Облака

ВСТУПЛЕНИЕ.

Ветерок принёс свежесть с залива, засветлело небо. Ночная жизнь, настойчиво предлагающая каждому прикоснуться к удовольствию, окончилась. Город стали заполнять утренние звуки. Бледнеют неоновые вывески. По ещё тёмным улицам поехали первые автобусы, со свежей рекламой на крыше. Последние гос-ти покинули ночные заведения, и уже начался новый день.

С окраин к центру, из метро, вылился поток, по пути вбирающий прессу, полный амбиций, равномерно укладывающийся в завтрак «с открытия и до 10:00». В высоких зданиях начинают следить за пульсацией мира, котировками и индексами.


Оторвавшееся от горизонта июльское солнце дотянулось до окна. Первый луч проскользнул в комнату, второй, третий, отодвигая полумрак всё ближе к стене. На гладкой поверхности стола появился блик, пробежал по фотографии – два силуэта – прыгнул на кровать и стал тёплыми ножками взбираться по руке, поднялся на шею, коснулся ушка. Женщина перевернулась на спину, её взгляд ненадолго задержался на светлых пятнах двигающихся по потолку.

Луизы Липпи проснулась с более чем хорошим настроением, поэтому она разрешила себе чуточку поваляться в постели. «Сегодня начнётся» - подумала она о том деле, к которому готовилась уже около года, о своей маленькой, но зрелой мечте.

Почти весь последний год миссис Липпи жила в холодном Лондоне, всё внимание уделяя семье: посещала с детьми музеи, ждала из школы, с мужем на-вещала его друзей, иногда пила эль в пабе и после, кормила уточек в парке. Такая жизнь ей нравилась достаточно долго, она была непривычной для американки и чем-то напоминала обед в японском ресторане. С несколькими близкими подру-гами Луиза общалась по телефону и освоила управление своим музыкальным бизнесом по электронной почте.

Когда острота новых впечатлений прошла, почувствовались чуждость и неприятная недосказанность, Лондон не стал её вторым домом, несмотря на всю свою особенную прелесть. Поэтому, проснувшись в любимой квартире, в своём Нью-Йорке, она почувствовала, что всё получается именно так, как хочется, без стеснения.

Она быстро вскочила с постели, умылась и пошла в тренажёрный зал. Тело требовало нагрузки, и пока она занималась, в её голове метались радостные мыс-ли: «Меня знают все, и мне удалось то, о чём многие боятся даже мечтать. Но не думаю, что заработать кучу денег, а потом просто умереть, это для меня». Мысль её воспарила, и педали велотренажёра заскрипели быстрее.







Глава №1: Молот Ведьм.

“Ticket, please.
A you ready?
Ticket!”
(ANGRY SAMOANS)


 - Что вы думаете, Ларс?
 - Если я правильно понял вашу мысль из письма, миссис Липпи, - вы соби-раетесь решиться на то, на что не каждый художник способен.
 - Можно и так сказать, - ответила Луиза собеседнику.
Мужчина сменил позу, в его движениях чувствовалось напряжение. Какое-то вре-мя в задумчивости он смотрел в пол, на туфли Луизы…
 - Я предлагаю вам, - эмоциональнее начал говорить мужчина, - сделать фильм короткий, без всякой морали. Эпизод жизни наугад снятый… - его голос стал тише, - как воспоминание. Это должно быть музыкой мгновения жизни. Вы ведь полны ею…

Луиза, разглядывая его дряблые щёки, скрытые под седеющей щетиной,
 - У нас не будет общей работы.
 - Не будет?
 - Нет, - миссис Липпи оторвалась от спинки дивана.
 - Итак, - произнёс мужчина, - я опять один!
 - И я, - вставая, сказала Луиза.
 - Это неплохо. Молодёжь должна сталкиваться с новыми задачами. А вот я, боюсь, уже что-то упустил, - натянуто улыбаясь, мужчина поднялся с крес-ла и протянул ей руку для прощания.


В это время журналисты занимали свои места в конференц-зале лейбла Skyerpromo Records(*1) , в надежде наконец-то узнать детали проекта, объявленного неделю назад.

Вспышки ослепили хозяйку студии, входящую в сопровождении хорошо известной персоны Уильяма Ричардсона, сопродюсера лейбла, и молодого соб-ранного мужчины. Миссис Липпи красиво села и улыбнулась в зал, вновь защёл-кали камеры.
 - Дамы и Господа, рад приветствовать вас здесь, в нашей студии. Первым делом хочу представить вам нового человека в команде Луизы, - открыл конференцию мистер Ричардсон, - этот человек перед вами, - он повернул лицо к сидевшему слева от Луизы молодому китайцу. Зал в ожидании за-тих, - его имя Лю Сань-фу, он будет отвечать за новый проект. Меня вы хорошо знаете, я, как и прежде, подписываю разные бумаги, - Уильям улыбнулся Луизе…
Миссис Липпи ответила улыбкой, в зале раздалось несколько хлопков. Выждав паузу, звезда произнесла:
 - Мне очень приятно ваше внимание, вы на протяжении многих лет были со мной, поддерживали или критиковали, - раздались одобрительные хлопки; звезда продолжила, - начинается новый этап в моём творчестве, даже нача-ло новой эпохи, во мне… Вы скорее всё поймёте, задавая вопросы, которые вас интересуют.

Появилось много рук, слушатели обрадовались представившейся возможности. Поднялся мужчина и представился,
 - Будущее опасно непредсказуемостью, вы с уверенностью смотрите вперёд?
 - Я буду делать то, что должна, во мне созрела непоколебимая решимость.
 - Какова же будет тема?
 - Тема – творчество, свобода личности, конфликт этой личности с общест-вом, конфликт неразрешимый…
Представилась женщина полного телосложения, с короткой стрижкой и жёстким взглядом,
 - Я задам откровенный вопрос, - начала женщина.
 - Это интересно, только не пытайтесь никого удивить.
 - Тем не менее, о чём ваша «новая» работа, чем она отличается от прежних «эпох»? ведь мы все прекрасно помним, как вы неоднократно менялись и много чего другого делали, двигаясь к успеху.
Миссис Липпи, немного помолчала и затем ответила совершенно холодно,
 - Это мой опыт. Никто не знает, как тяжело мне было… да, я сунула руку в огонь, но я не обожглась! И ведь не всё ещё кончено, правда? Дальше…
 - В чём, по-вашему, заключается современный кризис в искусстве? - задала вопрос юная журналистка одной из радиостанций.
 - Искусство, образованность, само творчество, больше не являются неотъем-лемой часть нашего общества. Это надо понимать, собираясь в кинотеатр или покупая новый CD.
 - По слухам, вы решили привлечь к своему проекту известного европейского режиссёра Ларса Фишера? – был задан следующий вопрос.
 - Действительно, мы неоднократно беседовали с ним по поводу моей пред-стоящей работы, но в проекте он участвовать не будет.

Ещё было несколько вопросов, и официальная часть пресс-конференция закончи-лась, в Skyerpromo Records предпочитали держать журналистов тонусе. Пока гос-ти принимали угощение и пластиковые пакеты с рекламой, вернувшись в свой ка-бинет, миссис Липпи продолжила работу. Она набрала номер, и услышала знако-мый голос
 - Клара Пинкман, здравствуйте!
 - Привет, милая!
 - О, Луиза! Рада тебя слышать.
 - Клара, я начинаю новую работу, и мне хочется закончить с MTV и Pepsi-Col’ой.
 - Да, я видела по телевизору… Ой, ну будь осторожна, это может не оправ-дать себя. Пепси-Кола – реальность.
 - Нет, уж! Больше не могу оставаться в этом.
 - Ну что, один раз сможешь продать свою шокирующую старость в каком-нибудь мужском журнале, выбери, к примеру, Forbs, новогодний выпуск…
 - Клара! Мне нужна твоя помощь.
 - Слушай, ты мне не звонила больше года. Ладно, замужняя девочка, помо-гу.
 - Спасибо милая, ты же знаешь, без тебя всё равно ничего не получится.
 - Ай-яяй, лисичка блонди. Ну, до встречи, скоро приеду!
Хлопоты заняли первую часть дня, требовалось ещё решить много финансовых вопросов, определится с составом команды и заказать авиабилеты.

Уже достаточно уставшая к концу рабочего дня, миссис Липпи шла по ко-ридору в комнату переговоров. Она открыла дверь, в кресле у окна сидел человек, появление женщины оторвало его от размышлений. Подождав пока дама размес-тится, он представился:
 - Моё имя Тангайзер(*2), кавалер.
 - Признаюсь, когда мне предложили вашу кандидатуру… а ведь нашли вас совершенно случайно, ваше имя показалось мне странным. Теперь вижу, насколько оно точное.
 - Правда? – он внимательно посмотрел ей в глаза, - а я уже не тот, что преж-де.
 - Вы, насколько я понимаю…
 - Специалист по средневековой мистике, - подсказал собеседник.
 - В объявлении написано: «пережиток декаданса», это о вас?
 - Если мы перешли к делу, - Тангайзер оживился, - давайте начнём с вопроса о гонораре, сколько вы планируете…
 - Достаточно. Меня интересует инквизиция, вы консультируете по этому во-просу?
 - Да. – Разговор становился гостю всё более интересным, - это тема моих ис-следований.

Миссис Липпи решила иметь дело именно с этим человеком, когда, проверяя по-добранных агентами претендентов, услышала по телефону его голос. Она интере-совалась мистикой и каббалой, но в душе всё же побаивалась тёмных безумных личностей. Этот человек был ей симпатичен.

Собеседник добродушно улыбаясь, рассказывал о забавных средневековых обычаях, давая возможность разглядеть себя, как следует. Кавалер предстал перед Луизой в следующем виде: в общем-то стройное тело, было облачено старой про-тёртой тканью, старательно, с изысканностью скомпонованной в одежду, на подо-бии рясы. Вероятно с намёком на нищенствующий орден, хотя не исключены ва-рианты. Из широкого чёрно рукава появилась рука, достаточно изящная, чтобы работать с карандашом, кистью или смычком. Поднявшаяся кисть остановила па-лец у края глаза, очаровательного глаза.
 - Признаюсь, я давно ждал интересного дела. Помните фильмы 60-х?.. В агентство частного сыска наконец-то приходит клиент, и начинается исто-рия!

На коже уже навсегда поселилось время, но было видно, что заботу о ней не ос-тавляют. Лицо и виски гладко выбриты, каштановые, слегка вьющиеся волосы, собраны на затылке в пучок. Человеком он представлялся сдержанным, чего-то нажившим и этим загадочным. Ранее подобные мужчины, если встречались в жизни Луизы, то не привлекали её.

Но сейчас!
Изящный профиль вызывал трепет. Внимательный несуетливый взгляд коснулся самой глубины её сердца, о которой она давно успела позабыть. Это мужчина! Это ослепительный мужчина! И это не её мужчина!
 - Почему известная певица интересуется инквизицией?
 - О… - Луиза откинулась в кресле, на лице появилась болезненность, - это из-за серых лондонских облаков!.. У меня началась тоска. Всё, чего я доби-валась всю жизнь, так непросто, стало обыденностью.

Тангайзер не перебивал.
 - Представляете, я уже приготовилась встретить старость… хоть знамени-той, но, в общем-то, самой обычной женщиной. Меня развлекали, конечно, какие-то мимолётные фантазии, но не надолго. Часто я бродила между книжных полок в магазинах, листала, прочитывала отрывки и, со злой ра-достью, уходила без покупок. Пока не откопала «Парижский сплин» Бод-лера. И, я нашла в этой книжице, что-то для себя.
 - Это проходит, - нахмурившись, заметил Тангайзер.
 - Нет, не проходит! Я не хочу больше ничего ждать, - остановила его Луиза. - Я ещё в целом не вижу, что это будет, но знаю, как это будет выглядеть!

