Крылья

Яна подняла глаза и в очередной раз убедилась, что ветер западный, шесть метров в секунду, а времени уже полпятого. И то и другое было ей в высшей степени безразлично, но прямо напротив жилого корпуса, стены которого она подпирала уже 10 минут, находилось здание лаборатории с часами и анемометром, и ей ничего не оставалось, как следить за показаниями приборов. Наконец из-за угла вынырнул тот, кого она ждала, и, не замечая ее, пронесся мимо. Яна оторвалась от стены и кинулась вдогонку.
- Ленька, стой! - крикнула она.
Парень остановился и подождал ее. Он был немногим старше самой Яны, тощий, нескладный и очень растрепанный подросток.
- Я тебе не Ленька, - меланхолично заявил он, когда она подошла.
- Ну ладно, Лэн, пошли покурим.
Лэн оживился.
- А у тебя есть?
Яна, путаясь в складках широкого свитера, достала пачку сигарет и продемонстрировала ему.
- У полковника сперла, - пояснила она. - Зажигалка есть? Пошли на трубу.
Они пересекли пустырь перед лабораторией и вышли к стадиону, окруженному зарослями бузины. Где-то среди этих зарослей пряталась старая труба отопления, давно уже забытая и неиспользуемая. Яна уселась на трубу верхом и достала две сигареты из пачки.
- Лэн, у меня есть деловое предложение, - серьезно сказала она.
- Я против.
- Ты всегда против! Ты же еще не знаешь, что я предлагаю.
- Знаю. Найти в лаборатории зеркало.
- Ну вот! Вот! Я здесь живу с трех лет и ни разу, понимаешь, ни разу себя не видела! Тут даже окна матовые. Разве это честно?
- Ты и не должна себя видеть, это одно из условий. В город вот ты не рвешься...
- Так я же не про город, с городом все ясно. Я про зеркало - это же чушь! Почему нельзя на себя смотреть? Ты знаешь?
- Не знаю, но...
- И тебе не интересно?
Лэн вздохнул. Ему было интересно.
Яна заметила, что он начал колебаться, и с новой силой принялась его убеждать.
- Это какой-то глупый запрет! Ну что такого страшного может случиться? Не умру же я от этого, так?
- Может, летать перестанешь. Подумай, как полковник отреагирует.
- Да ну, брось, - отмахнулась Яна легкомысленно. Конечно, если бы она хоть на секунду поверила в такую возможность, от легкомысленности не осталось бы и следа. Но Яна не верила в сколько-нибудь серьезные последствия своей авантюры. - Он уже не помнит, что я существую. Много от меня толку, если я даже с датчиками падаю! Помнишь, как полгода назад ногу сломала? Ну какая из меня летающая? А может, ничего и не случится. Алиса говорит, что мы, наверное, не отражаемся, или отражаемся как-то не так.
- Алиса твоя - большая дура, ты сама это знаешь. У нее от облучения последние мозги засохли.
- Лэн, ты просто боишься, - заявила Яна, пропустив мимо ушей характеристику подруги, и отвернулась.
- Вот еще, я не боюсь, - тут же попался Лэн, - просто я не самоубийца.
- Я все равно это сделаю, - твердо сказала Яна. - Если ты не боишься, пошли со мной. У тебя будет шанс меня спасти - ну, если что... Ленечка, ну ты же со мной пойдешь, правда?
- Пойду, - вздохнул Лэн. - Но это глупо.
- Нет, не глупо. Мы поставим эксперимент. Потом всем расскажем, что от этого бывает.
Лэн чуть не упал с трубы.
- Этого не хватало! Да если кто-нибудь узнает... да ты знаешь, что будет?..
Яна задумалась.
- Да, действительно, - согласилась она, прикинув возможные последствия. - Но все равно. Мы-то будем знать.
Некоторое время они курили молча, потом Яна что-то вспомнила и, заранее улыбаясь, спросила:
- Как там Сашка?
Лэн, не чувствуя подвоха, пожал плечами.
- Я-то откуда знаю?
- Тебя не волнует судьба собственного ребенка? - поинтересовалась Яна невинным голосом.
- Не болтай ерунду! - сразу завелся Лэн. - Это обычный клон, чего ты ко мне привязалась?
- Не обычный, - поправила его Яна, - летающий.
