Благодетели

Странная Россия страна и люди у нас странные. И то, что иностранцам рассудок наш не понять, это уже давно ясно. Многие про это говорили, писали и навряд ли бросят этим заниматься. Восхваляем нашу дурь, при этом называем её замысловатым словом "менталитет", если дело доходит до описания нашей, что ни на есть нищеты, лихо пытаемся перекрыть её наличием смекалки, мол, пусть мы бедные, за то мы умеем выживать! Но иногда дело до такого доходит, что не волей начинаешь задумываться, а правда ли, что русские люди этакие умельцы, трюкачи, способные балансировать на тонкой нити существования, которую натянули для нас неведомые отрицательные силы, и вот гоняют 160 млн. человек над пропастью безысходности... Так ли это? А может, многие из нас уже сорвались... И чья в этом вина...
Был у меня дружок лет в 13, одноклассник... Не могу сказать, что между нами была дружба не разлей вода, и что я бы за него головы кому-то отрывать стал... Нет, всего этого не было. Но что-то меня в нем привлекало, тянуло. То ли его излишняя распущенность и вседозволенность, то ли отсутствие в нем комплексов... Как правило, такие вот хулиганы имеют авторитет у сверстников в этом возрасте. Ведь они могут всё! Они способны перешагнуть через моральные устои, которыми всех воспитанных детишек пичкают озабоченные мамаши. Так, наверное, этот магнетизм описать можно.
Как это водится, после учебного дня многие школьники рассасывались друг к другу в гости, дурака повалять... Я исключением не был и тоже придавался дуракавалянию. К себе звать Димана, именно так представлялся наш заводила, я не решался: всё же его выходки порой меня шокировали, да и мнение родителей имело своё место, одним словом, дальше моего порога Дмитрий так ни разу и не зашёл. Напротив, его жилище всегда было доступно и радо гостям. Посещали его, все кому не попадя, а что касается родителей, то они попросту зачастую отсутствовали... Всё же один раз, засидевшись у Димки, довелось мне с ними познакомиться...
Первой явилась мамаша, иначе просто её не назовешь. Открыв обшарпанную дверь ржавым ключом, она первым делом нехотя поплелась на кухню, попутно скидывая с себя обглоданную молью лисью шапку. С хрустом открыв дверь ветхого холодильника, она выдавила из себя в сторону сына: "Коту жрать давал?" Я мысленно расставил приоритеты между котом и сыном... Хотя состоянием последнего заботливая мать так и не пожелала поинтересоваться. Пять минут продолжалась перебранка между Ольгой Николаевной и её кровинушкой по поводу некормленого кота Васьки и в очередной раз не мытого на кухне пола. Я, кстати, побоялся бы мыть его без швабры: потрескавшийся деревянный пол, уже давно потерял свой сносный вид, краска на нем напрочь отсутствовала, да что там краска, местами без особого труда можно было рассмотреть бетонное перекрытие сквозь прогнившие доски... Так вот, через пять минут мать и сын пошли на мировую: он получил подзатыльник, она молча ушла в свою комнату...
Немного погодя явился отец. Не без помощи сына открыл дверь, и буквально ввалился в дом. Вместе с ним в прихожую незамедлительно влетел запах дешевого алкоголя. Потрепав сына по голове, тёплый папа кое-как разделся и, минуя комнаты с равнодушной к происходящему Ольгой Николаевной, направился в зал. Добравшись до панели беспультного телевизора, он стал хаотично тыкать кривыми пальцами в кнопки переключения каналов. Телеприемник, адекватно отреагировав на позывы отца семейства, пшикнул и через минуту прогрева засветил голубым светом. Голубым и никаким больше. Папа с довольным видом откинулся на пыльный диван, обмякшей рукой подмяв к себе урчащего Ваську. Через некоторое время, в супротив концерту, идущему по телевизору, развалившийся поперек всего дивана отец закатил свой концерт, храповый...
Вот такое знакомство вышло, буквально в одностороннем порядке, меня тогда, видимо, никто кроме кота и не заметил. Являлся я в этот притон раза 2 на неделе, уж не помню, зачем туда мы ходили и чем занимались. Но видимо такая атмосфера меня веселила и притягивала.
Однажды в начале учебного года, Дима подошёл ко мне и пригласил в гости, попутно аргументировав, что хочет кое-что показать. После уроков мы вместе отправились к нему домой, благо, что жил он в 100 метрах от школы. За время летних каникул особых метаморфоз в этом уютном доме не произошло, разве что в одной из комнат на месте оконного стекла зияла фанерная вставка. "Отец по дури разбил", - как ни в чём не бывало пояснил Дима. Я угукнул в ответ, почти не удивляясь. Про себя подумал: "Вот если бы ваш, уже порядочно накренённый балкон вдруг внезапно сорвался и собрал под собой ещё 2 соседских балкона - это было бы зрелищно. А то фанера вместо окна, да для вашего семейства..." Мы прошли в зал, в котором, по традиции, стоял полный бедлам: куча пылищи на редкой мебели напоминала первый снег на асфальте, беспорядочно разбросанные вещи по всем углам, на треть оборванные дырявые шторы, полоски порванных обоев, свисающих там и тут. "Работа Васьки", - про себя заметил я. Отличная семья - достойный интерьер. А на диване, посреди этой помойки, сидел белый комочек с ушками в фалангу большого пальца... "Знакомься - это Тишка", - гордо произнес Димка. "Это что, кролик?"- неуверенно спросил я. "Да. Отец недавно в деревню к знакомым ездил, вот решил взять...", - пояснил Дима. В голове у меня мгновенно пронеслось: "бедняга, как с тобой судьба жестоко обошлась..." Я присел на край дивана и кончиком пальца погладил Тишку по маленькой головке, тот весь ссутулился и поджал крошечные передние лапки к мордочке. "Он ещё совсем маленький, - стал рассказывать Дима, - молоко пьёт, мы его с пипетки кормим. Когда дома никого нет, сажаем вон в ту клетку..." Дима показал на старую птичью клетку с вырванными качелями, которые, как правило, служат для того, чтобы птица на них болталась, как на жёрдочке. "Боимся, что кот задерёт, - добавил он.- А когда, кто-нибудь дома - выпускаем, пусть осваивается". Крольчонок тем временем неумело переместился с одного конца дивана на другой. "Шустрый", - весело заметил я...
