Песнь землетрясений

 Вечерело. Огромное оранжевое солнце садилось за линию горизонта, создавая вокруг себя оранжево-розовый нимб. Легкие, как пушинки, облака тоже были подкрашены оранжевым. Когда видишь прекрасный закат, всегда тянет на какую-то ностальгию.
 Но огромные серые дома скрывали от него этот замечательный вид. Да и дела ему не было до заката, он уже минут десять стоял на остановке и ждал маршрутку. Уехать из центра города почти невозможно, переполненные маршрутки показывают задницы стоящих в ней людей.
 Он тяжело вздохнул, когда еще одна маршрутка засветила ему зад. Сигарета перекочевала из пачки и была немедленно прикурена. Домой хотелось очень, тем более что вечер пятницы. Вскоре сигарета закончила свое существование и нашла последнее пристанище в мусорном баке. Но ему от этого легче не стало. Сигарета не расслабила, только увеличила глубину вдохов.
 Внезапный порыв ветра растрепал его волосы и поднял дорожную пыль. Деревья взволнованно зашуршали о чем-то, словно услышали какую-то важную новость. И через несколько минут прекрасное зрелище заката было омрачено огромной тучей, ползущей на волнах северного ветра. Стало прохладней, но в жаркий день прохлада только к лучшему.
 «Люблю грозу в начале мая», - подумал он, хмуро посмотрев на посеревшее небо. Вот только было не начало мая, а конец. Но какое бы время года ни было, никому не охота попадать под проливной дождь. И словно в подтверждение его мысли на асфальт обрушились крупные капли. Люди, как потревоженный муравейник, заспешили, засуетились. Многие, уже не дожидаясь маршруток, ловили такси и попутки.
 ХХХААААЙЙЙККК - произнес ветер, словно пронзив его насквозь. Ему стало не по себе, даже передернуло, по спине побежали мурашки.
 И тут к нему подъехала маршрутка. Из нее еле-еле вылезла толстая женщина и оттеснила толпу, пытавшуюся прорваться в нутро машины. Зато для него открылась дорога, и он, конечно, совсем не думая и наступая на ноги людям, залез в нее. Через минуту маршрутка наполнилась до отказа. Мокрые и сырые люди создали эффект теплицы. Воздух стал влажным, а стекла запотели, хотя струи воды, стекавшие по ним, не давали разглядеть, что твориться на улице.
 Маршрутка ехала еле-еле, пробки на дорогах, и многочисленные аварии мешали нормальному движению транспорта, но через полчаса он уже пытался выбраться из маршрутки. При этом наступив девушке на длиннющий носок туфлей.
 - Осторожней, - демонстративно сказала она.
 - Извините, - буркнул он.
 «Не хлопай дверью», - гласила надпись на двери, но он на зло хлопнул, вспомнив, что ему надо купить хлеба. Он кое-как перешел дорогу и зашел в магазин. Капли воды падали на пол, разбавляя жижу грязи, собравшуюся с обуви покупателей.
 Продавщица оглядела его с ног до головы. Наверное, подумала, а не дать ли этому милому молодому человеку швабру и тряпку, что бы он помыл полы за собой. Но, видимо, столь заманчивая идея не поборола здравый ум, и она мило спросила:
 - Что вам?
 - Мне батон и пачку Винстона.
 Огромная капля шлепнулась с его носа прямо на витрину. Она дала ему батон и пачку сигарет, и кинула сдачу прямо на каплю, десятка пропитала ее в себя. Кому как не ей придется мыть полы?
 Но ему было все равно, он хотел побыстрее добраться домой, переодеться и поесть, а затем и покурить. Но видимо судьба (злая вонючая скряга) решила переиграть все по-своему.
 Лифт остановился между четвертым и пятым этажом. Свет тут же погас. Он нажал на все кнопки, но ничего не произошло. Видимо молния испортила линию электропередач. «Так и знал, что надо идти было пешком», - подумал он, но сделанного не вернешь. «И где же красное свечение, где другие двери потустороннего мира?» - подумал он, вспомнив один рассказ, который недавно прочитал. Но ни дверей, ведущих в потусторонний мир, ни красного свечения не было. Зато была какая-то непонятная вонь.
 Его уже начали бить нервы, мало того, что попал под дождь, так еще и в вонючем лифте не хватало просидеть всю ночь. Одно успокаивало, что завтра не надо идти на работу.