- Ну и пусть летает, я-то при чем?
- Да вроде имеешь какое-то отношение, - хихикнула Яна и добавила: - Алиса говорит, он в полете может держать взрослого человека.
- Может, - кивнул Лэн.
- Круто, да? Вот бы и нам так!
Лэн не ответил.
- Вчера новенького привезли, - сообщил он.
-Да? - заинтересовалась Яна. - Облучали уже?
Лэн кивнул.
- И в какой он группе?
- “Огонь”.
- А-а, - разочарованно протянула Яна. - Уплотнение воздуха, принимающее определенную форму, при попадании солнечных лучей...
- ...становится линзой, - закончил Лэн. - Избавь меня от лекций, меня и так все заколебали. Новенький вот тоже все никак не успокоится. Думает, я не знаю.
- Привыкнет, - отмахнулась Яна, представляясь себе в этот момент взрослой и умудренной опытом. - Чем человек старше, тем дольше привыкает. Ты вот с пяти лет летаешь, принимаешь все как должное, а он...
- Да знаю я все, - перебил ее Лэн. - Давай лучше о деле.
- Давай, - с готовностью согласилась Яна. - Сегодня ночью пойдем искать. В двенадцать встречаемся у лаборатории.
- Идет, - кивнул Лэн. - Только смотри, чтоб ни одна собака не знала. А кстати, с чего ты взяла, что там есть зеркало?
- Ну, там же есть женщины, правильно? Они красятся. Значит, есть и зеркало.
- Железная логика, - хмыкнул Лэн. - Типично женская. Ну, до ночи.
Он слез с трубы и исчез в бузине.


Когда Яна открыла глаза, было без трех минут двенадцать. Секунд пять она еще лежала, вспоминая, зачем проснулась, потом вскочила, пытаясь найти свои вещи в темноте, и через минуту уже стояла у открытого окна. Легко оттолкнувшись, она спрыгнула с подоконника на улицу и бегом кинулась к лаборатории.
Лэн уже ждал ее, демонстративно глядя на светящийся циферблат часов на фасаде.
- Ну и куда тут лезть? - шепотом спросил он вместо приветствия.
- Там на крыше есть вентиляционные люки, - тоже шепотом ответила Яна. - Я их с нашей вышки видела. Если вытащить решетку...
Лэн кивнул и, развернувшись, зашагал в сторону, противоположную лаборатории.
- Э, ты чего? Ты куда? - Яна кинулась за ним.
-Туда, - ответил Лэн и уточнил: - На вышку. Тут лестниц не предусмотрено.
Яна кивнула и пристроилась рядом. Ей вдруг пришло в голову, что летать ночью, наверное, совершенно не то же самое, что днем, и где-то в груди шевельнулся страх пополам с восторгом.
Лэн покосился на нее.
- Но если ты боишься, то лучше вернись, я “за”, - сказал он.
- Я не боюсь, - быстро соврала Яна и замолчала.
Они дошли до стадиона и остановились рядом с вышкой, которую иногда в шутку называли взлетной полосой. К площадке наверху вела длинная, почти вертикальная лестница. Конечно, лифт был, но его отключали на ночь, да и днем им пользовались нечасто – группе «Крылья» настоятельно рекомендовалось подниматься пешком, чтобы не терять физическую форму.
Помедлив немного, Яна подошла к лестнице и, найдя ощупью первую ступеньку, принялась взбираться - чем дальше, тем медленнее. Ей хотелось остановиться, постоять немножко на ступеньках между небом и землей, подумать: а надо ли ей все это, и как сильно надо, и зачем надо, а лучше бы и не надо вовсе, - но сзади она слышала шаги Лэна, и неуклонно, шаг за шагом, ступенька за ступенькой, продолжала ползти вверх.
А на самом верху было холодно и неуютно, дул пронизывающий мокрый ветер, раскачивал вышку, швырял в лицо мелкие брызги дождя. Яна поежилась.
- Лэн, может, покурим сначала? - спросила она с надеждой.
Лэн подозрительно покосился на нее.
- Еще не поздно уйти. Я лично вообще против этой авантюры, - слегка покривил он душой.
- Я не боюсь, - снова сказала Яна. - Просто... я же еще ни разу не летала ночью.
- Сейчас самое время начинать, - сказал Лэн.
