Завещание. Главы 27-28

Глава 27.

- Познакомься – это Кайл, помощник Брайана, - представила Майклу Аманда невысокого голубоглазого брюнета в строгом костюме. – Он займёт место главного аналитика. Кайл, это – господин Колсминт Бригс, или просто Майкл. Руководитель аппарата по ведению допросов.
- Честь имею, - сказал Кайл, сдержанно пожимая коллеге руку. – Надеюсь, мы поймём друг друга, господин «комиссар».
- Взаимно.
- Присаживайтесь, джентельмены. – Аманда кивнула на стулья у стола.
 Майкл снял пиджак и сел. После двух часов сна с утра тошнота, мучившая его весь вчерашний день, наконец-то прошла, как и головная боль. Он подумал, что ко всему в жизни можно привыкнуть, включая и бессонные ночи. Голова господина «комиссара» была занята, как ни странно, исключительно рабочими проблемами.
- У меня есть вопрос, Аманда, - заговорил Майкл. – У Мэри была дочь. Вам известно, что с ней?
- Я могу сказать только одно – в квартире её не было. Полицейские осмотрели каждый уголок – девочки нигде не нашли.
- Просто я думаю, что все эти интриги не стоят жизни невинного ребёнка.
- Я понимаю, что тебя волнует судьба девочки, Майкл. Но другой информации у меня пока не имеется.
- И на том спасибо. – Он достал сигареты. – О чём ты хотела поговорить?
- Прежде всего, об убийстве мисс Синклер. Работа, скажу вам как бывший криминалист, более чем чистая и профессиональная. Правда, оружия не нашли. Но и следов убийцы тоже нет. Я могу с уверенностью предположить, что мисс Синклер знала убийцу, причём знала его довольно хорошо. И ещё одна вещь. Убийство не было для неё неожиданностью. Как бы вернее выразиться... в какой-то мере она этого ожидала.
- Это может быть Юджин Уэллс? – задал Майкл очередной вопрос.
 Кайл удивлённо вскинул брови.
- Юджин Уэллс? Неужели он всё ещё жив?
 Аманда стала перебирать свой браслет.
- Почему ты подумал про Юджина, Майкл?
- По-моему, факты налицо. По крайней мере, мне он кажется более чем подходящей кандидатурой.
- Но если это Юджин, то на сцене появляется и Брайан. И в этом месте рассуждения обрываются.
 Майкл замолчал. Аманда была права. С чего бы Брайану убивать Мэри? Месть? Ревность? Ответа на этот вопрос у него не было. Сомнений в том, что Юджин – убийца, впрочем, тоже. Но слишком уж идеально построенной была эта логическая цепочка.
- Да, Аманда... мне нечего добавить к сказанному.
- Вторая вещь – отставка господина Землянских. – Аманда неожиданно резко переменила тему. – Что вы об этом думаете, джентльмены?
- Слишком уж странно это произошло, - сказал Кайл, посмотрев сначала на Аманду, а потом – на Майкла. – Такие необдуманные решения совсем не характерны для Брайана. Да, я не оговорился. Именно необдуманные. А как иначе можно объяснить этот поступок? Если говорить прямо, то я думаю, что кто-то убедил Брайана принять это решение.
 Затянувшееся молчание прервала Аманда.
- Это мог быть кто угодно, Кайл. Даже ты или мы с Майклом. Но всё же странно – кого бы стал слушать Брайан, человек достаточно умный для того, чтобы уметь пропускать мимо ушей все ненужные вещи?
- Все люди допускают ошибки, Аманда. Даже я и вы с Майклом. А Брайан в последнее время слишком часто ошибался.
 Майкл вздохнул. Позиционная борьба с главным аналитиком начинала его утомлять. Аманда, заметив тень усталости на лице господина «комиссара», улыбнулась и снова посмотрела на Кайла.
- Пусть всё будет выглядеть идеально. Господин Землянских решил, что карьера не стоит его больного сердца, и просто ушёл с миром, уступив кому-то дорогу. Вы принимаете это, господа?