 Пачка Винстона рассталась со своей прозрачной упаковкой. Одна сигарета покинула свое место и была готова к кремированию, но видимо судьба пожалела ее (а может случай?), и лифт тронулся. То есть поехал вверх.
 Он от радости выронил сигарету и начал доставать ключи, надеясь, что он все-таки доберется до квартиры. И все же это случилось, после того, как ключ совокупился с замком.
 Он искупался и почувствовал себя лучше. Но еще лучше ему стало, когда он поел, пускай даже и в одиночестве. Жена уехала к родителям на несколько дней.
 Когда он поставил грязные тарелки в раковину, погас свет. Сильнейший раскат грома сотряс дом так, что даже хрусталь в стенке отозвался звоном. «Только этого не хватало, хотя чего еще ждать от грозы?»,- и он сел на угловой диванчик перед столом. Кухня выглядела мрачно, как и весь район, оставшийся без света. Пауки и скорпионы под рамкой выглядели устрашающе, хоть и были мертвы.
 Он пододвинул пепельницу, достал сигарету и прикурил. Глубоко затянувшись, он выпустил дым через нос. Сизый дым в темноте казался еще более сизым и густым, монотонно переливаясь и поднимаясь вверх. Он долго сидел и смотрел на дым, не забывая затягиваться, когда понял, что слышит легкий звон колокольцев и музыку. Наверное, у соседей, - подумал он, глядя на дым. Мысли куда-то улетали, но все же часть его сознания была еще здесь. Он встрепенулся. У соседей же нету света. Он нахмурился, чего он так волнуется? Может у них магнитофон на батарейках.
 Он смотрел на дым, и вдруг его словно невидимой рукой сбили с курса. При этом он услышал уже знакомое долгое и протяжное: ХХААЙЙКК! Сердце его сжалось, это ужасное ХАЙК пронизывало до мозга костей. И он понял, что музыка играет не у соседей, она играла у него.
 Еще одно ХХААЙЙКК, и чей-то голос пропел: Смотри…смотри…
 Он невольно посмотрел на рамки, где под стеклом был паук и скорпион. Паук начал тихонько шевелить лапками, а скорпион сильнее согнул свое брюшко. Бабочки трепетали крылышками. Музыка начала набирать обороты, откуда она, он не знал. Но это явно была не из приятных мелодий.
 Он уже хотел было встать, чтобы осмотреть квартиру, когда в дверном проеме кухни оказалась девушка. Его обдало холодной волной, и он сел на место. Сел, потому, что страх скрутил его ноги.
 Девушка была в каких-то рванных, некогда белых, тряпках. Ноги были синими, ногтей на них не было. Руки закрывали длинные рукава, лицо было прикрыто волосами.
 И она запела:
Холодно мне,
кто-то забыл закрыть окно в тишине…
 В этот момент она подняла голову. Он ужаснулся, увидев пустое лицо с огромным ртом и острыми зубами.
Тени мои,
 так и хотят сказать, что мы не одни…
 Голова ее была направлена в его сторону, казалось, она смотрит на него, но смотреть-то было нечем. Он не знал, что делать. Может, вместо сигарет ему подсунули травку? Но он-то отличил бы травку от табака.
 Существо без лица протянуло к нему руки, зрелище было не из приятных. Многочисленные глубокие порезы кровоточили, обрубленные черные ногти торчали штакетником на пальцах.
Руки расправив, я улетаю…
 Существо приподнялось над полом.
Я не останусь и не оставлю…
 Из-за ее спины начали вылетать сгустки энергии, похожие на лица, но только они были размытые и уродливые. Он сидел, затаив дыхание, ему казалось, что все это сон, просто страшный сон, и он скоро проснется.
 Существо нервно задергалось, голова моталась с бешеной скоростью.
Отпусти меня, у меня внутри
Будут биться птицы,
Ты на них смотри…
 Она полетела прямо на него, и прошла насквозь. Он почувствовал неимоверный холод внутри себя, и чувство, будто его душу выпотрошили наизнанку.
 Тем временем, привидение летало по кругу, продолжая петь припев:
Отпусти меня, я не повернусь,
Отпусти меня
Я больше не вернусь.