И столкнул ее с вышки.
Яна не закричала только потому, что от ужаса у нее перехватило дыхание. Ветер с силой ударил ей в спину, обжигая ледяным холодом даже сквозь куртку и толстый свитер, сковывая движения, темнота навалилась со всех сторон, пряча в своих недрах вид на знакомую с детства Базу, и Яна уже готова была поверить, что этот ее полет - последний, что сегодня первый и единственный раз у нее ничего не выйдет...
И в то же мгновение она ощутила знакомое покалывание и легкость во всем теле, ее охватил восторг, захотелось рассмеяться без всякой причины, и Яна поняла, что летит. И ветер оказался уже не врагом, а другом, заботливо подталкивающим вверх, не дающим упасть, а темнота рассеялась, стала совсем прозрачной, воздух вдруг потеплел, засверкал радужными брызгами дождь...
Яна вдруг вспомнила, как ей объясняли, что это упорядоченное вопреки законам физики броуновское движение позволяет ей и остальным из группы “Крылья” летать, что теперь ее подсознание в стрессовых ситуациях берет тело под контроль. Яна фыркнула. Ей хотелось закричать, что физика - чушь, что это чудо - полет, чудо, и ничего больше. Но она только рассмеялась.
Она почувствовала, что Лэн где-то рядом, и обернулась. Лэн тоже смеялся и делал ей знаки лететь следом. Яна развернулась и, поймав восходящий поток воздуха, оказалась рядом с ним. Ветер подхватил их, и через секунду, увидев под собой решетки вентиляционных люков, Яна резко остановилась в воздухе. Лэн наткнулся на нее, и они, не удержавшись в воздухе, разом свалились вниз. Еще мгновение они стояли, глядя друг на друга, а потом вместе рухнули на крышу.
Только сейчас Яна почувствовала, как она устала. Тело ее не слушалось, глаза сами закрывались, и она с трудом удерживалась, чтобы не уснуть. Темнота снова стала плотной и душной, как ватное одеяло, а ветер - холодным и резким.
“А может, и броуновское движение”, - подумала она нехотя.
Где-то рядом заворочался Лэн.
- Курить хочешь? - спросила Яна для порядка.
Она и так знала, что он ответит. После полетов между ними устанавливалась такая ментальная связь. Ненадолго - минуты на три-четыре, не больше.
- Нет. Надо подниматься, а то заснем, - неуверенно пробормотал Лэн, посмотрел на отчаянно зевающую Яну. - Точно заснем. Надо было сообразить...
- Чего ты там бормочешь? - переспросила Яна.
- Да ничего... Чувствую я, это все хорошо не кончится...
- Чего ж ты со мной тогда пошел? - спросила Яна ехидно, поднимаясь на четвереньки. - Ты же не хотел!
- Если бы я не хотел, я бы и не пошел, - ответил Лэн рассудительно и протянул ей руку, помогая встать. - Ну и где тут твои решетки?
С решеткой пришлось повозиться. Когда она наконец поддалась, оказалось, что вентиляционная труба располагается почти вертикально. Яна и Лэн задумчиво посмотрели вниз.
- Я первый пойду, - заявил Лэн и сел на край, спустив ноги в люк, зачем-то добавив при этом: - Я ж себя тоже десять лет в зеркале не видел.
Яна не возражала.
Лэн посидел еще немного, прикидывая что-то в уме, потом стал спускаться, упираясь в стенки трубы спиной и ногами. Где-то на полдороге он все-таки сорвался - Яна, опустившись на корточки возле люка, слышала, как он прогрохотал по пластиковой трубе, и, когда все стихло, спросила:
- Ну, как оно?
- Американские горки, - ответил Лэн невнятно.
- А высоко?
- Метра четыре есть. Спускайся, сейчас, я только отползу...
Яна подождала немного, потом, не мудрствуя лукаво, просто сиганула вниз. Проехавшись по жесткому гофрированному пластику и ободрав локти, она приземлилась на то, на что обычно приземляются, и спросила, обращаясь к темному провалу трубы:
- Лэн, ты где?
- Где надо, там и я, - ответила труба голосом Лэна. - Разворачивайся и ползи сюда, я тебе посвечу.