- Да, пожалуй. Это всё, что ты хотела сказать, Аманда? – В голосе Кайла слышалось нетерпение. – У меня очень много работы.
- Ты можешь идти, Кайл.
- Благодарю.
 Майкл снова закурил и протянул пачку Аманде. Она покачала головой.
- Ты бросила?
- Пытаюсь. Сейчас мне хватает пачки на четыре дня. И тебе советую.
 Он махнул рукой в неопределённом направлении.
- Потом. Но не сейчас – это точно.
- Ну, что ты думаешь о Кайле?
- Мы с ним сработаемся. Конечно, если он не будет воображать себя вторым Землянских. Лично у меня никогда не было проблем с общением.
- У Кайла есть две наиболее выраженные черты характера – проницательность и молчаливость. Точнее, способность мало говорить, а ещё больше – недоговаривать.
- Таких людей лучше против себя не оборачивать без уважительной причины.
- Да, ты думаешь в верном направлении. А сейчас... нам надо подумать об операции. Несмотря на всё случившееся, никто её не отменял.
... - Признаю. Работа великолепная.
- Да, пожалуй, я согласен с тобой, Адам.
- Заметь, Дейл, в твоей помощи он не нуждался.
- Последнее время мной овладевает чувство, что я сам запер себя в лабиринте, и выходов становится всё меньше и меньше, а боязнь закрытого пространства у меня с детства.
 Заместитель шефа службы безопасности вздохнул и с тенью лёгкого безразличия на лице стал сворачивать папиросу.
- Ну, Дейл... я не знаю, что и сказать. Разве что напомнить тебе, как ты стремился сделать его «комиссаром». Ты видел в нём Джорджа, и, соответственно, ошибся. И если ты был нужен ему для помощи в тех случаях, когда он чувствовал себя слабым, то Майкл видит в тебе не защитника, а того, кто бы оттенял его сильные стороны. – Адам сделал паузу и подумал, что эти слова прозвучали слишком громко, чтобы быть правдой, но достаточно разборчиво, чтобы быть убедительными. – Тебе всегда было трудно признавать свои ошибки, старина. Кто знает это лучше, чем я?
- Послушай, Адам. – Он помолчал, подбирая нужные слова. – Послушай... неверно то, что я в нём ошибся. Но верно то, что он не Джордж... он не умел притворяться, даже если ему было жизненно необходимо притвориться сильным. А Майкл... он умеет делать вид, что всё отлично, даже если всё просто нереально плохо. Я не могу понять его. Я не могу увидеть его изнутри. И это меня пугает. В умении притворяться его, наверное, превосходит только Аманда...
- Что же, ты никогда не был великим притворщиком. Так что тебе тут не на что пенять.
 Дейл слушал Адама, пытаясь почувствовать в его голосе хоть какие-то интонации. Вообще, его заместитель обладал удивительной способностью говорить. Его голос, низкий и спокойный, как казалось, просто не способен на крик. А ещё одной особенностью этого голоса было полное отсутствие эмоций. Когда Адам хотел что-то сказать, в его глазах на секунду вспыхивали искорки, а потом его лицо становилось лицом человека с портрета, будто нарочно утратившим способность к мимике. Даже если он легко приподнимал уголок рта, что обыкновенно расценивалось его собеседником как улыбка, то это было просто до незаметности мимолётным. Дейл думал, что именно таким должен быть истинный разведчик и втайне гордился своим заместителем. Но сейчас же Адам невероятно раздражал шефа службы безопасности. И на это, разумеется, были свои причины. Больше всего Дейл Ламберт ненавидел слышать от других правду, с которой он ничего не мог поделать.
- Почему ты так на меня смотришь? – Адам заговорил, вернув Дейла к реальности. – Ты таким образом выражаешь своё согласие?
- Да, так оно и есть. – Дейл посмотрел на то, как Адам подносит зажжённую спичку к папиросе, и повернулся в кресле к окну. – Не кури тут, пожалуйста.