Миссис Липпи была весьма серьёзно, она подалась вперёд и, глядя в глаза собе-седнику, объяснила:
 - Личность над толпой, и, вследствие чего, её неизбежная гибель от их рук... рывок вверх и навсегда. Я хочу сделать так, чтобы зрители побыли немно-го внутри темы, а не моргали глазками из-за экранного стекла. Мне нужен материал, способный оторвать их от Попкорна.
 - Тогда, - он улыбнулся, - вы сможете необходимое почерпнуть в «Молоте ведьм». Это руководство даст вам всё, что вы ищете.
 - Да? – недоверчиво поинтересовалась миссис Липпи.
 - Видите ли, по мнению большинства историков, ведьмы появились раньше инквизиторов. Тангайзер процитировал: «с Божьей помощью удалось вы-рвать большую часть уличённых и осуждённых катаров из рук неистовав-шей толпы, которая хотела их сжечь. Спасённых разместили по городским монастырям…». Другое дело упомянутый мною труд. Это руководство по поиску, осуждению и правильной казне. Кропотливая мысль приобрела в нём очень замысловатые формы.
 - Скажите, Тангайзер, - проницательно поинтересовалась миссис Липпи, - вы хотите получить от нашей работы, что-нибудь помимо денег?
 - Да, я решил написать рассказ.
 - Рассказ, о чём?
 - Просто историю, в которой зло наказывается.
 - Надеюсь, - певица усмехнулась, глядя на него с интересом, - я ещё не скоро займусь сказками. Хотя такие мысли и мне приходили. Моя ирония вас не задела?
 - Не беспокойтесь. Но… - на его лице появился роковой трагизм, - вот этот аромат, - он сделал неопределённый жест, - задел!
 - Какой аромат? – Луиза притворно удивилась.
 - Ваш аромат.
Долго так продолжаться не могло, и они договорились о следующей встрече.
 - Пожалуйста, свяжитесь с Лю Сань-фу и введите его в курс дела, возможно, понадобятся ваши указания, по подготовке. Решите с ним эти вопросы.

Выходя из комнаты, казалось, миссис Липпи не замечает аплодисментов, смеха, криков «Виват Тангайзер! Браво работяга» и, конечно, под хлопанье ладош: «Бис! Бис! Бис!..».
Со своих мест поднимаются Венера со свитой.







Глава №2, в которой рассказывается, как Венера поцелова-ла Тангайзера, и как он был этому нескончаемо рад.

«Все обещанья твои
время сдержало,
В сердце великой любви
Нежное жало…»
(Райнер Мария Рильке)


Тангайзер сидел в своём кресле, руки его покоились на подлокотниках. За-нят он был тем, что через полузакрытые глаза смотрел в окно.

Венера подошла к нему и тихо тронула коленкой. Её тело было одето чем-то лёгким, еле скрывающем наготу. Переведя взгляд на причёску, Тангайзер по-думал, что не меньше, чем столько, сколько нужно, над ней трудился виртуоз Куафер Космэ, в замке на Холме… «колючее воспоминание», решил кавалер, и поэтому на туфельки в этот раз смотреть не стал.
 - Удивлён твоему появлению, Венера.

Отличительной чертой её свиты была лёгкая вычурность, полностью компенси-рующаяся неподражаемой эстетикой.
 - Хорошее представление, - развеселившись, сказала богиня.
Ей всё-таки пришлось обратить внимание на грустный вид кавалера, она взяла его подбородок и аккуратно развернула к своему лицу, - Почему ты не целуешь моё платье? Скажи, Тангайзер, оно тебе не нравится?

Бывший кавалер, не стал отстранятся, и так ей и сказал:
 - Я до тебя не дошёл и себя потерял.
 - Чего ты боишься? – весьма удивилась богиня, - помнишь, как ветер зами-рал от нашего наслаждения. В моём саду было хорошо и забавно.
 - Мне больше нечем тебя развлечь, Венера.
 - У всего смертного есть конец, да, Тангайзер?

Кавалер, всё ещё прибывая в печали, чему-то незаметно улыбнулся,
 - Очень жаль, - сказала она с изумительной холодностью, способной раско-лоть сердце любого упрямца.
Чуть смягчившись, богиня наклонилась, поцеловала его в шею и, улетая, загадоч-но произнесла,
 - Это - в память обо мне.







Глава №3: Рим, вечер.

«let’s start a war…
said Maggie one day»
(Exploited)


Перелёт ничем не запомнился, сев в такси, она достаточно быстро добра-лась до “Franklin Hotel”. Отпустила машину, оставила швейцара разбирался с че-моданами. Старое милое здание удивительно портили торчащие из фасада фонари в стиле… «to realize our dream!» - вспомнилась фраза из рекламного проспекта. Её комната находилась на втором этаже. Включив тихую музыку, миссис Липпи рас-кинулась на кровати.

Незадолго до того, как Луиза, подлетая к Риму, увидела в иллюминаторе город, некто читал своей матери газетное сообщение.
 - Мама, послушайте, сегодня Рим посетит Луиза Липпи.
 - Да? Хотелось бы посмотреть, - оживилась пожилая женщина.
 - На что, мама?
 - На девочку. Я слышала, в ней течёт итальянская кровь , а наша страна славна не только вином.
 - О, мама!

Молодой мужчина продолжил завтрак, листая газету. Столик находился среди фруктовых деревьев, скрываемый от солнца жасминовым кустом, и утренняя про-хлада позволяла не спешить. Граф пил свой кофе.


Луиза услышала стук в дверь. Она успела задремать. Через минуту под дверь просунули конверт. Подняв конверт, стала его разворачивать, ни лицевой стороне начертана неизвестная ей монограмма, от бумаги исходил лёгкий цветоч-ный запах. Размашистый почерк приглашал этим вечером посетить Общество для знакомства и беседы.

Парадные ворота, к которым подъехала машина с певицей, были ярко ос-вещены, за ними открылись клумбы с цветами, сад, теряющийся в сумерках. В яр-ких окнах фасада виднелись развлекающиеся люди, на балконе двигались огоньки сигар, слышался смех.
 - Добро пожаловать, - приветствовала пожилая женщина, вышедшая на встречу Луизе.

Гости были свободны, множество беседующих групп, перемешиваясь, дви-галось по большому дому. Вечеринка проходила в шумной манере: люди, привет-ствуя друг друга, обнимались, красиво целовались, громко разговаривали. До миссис Липпи постоянно доносились обрывки комплиментов, детали чьей-то жизни, «пока я её ждал, сидел жевал своё спагетти, а тут входит… Вчера купила юбку сиреневую, да, и сапожки, с первоклассными розовыми бантиками, вот здесь, сбоку… Она просто Фея! Да, ты послушай меня, не отворачивай голову, говорю же – Фея. Я такой женщины не встречал никогда!.. пять аккуратненьких алых розочек на сапожках, а кожа коричневая, представляешь шик?!».

Слегка дезориентировавшись, Луиза отыскала Графиню, хозяйка предло-жила выпить вина и познакомиться с гостями. Они двигались среди гостей, при-нимая приветствия, выпивая за музыку, за Италию и даже за футбол. Графиня особенно отметила своего сына, его друга Анатолия, потомка русской эмиграции и старика Лепрэ, французского предпринимателя.

Затем, выйдя на балкон, Графи-ня с миссис Липпи наслаждались вечером и звездами.
 - Мне нравится ваш сад.
 - Да, это любимое место. Когда дед с бабушкой перебрались в Рим, первым делом они занялись садом.

Вечер становился приятно расслабляющим. Весело обсуждали исторические те-мы, пытались отыскать в настоящем веке культуру, которую легионы отняли у греков…
 - Знаете, - молча пивший до этого Граф, прервал обсуждение, он уже успел охмелеть, - я не признаю кокаин!
 - Граф, в приличном обществе, а именно такое вас сейчас окружает, говорят о лошадях, охоте и политике, - прокомментировала его заявление мать.
И не давая собеседникам заскучать, Графиня предложила тему «Милан-Париж». Все пришли к выводу, что мировая мода к чему-то идёт, немыслимому, и что эта закономерность не плохая и не хорошая, Лепрэ возразил,
 - Я не смогу купить нормальную одежду себе на похороны!
 - Дорогой мой, этим займутся другие, - продолжила тему хозяйка.
 - Что такое история? – не унимался француз, - даже Ватикан старается идти с ней в ногу.

Не успел разговор коснуться, так интересующего Луизу, Ватикана, как Граф вновь вернулся к своей мысли,
 - Вы не хотите говорить со мной о кокаине? А я проснулся сегодня и понял - кокаин – для слабых, - доверительно сообщил он.
 - Да? – улыбнулась Луиза, Граф её забавлял.
 - Не соглашусь, - неожиданно обратил на себя внимание Анатолий, - мой прадед, в Первую мировую, вдыхал из «табакерки», и, пришпорив коня, врывался в толпу врагов!
 - Древние викинги также, я слышал, - поддержал Лепрэ, - перед боем ели ка-кие-то грибы.
 - Какие грибы?! – возмутился Анатолий, - прадеда ждала жена, а ему прихо-дилось дышать дрянью.
 - Чем бы ни страдало человечество, демократия и свобода всегда побежда-ют, - резонно отметила миссис Липпи, - и, заметив, как Лепрэ сморщился, поспешила добавить, - во всяком случае, в самом конце!

Графиня прервала замешательство,
 - Граф всех взбаламутил. Разговор получился излишне грубым.
Чтобы разрешить создавшееся напряжение, попросили графа сочинить стих.
 - Его милость – мастер короткого стиха, - пояснил Анатоль, расталкивая ус-певшего задремать Графа, - Граф, Граф, ну поднимайтесь же. Посмотрите на нас!
 - Я потерял нить разговора, - поднял голову поэт.
 - Мы просим, Вас, - сказала мать с доброй иронией, - развлечь нас своими стихами.
 - Хорошо, - Граф стал подниматься со своего места, - вот, последний, - со-общил он, поправляя костюм, и продекламировал:

Зло
Поселилось в душе моей,
Скорблю.

 - Ну, что это такое?! – всплеснула руками Графиня, - срочно придумывай что-нибудь другое!
 - Секундочку, - произнёс Граф и неуверенной походкой двинулся в убор-ную. Анатолий принялся ему помогать.

Минут через пять, потомок эмиграции вывел причёсанного поэта на свободное место. Поэт, оперевшись на стоящий рядом стул, оглядел застывших в ожидании зрителей.
 - Представляю на ваш суд небольшую импровизацию, - и жестикулируя, на-чал.

Я хочу быть вот этой чайкой,
Кричащей над холодной волною.
Я хочу лететь со своей любимой,
Чтобы вода цеплялась за наши крылья.
И набрав скорость,
Хочу упасть за добычей в пучину.







Глава №4: По дороге с облаками.

«Там нас встретила милейшая хрупкая девушка Розина Колония, в брючках, скромно одетая. Она передала мне от имени директора, с которым я накануне познакомился, очень подробный путеводитель по музею, с прекрасными цвет-ными репродукциями»
(Б.Б.Пиотровский)


На следующее утро, сразу же после завтрака, миссис Липпи решила за-няться делом, за одно познакомиться с городом. По её плану, в гостинице она взя-ла рекламный путеводитель, нужно было попасть на piazza del Venezia, далее по via del Corso дойти до piazza del Popolo, по пути можно будет увидеть большинст-во достопримечательностей. И останется доехать до Ватикана. Поэтому первым делом она направилась искать Колизей.

