Закоулки

Закоулки
- Спокойно! Пока все идет нормально! – с заклинающей интонацией прошептал Антон, - Идем дальше.
- Где уж тут нормально… - шепнул Ростислав, но ему никто не ответил. Квартира оказалась необычайно большой и запутанной, было даже странно, как же она вмещается в этот старенький питерский дом. Ветвясь и расходясь в разные стороны, коридоры создавали причудливый лабиринт, который был ничуть не проще знаменитых пещер. «Будь проклят тот день! И чего это я поперся?! Говорят, конечно, что за компанию и жид удавился, но сейчас все-таки не тот случай…» – моментально подумал Ростик, но тут же похолодел и затрясся. В свете карманного фонарика из стены вынырнула деревянная голова оленя со зловеще выставленными рогами, и Ростиславу показалось, будто они вонзились в его теплую плоть. На секунду он ощутил острую боль в левом боку, и ему даже почудилось, будто по ноге тонкими струйками стекает горячая кровь, но наваждение быстро исчезло. «И дверь что-то слишком легко поддалась! Старая советская дверь, обшитая дерматином, каких теперь уже и не встретишь. Что они, сами хотели, чтобы к ним кто-нибудь забрался?! Или…» – Ростик снова сморщился от ужаса и не успел закончить свою мысль. На него в упор смотрел жуткий старик-монстр с маскоподобным морщинистым лицом. Только сверхчеловеческое напряжение внимания позволило ему определить, что чудовище было совсем не настоящим, а всего лишь нарисованным на обоях, да к тому же и очень малохудожественно. Однако Антон оказался гораздо менее внимательным, и со всего размаху заехал кулаком по картинке, после чего несколько секунд беззвучно охал и махал рукой. Интересно, что же он ощутил, когда вместо мягкой плоти врага его рука со всей силой врезалась в твердый камень?! И почему такой скептик, как Антон, сразу же поверил в реальность увиденного чудовища? Или для верности он решил сперва действовать, а уже потом думать? Ведь в этой чертовой квартирке можно ожидать всего чего угодно. Господи, уж лучше бы тут морду набили и отволокли в участок, тогда бы хоть все ясно было! Лучше иметь дело с сотней озверевших квартирных хозяев, защищающих свой дом-крепость, чем с одной такой веселой «картинкой».
- Проклятый день случился три дня назад и именовался он Днем Рождения Ростислава Адольфовича Мокрового, которому исполнилось-таки шестнадцать лет. Разумеется, на праздник пришли все его друзья и приятели, веселились до глубокой ночи и, разумеется, напились. Ближе к полуночи гости стали расходиться, и веселая квартира постепенно превращалась в заваленную грязными тарелками и пустыми бутылками пустыню. От ощущения этой пустоты именинник начал впадать в уныние, однако на помощь пришли самые верные друзья – Роман и Антон. Они быстро пополнили запасы спиртного и предложили продолжить праздник в более узком кругу, намекнув тем самым на сходство с заговорщиками. Всякий знает, что если есть заговорщики, то непременно возникнет и заговор, так случилось и на этот раз.
- Вот нам и исполнилось по шестнадцать лет, - громогласно объявил Антон, - Ты, Ростя - последний. Ну и что? – флегматично спросил Рома, ковыряясь вилкой в остатках холодца.
- А то, что детство кончилось и наступает совсем другая жизнь, которая нам пока еще даже не очень и понятна. Но я точно знаю, что все ранее пережитое уже скоро будет вспоминаться как некая древняя предыстория, будто происходило оно не с нами, а с кем-то другим. Поэтому жить нам будет в ближайшее время очень тяжко, не зря ведь именно в нашем возрасте чаще всего в петлю лезут.
- И что, ты предлагаешь прямо сейчас того?.. Удавиться?.. – спокойно поинтересовался Роман, выковыривая из зубов комочек мяса.
- Нет, как раз этого я не предлагаю, - так же спокойно ответил Антон, - Я предлагаю нам всем вместе совершить что-то из ряда вон выходящее, что могло бы обозначать наше превращение из пацанов во взрослых мужиков.