 После того, как шеф службы безопасности двадцать лет назад выкурил свою последнюю сигарету, он не брал ни одной затяжки, и даже запах табачного дыма был для него пыткой.
 Адам, понимавший своего коллегу даже без слов, молчаливо оценил вежливую просьбу удалиться, бросил потушенную спичку в мусорную корзину и вышел.
... После ухода из госпиталя Майкл стал ценить время сна ещё больше, чем он ценил его до этого. Но всё же постоянная сонливость и усталость продолжали мучить его, хоть и не так сильно, как раньше. Именно поэтому он проклял всё, что можно, когда в два ночи его разбудил звонок телефона.
- Да! Кто это, чёрт бы вас побрал?!
- Майкл, это Дейл. – Голос в трубке был явно пасмурным и не предвещал ровным счётом ничего хорошего. – Ты знаешь адрес Юджина Уэллса?
- Зачем тебе понадобился Юджин Уэллс посреди ночи, Дейл, ради всего святого?! – Майкл попытался нащупать выключатель ночника, но не нашёл, и ему пришлось искать сигареты в темноте.
- Нет, ты не понимаешь. Я знаю его адрес. Но спрашиваю, чтобы убедиться, знаешь ли ты его. Думаю, тут есть то, что тебя заинтересует.
- Не думаю, что это что-то вытащит меня из постели и заставит тащиться на другой конец Квинса!
- Думаю, что заинтересует. Приезжай, Майкл. До встречи.
 Для двух часов ночи Дейл был довольно краток и настолько же убедителен. Уже совсем проснувшаяся интуиция говорила Майклу, что сюрприз будет более чем неприятным.
- Чёрт, только очередного трупа мне не хватало! – бросил он в потолок и отправился готовить кофе.
... Машина, которая словно наздло не хотела заводиться, ночная пробка вследствие аварии, забытые дома перчатки и горячий кофе, пролитый на светлые брюки – такое начало дня Майкла совсем не впечатляло. И он не хотел даже думать о том, что начался этот день довольно-таки рановато.
 В общем, господин «комиссар» вошёл в квартиру Юджина злой, как чёрт, и первое, что он увидел – лицо Дейла Ламберта. Он был бледным, как мел, а в его обыкновенно спокойных глазах застыло какое-то стеклянное выражение.
- Проходи, Майкл, - сказал он ничего не выражающим тоном.
- Ну что? Где восьмое чудо света?
 Дейл молча кивнул в направлении зала, и Майкл отправился туда.
 На диване рядом с журнальным столиком сидела Аманда и заполняла какие-то документы. Рядом с ней присевший на корточки Адам заинтересованно читал написанное, глядя через плечо майора.
- Добрая ночь. – Услышав это, Адам и Аманда дружно подняли головы на Майкла. – Что такое?
- Ты опоздал.
- Пробка. – Майкл посмотрел на Аманду и подумал, что для трёх ночи это звучит довольно-таки глупо. – Авария, - добавил он.
- Что ты об этом думаешь?
 Вопрос «о чём» Майкл так и не задал. Короткая фраза застряла по дороге, словно осознав свою ненужность, потому что в этот момент Майкл увидел Юджина. Тот сидел у стены, обхватив колени руками. Но во вроде бы привычной позе Майклу бросился в глаза один факт. Голова Юджина, которая была повернута на сто восемьдесят градусов. Майкл быстро прикинул, что смерть произошла максимум в течение двадцати секунд. Также он подумал, что это сделал человек, знающий толк в подобных вещах – на лице и шее Юджина не было даже намёка на синяки.
- Надо же.
 На это немного странное замечание Аманда отреагировала кивком.
- И для меня это было сюрпризом, Майкл.
- Плохим, - добавил Адам, поднимаясь и оправляя брюки.
 Майкл снова посмотрела на Юджина Уэллса. Он выглядел довольно естественно. Слишком естественно, создавая впечатление искуственно созданного идеала.
- Почерк похож, - изрёк он задумчиво. – Это было быстро и чисто.
- Соглашусь и тут, - вторично кивнула Аманда.
