10 апреля

Из открытой форточки по ногам дышал холодный ночной апрель. В лужах и остатках мокрого снега отражались фонари. Два оранжевых светофора одновременно моргали на дальнем перекрестке, светилась ярко-зеленая вывеска магазина, а окна жилых домов позировали разноцветными шторами. В городе никогда не бывает очень темно. От этого звёзды кажутся маленькими и далёкими, ничего не значащими точками. Сегодня их вообще не было видно – серые тучи затянули всё небо.
По эту сторону холодного стекла, в небольшой комнате тишину нарушала только музыка, которая заглушала собой все остальные звуки, доносившиеся из-за стен. Свет был продуманно выключен – очень устали глаза, им тоже нужен покой. Сон не представлялся ближайшей возможностью, поэтому я уединилась здесь, в темноте и относительной тишине, пристроившись на углу стола у окна. Ночная улица далеко внизу составляла неплохую компанию для отдыха и размышлений. Мысли текли сами и мало задерживались в голове. Образы приходили и уходили, но ничего не менялось. Из форточки продолжал дуть ветер, а светофоры так и подмигивали ночи оранжевым глазом.
Поёжившись от холода, я подняла ворот расстегнутой рубашки и закуталась в неё саму, крепко сжав руки на груди.
В комнату кто-то зашёл, но я не подала никакой реакции. Сюда уже многие заходили, но ещё никто не сумел заметить меня, незаметно скрывшуюся за букетами цветов и прозрачной тюлью. Странно. Они не только не замечали моего присутствия здесь, но и не замечали моего отсутствия там, на шумном празднике. Но я затем и здесь, чтобы отдохнуть от шума и побыть с самим собой.
За спиной Кто-то подошёл очень близко, и тёплые, знакомые руки мягко легли на плечи. Я улыбнулась, ещё на мгновение задержав свой взгляд на уличных фонарях.
-Тебе это ещё не надоело? – спросила она, имея ввиду музыкальное сопровождение, которое довольно вызывающе распевалось по кругу далеко не один раз. Тёплые ладони говорили о чём-то другом, да и я думала совсем о другом, но всё равно бессвязно и без особого смысла ответила на вопрос:
-Нет. Она меня вдохновляет...
-Творишь?
Повисло сомнительное молчание. Вряд ли эти плывучие мысли можно назвать творчеством. Если они что и творят, так это ностальгическую тоску. Я нашла её добрый взгляд за очками, которые, как ни странно, делали его ещё мягче, и задержалась в глубине широких зрачков. И эти глаза, такие милые и любимые, они смотрели на меня дружески нежно так, что невозможно было отвернуться, а замёрзшее тело растаяло в тёплом прикосновении. Очень захотелось незаметно поцеловать, обнять и остаться с ней навсегда. Но расслабленные теперь руки висели, словно плеть, вдоль тела, не подавая признаков жизни. Всё, что я могла себе позволить в этот момент, - это открыто смотреть сердцем прямо ей в глаза и блаженно улыбаться, находясь в глубоком удовольствии от нашего бессловесного разговора, от простого присутствия её рядом.
Ещё несколько секунд, и руки, соскользнув по спине, растаяли в воздухе, оставив меня вновь наедине с пустотой самого себя.