Труба была достаточно широкой, чтобы они могли ползти рядом, но слишком узкой, чтобы это было удобно, поэтому Лэн на правах первооткрывателя полз чуть-чуть впереди, а Яна, шепотом возмущаясь, немного от него отставала. Возмущаться ей быстро надоело и она решила поболтать с Лэном.
- Где мы? - спросила она для начала.
Лэн попытался пожать плечами, не прекращая двигаться; жест получился странный.
- Где-то на втором или третьем этаже, наверное. Сейчас до решетки доползем и посмотрим.
- Интересно? - понимающе спросила Яна.
- Угу.
- А ты как сюда попал-то вообще? - не унималась она. - В смысле - на Базу?
Это ее и вправду интересовало. Обычно такими подробностями не делились, это был вопрос на грани фола - мало ли, у кого что в жизни произошло. Но вот уже года три, как они с Лэном считались хорошими друзьями, и она наконец отважилась спросить.
- У меня мать отсюда, - сказал Лэн после долгой паузы - такой долгой, что Яна, внутренне обмирая, уже решила: пошлет он ее подальше с таким беспардонным любопытством.
- И... что? - спросила она тихо.
- Ничего. Она работала медсестрой, протестировала меня... Согласилась на облучение... Она была из группы “Сенс” - ну, у которых интуиция развита, шестой или седьмой уровень, по классу А - совсем мало...
- И ей интуиция подсказала тебя этим мясникам отдать? - не удержалась Яна.
И прикусила язык, вдруг сообразив, что он говорит о матери в прошедшем времени.
- Ты же знаешь, что обычным детям здесь нельзя, - сказал Лэн совсем тихо.
Повисло неловкое молчание.
- Извини, Лёнь, - пробормотала Яна и, чтобы заполнить паузу, принялась говорить, отвечая откровенностью на откровенность: - А меня сюда отец отдал. Мне в больнице провели тест при общем обследовании, раньше такие были в обязательном порядке. Ты не знаешь, ты же в городе не жил... Ну вот, он меня сюда и отдал, блин...
- А ты жалеешь? - быстро спросил Лэн.
Яна задумалась на секунду.
- Да нет, наверное, - неохотно протянула она. - Ну, жалко, конечно, что всю жизнь по этим Базам шататься, город только с флаера смотреть... Поганая жизнь, да? И непонятно, чего нас тут держат? Кому мы нужны вообще?..
- Стоп, конечная, - перебил ее Лэн. - Кажись, нам сюда.
- Пусти, не вижу ничего! - принялась проталкиваться Яна.
Она протиснулась вплотную к решетке и заглянула в комнату. Старая зажигалка Лэна почти не давала света, но даже при столь скудном освещении она умудрилась разглядеть кафельные стены и пол, кабину ионного душа в углу, две раковины и - главное! - зеркало в полный рост на стене.
- Ленька, вылезаем! - задвигалась Яна. - Ну-ка, как тут решетка вышибается?..
- Да погоди ты, тут тихо надо, - пытался он урезонить ее, но куда там...
Решетка загрохотала по кафельному полу, и Яна чуть не вывалилась вслед за ней; Лэн едва успел поймать ее за край свитера и втащить обратно.
-Не дергайся, - сказал он. - Я мозг операции, и я лезу первым.
Сунув зажигалку в карман, он спрыгнул вниз, приземлился на четвереньки, больно ударившись ладонями и коленками, и посоветовал:
- Янка, задом вылезай, навернешься.
Что-то тяжело упало в темноте.
- Уже навернулась, - отозвалась Яна. - Где выключатель?
- Да погоди ты с выключателем! - одернул ее Лэн.
В его руке снова засветилась зажигалка, и, сделав шаг вперед, Лэн проверил дверь на наличие щелей и стекол. И щелкнул выключателем
Вспыхнувший свет был таким ярким, что Яна на мгновение зажмурилась. А в следующий момент она уже шла к зеркалу, пытаясь унять дрожь в коленках. Глядя исключительно под ноги, она подошла к зеркалу почти вплотную. Еще секунду она помедлила. Сердце бешено колотилось, в памяти вдруг всплыли все страшные истории, которые они, еще малышами, рассказывали друг другу по вечерам. “И тогда девочка посмотрела в зеркало и увидела...” Что же она там увидела, что? Сейчас уже не вспомнить, только это было что-то столь ужасное, что она умерла на месте. И нашли потом рано утром работники Базы хладный труп...