Скоро памятники «вечного» города смешались в её голове, образуя единый комплекс серых каменных развалин, перемежающихся устремлёнными в небо ко-лоннами. Эта картина напоминала ей чьи-то забытые останки и стала наводить тоску. Солнце припекало сильно, почти как в Калифорнии. Она приложила усилия и достаточно быстро отыскала поезд идущий в Ватикан.

По дороге шумные туристы мешали дремать. Не смотря на это, ступив на платформу Ватиканского вокзала, миссис Липпи почувствовала прилив новых сил и жажду действий. Обойдя собор св.Петра, направилась ко дворцу. Решив к Папе сразу не идти, находчиво отличая от туристов местных жителей, Луиза старалась найти начальника, с которым могла бы поговорить о бизнесе. В итоге, найдя нуж-ного человека, и после небольшого ожидания, получила отказ в участии, под-держке и информации. Ладно, - кипела она негодованием, - так и должно было быть. Нормально! Так и нужно!
Последнее, что она сказала местным бюрократам,
 - Не дали мне сжечь пару ведьм перед камерой в Риме, уеду в Африку и бу-ду сжигать их посёлками!

Возвращаясь назад, Луиза была очень расстроена и не знала, как посту-пить. Успокаивала мысль: что теперь они не смогут её ни в чём обвинить, и что руки развязаны. Чтоб быстрее успокоиться, она купила англоязычную газету и занялась просмотром новостей. Заголовки бесили. Пробежала глазами статью мо-лодого археолога, исследовавшего изображения на египетских стелах: «...пустой трон на голове у изображённой женщины определённо указывает, что это Иси-да… почему тогда она держит в руке знак бога Пта, символ создающего и произ-водящего огня природы, он же ключик Соломона, раскрывающий тайны каббалы. Что общего у этой богини с Пта, даже не относящемуся к гелиопольскому пантео-ну?». Поняв, что мальчик пишет о какой-то ерунде, и привлёкшее внимание слово оказалось случайным, миссис Липпи отложила газету.

Она перестала думать «не о том» - концентрация на деле позволяет, не расшатывая нервы, достигать цели. Обдумывая дальнейший план действий, она оказалась на узкой пустынной улице и, остановившись, поняла, что заблудилась, стала оглядываться в поисках такси.

Аккуратно подстрижены южные деревья и газон, хотя сухая трава сметена прямо на дрогу, за высокими фонарями – привычные развалины. Лиза двинулась навстречу появившемуся человеку.
 - Just a moment… - начала миссис Липпи.
 - Такси там, - указал в нужном направлении пожилой мужчина.
 - Где?
 - У обелиска.
 - Какого? В котором хранится прах Юлия Цезаря? – не удержалась и блес-нула знаниями Луиза.
 - Нет, этот из Эфиопии. Идите за мной девушка, я покажу.
 - Как хорошо, что я вас встретила, - радовалась миссис Липпи, - а то в Риме так много туристов, что не у кого спросить дорогу. Вы итальянец?
 - Нет?
 - Откуда вы?
 - Моё прошлое, как Помпеи, его нет в настоящем.

Так беседуя, они познакомились. За очередными историческими достопримеча-тельностями, с табличкой «Circus Maximus», вышли на дорогу, пропуская машины и мотоциклы. Оторвав взгляд от собеседника, Луиза заметила впереди каменную иглу, устремлённую в небо. Посмотрев в том же направлении, Странник объявил,
 - Здесь можно поймать такси.
 - Хотелось бы на Это сначала посмотреть, а то столько читала и не уви-деть… - она улыбнулась и направилась к обелиску.

У основания стелы была выгравирована дверь. Луиза подошла ближе и стала об-ходить по кругу. День её не радовал, она устала, но ничего не получила. Даже этот камень оказался уныло однообразным, она дошла до противоположной стороны, где тоже была дверь, правда на которой убогие пубертатны изобразили своё граффити: крестик с колечком наверху.
Странник, любовавшийся обелиском со стороны, услышал шум рухнувше-го тела.
 - Донна, донна! Что с вами? – через мгновение он уже пытался привести её в сознание.
 - А-а! – вскрикнула Луиза. Странник уже принялся растирать ей уши, - что это было?
 - Страшное? - сочувственно спросил Странник.
Она кивнула.
 - Знаете, как бывает? Насмотришься за день всякого, на совесть что-нибудь давит, а там и солнце голову пригреет. У вас от духоты и утомления голова кружится?
 - Да.
 - Вот, будьте внимательны к себе, - он помог ей подняться и посадил в так-си, - будет время, заходите в гости.

Позже, засыпая в своём номере, Луиза размышляла, - к чему простые вещи ус-ложняются? Надо будет сделать что-нибудь в тему, проснусь и сделаю!







Глава №5: Пробуждение.

«Шея и плечи её были удивительно тонко выточены, а крошечные вызывающие груди дразнили той особенной прелестью, которую никогда нельзя постичь вполне, которой нельзя насладиться досыта»
(Обри Бердслей)


Проснувшись, она не успела ничего сделать. Не с руки что-либо делать, когда первое, что ты видишь, открыв глаза – ослепительная своей красотой, об-нажённая женщина.
Женщина стояла у самой кровати, уперев руки в бока, и с интересом раз-глядывала Луизу.
 - Я у него спросила: полетишь со мной? А он, стенает, рычит, и так непри-ятно, мерзко, - пояснила женщина.

Если бы перед миссис Липпи предстал бы мужчина, она бы сориентировалась во времени, пространстве и собственной личности, а так смутилась. Между тем женщина молча удовлетворяла своё любопытство.
 - Вы… кто? – справедливо поинтересовалась Луиза.
 - Венера! – произнесено было так, что и недалёкому человеку всё должно было стать понятным.
Но Луиза – особенная женщина, поэтому, она нисколько не разозлилась, а лишь проронила, слезая с кровати,
 - И красивых людей безумие не обходит стороной.
 - Не учит жизнь тебя ничему, деточка! – заявила Венера, - ну, да, ладно, не время сейчас тебя на колени ставить.
И Луиза поняла, всё поняла. А тут и других гостей заметила.

Дело в том, что сви-та сопровождает богиню повсюду. К сожалению, мне приходится описывать Ве-неру и её окружение без «восхитительных подробностей» в силу недостатка тон-кости и таланта.

Тем временем, оставив пребывать миссис Липпи в изумлении, богиня лёг-ким движением опустилась на приготовленный для неё диванчик.
К слову сказать, сегодня лишь жемчужные бусы на серебряной нити до-полняли её тело.
 - Что ты оденешь? – поинтересовалась Венера.
Луиза не ожидала такого вопроса.
 - Амадур, - позвала Венера, - угости хозяйку конфетами.
Потешное существо с серьёзным видом, полное достоинства, подошло к миссис Липпи: на подносе были конфеты. И какие(!) конфеты. Тут были и разноцветные леденцы, и фрукты в шоколаде, и орешки, облитые чем-то удивительно аппетит-ным. Но более всего сводил с ума и притягивал, лежащий на белой салфеточке, чёрный-причёрный кусочек горького шоколада(*3).

Миссис угостилась.
 - Проснувшись, женщина должна подумать, как она будет выглядеть, - на-помнила богиня.
 - Я ещё не определилась с настроением, - поймала нить разговора Луиза. - Может лёгкий костюм, мне предстоит деловая встреча.
 - Пробный Камушек(*4), - обратилась богиня к Приапузе, - мне кажется, она ещё не выросла.
 - Глупенькая ещё! – согласилась Приапуза.
 - Что же мы с ней такой будем делать?
 - Придётся наказать.
 - Амадуу-р! Унеси конфеты, - приказа Венера.

Этот резкий поворот не мог не расстроить миссис Липпи, и она расстроилась. Ко-нечно, сильные женщины не плачут, и она сдержалась!
Придя в себя, натягивая юбку, Луиза заявила,
 - Вы зачем прилетели?!
 - Меня беспокоит его судьба, - задумчиво отозвалась Венера, и, подумав, добавила, - он совсем другой стал, а ведь как мог любить!







Глава №6: Трагедия на мосту.

«Я думала: ты нарочно –
Как взрослые хочешь быть.
Я думала томно-порочных
Нельзя как невест, любить»
(Анна Ахматова)


Несколькими часами позже миссис Липпи шла очередной итальянской улочкой по направлению к…

Как далеко он сделал себе берлогу! – думала она, продвигаясь на окраину Рима, где – «…где-то там будут Помпеи». – Всё это старческие безумные прихо-ти. Почему нормальные простолюдины селятся к метро, а этому старичку?.. Лад-но, ну а богиня всех богов – fuckoff – не мола кому-нибудь другому испортить день?! Надо быстрее убираться из этой страны – мучимая подобными размышле-ниям, Луиза подходила к мосту Сублицио.

Часто так бывает, когда идёшь своей дорогой, погружённый в мысли, спе-шишь, случится обязательно, что-нибудь непредсказуемое.

Поднимаясь по мосту, через движущуюся толпу, миссис Липпи заметила человека стоявшего у перил. Мужчина наблюдал за потоком реки, и его профиль показался знакомым.
 - Затерявшееся существование, бесплодная страсть. Чувства, обманутые мыслями – это ещё жизнь.., - услышала она бормотание, подойдя ближе.
 - Граф, я вас не узнала!
Мужчина с растерянным лицом повернулся.
 - Ведь, это же вы, правда? – она усмехнулась.
 - Правда… здравствуйте, Луиза!
Миссис Липпи оглядела Графа,
 - Зелёная тоска – самая отвратительная вещь. Эй, улыбнитесь. Давайте, да-вайте, - добившись улыбки, она продолжила, - когда я только перебралась в Нью-Йорк, это было давно… и очень тяжело. Я поняла, главное – дви-гаться. И если постоянно двигаться, можно уйти далеко.
 - Да, можно уйти далеко, - согласился Граф.
 - О чём вы так глубоко задумались, когда я вас окликнула?
 - О стариках.
Луиза рассмеялась,
 - Я сейчас иду к одному такому, называет себя Странник, забавный старик. Скажите, проснувшись утром, вы решили: время бежит, да, и я уже почти старик?
 - Нет. Я смотрю правде в глаза – мне ещё жить и жить, а это долго!

Обстоятельства никак не давали миссис Липпи расслабиться. Она почувствовала усталость.
 - Граф, вы запутавшийся в своих мыслях ребёнок, - в Луизе росло отвраще-ние к этому человеку, - попробуйте заняться делом, может работа вас раз-веет.
Граф заглянул ей в глаза, ей стало страшно, захотелось ему что-нибудь сказать.
 - Что с вами?.. – проронила она.
Граф очень доверительно ответил,
 - Я не могу этого пережить!
 - Что?..
 - Её живот, полный не мной.
 - Но, это только чувства!
 - Это моя воля, - Луиза посмотрела на уже опустевшее рядом место, на опускающегося вниз человека. Услышала свой крик.
Граф же не услышал ничего, он и не Граф уже был вовсе.







Глава №7: Фруктовый чай.

«Одинокий мой шалаш!
День померк – и вдруг, вино прислали
С лепестками хризантем»
(Мацуо Басё)


 - Вот, выпейте донна, - Странник протянул чашечку и поддерживал её, чтоб не дрожала.
Небольшая комната, светлые стены, высокий потолок, большое окно. У окна крепкий деревянный стол, два плетённых стула, в углу газовая конфорка, у двери кресло, обращённое к окну, за окном середина лета. Южная ночь, входящая через открытую раму.

Запахи ночи смешивались с запахом фруктов, лежащих на столе.
 - Засыпай.
Луиза ещё некоторое время понаблюдала за светлячками и уснула.