- Послушай-ка... – Мысль пришла в голову Майкла так внезапно, что он не успел удивиться её логике и очевидности. – А вы не пытались связаться с Землянских?
 Дейл Ламберт, до этого молча созерцавший бездыханное тело киллера, посмотрел на Майкла.
- Его нет дома. Он не отвечает ни на домашний телефон, ни на сотовый. Просто растворился. Никто и понятия не имеет, где он.
 Полицейские, осматривавшие кухню и спальню, до противного быстро наводнии зал, и Майкл почувствовал непреодолимое желание уйти.
- Разрешите откланяться, - произнёс он. – Завтра я приду немного позже, Аманда. У меня есть кое-какие личные дела.
- Завтра можешь. В среду привозят мистера Ви. Так что тебе придётся взяться за основную работу «комиссара». Я проинструктирую тебя насчёт допросов, но для более углублённого изучения этой проблемы тебе следует обратиться к записям Джорджа. Думаю, они до сих пор лежат у него в столе. Брайан к ним не прикасался.
 При упоминании о мистере Ви Майкл заметно помрачнел, что не ускользнуло от взгляда Аманды, но через долю секунды на его лицо вернулось ставшее обычным усталое выражение.
- Хорошо. Спокойной ночи.
... - Шеф, я тебе не помешала?
 Майкл поднял голову от бумаг и посмотрел на вошедшую Ширли. У него было великолепное настроение, и он совсем не чувствовал вины за вчерашнюю хитрость. Ровно в одиннадцать часов господин «комиссар» переступил порог своего офиса с мыслью о том, что святая ложь бывает чрезвычайно полезна, особенно если она позволяет поспать лишние пару часов с утра.
- Нет, дорогая. Что-то случилось?
- Майор просила тебя зайти. Где мешки под глазами? Отсутствие девушки становится заметным.
 И она подмигнула ему.
 Майкл заметил про себя, что любой другой он бы ответил: «А что, ты хочешь помочь мне исправить эту жутко досадную ошибку?» и улыбнулся.
- Я всегда знал, что ты негодяйка.
- Ну, это у меня в крови!
... В офисе Аманды собралось почти всё руководство. «Почти» относилось к Дейлу Ламберту, отсутствие которого сразу бросилось Майклу в глаза.
- Присаживайся, - коротко сказала Аманда. – Все личные дела сделаны? Я могу предположить, что да, по тому, как ты светишься от счастья.
- Да, всё сделано в лучшей форме.
- Ну что же. Добро пожаловать обратно в «фирму».
 И Аманда подала ему тонкую полиэтиленовую папку.
 Майкл с выражением лёгкого недоумения на лице стал читать документ, что лежал сверху, и почувствовал, что бледнеет.
«Дейл Ламберт, начальник службы безопасности западного отделения ЦРУ, покончил жизнь самоубийством, воспользовавшись табельным оружием. Предположительное время смерти – половина девятого утра».
 Он бросил папку на стол и налил себе стакан воды.
- Думаю, слишком много смертей за последнее время, - нарушил напряжённую тишину Кайл.
 Дружное молчание можно было принять не столько за знак согласия, сколько за ожидание продолжения начатой главным аналитиком фразы.
 Майкл вздохнул.
- Мне было печально это узнать, - произнёс он более чем дежурным тоном.
- Тогда ознакомься ещё кое-с-чем. Может, ты нам скажешь, что это.
- Очень странно. – Майкл повертел в руках нечто, напоминающее небольшой кусок странной бумаги с написанными на ней словами. – Где вы это нашли?
- В квартире Юджина. Ты знаешь, что это?
- Это отрывок из еврейской молитвы, которая называется «каддиш».
- Что общего это может иметь с Юджином? Он был евреем?