Прошла ещё пара недель, я то и дело появлялся в гостях у Димы. Теперь мной уже руководствовало не только безделье, но и детское любопытство. Я перестал обращать внимание на разруху в быте семьи, меня в первую очередь интересовал Тишка. А Тишка рос, и причём, делал это заметно. Спустя три недели, к общему бардаку в доме, добавились везде валяющиеся капустные листья, всякие травки, остатки моркови. Окрепший Тиша, почувствовав в себе силу, стал растаскивать своё продовольствие по всем углам многострадальной двухкомнатной квартиры, делая запасы. Спустя несколько месяцев он обнаглел полностью и, несмотря на имеющийся у него провиант, решил не брезговать также и миской Васьки. Поначалу кот давал отпор неистовому супостату, но когда постоянно что-то трескающий кролик не стал уступать ему в размерах, смирился и покорно стал делить две свои миски с агрессором. Тем более что все выходки Тишки подбадривались членами семьи. Тишка стал любимцем. По крайней мере, мне так казалось со стороны...
На протяжении двух с половиной лет Тишку холили и лелеяли, тормошили его, как кота, и умилялись, глядя на все его причуды. "Ну, чем не друг человека", - казалось мне. За этот срок Тиша отъелся порядочно и тянул на добрые килограммов 10. Он вольготно перемещался по своей территории, налету сшибая запуганного кота. Сезонно Тиша линял, оставляя в это время после себя клочки шерсти в руках и как следствие по всей квартире, однако в семье аллергиков не наблюдалось, и потому такая жизненно необходимая шалость Тише также сходила с рук. Он был сам себе на уме, его никто никуда не запирал. Кролик, воспитанный в духе семьи.
Как-то раз я решил сам зайти в гости к Димке, без всякого приглашения. Это было после Нового года, шли зимние каникулы. Дверь мне открыл Дима. Я поинтересовался, как он отметил праздник, он что-то ответил невнятно... Меня, по сути, это мало беспокоило, и вопрос я задал из вежливости. Куда более интересно мне было знать, как поживает Тишка. Надо признать, за 2,5 года я к нему тоже привязался, ни у каждого в доме можно обнаружить кролика, живущего на правах собаки. "Где Тишка?"- спросил я. Лицо Димки несколько изменилось... "Тишка...- пробормотал он нехотя, - Тишки больше нет". Я мгновенно парировал: "Как нет?! Отдали что ли? Или случилось что?" "Да нет..., - начал Димка,- Ты знаешь, по правде, надоел он нам, ну и мы его того..." "Чего того..."- с недоумением выдавил я из себя, в глубине души уже осознавая, что произошло неизбежное. "Съели!", - не задумываясь, выдал тот. Я: "Съели?!!". "Ну да, на Новый год мать зажарила", - пояснил он равнодушно. В глазах у меня на мгновенье потемнело, я пытался проанализировать происшедшее в уме: «ну да, кроликов едят... но ведь их специально для этого выращивают, в деревне, в лесу, где там ещё... их держат в клетках, штук по 10, и никто не скрывает их будущую участь. Но Тишка на одном уровне с котом жил, два с половиной года! Его гладили эти уроды, кормили с рук... И вдруг "надоел", "съели"». Голова у меня совсем кругом пошла от несостыковки происшедшего с моими понятиями. Видя, что я нахожусь в замешательстве, Дима стал неумело утешать меня: " Да ладно, прекрати, не грузись..." Я, не дослушав его невнятные аргументы, тихо сказал: "Знаешь, я, пожалуй, пойду, дела есть...".
Нелепо отговорившись, я словно под наркозом вышел на улицу. Вслед за мной, в открытую дверь выскользнул Васька. Я несколько минут постоял у подъезда, тупо глядя на снег. Немного отойдя от коматозного состояния, я заметил крутящегося возле ног Ваську, тот что-то мяукал себе под нос. Присев на корточки, я пару раз провел ладонью по его спине, кот, выгнувшись, заурчал. Перед тем как уйти, я взял его за передние лапы, заставив взглянуть мне в глаза, и сказал: "Знаешь что... Шел бы ты отсюда куда-нибудь, да побыстрее... Впереди у нас что? Правильно - 23 февраля"…