- Что же ты предлагаешь? Мировой пожар раздуть или атомный реактор взорвать? – ехидно спросил именинник, закуривая третью в своей жизни сигарету.
- Все на полном серьезе, - твердым голосом произнес Антон, - У меня есть вполне конкретное предложение!
- И что за предложение? Не бойся, у меня нервы крепкие, а со стула не упаду, так как уже и так на полу сижу, - с хохотом поинтересовался Ростислав.
- Одну квартирку обшмонать…
Предложение Антона, разумеется, вызвало взрыв дружного хохота, и ему пришлось немного подождать, прежде чем восторг поутих.
- Все серьезно. Я знаю одну квартирку, в которой по всей вероятности отсутствуют хозяева…
- Откуда знаешь? – резонно заметил Роман.
- Целый месяц за окнами наблюдал, там полный мрак. Подходил с лестницы – сопливая советская дверь, пальцем выбить можно.
- А как же того… Повяжут нас…
- Как раз в этом и состоит весь смысл! Надо преодолеть свой страх, превзойти его, перейти на другой уровень, в другое состояние…
Почему-то ребята вполне спокойно восприняли предложение своего друга, а его пафосные речи про самопреодоление возымели удивительно сильное действие. Сами того не замечая, ребята перешли на обсуждение второстепенных вопросов, сам переход к которым как будто означал полное согласие с замыслом.
- А ты уверен, что там есть что брать? – поинтересовался Ромыч.
- А что тебе надо, чего тебе в жизни не хватает? – удивился Антон, - Я же уже сказал, что мы не вещи п…ть идем (матерился он еще очень по-подростковому, старательно выделяя голосом нецензурные слова)! Нам надо вырасти самим для себя, пройти испытание! Хочешь, вообще ничего не тронем, только сфотографируем, а хочешь – возьмем пару безделушек на сувениры.
- А что если кто-нибудь из соседей вылезет? – поинтересовался Ростислав.
- Что… Бежать будем, вот что! А если хватать станет, придется по башке бить, а как иначе?
- Все-таки мне эта идея нравится. Надо же жизнь с чего-то начинать! – подытожил Ростислав. На том и порешили.
На следующий день ребята ходили тревожными и невеселыми. С непривычного перепоя зверски трещали головы, а в души заползал червь страха. Перед глазами многократно «проплывала» картина вторжения в чужую квартиру, где враждебны даже сами стены. Чего только не рисовало ребятам их молодое воображение, чего только они не ожидали там увидеть – от огромной компании, собравшейся за здоровенным праздничным столом и по соответствующему моменту благодушию принявшей взломщиков за еще одних гостей до милицейского взвода со злыми автоматами. Разумеется, в первую очередь мерещилось второе, и поодиночке ребята уже были готовы к тому, чтобы отменить «операцию». Трясся даже смелый Антон, что уж тогда говорить о трусливых Ромыче и Ростиславе?!
Однако рассказать товарищам о своих опасениях никто не решался, и время неудержимо рвалось к минуте, на которую назначалось мероприятие. Особенно тяжким было утро назначенного дня, вечер которого друзья могли встретить и в кутузке и в могиле. Казалось, железные щипцы то хватают, то отпускают сердце, а невидимые исполинские руки скручивают все внутренности в тугой узел. «Не идти, отказаться, любой ценой отказаться! Пускай потом надо мной смеются, с того света!» – думал Ростислав, но язык никак не поворачивался произнести требуемую фразу.
Сомнения и страхи улеглись лишь тогда, когда чужая дверь с легким скрипом отворилась, как будто приглашая не званных гостей в черное чрево жилища. С первой же секунды приятели поразились непохожести квартиры на все то, что им рисовалось в воображении, ибо интерьер и планировка этого жилища полностью лежали за пределами их жизненного опыта. Не было здесь ни веселящихся компаний, ни вооруженных милиционеров, все было гораздо страшнее, ибо страх происходил от запредельной невероятности предметов, встречаемых здесь.
- Ох! – громко охнул Роман. Прямо из стены на него надвигалась черная зловещая фигура с огромным топором в руках. От страха Роман уронил фонарик, и монстр исчез во мраке, но, разумеется, из-за этого не перестал существовать.
