Новое общество

Давид Бален
dbalen@mail.ru
http://dbalen.narod.ru
***
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРА!!
Эта литературное произведение предназначено только для взрослых, поэтому лицам, не достигшим 18 лет, читать его запрещается.
Все события, о которых рассказывается в произведении, являются плодом фантазии, ни в коей степени не отражают действительность и написаны для удовольствия взрослых.
***
НОВОЕ ОБЩЕСТВО
Глава первая
У нее был какой-то странный блеск в глазах, когда она сказала:
- Это самый дешевый способ гробить свою жизнь.
Они сидели в маленькой машине, которую Николай купил у товарища, уехавшего насовсем в Израиль. Аляповатые наклейки на приборной доске создавали впечатление нереальности происходившего, но ему не хотелось поддаваться настроению Валентины.
- Да все нормально!
- А мне кажется, что и тебе надо было линять отсюда.
- Почему? – искренне удивился Николай. Он скосил вбок глаза и увидел, что подол короткой юбчонки задрался. - Ты опять без трусов?
- А ты слышал, что вчера говорили по телевизору?
- Да это настоящий бред! – бросил Николай, ощущая приятное возбуждение.
Он давно уже встречался с Валентиной и, честно говоря, собирался с ней расстаться, так как она его больше не волновала как женщина. Правда, язычком она действовала весьма искусно, но встречи с ней больше не воспринимались как приключение.
- А мне кажется, что это очень и очень серьезно.
Машина стояла за гаражами неподалеку от ее дома; место было укромное, и Николай подумал, что пора приступить к тому, ради чего они тут встретились.
- Ну, давай, - сказал он и стиснул ладонью ее маленькую грудь, от чего девушка охнула, обмякла и откинулась на сидении.
- Подожди, - покачала она головой и даже оттолкнула его руку.
Но он схватил ее за шею и резко наклонил вниз, но Валентина изогнулась и вырвалась.
- Это никуда от нас не уйдет, - сказала она и улыбнулась, ласково поглаживая недвусмысленную горку в его брюках. – Нам надо поговорить.
- О чем это?
- Понимаешь, - девушка повернула к себе зеркальце машины, разглядывая раскрасневшееся лицо и растрепавшиеся волосы, - я устроилась на работу.
Она подняла руки и стала поправлять прическу. Он смотрел на ее волосатые подмышки и чувствовал, как возбуждение предательски улетучивается.
- Теперь я инспектор по ловле таких как ты, - и Валентина протянула ему красное удостоверение с огромным гербом. – Спецназ Управления коррекции поведения мужчин, - пояснила она и чуть расширила глаза в сторону спавшей горки в брюках.
- Ничего не понимаю!
- Надо было вчера внимательно слушать телевизор. Кстати, сегодня я уже отвела двоих.
Снова приятное волнение запульсировало в венах и он с ужасом осознал, что его возбуждает не сидящая рядом потаскуха без трусов под юбчонкой, а та перспектива, которую вчера излагала новая президентша.
- А что, и вправду вы, бабы, собираетесь из мужиков сделать своих рабов?
Валентина повернулась к нему всем телом, слегка поджала под себя левую ногу и уперлась локтем на спинку сидения.
- Я тебе об этом и талдычу.
Была явственно видна ее волосатая плоть внизу живота и под плечом, и это даже его начало раздражать.
- Но я же за нее голосовал!
- Я не знаю, чем ты думал: она делает именно то, что обещала перед выборами.
- Может, и вправду смотаться, пока не поздно?
- Если мы срочно распишемся, то я смогу тебя отмазать от рабства.
- Но ведь женатые тоже становятся рабами, разве не так?
- Да, но они в рабстве у своих жен, а это разные вещи.
Не меняя позы, девушка достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Он увидел, что вместе с куревом Валентина вытащила и наручники.
- Я, все же, попытаюсь уехать, - решительно сказал Николай и включил зажигание. – Надеюсь, что еще не поздно.
- Нет, уже поздно.
- Почему?
- Я тебя должна арестовать. И, пожалуйста, без глупостей, не усугубляй свое положение.
- Ты думаешь, о чем говоришь?
- Конечно, ты можешь от меня сбежать. Хотя, я в праве вызвать подмогу и насильно тебя задержать, но не стану этого делать – я же тебя, глупого, люблю.
- Выметайся из машины!
- И поэтому хочу, чтобы ты все же меня выслушал, прежде чем удариться в бега.
Некоторая пикантность ситуации раззадорила Николая. Он открыл дверцу машины.
- Ты куда?