А вдруг - правда?
А вдруг - нет?
Яна глубоко вздохнула и посмотрела в зеркало.
С тонкой серебристой пленки амальгамы на нее глядела темноволосая сероглазая девчонка лет тринадцати, слишком маленькая и худая для своего возраста, но, в общем, довольно хорошенькая.
С облегчением переведя дух, Яна принялась жадно разглядывать свое отражение.
“Надо же, какая я темная, - думала она, глядя на себя, стараясь не упустить ни одной мелочи, - и глаза темнее, чем я думала, а скулы слишком широкие, и даже кожа смуглая... Какая я странная... Что это у меня за пятна на щеках, аллергия, что ли?.. Я странная, но, кажется... кажется, красивая!..”
Не отдавая себе отчета, она протянула руку своему отражению и широко улыбнулась, увидев, как девчонка в зеркале в точности повторила этот жест. А в следующий момент поняла, что касается рукой не холодного стекла, а теплого, живого человеческого тела. От ее пальцев по серебристой поверхности разбежалась паутина трещин, и зеркало, слегка вздрогнув, хлынуло вниз водопадом одинаковых треугольных осколков. А перед Яной на куче битого стекла стояла теперь она сама. Девчонка из зеркала. Отражение. Сон. Бред.
Две Яны с изумлением и ужасом взирали друг на друга, не в силах пошевелиться.
Первым пришел в себя Лэн.
- Сматываемся, - тихо сказал он, схватил обеих Ян за руки и выскочил в коридор.
Тут же одна из них - он не мог точно сказать, какая именно, - выключила свет, а другая захлопнула за ними дверь. Лэн беспомощно озирался в кромешной тьме, не соображая, куда бежать.
- Туда, - сказала одна из девушек, потянув его за собой, и Лэн тут же понял - это вторая. - Только тихо.
Лэн с опозданием догадался, что дальше по коридору, за поворотом, есть окно, через которое можно выбраться. Знать бы еще, на каком они этаже...
До окна Лэн все-таки добрался первым, но с перепугу никак не мог его открыть - что-то все время заедало, и в конце концов Яна номер два отпихнула его в сторону и взялась за дело сама. Окно будто только этого и ждало, рама мгновенно подчинилась и отъехала в сторону.
- Прыгай, - подтолкнула она к окну первую Яну. - И бежим к нам. Тут невысоко, этаж третий, но ничего.
“Ничего себе - ничего! - мысленно возмутился Лэн. - Янке-то что, она и со второго нормально тормозит, а...”
Полученный пинок не дал ему закончить мысль. Кое-как приземлившись и даже удержав равновесие, он еще успел заметить, как недавнее отражение, балансируя на краю карниза, осторожно возвращает окно в первозданное состояние. А через секунду они уже со всех ног бежали к жилому корпусу, думая при этом об одном и том же:
“Только бы никого не встретить! Только бы никого не оказалось поблизости!”


- Вы можете называть меня Ниной.
Яна и Лэн синхронно кивнули.
- Кто ты? - спросила наконец Яна, поборов страх.
- Ты, - ответил ее двойник просто и, усмехнувшись, девушка добавила: - Ну и что ты на меня так уставилась? Налюбоваться не можешь?
- Кто же ты? - повторила Яна, понемногу осваиваясь.
Нина поморщилась.
- Я. Это. Ты. Понимаешь? - произнесла она раздельно и вдруг ее прорвало: - Я помню всю твою жизнь, всю, я ощущаю себя Яной Емельяновой, и понимаю, что я - это не я, а чье-то отражение. И ты еще дурацкие вопросы задаешь! Думаешь, мне легко - быть тобой и не тобой одновременно?
Нина явно не ждала ответа, все еще находясь под впечатлением от собственного появления.
- Но... как же? - спросил Лэн недоуменно. - Это тоже броуновское движение?
- Нет, - ответила Нина, пристально посмотрев на Яну. - Это чудо.
- Чудо? - недоверчиво произнесла Яна, отходя от шока.
- Подсознание способно творить чудеса, - заметил Лэн осторожно, не совсем понимая, о чем речь.
Нина кивнула и принялась заплетать волосы в косу.
- Потому нам и не разрешали смотреть в зеркала, - сказала она.