- Ах, чтоб тебя! – процедил Антоха и направил свет своего фонаря в сторону страшилища. Оказалось, что это сего лишь очередной рисунок на обоях.
- Я всегда думал, что квартира в чем-то отражает характер своего хозяина, и если большинство жилищ похожи друг на друга, то это означает что и люди в основном похожи. Но кто же живет здесь, псих что ли?
- Тихо, рассуждает тут! Я вот что думаю, братва, мы свое дело сделали, ничего полезного прихватить мы все равно здесь не можем, пора и ноги делать…
Друзья молча согласились и повернулись в противоположную сторону. Теперь первым шел Ростислав и светил прямо под свои ноги – боялся увидеть на стенах еще что-нибудь жуткое. Однако и это его не спасло – из пола как из-под земли выросла голова с рожей, еще более мерзкой, чем у монстра, попавшегося им раньше. Огромные глаза глядели как будто прямо под кожу Ростислава.
- Б..дь, - выругался Ростик, но фонарик удержал, и уже через секунду отметил, что и эта рожа всего-навсего нарисованная.
- Что-то выхода не видно, ведь давно уже идем, - удивился Антон, и в его голосе было отчетливо заметно дрожание. Это было очень плохо, так как от испуга вождя до возникновения паники и хаоса расстояние гораздо меньше, чем длина голубиного клюва.
- Наверное, не в тот коридор попали. Давайте изменим направление, - посоветовал Ростислав и свернул налево. Шаг был опрометчивым, так как в следующую секунду раздался звонкий удар его лба об колено дымохода, которые еще иногда встречаются в старых домах. Темное как могила пространство мигом вспыхнуло миллионом огненных брызг.
- А-а-а! – от боли и неожиданности заорал он и этот крик стал последней каплей, переполнившей здоровенную чашу страха. За спиной послышались крики и прочие звуки, обычно сопровождающие паническое бегство. Потом раздался звон падающих предметов, грязные ругательства, треск сокрушаемой древесины, и как будто даже шум драки. Наконец все затихло.
- Эй, где вы?! – срывающимся от страха голосом завопил Ростислав. Он уже позабыл про все элементарные правила поведения в подобных ситуациях и был готов абсолютно на все, лишь бы выбраться из чертовой квартиры.
Однако ответом было в полном смысле гробовое молчание. «Вот сволочи, сами свалили, а меня здесь оставили» – подумал Ростик, решив, что друзья смогли-таки обнаружить входную дверь и выбраться на лестничную площадку. Он даже представил себе, как в эту секунду Антон и Роман с частым и нервным дыханием бегут прочь от проклятого дома. Небось, отбегут квартала на два-три, там присядут на скамейку, очухаются, для большего успокоения еще пива выпьют. Потом поругают самих себя, обложат матом хозяина этой квартиры за то, что он «псих» (как будто тот должен был предусмотреть в своей квартире наиболее благоприятные условия для проникновения посторонних элементов). Затем помолчат, еще пива купят, еще выпьют для полного успокоения нервов. Только после этого вспомнят про потерянного друга и решат, что его надо-таки выручать. Повернут обратно, снова поднимутся по лестнице, а потом остановятся в нерешительности. Тиски страха их сожмут до истечения внутренних соков, и неизвестно, что они решат делать дальше. Очевидно, немного постоят и побегут обратно, убеждая себя в том, что Ростик непременно «выберется сам, а мы там его все равно не найдем». Еще, пожалуй, добавят, что Ростислав сам виноват, что надо было вперед себя смотреть и не врезаться своей дурной головой во что попало...
Впав в уныние, Ростислав брел по страшному коридору, даже не зная, куда тот его приведет. Страх настолько пропитал его мясо и требуху, что для новых его порций совершенно не оставалось места. Новые монстры вызывали в его душе все меньше и меньше трепета. Впрочем, и сами страшилища становились все менее и менее ужасными, постепенно приобретая черты серой будничности. Вскоре рожи уже ничем не отличались от физиономий, которые в изобилии можно встретить утром понедельника на любой станции метро. Теперь Ростику даже казалось, что он бредет по обычной городской улице, временами встречая самых обыкновенных людей. Временами появлялись и вещи, самые обычные, которые в избытке можно встретить в любом месте обитания человека. Вот здоровенные сапоги, вот лыжная палка (правда, без лыж), вот спичечная коробка, вот коллекция грязных тряпок.
