Музыка

-Ты слышишь?
-Что?
-Музыку.
Я прислушался, но поблизости никого не было. Только океан и чайки, которые сегодня скромно безмолвствовали.
-Шум прибоя? – начал гадать я.
-Нет.
-Птицы?
-Нет, они же не издали не звука, и воды сегодня неподвижны.
Действительно. Мои попытки выглядели жалко и глупо. Мне стало немного стыдно.
-Но что же?
-Закрой глаза.
Я закрыл.
-Ты должен услышать музыку.
Я напряг слух, стараясь не дышать, потом наоборот, расслабился, но – ничего. Мне очень хотелось понять, о чём он говорит, мне казалось это важным, и было обидно, что ничего не получается.
-Я не слышу.
-Чтобы услышать музыку, нужно для начала создать её, – спокойный голос терпеливого учителя.
-Но как? Я не знаю.
-Я тоже не знаю. Это твоя музыка.
Ну вот. И так он всегда. Никогда ещё не слышал от него простых объяснений. Но ведь в этом, наверное, и вся прелесть. Просто мне могут объяснить и в школе, только туда я пока не желаю возвращаться. А здесь меня учат думать самостоятельно, и контрольные, под час, не легче. В голове мелькнула обнадёживающая мысль.
-Можно я... в другой раз... принесу скрипку?
Его лицо изменилось на какую-то долю секунды, но я успел уловить ту искру восторга, которая мелькнула в его глазах. Это даже заставило меня немного смутиться.
-Принеси.

И я принёс. Когда я расстегнул чехол и достал скрипку, он влюблённо посмотрел на неё и произнёс:
-Можно?
Раньше я никогда и никому, кроме учителя, не давал инструмент в руки, но сейчас даже не стал предупреждать об осторожности. Я знал, я чувствовал, что более осторожных рук не найти. Протягивая ему, я лишь с неподдельным интересом спросил:
-А ты умеешь?
Он бережно взял скрипку, не сводя с неё глаз и улыбаясь, как ребёнок.
-Нет, - при этом улыбка не исчезла, а наоборот, стала ещё шире.
Меня поразил его вид. Казалось, для него ничего сейчас больше не существовало. Взгляд был духовно наполненным, а движения так глубоко прочувствованны, что все мысли можно было читать с него, как с открытой книги. Он медленно и слегка неловко пристроил скрипку на плечо, поднёс смычёк к струнам и закрыл глаза. Весь его вид упивался моментом, с него можно было рисовать картину. Глубокий вдох – и, наконец, звук отделился от скрипки.
Но он получился шипящим, больше похожим именно на скрип. Не удивительно, ведь он слегка задевал пальцами струны. Звук прервался и растворился в тишине. Он продолжал улыбаться, но теперь его лицо задела лёгкая пелена грусти. Но было похоже, что большего он не ожидал.
-Нет. Не умею.
Опустив скрипку, он передал её обратно мне.
-Сыграй лучше ты.
-Я? – восхищённый зрелищем, я и забыл о начальной цели своего прихода.
Держа инструмент в руках, я стал внимательно всматриваться в него. Что он нашёл в этой скрипке? Чем она смогла задеть столь глубокие струны в его душе? Впервые я посмотрел на неё, как на что-то живое. Хрупкое, но полное таинств и силы, способной завладевать сердцами. На какое-то мгновение мне удалось представить себе её долгий жизненный путь. История вещи, проходящей через века, может быть намного интересней жизни человеческой. Не фанерка, а настоящая скрипка, сделанная чуткими руками, мастер вложил в неё часть своей души, и поэтому она на самом деле живая. Каждый, кто прикасался к её струнам – открывал своё сердце, свою память. Скрипка прожила тысячу жизней, и кто знает, что ждёт её впереди. Лежать на пыльной полке? Вряд ли. Она рождена, чтобы вдохновлять любовь, нести грустную песнь одинокого странника, наполнять сердца радостью, что бы никогда не замолкала музыка в душе, чтобы вот, сейчас...
Я очнулся, когда скрипка в моих руках уже была готова петь, и не успел её остановить. Негромкая музыка полилась из неё, наполнив тишину нежным и тёплым звуком. Было сложно понять, кто играет – я или сама скрипка. Я лишь ощущал что-то внутри – невероятное чувство лёгкости и наполненности светом, и это чувство напрямую выливалось в музыку, не знакомую мне, но в тоже время очень близкую, душевную. Сама душа пела, и мелодия разливалась вокруг. Я даже не успел удивиться этому чуду. В тот момент я был далеко от реального восприятия. Музыка овладела мной, и дыхание, и сердце повиновались её течению.
И он был здесь всё это время. Но уже не смотрел на меня, он просто слушал. Да и я уже давно не играл, скрипка безмолвно лежала рядом. Только музыка продолжала звучать в голове, наслаждая слух и провожая уходящее оранжевое Солнце, а её, в шорохе прибрежных волн, негромко подпевали чайки.