- А чем это плохо? - не поняла Яна. - То, что ты появилась, это же... ну...
Она замолчала, чтобы случайно не обидеть Нину. Та только пожала плечами.
- Такие чудеса выходят боком. Представь, если у каждого будет двойник, да еще не один... Лично я не согласна участвовать в войне. И постараюсь разубедить вас.
Лэн и Яна переглянулись, потом уставились на Нину.
- В какой войне? - осторожно спросила Яна.
Нина резко обернулась.
- Ты хочешь сказать, что еще не догадалась? - сухо спросила она. - А тебе не приходило в голову, что научными разработками в области нейрологии занимаются на военной базе? Зачем, по-твоему, вся эта контора? Зачем столько возни?
- Для... войны?
- Для войны, - уверенно кивнула Нина.
- А ты откуда знаешь? - подозрительно спросил Лэн.
Нина не удостоила его взглядом.
- Ежу ясно, - пробормотала она как бы себе под нос и повернулась к Яне. - Сигарету дай. И зажигалку, - потребовала она у Лэна.
Курила она так, как делает это курильщик с двадцатилетним стажем, а никак не подросток, попробовавший первую сигарету полгода назад. Будь на ее месте Яна, Лэн не преминул бы напомнить, что за курение в жилых корпусах можно получить хороший нагоняй, но сказать это Нине у него язык не повернулся.
- В общем, так, - вещала она в перерывах между затяжками. - Накроют нас, самое позднее, часов через пять. За это время надо составить план действий, умыкнуть вашего ребенка и смыться.
Яна пропустила мимо ушей слова “вашего ребенка” - в данный момент ее больше интересовала причина предстоящего умыкания. Свой вопрос она немедленно озвучила.
- Тяжело не понять, кто станет главным оружием в предстоящей войне, - пояснила Нина. - Подумай сама, кто из вашей группы может продержаться в воздухе дольше всех и при этом - с пятьюдесятью килограммами на плечах. И это сейчас! Они уже поняли, что у клона способности проявляются в большей степени, чем у основы, и теперь наверняка сделают с ребенка слепок. Если еще не сделали. - Она секунду подумала. - Хотя нет, личность еще не сформировалась, тесты он не пройдет...
- Откуда ты знаешь? - изумилась Яна.
Нина поморщилась.
- Тебе об этом говорили на уроках генетики в прошлом году.
Яна напряглась и вспомнила, что да, действительно, говорили, что клонировать можно только человека, не младше десяти лет, а для клонов этот возрастной порог сокращен вдвое. А Сашке сейчас три - ну, или шесть, по-человечески.
- Короче, - подвела итог Нина, - заседание закрыто. Сейчас ложитесь оба спать, вы свое сегодня отлетали, а я займусь делом.
Нина затушила сигарету о спинку кровати и встала, сделав широкий приглашающий жест рукой. Яна тут же заняла ее место, с наслаждением вытянувшись на мягкой постели.
- А я где? - жалобно спросил Лэн.
- На полу поспишь, - безапелляционным тоном заявила Нина.
- Ленька, возьми одеяло, - шепотом сказала Яна, и одеяло полетело в его сторону. - Я все равно в одежде сплю. И возьми мою куртку, под голову положишь, вместо подушки.
- Я не Ленька, - возразил он, скатывая куртку.
- Ленька, Ленька, - сказала Яна, улыбаясь. - Спокойной ночи!
- И тебя туда же, - отозвался он с пола.


Яна проснулась от того, что хлопнуло окно. Она повернулась на бок и увидела Нину, слезающую с подоконника.
- Хорошо, что ты проснулась, - сказала Нина шепотом. - Давно пора. Я все продумала.
- Что ты продумала, - сонно пробормотал Лэн, не открывая глаз.
- Сейчас шесть двадцать, - сказала Нина. - Мы втроем тихо-мирно вылезаем через окно и идем в детский корпус. Комната Сашки - пятая, на первом этаже. Я отвлекаю внимание дежурного воспитателя, а вы вдвоем быстро хватаете его и убегаете. Главное - любым способом увести отсюда ребенка. Если вам удастся сбежать, то никакого финансирования со стороны правительства больше не будет, это уж точно. А на меня не смотрите, я потом выберусь.