Тем временем страх потихоньку испарился, и Ростиславу стало казаться, будто он просто гуляет по самой обычной городской улице. Правда, он все-таки осознавал, что находится в чужом доме, но осознание это стало уж страшно теоретическим, как будто даже и не относящимся к его жизни. На этом же уровне плутали мысли об обитателе этого жилища. Кто он, зачем он сотворил все то, что недавно привело Ростислава в такой трепет? Сумасшедший? Но почему тогда «сумасшедшей» стала только одна часть его квартиры, а другая – нет? Человек со странностями, то есть самый обычный человек, воплощающий в своем жилище самые тайные мысли? Похоже на то… Но почему нарисованные и плоские картинки так злостно оживали? Неужели все дело только в пораженном страхом сознании Ростислава? И есть ли вообще предел у этой квартиры, то есть самая последняя стенка, за которой ее уже нет? Ведь Ростик бредет по нескончаемым коридорам уже больше часа. Можно ли как-нибудь из нее выбраться? И есть ли вообще здесь комнаты, что это за квартира такая – один сплошной коридор?!
«Должна быть комната!» – твердо решил Ростислав и представил себе, что он движется не просто так, не к давно потерянному выходу, которого, наверное, уже и не найти, а именно к этой комнате.
Комната виделась ему маленькой по площади, но с высоченными потолками, вовсю разукрашенными звездами и ангелами. Единственный предмет этой мебели – белое ложе (диван или кровать – не важно, Ростислав решил не представлять его в подробностях, ибо мелкие детали показались ему полностью лишенными значения). На этом ложе будет возлежать Она, в белом платье, расцвеченном жемчугами…
Мечта розовыми облаками летела к небу. Тьма неожиданно пропала, и пространство заполнилось ярким солнечным светом, который исходил как будто сразу отовсюду, со всех сторон. «Вот и утро настало, а я все еще здесь» - устало подумал Ростислав, однако эта мысль ровным счетом ничего не изменила в его поведении, он даже не прибавил шагу. Кошмарные ночные стены вдруг расцвели невиданными искрящимися узорами, как будто были украшены жемчугами, подобно маленьким ангелочкам повсюду летали солнечные зайчики.
«Все-таки я куда-то пришел, не зря все это было» – с трудом ворочал мысли дремлющий мозг Ростислава. В этот момент перед ним и появилась дверь, первая дверь в этой квартире. Раскрылась она легко и радостно, показав ту самую комнату с высоким потолком, по которому летали звезды и ангелы. В самом центре комнаты возлежала Она… Ростислав Адольфович Мокровой – это я, мне недавно исполнилось полвека. Сейчас я сижу на кровати возле растолстевшей и сморщившейся жены и смотрю в самый обычный белый потолок. Просто нечаянно проснулся среди ночи и больше не заснуть, бывает иногда такое, особенно в моем возрасте. Делать мне в эти предрассветные часы абсолютно нечего, даже курить не охота. Остается только вот так рассматривать паутину и трещины на потолке и придаваться воспоминаниям, большинство из которых самые что ни на есть обычные, например о том, как десять лет назад меня обворовали в поезде.
 Однако есть одно воспоминание, которое глядит на меня как будто сквозь пелену тумана. В его реальности я, конечно, отчаянно сомневаюсь, но нарочно сочинить которое было бы невероятно трудно. Уж больно много мелких подробностей, деталей, которые всплывают неизвестно откуда, как будто сами, по своей воле, приходят в голову. Но что самое удивительное, я так и не могу вспомнить, чем же эта история закончилась, ведь на комнате с высоким потолком все воспоминания и заканчиваются. Разумеется, я отчаянно шевелю стареющими извилинами, но они не способны и на миллиметр пошевелить гранитную глыбу забвения. Может, это со мной и не происходило, а еще только произойдет?