 Она пролетела сквозь стену, и музыка стихла, только вдалеке, стихая, звучали слова: отпусти мммеееннняяя…
 Он думал, что все закончилось. Руки дрожали, ноги похолодели, на лбу выступил пот. Я не сошел с ума, просто у меня разыгралось воображение. Но, посмотрев на руки, он понял - дорога к психиатру уже заказана. Если я доживу…
 Было тихо. Он надеялся, что соседи поднимут шум, но ничего не происходило. В соседних домах горели свечи. Он тоже решил зажечь свечу. Когда он встал и подошел к шкафчику, его вновь пронзило ХХААЙЙКК.
 Он уронил свечу, она закатилась под стол. Боже, нет, он этого не видит. Он зажмурился.
Не закрывай
Тихо свои глаза, давай помолчим…
 Вокруг опять стали летать прозрачные головы с уродливыми лицами. Он открыл глаза, и встретился лицом к лицу со страшной гримасой. Он попытался отодвинуть голову назад, но ударился о шкафчик, из которого достал свечу. Но лицо пролетело сквозь него. Существа, похожего на девушку нигде не было, но она продолжала петь:
Я не хочу слышать о том,
Что есть, и ты не один…
 Я тоже не хочу тебя слышать, уйди отсюда!!!
 Стены покрылись туманом, будто он тек по ним, как река, переливаясь, словно дым. Музыка начала бешено бить басами. Рамка с пауком упала на пол, стекло разбилось, и из нее вылез паук. Еще один БУМ сорвал со стены шкафчик с посудой, грохот разбиваемых тарелок на мгновение заглушил музыку. БУМ, со стены сорвался телевизор и грохнулся на пол. Рамка со скорпионом тоже упала и разбилась. Скорпион покинул свое ложе и направился к нему. БУМ, с потолка упала люстра и раздавила скорпиона. От последнего БУМа сорвалось сразу два шкафчика, и различные муки, крупы и соли рассыпались по ковру. Бабочки порхали по кухне в бешеном ритме музыки.
 Он кинулся к двери, но она захлопнулась перед носом. ХХААЙЙКК пронзило его насквозь, и у него подкосились ноги. Он чувствовал себя каким-то подопытным кроликом.
 В центре кухни появилось существо, похожее на девушку. Голова, руки и тело ее метались в разные стороны. Волосы, словно змеи, дергались в этом нервно-паралитичном танце.
Будут биться…
…отпусти…
…будут биться…
…отпусти ме…
…будут биться…
Отпусти меня, у меня внутри
Будут биться птицы,
Ты на них смотри.
Отпусти меня, я не повернусь,
Отпусти мен, я больше не вернусь.
Отпусти мммеееннняяя…
 Во время протяжного мммеееннняяя, из ее лица вылетела голова, и пролетела прямо через него. Он почувствовал физическую слабость. Музыка стихла. Существо растворилось, безобразные головы исчезли. Туман вдоль стен впитался в них, оставив обрывки обоев, как будто бешеный зверь разодрал их острыми когтями аж до самых кирпичей.
 Он тяжело вздохнул и сел. Сил не было добраться до диванчика. Кухня превратилась в полнейший хаос. Что он скажет жене?
 И вдруг он почувствовал движение. Он резко встал и оглядел кухню. Еще один подземный толчок дал о себе знать. Одна стена нагнулась, противоположная нагнулась вслед за ней. По потолку побежали трещины. Что-то заскрежетало.
 Господи, землетрясение. Он повернулся, чтобы открыть дверь, но ее перекосило от нагнувшейся стены.
 Сильнейший толчок сбросил его с ног, и он увидел, как на него падает стена. Все происходящее казалось сном, и он подумал, что вот он, кульминационный момент сна, когда человеку особо страшно, и он должен проснуться. Но вместо просыпания он почувствовал боль, идущую от придавленных ног. Ему показалось, что все настоящее соскальзывает в иррациональное, что все оно сейчас упадет глубоко вниз. Но это чувство у него вызвала падающая под ним плита. Он уже не видел ничего, только чувствовал падение.
 Затем он перестал соскальзывать. Что-то случилось, что-то остановило его. Он не чувствует боли. Вокруг серая дымка. Неужели он попал в кому. Много лет назад при аварии он попал в кому. Заточенный своим сознанием, он прибывал в серой дымке, пытаясь вспомнить, кто он. Ему это удалось, удалось найти и выход из серой дымки, но на это ушло три года. Неужели сейчас все повторяется? Только не это.