- Не думаю... сомневаюсь, что он был верующим вообще... – Майкл задумчиво провёл рукой по шершавой поверхности загадочного предмета. Джордж Майкл Колсминт, бывший человеком вроде бы далёким от веры и религии, каждую пятницу посещал синагогу. Немного странно было видеть его, склонившегося над свитком Торы или же сосредоточенно читающего одну из основных молитв иудаизма – «амиду». Маленький Майкл в это время никак не мог спокойно усидеть на месте, мучая маму вопросом, почему же вечерняя молитва длится так долго. Иудаизм, по мнению Майкла, был достаточно скромной религией, чтобы евреи могли позволить себе мысль о существовании Бога. Католицизм же, приверженцами которого была и сама миссис Бригс, и её дети, был уж очень шикарным и своим блеском затмевал свет божий. Хотя слово «Бог» у Майкла не вызывало ровным счётом никаких эмоций лет с восемнадцати. Единственной связью с религией для него был висевший на шее золотой католический крестик, который он носил в память о матери, но никак не из-за вероисповедания. – Я могу предположить, что он увлекался каббалой или чем-то подобным, сейчас это модно... но, конечно, вряд ли. Очень странно, как такая вещь могла оказаться у Юджина...
- О чём ты задумался? – задала очередной вопрос Аманда. – С чем это у тебя ассоциируется?
- С религией... с иудаизмом, в частности. – Майкл запнулся. – С отцом...
- Джордж был евреем? – Кайл произнёс эти слова с плохо скрываемым удивлением.
- Да, - ответил Майкл. – Он часто бывал в синагоге.
- Я узнаю всё больше нового о мистере Колсминте...

Глава 28.

- Ты переспал с моей сестрой?! Что бы это значило?!
- Господи, Майкл, я не понимаю твоей реакции! Такое впечатление, что...
- Да плевать мне на твои впечатления! Ты переспал с моей сестрой?! Ты, Джеймс Вэстен?! Какая наглость!
 Джеймс достал сигарету, чуть удивившись движению, ставшему таким непривычным, и закурил.
- Ты ещё и сигареты покупаешь, - сказал Майкл истерично-нудным тоном, который всегда приводил Джеймса в бешенство. – С каких это пор?
- Мне их купила твоя сестра! – Джеймс почувствовал, что начинает терять терпение. – А ты взялся меня воспитывать? С каких это пор? Тоже мне, папочка нашёлся!
- На себя посмотри!
- Ладно, Майк, не заводись, я тебя прошу. – Это было сказано со слабой надеждой на примирение. – А то у тебя сегодня настроение поскандалить.
 Майкл театрально вздохнул и тоже зажёг сигарету.
- Да, проблемы, - сказал он неожиданно спокойно.
- Какие?
- Меня преследуют трупы и еврейские молитвы. Чувствую, скоро за мной по пятам начнёт ходить призрак отца. – Он махнул рукой. – Да, в общем, сущие глупости. Так что? Скажу честно, я думал, что ты шутишь. Про Дженни.
 Джеймс затянулся и поджал под себя ноги.
- Я знаю одно – нам было хорошо.
- Ну что же, самое главное. И что? Вы теперь вместе? Муки безответной любви закончились?
- Н-нет. Не совсем.
- Боже, Боже мой. – Он взъерошил волосы. – Нет, так не пойдёт. Вы вообще о чём-нибудь говорили?
- Ну да, понятное дело.
 Майкл посмотрел на своего друга, безуспешно пытаясь понять, шутит ли он или же говорит абсолютно серьёзно. В подобных разговорах, как ему казалось, место для смеха можно было найти с трудом.
- И о чём же вы говорили, если можно мне это узнать?
- Ну, много о чём... – На лице Джеймса появилось задумчивое выражение. – О жизни, обо мне... о ней, о нас. Только не о тех нас, о которых я бы хотел услышать. Потому что мне стало ещё тяжелее. А ей стало легче. Она сказала, что подумает, но чёрт, не первая женщина говорит мне это... и ответом в конце будет «извини, но...».
 Джеймс опустил глаза и достал ещё одну сигарету. Общение с Майклом всегда действовало на него успокаивающе, даже если они спорили или ругались. У брата Дженни было бесценное качество, которым обладают немногие – он умел выслушать.