Товарищ Хальген
2005 год




























- Спокойно! Пока все идет нормально! – с заклинающей интонацией прошептал Антон, - Идем дальше.
- Где уж тут нормально… - шепнул Ростислав, но ему никто не ответил. Квартира оказалась необычайно большой и запутанной, было даже странно, как же она вмещается в этот старенький питерский дом. Ветвясь и расходясь в разные стороны, коридоры создавали причудливый лабиринт, который был ничуть не проще знаменитых пещер. «Будь проклят тот день! И чего это я поперся?! Говорят, конечно, что за компанию и жид удавился, но сейчас все-таки не тот случай…» – моментально подумал Ростик, но тут же похолодел и затрясся. В свете карманного фонарика из стены вынырнула деревянная голова оленя со зловеще выставленными рогами, и Ростиславу показалось, будто они вонзились в его теплую плоть. На секунду он ощутил острую боль в левом боку, и ему даже почудилось, будто по ноге тонкими струйками стекает горячая кровь, но наваждение быстро исчезло. «И дверь что-то слишком легко поддалась! Старая советская дверь, обшитая дерматином, каких теперь уже и не встретишь. Что они, сами хотели, чтобы к ним кто-нибудь забрался?! Или…» – Ростик снова сморщился от ужаса и не успел закончить свою мысль. На него в упор смотрел жуткий старик-монстр с маскоподобным морщинистым лицом. Только сверхчеловеческое напряжение внимания позволило ему определить, что чудовище было совсем не настоящим, а всего лишь нарисованным на обоях, да к тому же и очень малохудожественно. Однако Антон оказался гораздо менее внимательным, и со всего размаху заехал кулаком по картинке, после чего несколько секунд беззвучно охал и махал рукой. Интересно, что же он ощутил, когда вместо мягкой плоти врага его рука со всей силой врезалась в твердый камень?! И почему такой скептик, как Антон, сразу же поверил в реальность увиденного чудовища? Или для верности он решил сперва действовать, а уже потом думать? Ведь в этой чертовой квартирке можно ожидать всего чего угодно. Господи, уж лучше бы тут морду набили и отволокли в участок, тогда бы хоть все ясно было! Лучше иметь дело с сотней озверевших квартирных хозяев, защищающих свой дом-крепость, чем с одной такой веселой «картинкой».
- Проклятый день случился три дня назад и именовался он Днем Рождения Ростислава Адольфовича Мокрового, которому исполнилось-таки шестнадцать лет. Разумеется, на праздник пришли все его друзья и приятели, веселились до глубокой ночи и, разумеется, напились. Ближе к полуночи гости стали расходиться, и веселая квартира постепенно превращалась в заваленную грязными тарелками и пустыми бутылками пустыню. От ощущения этой пустоты именинник начал впадать в уныние, однако на помощь пришли самые верные друзья – Роман и Антон. Они быстро пополнили запасы спиртного и предложили продолжить праздник в более узком кругу, намекнув тем самым на сходство с заговорщиками. Всякий знает, что если есть заговорщики, то непременно возникнет и заговор, так случилось и на этот раз.
- Вот нам и исполнилось по шестнадцать лет, - громогласно объявил Антон, - Ты, Ростя - последний. Ну и что? – флегматично спросил Рома, ковыряясь вилкой в остатках холодца.
- А то, что детство кончилось и наступает совсем другая жизнь, которая нам пока еще даже не очень и понятна. Но я точно знаю, что все ранее пережитое уже скоро будет вспоминаться как некая древняя предыстория, будто происходило оно не с нами, а с кем-то другим. Поэтому жить нам будет в ближайшее время очень тяжко, не зря ведь именно в нашем возрасте чаще всего в петлю лезут.
- И что, ты предлагаешь прямо сейчас того?.. Удавиться?.. – спокойно поинтересовался Роман, выковыривая из зубов комочек мяса.
- Нет, как раз этого я не предлагаю, - так же спокойно ответил Антон, - Я предлагаю нам всем вместе совершить что-то из ряда вон выходящее, что могло бы обозначать наше превращение из пацанов во взрослых мужиков.