 Но эта серая дымка была не такой. Она куда-то летела. Если та закрывала его сознание не движущимся серым веществом, то эта стремительно куда-то летела.
 Через несколько минут он понял, что происходит. Эта серая пыль вызвана…
 О, боже, только не это, пожалуйста!!!
 Через пять минут пыль начала оседать, бесчисленное количество микрочастиц ее осело на мокрых листьях, превратив деревья в какие-то каменные изваяния. Трава тоже покрылась густым слоем пыли и казалась каменным ковром. Автомобили на стоянке играли свою серенаду мелодий сигнализации, тоже покрытые пылью.
 Он смотрел на все это свысока, боясь посмотреть под себя. Но это неизбежно, что случилось, то случилось. Он посмотрел…
 То, что недавно называлось многоквартирным домом, превратилось в громаднейшую кучу мусора и хлама. Мебель вперемешку с арматурой, опутанной проводами и заваленной стенами с торчащими трубами – все это лежало под ним.
 Но как же он держится в воздухе? Он огляделся. Прозрачные люди висели в воздухе, тоже озираясь по сторонам. Он поднял руки, сквозь их прозрачность он увидел людей, выбегающих из соседних домов. Увидел траву, похожую на каменный ковер, увидел деревья, похожие на статуи, увидел безобразные тела в обломках дома. Увидел, кто он. Душа. И когда он полетел вверх, подхваченный необъяснимой силой, на ум ему пришла строчка из песни:
Я не останусь и не оставлю.
 Где-то в городе послышался вой сирен, но его он уже не услышал.ство без лица протянуло к нему руки, зрелище было не из приятных. Многочисленные глубокие порезы кровоточили, обрубленные черные ногти торчали штакетником на пальцах.
Руки расправив, я улетаю…
 Существо приподнялось над полом.
Я не останусь и не оставлю…
 Из-за ее спины начали вылетать сгустки энергии, похожие на лица, но только они были размытые и уродливые. Он сидел, затаив дыхание, ему казалось, что все это сон, просто страшный сон, и он скоро проснется.
 Существо нервно задергалось, голова моталась с бешеной скоростью.
Отпусти меня, у меня внутри
Будут биться птицы,
Ты на них смотри…
 Она полетела прямо на него, и прошла насквозь. Он почувствовал неимоверный холод внутри себя, и чувство, будто его душу выпотрошили наизнанку.
 Тем временем, привидение летало по кругу, продолжая петь припев:
Отпусти меня, я не повернусь,
Отпусти меня
Я больше не вернусь.
 Она пролетела сквозь стену, и музыка стихла, только вдалеке, стихая, звучали слова: отпусти мммеееннняяя…
 Он думал, что все закончилось. Руки дрожали, ноги похолодели, на лбу выступил пот. Я не сошел с ума, просто у меня разыгралось воображение. Но, посмотрев на руки, он понял - дорога к психиатру уже заказана. Если я доживу…
 Было тихо. Он надеялся, что соседи поднимут шум, но ничего не происходило. В соседних домах горели свечи. Он тоже решил зажечь свечу. Когда он встал и подошел к шкафчику, его вновь пронзило ХХААЙЙКК.
 Он уронил свечу, она закатилась под стол. Боже, нет, он этого не видит. Он зажмурился.
Не закрывай
Тихо свои глаза, давай помолчим…
 Вокруг опять стали летать прозрачные головы с уродливыми лицами. Он открыл глаза, и встретился лицом к лицу со страшной гримасой. Он попытался отодвинуть голову назад, но ударился о шкафчик, из которого достал свечу. Но лицо пролетело сквозь него. Существа, похожего на девушку нигде не было, но она продолжала петь:
Я не хочу слышать о том,
Что есть, и ты не один…
 Я тоже не хочу тебя слышать, уйди отсюда!!!
 Стены покрылись туманом, будто он тек по ним, как река, переливаясь, словно дым. Музыка начала бешено бить басами. Рамка с пауком упала на пол, стекло разбилось, и из нее вылез паук. Еще один БУМ сорвал со стены шкафчик с посудой, грохот разбиваемых тарелок на мгновение заглушил музыку. БУМ, со стены сорвался телевизор и грохнулся на пол. Рамка со скорпионом тоже упала и разбилась. Скорпион покинул свое ложе и направился к нему. БУМ, с потолка упала люстра и раздавила скорпиона. От последнего БУМа сорвалось сразу два шкафчика, и различные муки, крупы и соли рассыпались по ковру. Бабочки порхали по кухне в бешеном ритме музыки.