- Ну ты даёшь, старик, - сказал Майкл своим обычным в таких ситуациях рассудительно-выжным тоном. – Я одинаково сочувствую и тебе, и ей. А сестрица у меня ещё то золотце...
- У тебя есть что-нибудь выпить, Майк? Желательно покрепче.
- Э... виски?
 Доставая из шкафа бутылку скотча, в которой напитка оставалось чуть меньше половины, Майкл задался вопросом, когда она успела так опустеть. Гостей у него последнее время не было, а с Джеймсом опрокинуть стаканчик удавалось ох как редко, даже после серьёзных разговоров. Пить в одиночку Майкл никогда не любил и делал это только в двух случаях: когда мигрень доводила его до бессонницы (стакан виски или сто грамм водки при головной боли были для него лучше любюого снотворного) или же когда у него было время принять ванну как минимум на час – закурить, выпить и подумать. Обо всём, о чём только можно.
 Ему вдруг вспомнилась Уэйт, которая не переносила даже мысли об алкоголе и никак не могла смириться с тем фактом, что её муж этого мнения совсем не разделяет. Но, возможно, на самом деле она была совсем не такой... подумав о том, что у неё была вторая, совершенно другая и неизвестная жизнь, Майкл полубрезгливо-полурастерянно передёрнул плечами. Странно, но до сих пор, вспоминая о ней, он не мог сказать, любит он её или же ненавидит. И для первого, и для второго были причины. Но между любовью и ненавистью слишком тонкая граница, чтобы исключить вероятность ошибки. Впрочем, и чтобы позволить себе ошибиться, тоже. От осознания этой неопределённости начинали ныть зубы, и Майкл вздрогнул. Что же сделала с ним эта женщина? Какого чёрта он не может её забыть, зачем она снится ему каждую ночь?
 Стакан, и без того довольно опасно стоявший на краю стола, предательски соскользнул на пол, усыпав паркет мелкими осколками.
- Майк, не всё так плохо, - произнёс появившийся в дверях кухни Джеймс. – Не надо бить посуду, она тебе ещё пригодится. – Увидев растерянное выражение на лице Майкла, он подошёл к нему. – Ты что?
- Ничего... задумался. – Он смёл осколки и выбросил их в ведро.
- Я забуду про то, что ты разбил мой любимый стакан. Идём выпьем. Наливай.
 Майкл достал другой стакан и стал разливать виски.
- Хватит на меня смотреть, - сказал он, глянув на Джеймса. – А то у меня рука дрожит. Кому-то налью меньше. Несправедливо.
- Ты можешь сказать прямо, что тебя это раздражает. Я пойму и не обижусь. – Джеймс посмотрел на янтарную жидкость в стакане. – Знаешь, что я думаю, Майк? Твоя проблема решается очень просто. Тебе нужна женщина.
 Он рассмеялся.
- Женщина? Не перегибай палку, дружище. Вот о женщинах-то я думаю меньше всего.
- А я тебе говорю, что нужна. Не просто женщина. Тебе надо влюбиться по уши, окончательно сойти с ума. Забыть о работе, о мигрени и обо всём. Ждать её звонка, дарить ей цветы. С утра вместо «чёрт побери, неужели уже пора вставать?!» и кучи нецензурностей, которые ты обычно говоришь, шептать её имя, а субботним утром просыпаться в её объятиях и готовить ей кофе.
- Я никогда не говорю нецензурностей, когда встаю. Это во-первых. И во-вторых. Я уже не способен на такое. Влюбиться по уши! Мне уже давно не двадцать... – Майкл поднял стакан. – За что выпьем? За секс и любовь субботним утром?
- Предлагаю выпить за нас с тобой. За то, что нас ничего не разлучило и не разлучит. Даже женщины.
- Ого! Да. Согласен. Будет так. До дна!
... На настенных часах стрелки наконец-то слились в одну у цифры 12. Город скрывала чернильная тьма, а серый шёлк асвальта был влажным от тихо шелестящего дождя. Всё это видимое спокойствие таило в себе что-то непонятное, но, совершенно точно, невероятно опасное. Всем, кто хоть раз бывал в Нью-Йорке, знакомо это ощущение неизвестности.