- Что же ты предлагаешь? Мировой пожар раздуть или атомный реактор взорвать? – ехидно спросил именинник, закуривая третью в своей жизни сигарету.
- Все на полном серьезе, - твердым голосом произнес Антон, - У меня есть вполне конкретное предложение!
- И что за предложение? Не бойся, у меня нервы крепкие, а со стула не упаду, так как уже и так на полу сижу, - с хохотом поинтересовался Ростислав.
- Одну квартирку обшмонать…
Предложение Антона, разумеется, вызвало взрыв дружного хохота, и ему пришлось немного подождать, прежде чем восторг поутих.
- Все серьезно. Я знаю одну квартирку, в которой по всей вероятности отсутствуют хозяева…
- Откуда знаешь? – резонно заметил Роман.
- Целый месяц за окнами наблюдал, там полный мрак. Подходил с лестницы – сопливая советская дверь, пальцем выбить можно.
- А как же того… Повяжут нас…
- Как раз в этом и состоит весь смысл! Надо преодолеть свой страх, превзойти его, перейти на другой уровень, в другое состояние…
Почему-то ребята вполне спокойно восприняли предложение своего друга, а его пафосные речи про самопреодоление возымели удивительно сильное действие. Сами того не замечая, ребята перешли на обсуждение второстепенных вопросов, сам переход к которым как будто означал полное согласие с замыслом.
- А ты уверен, что там есть что брать? – поинтересовался Ромыч.
- А что тебе надо, чего тебе в жизни не хватает? – удивился Антон, - Я же уже сказал, что мы не вещи п…ть идем (матерился он еще очень по-подростковому, старательно выделяя голосом нецензурные слова)! Нам надо вырасти самим для себя, пройти испытание! Хочешь, вообще ничего не тронем, только сфотографируем, а хочешь – возьмем пару безделушек на сувениры.
- А что если кто-нибудь из соседей вылезет? – поинтересовался Ростислав.
- Что… Бежать будем, вот что! А если хватать станет, придется по башке бить, а как иначе?
- Все-таки мне эта идея нравится. Надо же жизнь с чего-то начинать! – подытожил Ростислав. На том и порешили.
На следующий день ребята ходили тревожными и невеселыми. С непривычного перепоя зверски трещали головы, а в души заползал червь страха. Перед глазами многократно «проплывала» картина вторжения в чужую квартиру, где враждебны даже сами стены. Чего только не рисовало ребятам их молодое воображение, чего только они не ожидали там увидеть – от огромной компании, собравшейся за здоровенным праздничным столом и по соответствующему моменту благодушию принявшей взломщиков за еще одних гостей до милицейского взвода со злыми автоматами. Разумеется, в первую очередь мерещилось второе, и поодиночке ребята уже были готовы к тому, чтобы отменить «операцию». Трясся даже смелый Антон, что уж тогда говорить о трусливых Ромыче и Ростиславе?!
Однако рассказать товарищам о своих опасениях никто не решался, и время неудержимо рвалось к минуте, на которую назначалось мероприятие. Особенно тяжким было утро назначенного дня, вечер которого друзья могли встретить и в кутузке и в могиле. Казалось, железные щипцы то хватают, то отпускают сердце, а невидимые исполинские руки скручивают все внутренности в тугой узел. «Не идти, отказаться, любой ценой отказаться! Пускай потом надо мной смеются, с того света!» – думал Ростислав, но язык никак не поворачивался произнести требуемую фразу.
Сомнения и страхи улеглись лишь тогда, когда чужая дверь с легким скрипом отворилась, как будто приглашая не званных гостей в черное чрево жилища. С первой же секунды приятели поразились непохожести квартиры на все то, что им рисовалось в воображении, ибо интерьер и планировка этого жилища полностью лежали за пределами их жизненного опыта. Не было здесь ни веселящихся компаний, ни вооруженных милиционеров, все было гораздо страшнее, ибо страх происходил от запредельной невероятности предметов, встречаемых здесь.
- Ох! – громко охнул Роман. Прямо из стены на него надвигалась черная зловещая фигура с огромным топором в руках. От страха Роман уронил фонарик, и монстр исчез во мраке, но, разумеется, из-за этого не перестал существовать.