Ветерок принёс утренние запахи.
Жужжание.
Звук летающих насекомых коснулся сознания миссис Липпи. Она стала просыпаться, мир наполнился ощущениями. Открыла глаза.

Мухи. Летают, жужжат. Одна, совершенно неразумная, возомнила себя са-молётом, и стала совершать смертельную петлю прямо перед лицом проснувшей-ся женщины. Так, сильно разогнавшись, она кружилась в этой петле, пока не вы-летела из неё штопором.
Это не отель, - подумала Луиза.

Воспоминания стали быстро к ней возвращаться: травяной чай, она бежит, ужас, опускающийся вниз человек…
 - Страшно! – сказала она в пространство.
Пространство ответило:
 - Не бойся дьявола, люби Бога.
Луиза повернула голову на встречу голосу.
За столом сидел Странник, ел виноград и смотрел в открытое окно. День входил в силу. Солнце успело разогреть воздух, трещали где-то кузнечики. Луиза вновь опустила голову на подушку и стала скользить взглядом по комнате, столу, в окно. Голубое яркое небо, ни облачка.
 - Пожалуй, можно встать.
 - Что? – переспросила Луиза.
 - Примите душ, - странник указал на дверь слева.

Луиза откинула одеяло и спустила с кровати ноги. Пальцы попали в тапочки.
 - Скоро будем кушать! – оживился хозяин. Подойдя к плите, он стал поме-шивать в котелке, стоящем на огне, а Луиза, шаркая тапочками без пяток, поплелась в ванну.
Ничто не придаёт столько бодрости как умывание утром. И поэтому, по-плескав на себя водичкой из тазика, она этим немало взбодрилась. Увидев посве-жевшую гостью, Странник гостеприимно пригласил,
 - Присаживайтесь к столу, пожалуйста. Покушаем!
И со счастливым лицом стал вычёрпывать по тарелкам слизистое содержимое ко-телка,
 - Тушёную фасоль я готовлю только ради гостей – переполняемый радостью сообщил он, - ха, поэтому я им всегда рад.
Миссис Липпи ложечкой дотронулась до содержимого тарелки.

Странник, не гля-дя на то, чем занимается гостья, сконцентрировался на своём блюде и, склонён-ный хорошим настроением к поэзии, припомнил:
 - Как сказал Басё своему ученику,
А я – человек простой!
Только вьюнок расцветает,
Ем свой утренний рис.
 - Да, спартанская обстановка, - заключила Луиза, разминая комки фасоли.
На что, кладя первую ложку в рот, Странник ответил,
 - Что, как не тернии земные, растят нашу душу?!

Своим чередом наступило время и чай пить. За чашечкой завязался непринуж-дённый разговор. Две влюблённые мухи сели спариваясь на заварной чайник.
 - Мухи, хватит сношаться на моём обеденном столе! – приказал Странник.
И! О, чудо - мухи не обратили на него внимания.
 - Хм, силён Эрот, - пояснил Странник. Тварей пришлось вразумлять рукой.

Не считая этой маленькой трудности, завтрак в целом прошёл приятно. Беседа продолжалась и после чая. Жизнь Странника оказалась собранием ироничных моментов, Луиза от души смеялась, а он, подогреваемый её реакцией, продолжал рассказы. Затем они стали делиться различными житейским соображениями.
 - Это только кажется, что легко стать звездой! Некоторые говорят, что я продукт правильного маркетинга, лишённый таланта.
 - Не знаю, что такое маркетинг, но, кажется, догадываюсь.
Луиза рассмеялась,
 - Приходишь в оперу, а там надрывается какой-нибудь талант. Ему так тя-жело, не сконцентрироваться на пении – боишься, вот-вот лопнет или за-дохнется. А в творчестве надрыв должен быть душевный, а не физический.
 - Согласен.
 - Я разбираюсь в этом, главное найти, как подать публике… И, не парить в фантазиях, как некоторые, отрываясь от земли, - вспыли неприятные вос-поминания.
 - Переживаешь? – посочувствовал Странник.
 - Мне не интересна его судьба, он глупый. Просто лишился грёз вместе с жизнью и всё!
 - Тише, когда мысли бегут так быстро, пропускаешь важное.
 - Его бы я пропустила с радостью.
 - Знаешь, Луиза, заметить чужую жизнь - это дар, чтобы не быть одиноким.







Глава №8: Предыстория Странника.

«А он в бреду, как покаянный бес,
Над тайной плакал и сжимал в руке
То золото, что грезилось ему»
(Райнер Мария Рильке)


Такие люди остаются с нами только по непостижимой безграничности божьей любви. Шаги его юности узнаваемы, он пытался понять суть вещей и по-нять не мог, раз за разом.

Прикладывая достаточные усилия к наблюдению, обла-дая внимательным сознанием, он отмечал закономерности. И это представлялось значимым, пока зрение не сузилось тубусом микроскопа, через который он всмат-ривался в жизнь. И даже если самому опуститься на предметное стекло, уже не-возможно отделаться от зубчатых колёс, отовсюду лезущих в глаза и вращаю-щихся в голове… везде слышен монотонный гул работающего механизма.

Вот, его отличие от многих других – он не умер и не сошёл с ума – он до-шёл. А, дойдя – понял, что его жизнь прошла и прошла не туда. Но жизнь не ушла совсем, она оставила ему вечный привет – сидеть на краю и смотреть за свой пре-дел – так, пошутила над ним его собственная природа. Так, он сидел и смотрел в свою бездну.

Но, однажды поняв, как сказать не себе, он спросил в пустоту,
 - А у тебя возникает чувство, что всё уже было?
И услышал рядом ответ,
 - Нет.
Что было дальше? Оказалось, что он любит путешествовать.







Глава №9: Старый пруд.

«Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине»
(Мацуо Басё)


Через мокрое от дождя стекло миссис Липпи рассматривала вечерние ули-цы. Такси ехало медленно, постоянно застревая в пробках. Дождь был сильный, казалось, кто-то наверху устал возиться с лейкой и вылили воду через край. Не успевал прогреметь гром после первой вспышки, вспыхивала вторая, чуть дальше третья, а потом всё вокруг начинало греметь. Так природа выходила из несколь-ких недель жары и духоты.

Дождь совсем прекратился, когда такси застряло в очередной пробке, на этот раз у Parco di Porta Capeno.

Начало темнеть, выстроились в стену деревья. Дворники размазывали по лобовому стеклу последние капли дождя, их работа очень оживляла статичную картину из стоящих впереди машин.
 - Что в этом городе сможет довести меня в отель и, по возможности, быст-ро?
 - Наверно, миссис, имеет в виду метро.
 - Да, метро. Где оно?
 - За этим парком миссис, не далеко. Станция называется Circo Massimo, по-тому чт..
Луиза протянула ему деньги.
 - Вы уже уходите?
 - Да. Разве не видно?

Хлопнула дверь. Такси осталось на месте, а женщина постепенно раство-рилась в полумраке, окутавшем деревья. Прохожих не было, возможно, их разо-гнал дождь. Темнота и отсутствие попутчиков не остановили смелую женщину, лишь обострили слух…

Внезапный порыв ветра поиграл в волосах Луизы, сорвал с деревьев не-крепкие листья, унеся их вперёд, и затих. Миссис Липпи шла по неширокой до-рожке навстречу виднеющимся неоновым огням. Свет засыпающего неба указы-вал дорогу уже недалеко. Со стороны стены серых деревьев стали вырываться звуки, смешиваясь в картины, перекрывающие друг друга. К трелям сверчков присоединились редкие плюханья лягушек, шуршание мышек, жужжание проле-тающих насекомых.

Парк в мгновение преобразился, наступила ночь. Но главное – останови-лось время, разделившись на мгновения, и Луиза это почувствовала. Каждое мгновенье длится вечность и сменяется, когда замечаешь другое. Жук пролетел – одна жизнь, капля упала – другая, в небо посмотрел на звёзды – здорово! Ибо, смотреть надо правильно.

Луиза шла и ни о чём таком не думала. Хотя, если вести точное повество-вание, то шла – это прошлое мгновение, потому что в настоящем – она стоит, окаменев от ужаса, и не может крикнуть, хоть и очень хочется. А не может, пото-му что голосовые связки от страха парализовало, ей и дышать-то трудно. Но не спешите переживать за героиню, было темно, плюс тревога (одна в парке, ночью) и… ПОЛЗЛО.

Дорогу переползала улитка, вытянув тельце и, встревоженная громкими шагами, втягивала усики в домик. Улитка заставила женщину остановиться и чуть позже оглядеться.

Огляделась.
Беспорядочно летающие по голове Луизы мысли стали потихоньку исче-зать. Она заметила прохладно-спокойный вечер, мокрый куст шиповника у обо-чины, за которым открывалось небольшое озеро. Молоком размывая краски, озе-ро окутал туман, запутавшись в прибрежных кустах и деревьях.

Тишина.
Порыв ветра открыл островок чистой воды, куда выплыла чайка, белой грудью разрезая поверхность. Шаги нарушили тишину.

Приближаются… кто-то плачет.
 - Теперь он никогда не успокоится, - сквозь слёзы.
 - Бог милостив, и любит всех своих детей.
 - Видеть его - это был смысл каждого дня.
Двое остановились, женский голос, через рыдания,
 - Его пальцы, которыми он брал свой кофе, подносил сигарету к губам… за-думчиво выпускал дым, наверно думал о ней.
Опять рыдания.
 - …Лишь бы жил. Пусть бы он её любил. Что делать теперь?!
Мужской голос, вздохнув,
 - Дитя, не падай в горе. Зажги свечку она согреет его душу. И, обратясь к Отцу нашему, честно, без излишеств скажи, что беспокоишься о любимой душе.







Глава №10: Рим, последний вечер.

«Как выскажу моим косноязычьем
Всю боль, весь яд?
Язык мой стал звериным или птичьим,
Уста молчат.
…
Что даже смертью, гордой своевольной,
Не вырвусь я;
Что и она – такой же, хоть окольный,
Путь бытия»
(Владислав Ходасевич)


Метро развозило людей по домам и миссис Липпи довезло к отелю. Стре-мительно открыта стеклянная дверь, вот уже вестибюль, спасительный комфорт расправляет перекрученные нервы. Дома.
 - Миссис Липпи!
«Что ещё?». Нагоняет портье.
 - Миссис Липпи, вам записка.
 - От кого? – разворачивает: размашистый почерк, «Приезжайте, Г.».
 - Спасибо, можете идти.

Дальше Луиза пошла медленно, поднялась на этаж, вошла в номер. Включила ме-ханически телевизор. Опустившись в кресло, набрала номер.
 - Да, это я.
 - Только вошла.
 - Утром улетаю.
 - …
 - Сочувствую вашему горю, - разговаривая, Луиза встала, подошла к боль-шому окну, открыв его, вдохнула прохладный ночной воздух.
 - Я обязательно заскочу ненадолго.

Луизе стало холодно, она пошла в душ. Зашуршала вода, перекрывая звук телеви-зора, на оконном стекле дёргался неясный силуэт:
«…ещё одна но… утром было найдено тело, его обнаружили на отмели»
«…всех, конечно, интересует причина, трагедии. Мы ведём репортаж из секц…»
«…господин, доктор, как вы можете прокомментировать»
«…пока идёт следственный процесс»
«…кусочки лёгкого уже отправлены патологам»
«Расскажите, а что вы разрезаете сейчас?..»
Ветер поигрывал бликами на стекле окна. Звук шумящего душа оборвался.
«Мы задали вопросы очевидцу»
«Я ничего не видел…»
«Вы нашли тело? Как вы его заметили?»
«Мы с подружкой возвращались утром… вон там, по дороге шли. Она уви-дела»
«Человека?»
«Нет, что-то лежало. Из далека на было видно»
«Вы позвали на помощь?»
«Ну, мы спустились, посмотреть. А было не разглядеть. Знаете, что-то тёмное торчало из воды… и эти птицы, сидели на нём. То взлетят, то сядут и кри-чат-кричат. Ну, я кинул камень – птиц отогнать… прямо в него попал. Знаете, та-кой глухой удар был. Сразу понял – он лежит!»
«Кто?..»
«Ну, жмур»

Выйдя, налила виски со льдом. Одевалась, внимательно продумывая дета-ли.