 Он кинулся к двери, но она захлопнулась перед носом. ХХААЙЙКК пронзило его насквозь, и у него подкосились ноги. Он чувствовал себя каким-то подопытным кроликом.
 В центре кухни появилось существо, похожее на девушку. Голова, руки и тело ее метались в стороны. Волосы, словно змеи, дергались в этом нервно-паралитичном танце.
Будут биться…
…отпусти…
…будут биться…
…отпусти ме…
…будут биться…
Отпусти меня, у меня внутри
Будут биться птицы,
Ты на них смотри.
Отпусти меня, я не повернусь,
Отпусти мен, я больше не вернусь.
Отпусти мммеееннняяя…
 Во время протяжного мммеееннняяя, из ее лица вылетела голова, и пролетела прямо через него. Он почувствовал физическую слабость. Музыка стихла. Существо растворилось, безобразные головы исчезли. Туман вдоль стен впитался в них, оставив обрывки обоев, как будто бешеный зверь разодрал их острыми когтями аж до самых кирпичей.
 Он тяжело вздохнул и сел. Сил не было добраться до диванчика. Кухня превратилась в полнейший хаос. Что он скажет жене?
 И вдруг он почувствовал движение. Он резко встал и оглядел кухню. Еще один подземный толчок дал о себе знать. Одна стена нагнулась, противоположная нагнулась вслед за ней. По потолку побежали трещины. Что-то заскрежетало.
 Господи, землетрясение. Он повернулся, чтобы открыть дверь, но ее перекосило от нагнувшейся стены.
 Сильнейший толчок сбросил его с ног, и он увидел, как на него падает стена. Все происходящее казалось сном, и он подумал, что вот он, кульминационный момент сна, когда человеку особо страшно, и он должен проснуться. Но вместо просыпания он почувствовал боль, идущую от придавленных ног. Ему показалось, что все настоящее соскальзывает в иррациональное, что все оно сейчас упадет глубоко вниз. Но это чувство у него вызвала падающая под ним плита. Он уже не видел ничего, только чувствовал падение.
 Затем он перестал соскальзывать. Что-то случилось, что-то остановило его. Он не чувствует боли. Вокруг серая дымка. Неужели он попал в кому. Много лет назад при аварии он попал в кому. Заточенный своим сознанием, он прибывал в серой дымке, пытаясь вспомнить, кто он. Ему это удалось, удалось найти и выход из серой дымки, но на это ушло три года. Неужели сейчас все повторяется? Только не это.
 Но эта серая дымка была не такой. На куда-то летела. Если та закрывала его сознание не движущимся серым веществом, то эта стремительно куда-то летела.
 Через несколько минут он понял, что происходит. Эта серая пыль вызвана…
 О, боже, только не это, пожалуйста!!!
 Через пять минут пыль начала оседать, бесчисленное количество микрочастиц ее осело на мокрых листьях, превратив деревья в какие-то каменные изваяния. Трава тоже покрылась густым слоем пыли и казалась каменным ковром. Автомобили на стоянке играли свою серенаду мелодий сигнализации, тоже покрытые пылью.
 Он смотрел на все это свысока, боясь посмотреть под себя. Но это неизбежно, что случилось, то случилось. Он посмотрел…
 То, что недавно называлось многоквартирным домом, превратилось в громаднейшую кучу мусора и хлама. Мебель вперемешку с арматурой, опутанной проводами и заваленной стенами с торчащими трубами – все это лежало под ним.
 Но как же он держится в воздухе? Он огляделся. Прозрачные люди висели в воздухе, тоже озираясь по сторонам. Он поднял руки, сквозь их прозрачность он увидел людей, выбегающих из соседних домов. Увидел траву, похожую на каменный ковер, увидел деревья, похожие на статуи, увидел безобразные тела в обломках дома. Увидел, кто он. Душа. И когда он полетел вверх, подхваченный необъяснимой силой, на ум ему пришла строчка из песни:
Я не останусь и не оставлю.
 Где-то в городе послышался вой сирен, но его он уже не услышал.