- Ах, чтоб тебя! – процедил Антоха и направил свет своего фонаря в сторону страшилища. Оказалось, что это сего лишь очередной рисунок на обоях.
- Я всегда думал, что квартира в чем-то отражает характер своего хозяина, и если большинство жилищ похожи друг на друга, то это означает что и люди в основном похожи. Но кто же живет здесь, псих что ли?
- Тихо, рассуждает тут! Я вот что думаю, братва, мы свое дело сделали, ничего полезного прихватить мы все равно здесь не можем, пора и ноги делать…
Друзья молча согласились и повернулись в противоположную сторону. Теперь первым шел Ростислав и светил прямо под свои ноги – боялся увидеть на стенах еще что-нибудь жуткое. Однако и это его не спасло – из пола как из-под земли выросла голова с рожей, еще более мерзкой, чем у монстра, попавшегося им раньше. Огромные глаза глядели как будто прямо под кожу Ростислава.
- Б..дь, - выругался Ростик, но фонарик удержал, и уже через секунду отметил, что и эта рожа всего-навсего нарисованная.
- Что-то выхода не видно, ведь давно уже идем, - удивился Антон, и в его голосе было отчетливо заметно дрожание. Это было очень плохо, так как от испуга вождя до возникновения паники и хаоса расстояние гораздо меньше, чем длина голубиного клюва.
- Наверное, не в тот коридор попали. Давайте изменим направление, - посоветовал Ростислав и свернул налево. Шаг был опрометчивым, так как в следующую секунду раздался звонкий удар его лба об колено дымохода, которые еще иногда встречаются в старых домах. Темное как могила пространство мигом вспыхнуло миллионом огненных брызг.
- А-а-а! – от боли и неожиданности заорал он и этот крик стал последней каплей, переполнившей здоровенную чашу страха. За спиной послышались крики и прочие звуки, обычно сопровождающие паническое бегство. Потом раздался звон падающих предметов, грязные ругательства, треск сокрушаемой древесины, и как будто даже шум драки. Наконец все затихло.
- Эй, где вы?! – срывающимся от страха голосом завопил Ростислав. Он уже позабыл про все элементарные правила поведения в подобных ситуациях и был готов абсолютно на все, лишь бы выбраться из чертовой квартиры.
Однако ответом было в полном смысле гробовое молчание. «Вот сволочи, сами свалили, а меня здесь оставили» – подумал Ростик, решив, что друзья смогли-таки обнаружить входную дверь и выбраться на лестничную площадку. Он даже представил себе, как в эту секунду Антон и Роман с частым и нервным дыханием бегут прочь от проклятого дома. Небось, отбегут квартала на два-три, там присядут на скамейку, очухаются, для большего успокоения еще пива выпьют. Потом поругают самих себя, обложат матом хозяина этой квартиры за то, что он «псих» (как будто тот должен был предусмотреть в своей квартире наиболее благоприятные условия для проникновения посторонних элементов). Затем помолчат, еще пива купят, еще выпьют для полного успокоения нервов. Только после этого вспомнят про потерянного друга и решат, что его надо-таки выручать. Повернут обратно, снова поднимутся по лестнице, а потом остановятся в нерешительности. Тиски страха их сожмут до истечения внутренних соков, и неизвестно, что они решат делать дальше. Очевидно, немного постоят и побегут обратно, убеждая себя в том, что Ростик непременно «выберется сам, а мы там его все равно не найдем». Еще, пожалуй, добавят, что Ростислав сам виноват, что надо было вперед себя смотреть и не врезаться своей дурной головой во что попало...
Впав в уныние, Ростислав брел по страшному коридору, даже не зная, куда тот его приведет. Страх настолько пропитал его мясо и требуху, что для новых его порций совершенно не оставалось места. Новые монстры вызывали в его душе все меньше и меньше трепета. Впрочем, и сами страшилища становились все менее и менее ужасными, постепенно приобретая черты серой будничности. Вскоре рожи уже ничем не отличались от физиономий, которые в изобилии можно встретить утром понедельника на любой станции метро. Теперь Ростику даже казалось, что он бредет по обычной городской улице, временами встречая самых обыкновенных людей. Временами появлялись и вещи, самые обычные, которые в избытке можно встретить в любом месте обитания человека. Вот здоровенные сапоги, вот лыжная палка (правда, без лыж), вот спичечная коробка, вот коллекция грязных тряпок.