Её ждала большая чёрная машина. Миссис Липпи хотела приехать к Графине именно на такой машине. Попросила ехать медленно.
Стекло отделяло шофёра.
…край кожаного сиденья. Прямая спина. Чёрная вуаль, бледные пальцы на изо-гнутой ручке зонта. Ярко-красная роза.

Ворота раскрылись, пропуская лимузин.
 - Спасибо, что приехала, дорогая! Собрались его друзья… Я никогда не бы-ла одна, и теперь… - она закрыла глаза ладонью, покачала головой. – Про-ходи.
Кто-то говорил о Графе; мать просила гостей провести время с пользой для себя, в разговорах не участвовала, молча разглядывая людей, что-то ища в них. Лепрэ подошёл с уже мокрым носовым платком,
 - Кто бы мог подумать?.. никогда не думаешь, никогда… я видел, как люди себя теряют! - он стал рассказывать о своей жизни, его слушали, чтобы за-нять время.

В юности Лепрэ часто ссорился с отцом. Отец имел капитал и консерва-тивные взгляды, а сын вместо Университета посещал радикальные молодёжные кружки, пропадая днями. Так продолжалось до тридцать девятого года, когда в доме появилась молодая гувернантка. Девушка была младшей дочкой, какого-то управляющего, на одной из фабрик отца, это не помешало молодому аристократу влюбиться. Их страсть была сильным, новым чувством. Она хотела, чтобы он её любил всегда, а он был молод, ему многое хотелось увидеть.
Красавица исчезла, его это задело. Он ждал весны - увлечься новым чувством. Но пришло одинокое лето 1940 года, игры юности перестали интересовать. Молодой Лепрэ мало выхо-дил из дома, много слушал военные сводки по радио.

В один из дней фашисты пришли в Париж, и всё стало на свои места. Леп-рэ сражался в подпольной группе вместе с Шабаном-Дельмасом. Вскоре де Голь объединил разрозненные силы Сопротивления вокруг «Свободной Франции». На-стал день, и фашистов выгнали из Парижа, жизнь возвращалась назад.

Чистили город. Проституток живших с немцами брили и выгоняли, с позором проводя по городу.
 - В тот день у нас было хорошее настроение, мы выбрасывали грязь из до-ма…
Француз неожиданно заплакал.
 - Помню запах её волос!
Старика оставили наедине с собой, пошли на балкон, подышать воздухом.

Раннее утро.
Удаляющиеся огни Рима, место прибытия: аэропорт “John F. Kennedy”, New York, USA.







Глава №11: “British Airways: нелегко быть лидером”

«На подобного рода новшествах строится наше конкурентное преимущество. И мы не собираемся останавливаться на достигнутом»
(Робин Хайс)


Прошли первые полчаса полёта, внизу остались лишь облака. Миссис Липпи из скуки рассматривала белую поверхность, над которой летели. В конце-концов ей это надоело, и она попыталась удобнее устроиться в кресле. Мысли го-лову особенно не заполняли, она повернулась к спящему слева попутчику.

Долговязый светловолосый мужчина, в очках с небольшими круглыми стёклами, напоминал мальчишку, но хорошего… “nice boy” – подумала она, - Се-рое пальто, вельветовые бежевого цвета шта.. Зашевелился, неужели проснётся? – она отвернулась к иллюминатору… - да, бежевые штаны, коричневые ботинки с длинным носиком, - продолжала размышлять, - обрадовался, «путешествуем вме-сте», конечно!
 - Прекрасная погода, неправда ли? – уточнили слева.
 - Что?
 - Погода… вы смотрели в окно.
 - Ничего не видно, только облака.
 - Действительно? – поддержал он беседу.
 - Хотите посмотреть? - с иронией спросила Луиза.
 - Нет, просто интересно, - он взглядом упёрся в спинку кресла и теперь по-ходил на обиженного nice boy.

Луиза, разглядывая попутчика, стала размышлять на тему: «вот, как оби-жаются хорошие мальчики». Разглядывала его совершенно явно, нисколько этим не смущаясь. Мужчина скосил взгляд, Луиза смотрела… Он опять уставился в кресло спереди, заёрзал. Миссис Липпи усмехнулась, продолжая его разгляды-вать, размышляя уже о: «какие забавные эти хорошие мальчики».
Мужчина повернулся и, тактично спросил,
 - В самом деле, ничего не видно?
 - Н-еет, - тихо произнесла она, - вы забавный.
 - Да?! Вы так считаете? – повеселевший и одновременно смущённый, он за-улыбался.
Пауза.
Луиза не меняла своего занятия. Мужчина поправил очки, на мгновение задумался и стал их снимать.
 - Не снимайте, они вам идут.
 - Бог с ними, - сказал он, опуская очки в чехол.
У Луизы от неожиданности даже уважение появилось к этому человеку. И ей за-хотелось сказать: «хорошие мальчики так не поступают». Закончив с очками че-ловек, представился,
 - Моё имя Гай Фокс.
 - Что-то…
 - Леди?..
 - Что-то очень знакомое. Наверно муж говорил, его тоже зовут Гай. А меня – Луиза.
 - Очень приятно, Луиза.
Они опять замолчали.
Миссис Липпи, наконец-то, перестала таращится и, раство-рив взгляд в облаках, задумчиво спросила,
 - Мне всегда было интересно, откуда они берутся, облака? Мы просто при-выкли к тому, что они есть. А если бы их не было.
 - Нас бы не было.
Эта реплика тоже оказалась неожиданной, она повернулась к собеседнику и во-просительно посмотрела ему в глаза. Но он в ответ вновь улыбнулся.

 - …почему вы не спите, я вас разбудила?
 - О нет, не стоит беспокоиться, это всего лишь привычка. Те же самолёты, те же города.
 - Вы много летаете?
 - Два раза в день, в среднем.
 - Должно быть, эти крылатые механизмы вызывают у вас отвращение?
 - Да, но… - он выдержал паузу, - бизнес есть бизнес, не смотря ни на что.
 - Я исключаю возможность, чтоб человек так старался для себя. На кого вы работаете?
 - На короля Якова, моя леди! – сказал он с соответствующей значительно-стью.
 - Что это? Английский юмор?
 - Пожалуй, да.
 - Не понимаю его, - мимика Луизы выражала неколебимое достоинство.
 - Мы просто ищем себе место под солнцем…
В этот момент самолёт сильно качнуло, и пассажиры было уже напряглись, но, увидев ободряющие улыбки стюардесс, везущих «чай-кофе», беззаботно продол-жили свои дела. Гай Фокс выглянул в иллюминатор.
 - В некотором смысле я тоже англичанка, - продолжила миссис Липпи раз-говор.
 - Мне показалось, вы итальянка.
 - Ну… на самом деле я американка, - она улыбнулась.
Гай почувствовал свою вину и решил переменить тему,
 - Смотрите, как засветились облака, точно серебряные. Похоже, денёк будет солнечным, не так ли? – облака действительно пронизывал яркий свет.
 - Гаай, - позвала Луиза.
 - Что, леди?
 - Если бы я была вашим боссом.
 - Да…
 - Я бы вас уволила.
 - Почему, - спросил он спокойно.
 - Добрая привычка.

Застенчиво улыбнувшись, Гай не успел ответить…
Самолёт подпрыгнул вверх и, показалось, на мгновение завис в воздухе. Затем самолёт повело куда-то в сторону и он остановился.

Из иллюминаторов ударил жёсткий яркий свет.
Громкая связь донесла голос командира: «Оставайтесь на своих местах! Мы контроли..у..емм сиииииии…». Динамик засвистел и замолк. Странно, но па-ники не было. Пассажиры боялись, что если они пошевелятся, их заметят и унесут с собой. В салоне то тут, то там, замелькали маленькие зелёные тени.

Гай повернулся к испуганной Луизе. Поймал её взгляд.
 - Не волнуйтесь…
Слова она не заметила, а глаза, тревожные но живые, в воцарившийся холод вне-сли надежду; она пошевелилась.

В следующий миг всё переменилась. С той же стремительной скоростью, с какой и возникло. Самолёт рванул вперёд, людей вдавило в кресла. Из динамиков раздался спасительный свист. По салону прошёл, покачиваясь стюарт, его коллеги собирали раскатившиеся бутылки колы и минеральной воды. Буквально через не-сколько минут, объявили информацию: «Опасность миновала. Скоро вы услыши-те обращение капитана, он объяснит обстановку».
Послышались крики браво, виват пилотам, поздравления друг другу. Люди стали обмениваться часами, расчёсками, e-mail. Кто-то поцеловал руку стюардес-се, кто-то промазал и поцеловал ногу.

Гай Фокс смотрел на происходящее неодобрительно. За что заслужил не-отрывное внимание миссис Липпи.

Но, вот динамики зашуршали. Стюардессы улыбнулись. Пассажиры вни-мательно притихли. Капитан сообщил: «Дорогие пассажиры, мы рады приветст-вовать вас…» - стюардессы синхронно объясняли сказанное жестами – «У British Airways нет рейсов в Лиму(*5). Скажу для тех, кто не владеет такой информацией, Лима – столица Перу, государства на западном побережье Южной Америки. В связи с необъяснимыми атмосферными явлениями, с которыми ещё разберётся соответствующая комиссия… Я хочу сказать, что хоть British Airways и не летает в Перу, но нас именно туда и занесло воздушными патоками. Лима прекрасный город, с богатым историческим прошлым…».
 - Гай, не скажет же он, что нам придётся выходить в Южной Америке?
 - Рискую ошибиться, но, похоже, дело к тому и идёт. Не волнуйтесь Луиза мы обязательно, что-нибудь придумаем.
Слово «Мы» он произнёс с особенной теплотой, получив ответ ясных глаз Луизы. И они вновь замолчали. Пока спускались по трапу и размещались в транспорте, обсуждали, как будут бороться с неминуемо предстоящими трудностями и лише-ниями.

Когда они подъехали к терминалу, увидели бегущих навстречу специалистов в форме. Репродуктор оповестил, что встречающие могут подойти к терминалу но-мер такой-то.
 - Здесь, похоже, не знают, что мы должны были приземлиться в NY, - уди-вилась Луиза.
 - Посмотрите, действительно кого-то встречают.
Миссис Липпи посмотрела в указанном направлении.
 - В самом деле, - она стала вглядываться в приближающуюся процессию.
Мгновение и застыла в изумлении.

Первым шёл Тангайзер за ним вся остальная её команда.
Процессия быстро приближалась, Тангайзер приветливо улыбался.
 - Добрый день миссис Липпи, - приветствовал Лю Сань-фу, - всё сделано, как вы сказали. Можно приступать к съёмкам.
Гай вздрогнул.
 - Луиза, разве вы остаётесь? - спросил он.
 - Я? Что…
Тангайзер вкрадчиво разъяснил,
 - Всё готово, как вы хотели.
 - Да… я остаюсь. До свидания, Гай!
 - …до свидания, Луиза. Очень рад, что, - он замялся.
 - И я, - произнесла она, - хорошо, что мы с вами встретились.
 - Да, хорошо.