 Майкл курил, щурясь от сигаретного дыма, и смотрел из душной темноты спальни на чёрное небо, где не было ни одной звезды. Несмотря на поздний час, спать ему совсем не хотелось. Вот уже час с лишним он лежал поперёк кровати, завернувшись в одеяло, и думал. Но прежде всего, конечно, злился на Джеймса с его дурацкими выводами и предложениями. Женщина. Да! До такого решения проблемы (если она, конечно, имеется, в чём Майкл очень сомневался) мог додуматься только его друг. После Мэри Майкл сказал сам себе, что рядом с ним будет только любимая женщина. Но существует ли такая вещь, как любовь? Если это было именно то чувство, которое он испытывал к Уэйт, то стоит ли игра свеч? Уж слишком мимолётной кажется такая любовь. Чем больше пламя, тем быстрее оно погаснет. Так зачем же добровольно заставлять себя страдать? Нет, вряд ли ему нужна женщина. Но тогда что же ему нужно?
 Майкл поднялся и подошёл к окну. Он всерьёз подумал пойти прогуляться. Нет, даже не прогуляться. Поехать. Поздно? Ничего подобного. Ночью Майклу думалось лучше всего. Особенно за рулём.
... Белый «фольксваген» сиротливо приютился между чёрным «мерседесом» и небесно-голубым «поршем». Последний принадлежал Эйприл, соседке Майкла. Шикарная и поэтому совершенно нелепо одинокая женщина, она вела исключительно ночной образ жизни. Денег у неё было достаточно, и Майкл не задавал глупого и очевидного вопроса о том, как же Эйприл зарабатывает на жизнь. Это было понятно даже слепому идиоту.
 Несмотря на непостоянный характер и любовь к переменам, Майкл оставался верен своей машине всегда. Уже много раз ему предоставлялась возможность обзавестись другой, и всё же каждое утро «фольксваген» неизменно встречал своего хозяина блеском пусть совсем не новых, но таких родных стёкол. Майкл чувствовал себя уютно только за рулём знакомой машины.
 Дороги, несмотря на поздний час, были довольно оживлёнными. Двадцать минут – и Майкл был за городом у въезда на скоростное шоссе. Тут было относительно спокойно, и настроения не портил даже плотный туман, опустившийся на дорогу.
 В колонках сонный ди-джей рассказывал историю «битлов», а стрелка спидометра медленно переползала отметку «сто». Майкл чуть приоткрыл окно и подумал, что выйти из дома было совсем не плохой идеей. Лёгкая головная боль после выпитого прошла, а свежий ветерок поднял и без того хорошее настроение. Он прикинул, каковы шансы встретить на загородном шоссе в начале второго ночи милую девушку, путешествующую автостопом, и пришёл к выводу, что вероятность этого определённо ниже нуля. Но всё же, конечно, было бы неплохо...
 Майкл покрутил настройку радио, бросив взгляд на знак, предупреждающий о предстоящем серпантине. Приёмник нагонял скуку и сон. Нет, ночью слушать радио – это определённо не дело... Майкл чуть сбавил скорость, чтобы более плавно вписаться в поворот, и тут абсолютно неожиданно заметил прямо перед собой тёмный силуэт. Для осознания того, что в такой час вероятность машины на встречной полосе просто огромна, ему хватило доли секунды, а в следующее мгновение он резко повернул направо и ударил по тормозам. «Фольксваген» обиженно заскрипел, и Майкл почувствовал, что машина начинает скользить. Попадать в такие ситуации ему не приходилось, и он вспомнил слова своего учителя по вождению: «Не дай Бог тебе поскользнуться на дороге. Но если уж так получилось, не смей тормозить. Оставь педали вообще и просто крепко держи руль. И не забудь при этом молиться».
 До молитвы дело не дошло, потому что скольжение прекратилось. Машина остановилась и заглохла, таким образом будто выражаю обиду за грубое обращение.