Николай забрался на заднее сидение и сделал приглашающий знак. Валентина с готовностью перебралась к нему; она перекинула ногу через спинку и, хихикая, плюхнулась на него.
- Ну и что ты хотела мне сказать? – он просунул руки в вырез ее платья и вывалил наружу маленькие, со свежими синяками груди.
- Тебя, - девушка деловито расстегивала ширинку его брюк, - все равно поймают и забреют в рабы, это всего лишь вопрос времени, - и добавила с улыбкой. – Сегодня он у тебя шустрый.
- Ну и насаживайся на него.
Она охнула, закатила глаза, и стала усердно двигать тазом.
Николай смотрел в окно, на проплывающие в небе облака.
- Ну и что?
- Как ты не понимаешь! - Она слюняво поцеловала его в губы. – Если я тебя отведу в управление, то это совсем другое дело. Я там поговорю с девочками, и с тобой будут обходиться не так, как с другими. А я каждый день стану наведываться к тебе и постараюсь, чтобы тебе не было так тяжко. Кстати, они там совсем без секса, а у тебя – она снова его чмокнула, - будет все по полной программе. Так что, решай сам.
Он представил, как эта особа, которая так сладострастно подпрыгивает на его коленях, надевает на него наручники. Необычность этого ощущения вызвала в нем странное желание увидеть, как это будет выглядеть на самом деле.
И его охватило сильное волнение; что-то глубоко внутри стало предвкушать новые, еще более сильные впечатление.
- Ну, ладно, - наконец Николай решился. – А машину куда?
Не слезая с колен, Валентина достала из сумочки пачку «Мальборо»
- Будешь?
- Давай.
- Там, кстати, не разрешают курить, но я тебе, конечно, буду приносить. А машину можно здесь у гаражей оставить, ничего с ней не случится. А туда поедем на метро, это на Лубянке.
- И ты мне наденешь наручники?
- Нет, конечно, - расхохоталась девушка. – Ты же ведь от меня не сбежишь, правда?
- А тех двоих как ты?
- Ой, и не спрашивай! Представляешь, я их даже била.
***
Когда они подходили к бывшему зданию КГБ, Валентина сказала:
- Давай, на всякий случай надену тебе наручники. А то мало ли что.
Николай обрадовался тому, что в приемной никого не было, и никто не станет свидетелем такого позора: его привела сюда эта проститутка.
Валентина подвела его к окошку, за которой сидела ярко накрашенная блондинка.
Пока оформлялось его задержание, Николай вдруг испытал страстное желание удрать отсюда: давило то, что здесь происходило в советское время.
Если бы не эти чертовы наручники!
Валентина встала на цыпочки, и вся втянулась в окошко. Она что-то шептала на ухо блондинке, которая привстала с места и тоже вытянулась к ней.
- Хорошо, - наконец сказала блондинка. – Я поняла.
- Все в порядке! – радостно заявила Валентина и легонько провела ладонью по ширинке Николая. – Только потерпи пару дней, ладно?
Девушка в окошке протянула Валентине пакетик с документами, и та повесила его на шею Николая. Потом она подвела его к железной двери в глубине приемной и поцеловала в щеку:
- Ну, вот и все.
- А когда ты придешь?
Она ничего не ответила, потому что в этот момент со скрежетом открылась дверь и перед ними выросла фигура женщины в зеленом обмундировании.
Николай с тоской смотрел на Валентину и краем глаза видел, как в приемную вошли несколько пар: мужчины в сопровождении арестовавших их инспекторш.
Валентина сняла с него наручники и при этом шепнула в ухо:
- Ты не переживай, они все предупреждены. А я приду к тебе через день, - и, заглянув в глаза, улыбнулась. – Ладно, завтра.
- Пошли, - крашенные губы женщины в форме чуть растянулись в полуулыбке. Она взяла его за предплечье, завела внутрь и закрыла дверь на ключ.
- Твоя зазноба? – спросила она и, достав из висящего на шее пакета бумажку, стала изучать ее.
- Да, можно так сказать, - голос у него получился хриплым, Николай с ужасом почувствовал, что еще немного и у него брызнут слезы. Он не ожидал, что расставание с Валюшей так на него подействует:
«Зря я не захотел на ней жениться. Все-таки она славная девчонка. Такая добрая и так меня любит»
Женщина повела его по полутемному коридору.
- Ты учти, она всех просила, чтобы быть с тобой как можно строже.
***
Это был третий хахаль, которого Валентина сдала в рабство. За каждого ей полагалась солидная премия, да плюс то, что она умудрялась у них реквизировать. Она еще не знала, что будет делать с машиной Николая, но, при всех вариантах, это тоже было ее прибылью.