Глава №12: Спасибо, Франциско.

«Не диво людям любая гора…»
(Райнер Мария Рильке)


По дороге в отель Лю Сань-фу объяснил в общих чертах сложившуюся си-туацию: в Нью-Йорке он связался с Тангайзером, который поведал, что лучшего места нет, чем Перу для воссоздания во всей полноте задуманного Луизой, ко-манда решила выехать на место, подготовить демонстрационный материал, к их радости и босс оказалась поблизости.
 - Есть старые полуразрушенные города, экзотические замки и вполне обыч-ные Францисканские часовни, - рекламировал Тангайзер.
 - Спасибо… - поблагодарила Луиза.
 - Миссис Липпи, почему в ваших глазах грусть? – обеспокоился Лю, - как говорил мой дедушка, вы улетающей птице подобны.

Во время пути Луиза была молчалива, уставшую её не рискнули долго знакомить с городом. К тому же, в городе с таким милым названием оказалось, по мнению миссис Липпи, слишком сумрачно и влажно.
 - Кто это, Тангайзер? – спросила Луиза, указывая на железного всадника.
 - Франциско Писсаро.
 - Это может нам пригодиться?
 - Может.
 - Кто он?
 - Алчный пилигрим. Жил бы он сейчас, его бы назвали звездой, как вас ми-леди или Била Гейтса.
 - Мне это не нравится, - холодно отреагировала миссис Липпи.


Вечером позвонила Луиза, и это было кстати.
Лю беспокоился, как строить план на следующий день, можно было уже начинать работу. Лю посчитал, что звонок миссис Липпи будет ключом к реше-нию организационных проблем.
 - Как у вас дела? – спросила Луиза.
 - У нас всё хорошо, миссис. Я не знаю, как планировать завтрашний день, - посетовал Лю Сань-фу.
 - Следи, чтобы у меня не было проблем, планированием буду заниматься я, – на секунду она задумалась, - зайдите за мной через час… и в каком-нибудь пабе мы обсудим работу.
 - Да, миссис Липпи. Всех собрать?
 - Всех.
 - До встречи!
 - Пока.

Место найдено было самое лучшее: не далеко от города, на берегу океана. Можно было разместиться под навесом из пальмовых листьев и наблюдать луну, осве-щающую поверхность воды. Волны медленно накатывали на берег… и огоньки вдалеке. Вдобавок, пожилой перуанец для гостей пел испанские песни(*6) на лома-ном английском языке.

Эль и морепродукты. Команда заняла забронированный столик.
 - Boys, - обратилась к собравшимся звезда.
Внимательные взгляды оторвались от кружек, Лю достал блокнотик.
 - Это будет очень важная для меня работа. Я хочу сделать нечто особенное. И мне нужны все ваши силы. Время на оклиматизацию не будет, работать начнём завтра.

Артист, пожилой перуанец, развлекающий сегодня публику, заботливой рукой коснулся гитары, поправил алый бантик на грифе и тихо, глубоким голосом запел.
Певец: ~ Стала я белей жасмина,
Тем временем Луиза продолжала,
 - Кто работает над сценарием? Ты Клара?
Певец: ~ Говорят любовь повинна
 - Да, Луиза.
 - Вы обсудили с мистером Тангайзером идею?
 - Да. Несомненно, центром клипа должно стать сожжение прекрасных ни в чём не повинных женщин.
Певец: ~ я с гулянья шла вчера,
А у самого двора –
 - Где будем жечь? – спросила миссис Липпи, - есть подходящее место?
Певец: ~ «Поцелуй меня, сестра».

 - Луиза, может, попробуем на пляже? - предложила Клара, ей не хотелось удаляться от цивилизации, - будет красиво на фоне заходящего в океан солнца.
 - Хм, - произнёс Тангайзер, - надо подумать. Ещё эля, пожалуйста! - позвал он официанта.
Певец: ~ Стала я белей жасмина,
Говорят любовь повинна,
Дескать, самая пора…
 - Нет, так не следует поступать, - пододвигая кружку, утвердительно произ-нёс Тан, - соотечественники могут подумать, что пляж – это Калифорния и потребуют разъяснений.
 - Хорошо, что вы предлагаете? - поинтересовалась Клара.
 - Это вопрос, требующий времени, - вновь задумался Тангайзер.
Миссис Липпи не выдержала развившейся дискуссии.
 - Неужели негде их сжечь?
 - Почему же, - стал выдвигать предложение Лю, - можно в горах, на облом-ках какой-нибудь древней крепости. Я могу договориться с археологами: они достанут мумий… много если понадобится.

Тем временем пожилой перуанский маэстро вновь поправил алый бантик на гри-фе и скользнул плацами по струнам.
Певец: ~ Только б ты, кого так пылко
Я люблю, была со мной,
 - Неплохая мысль, - заметила Клара, - а претендентки есть?
 - Раз в год в Куско, - стал отвечать Тангайзер, - на праздник солнца собира-ются самые красивые женщины со всех Анд, если вас это заинтересует.
Собравшиеся стали обдумывать предложение под сладкоголосое пение:
~ Ты, да хересу бутылка,
Ты, да конь мой вороной,
Ты, да добрая сигара,
Ты, да меткое ружьё,
Ты, да звонкая гитара,
Вот всё счастие моё!

 - Девушками займётся оператор, - сказала Луиза, - он у нас самый краси-вый… не-наадо целовать, мою руку… Фридерик!
 - Но, миссс, - не хотел останавливаться Фридерик.
 - Лю, мне нужен новый оператор. Тоже француз.
 - Но, миссс!
 - И дальше будете таким жалким? Тогда я вас совсем уволю.
 - Я восхищен вами, вы женщина века, вы взорвали этот курятник.
 - И что?!
 - И помёт разлетелся по миру! То, что вы делаете высший профессионализм.
 - Фридерик порядком набрался, - обратилась Луиза к Лю.
 - Может у меня не будет другой возможности сказать вам…

Певец: ~ Лёгким станом, ножкой ловкой
Ты мне гибельно-мила;
 - Может и не будет.
 - Тогда я скажу сейчас. Я восхищён вами! Ни одна женщина не была на-столько свободна как вы!
 - Фридерик, вы не справляетесь со своими эмоциями, я думаю пора…
 - Я напишу о вас книгу, и эпиграфом будет ваше «…
 - Может, хочет меня здесь?!
 - Как? – Фридерик остановился, - ЗДЕСЬ?- переспросил он.
Луиза разозлилась.
 - На этом месте!
Певец: ~ Ты глядишь такой плутовкой,
Что с ума меня свела.
 - Но, миссс!..
 - Ой, отстань же, наконец! Здесь нормальные мужики есть? Или вы все: только слюни пускать…
 - И не говори, Луиза, - вставила Клара, - перевелись в USA ковбои.
 - Всё это занимательно… - парировал Тангайзер, - но мы ещё не нашли… Лю! Лю, вставай!.. связующий элемент.
 - Это будет моя песня о… просто, моя песня, - поставила всё на свои места Луиза.
 - Тогда я думаю…
Певец: ~ Взвейся ж выше в вихре пляски,
 В позе неги и любви,
 И хоть только до подвязки
 Видеть ножки дай свои!







Глава №13: «Всяк, так поступающий, так погибает(*7)».


«Я так боюсь человеческих слов,
В них кажется всё настолько простым:
Вот это дом, а вот это дым,
Таков исток и конец таков»
(Райнер Мария Рильке)

 - Аллё.
 - Лю!
 - Доброе утро, миссис Липпи.
 - Не доброе… Помнишь вчера?..
 - Да.
 - Собирайтесь, поехали смотреть место.
 - В горы, миссис?
 - Да, Тан говорил… толи Куско, толи Циско.
 - Инки?..
 - Пусть будут инки!


Машина, двигаясь по горной дороге, поднималась всё выше над уровнем моря. В открытые окна врывался горячий воздух, не принося желаемого облегче-ния. Машину покачивает. В головах разные фантазии с одним финалом – конец пути – прохладный душ.
 - Возможно, это не лучшая идея: поехать днём, - проявила внимание к чело-веческим проблемам Луиза.
 - …днём жарко, вечером холодно, - подал голос Тан, - так они и жили под самыми облаками.
Команда зашевелилась.
 - Древние хозяева Анд? – спросила Клара, - представляю, как они ползали по этим раскалённым камням.
 - Инки не ползали, - объяснил женщине Тангайзер.
 - Сильно! – подтвердил Себастьян, новый оператор, вновь надевая наушни-ки.
 - А, расскажите о последнем императоре инков, - попросила Клара.

 - 16 ноября 1532 года, - начал повествование Тангайзер, - во время праздни-ка, Инка Атауальпе впервые увидел белого человека. Ему на встречу вы-шел Винсенте де Вальверде с крестом в левой руке и молитвенником в правой. Быстро закончив свою проповедь, первый пастырь перуанцев при-звал: «Бейте этих языческих псов! Бейте этих индейских еретиков!». Ус-лышав вопль священника, белые бородатые полубоги выбежали из укры-тий и, числом чуть более полутора сотен уничтожили несколько тысячную охрану Инки. Они убили всех кроме императора.
 - Я не понимаю, зачем? – возмутилась Клара.
 - Можно сразу стать богатым, только отправляй на родину побольше груже-ных кораблей…и получить всё, о чём так много мечтательно думал.
 - Грустно осознавать, что мы явились концом, многих великих цивилизаций, - опечалилась Клара.
 - Их конец начался раньше…
Команда заворожено следила за рассказом.

 - За несколько месяцев до описываемых событий, в Куско, столице империи, Атауальпа, привязав к креслу, заставил наблюдать сводного брата, преды-дущего императора, как 80 его потомков с матерями были посажены на кол, у беременных из чрева вырывались ещё не рождённые дети. Посмот-рел он на смерть 35 своих братьев. Потом его сожгли, чтоб не смог никогда возродиться, они в это верят. И он не увидел, как вырезались районы род-ного города, где каждый пятый, где каждый третий.
 - Какое сильное чувство! – была поражена Клара.
 - Их отец захватил соседнее гордое государство, так у него стало две жены и два сына, а Куско стал местом беззакония, поэтому мы и едим в этот, бога-тый историей город. Где снимать горящих женщин, как ни там?

Миновали современный Куско, решив сразу посмотреть на место. Проводника выбрал Тангайзер, им оказался седой старичок, представитель одного из племён кечуа. Пока поднимались, проводник рассказал о священных горах, среди кото-рых сын солнца и луны основал город – Пуп Мира.

Перед людьми, поднявшимися на плато предстал остов одного из самых могущественных городов древности. Взгляд на горизонте скользил над вершина-ми, смотря за которые кажется, что и ты часть неба.
Представшая перед глазами картина захватила людей. Наконец, Луиза объ-явила,
 - Завтра снимем две основные сцены.
Все поняли – работа началась!
 - В первой сцене инквизитор, его может сыграть Тангайзер, осуждает жертв. Это будет введением в тему. Далее пойдёт музыка и во второй сцене – процесс самой казни. Предложения есть?
 - Конечно, мне нужен будет помощник, - Тан оценивающе взглянул на Лю.

Оператор с Лю Сань-фу занялись поиском девушек. Клара с Луизой оста-лись додумывать сюжет, подбирать планы, делая наброски в альбомчик. Лишь Тангайзер остался в стороне от организационных мероприятий, он сидел на Кла-риной скамеечке, по среди развалин и, наблюдая за горами, пил национальный напиток.