 Майкл перевёл дыхание и откинулся на спинку кресла. При попытке прикинуть, с какой высоты ему предстоял полёт, к горлу подкатывал противный комок. В виске снова кольнуло, и ужасно захотелось пить. Чёрт побери, подумал Майкл, а ведь и правда есть люди, родившиеся в рубашке.
 Открыв глаза и поймав себя на мысли о том, что он до сих пор мёртвой хваткой сжимает руль, Майкл медленно опустил руки на колени.
- Сэр, с вами всё в порядке?
 К окну наклонилась девушка со светлыми волосами и большими серыми глазами. Ей с трудом можно было дать больше двадцати. Девушка смотрела на Майкла с искренним испугом.
- Да, как видите, всё хорошо. – Несмотря на то, что меньше минуты назад из-за этой девушки он чуть было не разбился насмерть, кричать на неё Майкл не мог. – По встречной, без туманных фар... да вообще без фар. Вам не дорога ваша жизнь? На вашем месте я бы расстроился, если бы погиб в аварии в таком нежном возрасте.
- Простите... – Наивность в её голосе заставила Майкла ещё больше смягчиться. – Просто... и вы ехали... довольно быстро...
 И это было правдой. Майкл мог поклясться, что в момент поворота на спидометре было как минимум сто двадцать.
- Да, я не ангел, признаю. Люблю полихачить за рулём. Но вы тоде хороши. У меня чуть сердце не выпрыгнуло.
 Майкл вышел из машины, закурил и оглядел девушку. Невысокого роста, тоненькая, в тёмно-синих джинсах, жёлтом свитере и белой шапочке – как можно сердиться на такое создание?...
 Девушка тем временем тоже достала сигарету, и Майкл снова зажёг спичку.
- Вас не идёт сигарета, - сказал он после некоторого молчания. – У вас для этого слишком нежная внешность.
- Правда? Мне никто этого не говорил. – Она, казалось, смутилась, но потом заговорила снова. – Меня зовут Кристина. Кристина Монтгомерри. А вас?
- Майкл. И давайте-ка на «ты».
 Девушка тепло улыбнулась.
- Так как тебя занесло сюда в такой час? Да ещё и на встречную?
- Я возвращалась домой. Поверула не там, где надо, вот и пришлось возвращаться.
- Нехорошо, нехорошо... А где ты живёшь?
- На Квинсе, возле магазина бижутерии. Знаешь? Там ещё кино, и...
- Так мы с тобой соседи! Твой дом как раз напротив моего.
- Надо же.
 Майкл открыл дверь машины и присел на сиденье.
- Попробую-ка я её завести. Она у меня капризная штучка... – Он повернул ключ зажигания; машина чихнула и ответила звуком, напоминающим тяжёлый вздох. – Ну, этого только не хватало! Чёрт бы её побрал!
 Девушка с улыбкой слушала монолог Майкла, обращённый к машине.
- Ну пожалуйста, красавица моя. Не обижайся, прости, я виноват. Больше такого не повторится. Прекрати показывать характер! Я хочу домой, мне холодно, и нам обоим давно уже пора спать! Или ты ревнуешь?
 Через пару минут Майкл отчаялся и бросил ключи на сиденье.
- Бесполезно. Ну что же это! Какой дурацкий день.
- Если хочешь, я могу тебя подвезти, - предложила Кристина. – А насчёт машины не волнуйся – мы позвоним в гараж, её заберут и починят. Будет как новенькая. И перестанет на тебя обижаться.
... Уже лёжа в кровати, Майкл подумал, что, в принципе, Кристину он видит почти каждый день с утра. Ну конечно. Красное «БМВ». Кристина. Нет. Это звучит слишком грубо для неё. Как же тогда? Тина. Подходит ей гораздо больше. Майкл снова представил её по-детски счастливую улыбку и светлый взгляд серых глаз, ещё не омрачённый жизнью. Тина. Он укрылся одеялом с головой и закрыл глаза. Что ни говори, а любовница, которая младше его на десять лет – это совсем не плохо. Но ему вряд ли это поможет.