Тем временем страх потихоньку испарился, и Ростиславу стало казаться, будто он просто гуляет по самой обычной городской улице. Правда, он все-таки осознавал, что находится в чужом доме, но осознание это стало уж страшно теоретическим, как будто даже и не относящимся к его жизни. На этом же уровне плутали мысли об обитателе этого жилища. Кто он, зачем он сотворил все то, что недавно привело Ростислава в такой трепет? Сумасшедший? Но почему тогда «сумасшедшей» стала только одна часть его квартиры, а другая – нет? Человек со странностями, то есть самый обычный человек, воплощающий в своем жилище самые тайные мысли? Похоже на то… Но почему нарисованные и плоские картинки так злостно оживали? Неужели все дело только в пораженном страхом сознании Ростислава? И есть ли вообще предел у этой квартиры, то есть самая последняя стенка, за которой ее уже нет? Ведь Ростик бредет по нескончаемым коридорам уже больше часа. Можно ли как-нибудь из нее выбраться? И есть ли вообще здесь комнаты, что это за квартира такая – один сплошной коридор?!
«Должна быть комната!» – твердо решил Ростислав и представил себе, что он движется не просто так, не к давно потерянному выходу, которого, наверное, уже и не найти, а именно к этой комнате.
Комната виделась ему маленькой по площади, но с высоченными потолками, вовсю разукрашенными звездами и ангелами. Единственный предмет этой мебели – белое ложе (диван или кровать – не важно, Ростислав решил не представлять его в подробностях, ибо мелкие детали показались ему полностью лишенными значения). На этом ложе будет возлежать Она, в белом платье, расцвеченном жемчугами…
Мечта розовыми облаками летела к небу. Тьма неожиданно пропала, и пространство заполнилось ярким солнечным светом, который исходил как будто сразу отовсюду, со всех сторон. «Вот и утро настало, а я все еще здесь» - устало подумал Ростислав, однако эта мысль ровным счетом ничего не изменила в его поведении, он даже не прибавил шагу. Кошмарные ночные стены вдруг расцвели невиданными искрящимися узорами, как будто были украшены жемчугами, подобно маленьким ангелочкам повсюду летали солнечные зайчики.
«Все-таки я куда-то пришел, не зря все это было» – с трудом ворочал мысли дремлющий мозг Ростислава. В этот момент перед ним и появилась дверь, первая дверь в этой квартире. Раскрылась она легко и радостно, показав ту самую комнату с высоким потолком, по которому летали звезды и ангелы. В самом центре комнаты возлежала Она… Ростислав Адольфович Мокровой – это я, мне недавно исполнилось полвека. Сейчас я сижу на кровати возле растолстевшей и сморщившейся жены и смотрю в самый обычный белый потолок. Просто нечаянно проснулся среди ночи и больше не заснуть, бывает иногда такое, особенно в моем возрасте. Делать мне в эти предрассветные часы абсолютно нечего, даже курить не охота. Остается только вот так рассматривать паутину и трещины на потолке и придаваться воспоминаниям, большинство из которых самые что ни на есть обычные, например о том, как десять лет назад меня обворовали в поезде.
 Однако есть одно воспоминание, которое глядит на меня как будто сквозь пелену тумана. В его реальности я, конечно, отчаянно сомневаюсь, но нарочно сочинить которое было бы невероятно трудно. Уж больно много мелких подробностей, деталей, которые всплывают неизвестно откуда, как будто сами, по своей воле, приходят в голову. Но что самое удивительное, я так и не могу вспомнить, чем же эта история закончилась, ведь на комнате с высоким потолком все воспоминания и заканчиваются. Разумеется, я отчаянно шевелю стареющими извилинами, но они не способны и на миллиметр пошевелить гранитную глыбу забвения. Может, это со мной и не происходило, а еще только произойдет?
Товарищ Хальген
2005 год