Через час к площадке подошли девушки, будущие жертвы, во главе с Лю и специалистом по костюмам.
 - Миссис Липпи, эти девушки будут нашими героинями.
 - Отлично, Лю. Сколько их?
 - Тринадцать. Все принадлежат к одной организации, будет удобно прово-дить расчёт. Самые бойкие девчонки, как вы и хотели.
 - Они набраны через агентство?
 - Да, называется «Отряд Молодёжи Перу».
Миссис Липпи взглянула на него с недоумением.
 - Это студентки Университета Лимы, пояснил Лю Сань-фу, - нет, они не из тех, кто, взявшись за оружие, партизанит в горах…
 - No, “Sindero Luminoso”, no! – подтвердила одна из девушек.

К концу дня уставшая команда разбрелась в свои номера.
Луиза пригласила Тангайзера поужинать в гостиничном ресторане.
Ожидая пока привезут заказанное, они молча разглядывали свои бокалы,
 - Зачем я вам нужен? – прервал молчание Тангайзер.
 - Сказать вам правду? Я не уверенна, что знаю, что делать дальше. Вроде бы всё правильно идёт, и должно получиться, но нет чувства…
Они приступили к пище, ели с удовольствием, обсуждая впечатления от блюд ме-стной кухни. Начав десерт, Луиза поинтересовалась, чем её консультант занимал-ся днём.
В ответ, Тангайзер предложил,
 - Хотите, я покажу вам, что приобрёл у проводника.
 - Покажите, - заинтересовалась миссис Липпи.

Тангайзер достал из кармана ветровки нечто завёрнутое в тряпочку и аккуратно развернул. Под тканью оказалась статуэтка: женщина с полной грудью и бёдрами, он поставил её на стол и, склонив голову, стал разглядывать.
 - Хорошая вещица, - оценила Луиза, - как вы её добыли?
 - Выменял на листья кокки, - Тангайзер с восхищением смотрел на глиня-ную женщину, - …индейцы их любят. Это старая фигурка, возможно, её сделали ещё до инков.
 - Богиня? – с иронией поинтересовалась миссис Липпи.
 - Найдут фигурку мужчины – решают, что это воин или местный бог, - посе-товал Тангайзер, - найдут женскую – богиня плодородия, покровительница беременных, особенно если брюхатая…
 - А, разве нет?
 - Один археолог, наблюдая гармонию форм, плавность линий, заметил, как чудесно они переданы, насколько эти камни напоминают женщину. 10 000 лет назад богинь-то никаких не было, а фигурки были… Посмотрите на неё, кто-то увековечил образ той, о которой восхитился.
 - Красиво, - согласилась миссис Липпи.
 - Большинство людей думают, что только они способны глубоко и по на-стоящему чувствовать, - заметил Тангайзер, оборачивая статуэтку, - А ме-жду прочим, когда предки бегали за мамонтами с голыми палками, умея только камень о камень заточить, своих умерших детей они на земле не бросали. Они их обкладывали костями животных, хоронили.
 - Я надеюсь, и нас с вами, Тангайзер, не бросят. Хорошо. Уже поздно и зав-тра много работать.







Глава №14: Холодные камни.

«Не допусти
 падения моего,
смерти моей!»
(Инка Пачакути, молитва)


Светает.
Крыши домов, ещё не проснувшегося города начинают приобретать крас-ки. Между домов мрак, из которого поднимается смрадный туман. Среди тишины, слышен приближающийся цокот копыт. Постепенно проявляется из тумана серая Тень на сонной лошадёнке.

Когда же всадник достиг городской площади, к нему подбежали трое, по-корно до той поры ожидавшие его.
 - Мы рады Вашему возвращению, Ваша милость, - целуя, крепко сжимав-шую поводья руку, шёпотом произнёс первый из них, чертами напоми-навший азиата. Другие же в невзрачных одеждах, молча сняли скромную поклажу и отступили, освобождая путь лошади.
 - Зачервивело духовное стадо? Что ж, святой трибунал, - он пришпорил ло-шадь, - спасёт заблудшие души от вечной гибели.
Раскосый ехидно улыбнулся, - мы выполнили Ваше поручение, - и он преданно всмотрелся в глаза всадника.
 - Те, тринадцать, сознались в своём преступлении?
 - Сознались…
Всадник сверху одобрительно заключил,
 - Ничто не кажется нам возмутительным, когда мы можем довести слабого человека до сознания его прегрешений.
Он бросил взгляд на приближающуюся церковь, построенную на фундаменте языческого храма, и продолжил поучения,
 - Лучше дать ускользнуть виновному, чем наказать невиновного, поэтому мы и нуждаемся в прямых признаниях.
Последнюю часть фразы раскосый понял, и с готовностью закивал,
 - Да, да, слушаем Вашу милость. Не подведём, - и он скромно опустил голо-ву, - Всё так и сделали, как вы писали, «прибегли к энергичным мерам».
 - Молодец. И помни, не все ведьмы одинаково не восприимчивы к пыткам, это происходит из-за их различных отношений к бесам.

Холодный мокрый полумрак камеры.
Факелы слабо освещают каменные стены. В их свете поблёскивают глаза, угадываются человеческие тела, сгрудившиеся во мраке.
Слышен скрип пера. Выделяется ярко освещённый свечами стол. Поблед-невший представитель светской власти, покусывая губу, косится на писаря, с вос-точными чертами лица.

Человек, посетивший сегодня город, торжественно венча-ет свою речь,
 - Я вас обвиняю в том, что вы ведьмы. Вы пожрали в окрестностях этого го-рода сорок младенцев и наслали половое бессилие на уважаемых господ. Прибегнув к колдовству, чтобы вступить с ними в связь. Мы судья и засе-датели, принимая во внимание результаты процесса, ведомого против вас, инквизитором Тангайзером де Куско, приговариваем вас к отлучению от церкви и передаём в руки светской власти. Приговор произнесён!

Суд встал и скорбно удалился из камеры.
 - Поступите с ними так, как вам подскажет совесть и закон, - выбираясь из подземелья, обратился Тангайзер де Куско к побледневшему господину.
 - Спасибо за своевременную помощь, Отец, - поклонившись, ответил тот.
 - Отец Тангайзер известный молот еретиков, - заметил писчий.
 - Вы опять нас покидаете, Отец? – спросил бледный господин.
Они вышли на улицу и остановились для прощанья.
 - У меня много дел, - Тангайзер де Куско с лёгкостью вскочил на лошадь, - и соберите народ, религиозное чувство верных должно быть удовлетворено.
 - Будут ли распоряжения для скромного служителя Церкви? – поинтересо-вался писчий.
 - Если не хотите утром найти какую-нибудь из них, повесившейся на платье, посылайте к ним сторожа, каждый час.
Отец тронул лошадь и медленно двинулся в путь.

После полудня стали готовиться к вечерним съёмкам. Миссис Липпи не хотела ничего слушать о слишком быстром темпе съёмок.
 - Мне нужно чтобы вы были в предельном напряжении. Сегодня должно быть снято! – произнесла она, хлопком ладош выводя публику из оцепене-ния.
Реплка прояснила сознание персоналу. Операторская группа под руководством Клары, готовила свет, Лю работал с девушками. Нанятые индейцы вытаскивали из грузовика кресты и складывали в поленницы дрова.

Луиза окинула действие усталым взглядом и направилась к Тангайзеру.
 - Миссис, где устанавливать кресты? – окликнул её Лю.
 - Я думаю, имеет смысл здесь, - предложил Тан, - Это главная помощь их государства, отсюда на четыре стороны тянулись дороги страны. Мы сто-им в центре мира!
 - Хорошо, - одобрила Луиза.
 - А камеру можно установить в «храме Солнца», - предложила Клара.
 - А вторую камеру, - продолжала распоряжаться Луиза, - вон там, левее. Клара, с какой стороны будет садиться солнце?
Женщина указала в нужном направлении.
 - ОК. Себастьян, слышите меня? Ещё камера должна быть за спиной деву-шек.
 - Сделаем, Луиза!
Миссис Липпи последовала за Тангайзером, они поднялись на крышу микроавто-буса, служившего режиссерской площадкой, и оттуда стали наблюдать за проис-ходящим.
 - Дело пошло, - заметил Тан.
 - Да… - миссис Липпи старалась уследить каждую деталь.
Через час к режиссерской площадке подошли девушки, будущие жертвы, во главе с Лю, Кларой и специалистом по костюмам.
 - Клара, дров хватит?
 - Да, Луиза, всё проверено. Первая линия – шесть девушек – напротив храма Солнца, за их спинами вторая линия – семь девушек.
 - Сеньор Тангайзер, - позвала миссис Липпи.
Тангайзер, полный достоинства, вышел из машины, представ перед глазами де-вушек во всём великолепии. Девушки мгновенно оживились.
 - Сеньор, прошу прощения, что отвлекаю вас, но… - сказала она с лёгкой драматичностью, - нам необходима ваша помощь. Переведите моделям следующее.
Луиза повернулась к девушкам.

 - Сеньориты, сегодня вечером, когда солнце станет укладываться в свою по-стель где-то в этих священных горах. Вы будите… располагаться на кре-стах, вокруг каждой из вас будет разведён костёр, бояться не надо, это только лишь фильм.
Тангайзер переводил.
 - Какие лица у вас должны быть? Что вы должны олицетворять? Представь-те, сеньориты, вы в руках тех людей, против которых боритесь. Вы в ожи-дании смерти. Но, вы не сломлены! Вы не ищите пощады, вы умираете с достоинством, до конца неся свой идеал! – она оглядела девушек ещё раз, - Это всё. Обдумайте мои слова и готовьтесь взойти на костёр.


Вечер.
Заходящее солнце увлекает в свои дома, уставших за день, людей.
На центральной площади разрушенного города, на пересечении четырёх сторон света – играют тени. Светом выхвачены фасады некогда величественных зданий, на их стенах блики костров. Пустые окна зияют слепыми глазами.
 - Вторая и третья камеры - мотор!
По северной и западной дорогам, на встречу освещённой кострами площади, дви-нулись две операторские бригады.
Над городом чёрное бескрайнее небо, крупные звезды опускаются к доро-ге. Всё ближе приближающаяся площадь.
 - Первая камера – мотор!

На мониторе появляется изображение девушки привязанной ко кресту. Её волосы и порванное платье развиваются под порывами ветра, прекрасное лицо непоколебимо, взгляд устремлён в «свободное» небо. Камера откатывает назад, появляются другие жертвы.
На некоторых - платья совсем порваны: то грудь, то окровавленное бедро выхватывает взор из этой чудовищной картины. Искусственный ветер раздувает длинные блестящие волосы. Взгляды девушек устремлены к Луне. Крупный план Луны. Вновь девушки. На лицах появляется страдание – пламя костров подбира-ется к прекрасным ногам. Камера вновь выхватывает первую девушку. Лицо её спрятано, затем быстрый разворот и дерзкий взгляд!

Себастьян знаком показывает, что сцена снята. Миссис Липпи даёт знак пока продолжать, лицо её напряжено, взгляд рыщет по кадру.
 - Ничего не происходит, - тихо произнесла Луиза. Лю пожал плечами, Тан-гайзер, обхватив себя руками, молча смотрел в огонь, - …нет ощущения бессмысленности, нет страха! Нет сути.
Сжав губы, она покачала головой, измученно взглянула на красноватый горизонт. Он уже почти потух. Взгляд вернулся к девушкам, в нём вспыхнула злость.
 - Огонь!
Окружающие от неожиданности замерли.
 - Облейте их бензином, - она резко развернулась к Лю, тот в испуге отвер-нулся.
 - Лю, ублюдок, мне нужна канистра!
Лю стоял. В ярости оттолкнув его, миссис Липпи побежала к машине.
Клара нервно зашевелилась. Себастьян снял наушники и вопросительно обратился к окружающим. Девушки стали проявлять признаки беспокойства, вер-тели головами, обменивались репликами. Одна из них попыталась освободить привязанные к кресту руки, другая закричала, зовя на помощь.
Обернувшись, Тангайзер увидел, пятящуюся вперёд миссис Липпи. Глубо-ко дыша, она тащила по земле канистру, смотрела через плечо на приближающие-ся кресты.
 - Миссис Липпи, не делайте этого! – умоляюще закричал Лю.
Завизжала ближайшая девушка. Ветер разжёг уже сильное пламя. Луиза в исступ-лении, ругаясь на тяжесть, дотащила канистру к разгоревшемуся огню. В этот момент, подошедший Тангайзер, толкнул её в сторону. - Это мой фильм, - вце-пившись в канистру, попыталась встать Луиза. Тангайзер вырвал у ослабшей женщины её канистру, та упала и зарыдала.

