно живого, "воскресшего", и почему-то страшно оголодавшего. "Интересно, - думал Андрей. – Родж действительно "замер" на сутки, когда отпечатался на обоях? Или все-таки бегал, мотался где-то, искал нас ТАМ, по ТУ сторону? Интересно... Ладно, поживем – увидим".

Они вернулись, наконец, в комнату с "верандой" – надо было что-то решать. Вся "картинка" продолжала оставаться объемной, дверь была открыта настежь, как ее впопыхах раскрыл Андрей, услышав "стенания" Роджера.
- Ну что, Жень, пойдем? Прогуляемся? – кивнув на дверной проем веранды, спросил Андрей супругу.
Женя опасливо поежилась:
- О-ох, Андрюша, боязно мне! А что если и мы так же вот, как Роджер, отпечатаемся на обоях, и это будет ВСЁ?! Конец! Нам же никто в этом случае дверь изнутри не откроет!
- Жень, да мы только постоим, полюбуемся на ТУ природу. Я ведь уже был там! Ну, Роджера с собой возьмем, только на сей раз на поводке. Не бои-и-ись, Же-ень! Я же всегда рядом!

Женя, наконец, сдалась. Роджеру надели ошейник, Андрей ухватился за поводок и слегка подтолкнул Женю к двери веранды:
- Ну, Сусанин! Вперед, не бойсь! Веди нас.

Женя опасливо переступила порог веранды, и уже минуту спустя восторженно ахала:
- Андрю-уш! Здорово-то как! И воздух дивный! И тишина-а-а!
- Ага, и "мёртвые с косами стоя-а-ать!" – слегка припугнул супругу Андрей.
Женя отмахнулась:
- Да перестань! Я и без того трушу!

Минут двадцать они наслаждались поТУсторонним воздухом. Роджер слегка поскуливал от недоумения: почему его не отпускают пошататься вокруг?
- Молчи-молчи, псина! – ласково потрепал его по шее Андрей. – Твоя прогулка отменяется, ты уж нагулялся, за сутки-то. Жаль только, рассказать ничего не можешь.

Женя время от времени покачивала головой: надо же! Впервые столкнулась с чудом! И не верила бы, да вот оно, вокруг: какой-то иной мир!

- Жень! – осторожно спросил Андрей. - А может... все-таки прогуляемся? Туда, по аллее, а?

Женя, подумав, все же мотнула головой отрицательно:
- Н-нет, Андрюш... Не надо. Боязно как-то. Я не готова, прости.
И добавила:
- Давай лучше вернемся. И всё обсудим: что дальше-то делать? Иметь в доме такое... странное окно... выход неизвестно во ЧТО – согласись, это непросто.

И они вернулись. Все трое, естественно. Надо было понаблюдать, чтО будет с верандой дальше? Когда, в какое время и при каких обстоятельствах всё это вновь станет плоским?

Сидели в комнате, поглядывая на "веранду", и тихо переговаривались.
- Жень, как думаешь, что же это за штука такая с нами приключилась? Ведь очень похоже, что мы сейчас не спим, так?
- Согласна, всё это – реально, каким бы невероятным ни казалось.
- А версии есть, Женя?
- Н-ну... с моим женским умом, честно говоря, не до версий. Ты вот предположил, что "обои" – это какая-то невероятная голограмма. Скорее всего, так оно и есть.
- Но ведь не бывает таких голограмм, Женя! Никогда не слышал и не читал. Да и вообще, всё это... за пределами реальности. Ну кто, какой супер-гений мог создать ТАКОЕ, да еще втихаря, да еще и подарить НАМ, никому не известным... обывателям? Чтобы что? Чтоб мы вот так сидели и ломали свои дурные головы?

Женя, не вполне соглашаясь с мужем, заметила:
- Андрюш, тут, скорее всего, необычность в том, что ЭТО было создано... где-то в другом мире, не в нашем. Ты не находишь? Либо мы с тобой просто попали под воздействие какого-то мощного гипноза.
- Хм... И Роджер – тоже?
- Мда... Пожалуй, ты прав: собака-то всё воспринимает буквально, без фантазий. Значит?..
- Значит, мы с тобой опять в логическом тупике. Видимо, без посторонней помощи нам в этой штуке не разобраться. Нужна огласка, нужны журналисты, ученые – словом, необходимо полноценное исследование. Но это, Жень, хлопоты, да еще какие! Придут, натопчут... Потом любопытствующие косяками повалят. И прощай, спокойная жизнь! Нам это надо?
- Но что ж делать-то, Андрюш?! Оставить всё, как есть? Не опасно ли?

Так ни к чему и не придя, они решили, что лучше всего просто пойти спать. Да, но... "веранду" что – так и оставить? Ждать, когда она "обернется картинкой" уже не было сил. Но если так и оставить, то где гарантия, что "оттуда", пока они будут спать, не явится какое-нибудь жуткое чмо с непонятными намерениями? Да не дай бог сунется сюда, в комнату! Да еще и останется здесь!! Что тогда с ним делать? И хорошо, если "ОНО" не надумает кого-то из них убить...

В общем, рядили долго. В конце концов решили: дверь веранды крепко, надежно закрыть, на всякий случай оставить на стреме Роджера, и улечься спать тут же, на диванчике. Кроме того: хотелось думать, что Дед Миллениум все-таки человек порядочный, и подарить нечто такое, что несет угрозу чужой жизни, просто не мог.

* * *

... Утром всё оказалось "на месте": картинка вновь стала картинкой, Роджер никуда не исчез и мирно посапывал на подстилочке, в двух метрах от "нарисованной" двери.

Андрей открыл глаза – Жени рядом не было. Он услышал ее неторопливую суету на кухне. Всё вошло в норму. Жизнь продолжалась.

И только странным напоминанием о недавних событиях была "нарисованная" – и "закрытая"! – дверь на обоях.

"Да, - подумал Андрей. – Мы ее закрыли. Может быть, насовсем. Кто знает, кому или чему обязано своим появлением среди нас ЭТО чудо? Может, в самом деле существует некий параллельный нашему мир? И какие-то энтузиасты ОТТУДА создали дверь для перехода между нашими мирами, и воплотили свою идею в уникальной, способной материализовываться голограмме, в этих вот... ГИПЕРОБОЯХ, - так, что ли, их называть? И переслали затем эти обои нам, сюда: дескать, люди, давайте дружить и ходить друг к другу в гости! А что мы? А нам элементарно СТРАШНО, потому что мы несовершенны и несвободны. Потому что отовсюду ждем подвоха.

А казалось бы, чего проще: открывай дверь и иди в ТОТ мир, исследуй, удивляйся, заводи знакомства. Так ведь нет... стра-аш-но!

Потому что никто, НИКТО (из нас, живущих ЗДЕСЬ) даже представить себе не может, чем всё это кончится". (См. начало).

10-28.07.2005 г.