«Какие они, все-таки, глупые! – с улыбкой подумала она. – Как легко поддаются на обман!»
У нее было еще несколько знакомых парней, которым она отдавалась, и всех ожидала такая же участь.
«Если, конечно, кто-нибудь из них не согласится на мне жениться».
Все, в том числе и она сама, считали ее дурнушкой, и только репутация доступной «давалки» помогала ей заводить парней. Девушку, конечно, больно задевало категорическое нежелание любовников видеть в ней будущую жену, и она уже внутренне примирилась с тем, что не испытает семейной жизни и будет вечно куковать одна.
Но тут, на ее счастье, в президентских выборах совершенно неожиданно для всех победила Анна Петровна Морозова, которая выступала с программой превращения всех мужчин в рабов женщин.
Было странно, что за эту программу проголосовали не только женщины, но и большинство мужчин.
«В том числе и этот дурень», - с улыбкой вспомнила она Николая.
Сдав его в рабство, Валентина все же собиралась сдержать свое слово и время от времени навещать в Центре коррекции поведения.
Но отдаваться ему она больше не хотела.
«Я его буду приучать к фут фетишу, - строила планы Валентина. – Чтобы он целовал и вылизывал мне ножки».
Николай ей очень нравился, и она чувствовала, что сумеет его сломать и сделать своим абсолютно послушным и управляемым мужем.
Только до этого надо было решить проблему отчима.
Ее мать вышла замуж, когда она уже была школьницей. Отца своего Валентина не знала, так как он, сумев соблазнить ехавшую с ним в одном купе поезда молодую женщину, пропал навсегда, а те координаты, которые он ей оставил, оказались вымышленными.
Тамара Викторовна растила дочь одна, но не прекращала попыток выйти замуж. И, в конце концов, нашла желающего соединить с ней свою судьбу. Это был неказистый мужчина, работавший сторожем в школе, где директорствовала Тамара Викторовна.
Валентина сразу же приняла его в штыки, и, как он не старался, так и не смог преодолеть ее враждебности.
А вчера, сразу после выступления президентши по телевидению, она озадачила мать и отчима неожиданным вопросом:
- Вы собираетесь выполнять новый закон?
- Согласись, это просто абсурд, - отрезала Тамара Викторовна.
- Отныне он должен быть нашим рабом, - внутренне закипая, сказала девушка. – Это, конечно, твое дело, но что касается меня, я не собираюсь нарушать закон. Тем более при моей новой работе.
- Валь, пожалуйста, не акцентируйся на этом, - отмахнулась мать.
- Да мне не трудно, - робко вставил Василий. – Скажи, что надо сделать, и я буду.
- Ничего не надо! – повысила голос его жена. – И хватит об этом.
Отчим дежурил ночью и возвращался домой утром, когда Тамары Викторовны уже не было. Валентина сидела на кухне в одной комбинации и пила кофе, водрузив ноги на подоконник.
- В моем присутствии ты должен быть голым, - заявила девушка, - и стоять на коленях.
Василий Алексеевич посмотрел на нее, но смолчал и стал раздеваться.
- Валечка, а можно не снимать трусы?
- Можно, - свеликодушничала Валентина. – Только вытащи ремень и подай мне в зубах.
Она раздвинула ноги и скосила вниз глаза на свою волосатую промежность. Отчим давно бросал на нее вожделенные взгляды, особенно, когда заставал неодетой, и, конечно, был бы рад побаловаться с ней. Губы девушки скривились в ехидной полуулыбке; ей стало смешно от того, что с такой легкостью смогла унизить этого мужчину. Он подполз и поднял к ней голову с ремнем в зубах.
- Ну, что? Я должна тебя выпороть, - Валентина пожала голыми плечами. – Так сказать, на будущее. Ты не против?
Бедняга с трудом отвел глаза от волнующего вида того, что было слегка прикрыто подолом комбинации, и покачал головой.
- Надо отвечать на мои вопросы.
- Нет, Валя, я не против,- еле прозвучал голос мужчины.
- Отвечай громко и четко. И называй меня госпожой, никакая я для тебя не Валя. Да, я вижу, что тебя придется дрессировать и дрессировать.
И она демонстративно вздохнула.
Как ни странно, но Василию Алексеевичу понравились новые взаимоотношения с падчерицей: при других обстоятельствах невозможно было бы вот так близко к ней находиться, чтобы пожирать глазами ее прелести и вдыхать возбуждающий девчачий запах. А большего ему и не хотелось.