Заключительные кадры – тринадцать улетающих в небо голубей.
Съёмки закончились благополучно. Через четверть часа основное оборудо-вание было собрано и загружено в машины, девушек увезли в гостиницу. До утра оставили декорации и рельсы камер. Собрались уезжать. Миссис Липпи сидела одинокая, укутавшись в одеяло. К ней подошёл Тангайзер.
 - Я не знаю, что со мной произошло… - произнесла она, взглянув на него снизу-вверх.
 - Стало легче?
Она кивнула, - Я хочу, чтобы это быстрее закончилось.
Тангайзер крикнул,
 - Оставьте машину, мы приедем позднее!
Он помог ей лучше разместиться среди серых камней.







Глава №15: Убежать от себя, от злых людей.

«Слабел и вдруг погас
Мой светлячок в руке
Так неприметно»
(Керай)


Было страшно. Мрак уходящий в бесконечность.
И…
 только слабое потрескивание разгорающегося огня.

Луиза сидела на поленнице дров. Она не пыталась слезть и убежать. Ибо, по полу ползали Гады.

Вот один из них. Самый мерзкий. Подполз ближе других и протянул тря-сущуюся руку…
Луиза поджала ноги и ещё крепче вжалась в деревяшку.
 - Кто это, - спросила она.

Невдалеке находился человек, наблюдавший за работой безобразных созданий, шуршащих своими частями по полу и тянущих в каждой ручке по деревяшечке.

Деревяшечки Гады складывали к разгорающейся поленнице.
Видимо человек понимал толк в работе, деловитая занятость, упорство безобразных созданий наполняли его удовлетворением.
 - Это инквизиторы.
 - Это… кто?

Самый настырный Гад приблизился ещё ближе. Луиза отклонилась чуть назад. В этот момент за её спиной радостно Кто-то зашипел. Луиза рванула вперёд, но чуть не упала, еле удержав равновесие. Несколько деревяшечек свалилось вниз, что, несказанно, расстроило Гадов, они зафырчали и принялись неуклюже заки-дывать их обратно.
 - Яков Шпенгер(*8)с товарищами, - представил человек, - коллеги Шпенгера по университету забыли отслужить заупокойную мессу после его смерти 6 декабря 1495 года.
Луизу сильно встревожила последняя фраза и она уточнила,
 - Почему я здесь?
 - Это справедливо. Вы выбрали свою жизнь – кто-то ведьма, кто-то инкви-зитор.
Лицо миссис Липпи скривилось, слова ей не понравились.
 - Почему никак не может получиться то, чего бы я хотела, - говоря это с до-садой, она наклонилась, рассмотреть язычки пламени продвигающегося вверх, - Знаете Тангайзер, не просто хотела, а очень.

Говорила она это отстранённо, но, в тоже время, искренне.
 - А приходится защищаться, - пожаловалась Луиза, - и брать только то, что есть, своими руками губя мечту.
 - Самую сокровенную?.. – понимающе спросил Тангайзер.
 - Да, да.
 - Почему же нет?
 - Реальность, - задумчивым эхом ответила Луиза, - в ней нет места…
 - Ваша воля.
 - Да-а, - согласилось задумчивое эхо и посмотрело вниз на увлечённо тру-дящихся созданий.
 - …они такие страшные! Совсем не похожи на людей.
 - А ты на себя посмотри. Посмотри, - прошипел один из Гадов, - или зер-кальце позабыла?
 - Забылся, Яков?! – прикрикнул Тангайзер.
Безобразное существо вжалось в пол и стало лихорадочно хвостом подпихивать дровишки. Тем временем пламя разгоралось.

Луизу это пугало. Пугало пламя, пугала неясность.
 - Что же дальше?
 - Неизвестность.
 - Я не могу просто так… - она зарыдала, - Я не готова!
Тангайзер с пониманием покачал головой,
 - И я!
Наплакавшись, Луиза продолжила следить за работой противных созданий.
 - Как признаться в своей уродливости?! – поделилась она размышлениями, навеянными созерцанием Гадов.

Тангайзер поднял на неё взгляд, видя, как измучилась женщина от жары, предло-жил ей глоточек вина, подгнившая пробочка раскрошилась, он аккуратно про-толкнул её остатки внутрь и протянул бутылку, Луиза отхлебнула.
 - Лучше уж я останусь без рассказа с хорошим концом, чем без… Бегите! - сказал он и ударил ногой в поленницу. Гады взвыли и бросились к закон-ной жертве. Луиза, быстро поднявшись на ноги, рванула вперёд.


Луиза бежала.
Она бежала от страха позади.
Она бежала и бежала, не заметив, как тьма превратилась в каменный лаби-ринт.
Как долго человек помнит, кто он, оставшись один?
Неделю?
Две?
Месяц?

А дальше?..
И вот, перед Луизой предстала женщина, стоящая перед входом с надпи-сью Капернаум.
К ней влекло, и в ней чувствовалась особая тайна, ещё людьми не разга-данная.

 - Милая, - обратилась женщина к Луизе, - тебе предстоит узнать то, что дру-гие не знают, и сделать то, что другие не могут. Ты достойна!
Луиза увлеклась рассказом женщины о своих безграничных возможностях.
 - Тебе лишь нужно понять, что кроме тебя ничего нет, - учила женщина, - вот посмотри, - она показала на странную скульптуру, - «Танцующие» - мы гордимся ею. Молодой художник принёс её на наш суд, и она ничем не выделялась среди других, тогда он попросил ночь – доработать. Мы нашли его подвесившимся на этом гвозде, мы оценили. Подойди, почувствуй!

Луиза коснулась гвоздика, завершающего творение неизвестного художника.
 - …Да, чувствую, - сказала он уверенно.

Не грубо, но настойчиво, до неё, погружённую в творческую экзальтацию, стали доходить импульсы из глубины живота, их все больше преодолевало барьер вос-приятия. Во рту усиливался неприятный привкус вина.
 - Мутит, - объяснила Луиза.
 - Не время, - оборвала её женщина.

Ещё не совсем утратив интерес к статуе, Луиза вновь коснулась гвоздика паль-цем. Чувство тошноты усиливалось, поэтому появившиеся за спиной женщины странные тени не удивили. Не занятым, под переживанием разворачивающейся парасимпатической реакции, кусочком сознания миссис Липпи поняла, что это будут её новые друзья, в связи с чем, чувствовала неловкость. Краснела от стыда и бледнела от подступающей тошноты.

Что-то не нравилось женщине в происходящем с Луизой, она поспешила предло-жить:
 - Выбирай, если не хочешь остаться по-прежнему обделённой.
Неспособную слушать Луизу вырвало. Пришла приятная живая слабость, а тени за спиной женщины стали мерзкими, и сама тётя, вписавшаяся в историю иссту-плением поэтов, тоже стала мерзкой. Луиза ушла, и, удаляясь, чувствовала об-легчение и нарастающую радость. Она закуталась в эту тёплю приятность, и ей приснился сон про Педро де Торо – благородного защитника!

 - С кем она разговаривает? – спросил Себастьян.
 - Со знакомым, - предположил Тангайзер.
 - Хорошо, что хоть что-то говорит, - обрадовалась Клара.
 - Луиза, - позвал Тан, - миссис Липпи!
Луиза открыла глаза и, увидев прямо перед собой Тангайзера, вскрикнула и заби-лась под одеяло.
 - Похоже, о здоровье беспокоиться нечего, - прокомментировал Тангайзер.
И, приподняв краешек одеяла, спросил спрятавшуюся там Луизу,
 - Сон не понравился что ли?

В этот момент дверь скрипнула, и внутрь заглянуло небритое перуанское лицо, которое сосредоточенно стало осматривать комнату. Взгляд недобрых чёр-ных глаз скользнул по людям у кровати и остановился на Луизе. Толчком распах-нув дверь, мужчина вошёл.
На его пути оказался Лю Сань-фу:
 - Господин…
Недобрый мужчина больно вжал ствол пистолета в челюсть Лю, не сводя взгляд с Луизы, он объявил на ломанном английском:
 - Эта женщина умрёт.
В комнате воцарилась тишина. Только ветер поскрипывал оконной рамой.
Оттолкнув Лю, мужчина направил пистолет на миссис Липпи,
 - Потому что не надо чужое брать и жечь! – закончил он свою мысль.
 - Парень, сколько ты хочешь? – произнёс Тангайзер, высыпая на ладонь зе-лёные камешки из мешочка на поясе.
 - Гринго не договорится, - он чуть наклонил голову, ловя мушку, и выстре-лил.

…
В десяти минутах езды от аэропорта Лимы.
В такси на заднем плане двое. Лю Сань-фу, убирает документы в папку. У Луизы перевязано левое плечо, она смотрит в окно на удаляющиеся горы,
 - Хочу домой.
Лю покачал головой.
 - У нас будет пара свободных часов до посадки, надо будет чем-то заняться.







ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Сегодня пурпур на арене,
ярусами крики и свист.
Бык в загоне стоит.
Люди ждут в предвкушении беспощадную ярость и безумную храбрость.
В ложе дама заняла своё место.
Объявляют:
 - Тореро II, вчера скончался первый.
Быка в загоне уже злят, он бьётся о стены и храпит, он злится.
Мгновение свободы, его пускают!
Но, вот ему на встречу уже идёт тореадор, блестя на солнце
расшитым золотым плащом.
Неистовство и жажда крови. Бык увлечён своим желаньем,
 поддеть рогами блестящего червя.
Копыта роют грунт, остался шаг,
Но человек искусен.
У зрителей сегодня праздник,
А внизу ещё оба сердца бьются –
безнадёжная ярость с тщеславной храбростью.
Рога ищут расшитый бок. Холодное жало уже видит мягкий бугорок за витыми рогами.
Дама…
…кровь побежала быстрой струёй.
За этим движеньем удивлённо следила дама в ложе, вцепившись побелевшими пальцами в ручки кресла. Передние ноги быка подкосились, упал на колени.
Влажные ноздри, облепленные песком. Дама встала.






*1) Студия звукозаписи Skyerpromo Records принадлежит Луизе Липпи.
*2) В нём, действительно, что-то есть от персонажа Обри Бердслея из «Истории Венеры и Тангейзера», корни которого начинаются от либретто Вагнера и прячутся в старинных балладах.
*3) Фаб.им.Крупской.
*4) Приапузу Венера «…любила больше всех других своих слуг и звала её сотнями ласкательных кличек вроде: Милая Жабочка, Попочка, Плистовочк, Милый ротик, Пробный Камушек, Конфеточка, Игрушечка, Пуговка, Сердечко, Крошка, Цыпочка» и т.д.
*5) British Airways does not correctly fly to Lima.
*6) Испанские песни: 1. Не помню, куда-то подевалась книжка, 2. Zandunga (народная).
*7) Qui aytal fara, aytal perira.
*8) Богослов, соавтор руководства «Молот ведьм».