- И как же ты предлагаешь его уводить? - поинтересовался Лэн, окончательно просыпаясь. - Это все-таки не пачка сигарет, чтоб можно было незаметно у полковника свистнуть!
- Так и уводить, балда! - раздраженно сказала Нина. - За руку! Я зайду, через тридцать секунд заходите вы. Добегаете до пятой комнаты, хватаете ребенка в охапку, сигаете в окно. Минут десять-двадцать у вас точно будет. Потом через забор, а там сориентируетесь. Все ясно?
- Нет, - сказал Лэн, которому уже осточертел ее командный тон. - Что потом? То есть, что делать, когда мы переберемся через этот чертов забор? Всю жизнь по лесам скитаться? - добавил он ехидным тоном.
- Объясняю для тех, кто в танке, - сказала Нина, возведя глаза к потолку. - Вы добираетесь до города, идете в редакцию городской газеты и все им рассказываете. Полетаете для пущей убедительности. Как угодно, но добейтесь того, чтобы ваш рассказ был опубликован, желательно на первой полосе. Да, и пусть обеспечат охрану. Круглосуточную.
Яна понимающе кивнула, Ленька пожал плечами.
- Если вопросов больше нет, то идем.
Нина первая подошла к окну и спрыгнула в предрассветные сумерки. Яна, взяв куртку, недавно служившую подушкой Лэну, последовала за ней. Последним на земле оказался сам Лэн. Он догнал девчонок и поинтересовался:
- А если нас все-таки схватят?
Нина немного помедлила, потом произнесла:
- На вашем месте я бы сделала все, чтобы не возвращаться сюда. Но решать вам.
У Яны мороз продрал по коже, когда она поняла, что Нина имеет в виду, но ей пришлось признать, что она права. Что значит их смерть в сравнении со многими сохраненными жизнями? Нина права. Нельзя думать лишь о себе.
Только вот на Лэна она старалась не смотреть.
Никем не замеченные, они подобрались ко второму жилому корпусу.
- Помните: тридцать секунд, комната пять, - прошептала им Нина и скрылась за дверью.
Лэн посмотрел на фасад лаборатории и засек время.
- По-моему, это какая-то авантюра, - сказал он для очистки совести. - Я ей не верю. А ты?
- А я верю, - сказала Яна твердо. - По-моему, ты просто опять испугался, - добавила она ехидно.
- Ничего и не испугался, - буркнул Лэн и замолчал, хотя на душе у него кошки скребли. - Раскомандовалась тут, - пробормотал он себе под нос, но Яна услышала.
- Ах вот оно что! - протянула она. - Тебя бесит, что она девчонка, а командует. Гордый какой! Что тебе, жалко?
- Ничего меня не бесит! - завелся и Лэн и тут же осекся. - Не хватало нам еще из-за нее поссориться.
- Время, - тихо сказала Яна. - Четыре... три... две... одна... Пошли!
Все последующие события отпечатались у нее в памяти как глупый, бессмысленный сон.
Распахнув двери, они ворвались в здание второго, маленького жилого корпуса, где содержали детей младше десяти лет. Яна хорошо знала расположение комнат, поскольку сама не так давно жила здесь. Обычно в комнате спали четыре ребенка и нянечка, но Сашка - это они знали - жил отдельно от остальных. Пинком ноги Лэн выбил хлипкую дверь под номером пять, они ввалились в комнату - и остолбенели. Сидящему на кровати и сонно озирающемуся ребенку было никак не меньше десяти на вид. Минимум восемь. Но уж не шесть, как они ожидали.
- Саша? - тупо спросил Лэн.
Мальчик кивнул.
- Не может быть, - пробормотала Яна, в то время как Лэн помогал своему клону одеваться, одновременно убеждая его не кричать и не звать на помощь.
“Где это видано, чтобы клоны росли с такой скоростью? А уровень развития у него тоже десятилетнего?”
Мысли еще не успели улечься у Яны в голове, а они втроем уже выпрыгивали в окно и во все лопатки чесали в сторону забора, одновременно чутко прислушиваясь: нет ли погони?
Погони пока не было, но они прекрасно понимали, что это именно пока. С трудом одолев высокую ограду, они бежали, не останавливаясь, километров десять, пока не наткнулись на шоссе. Теперь Яну занимала только одна мысль: что с Ниной?
- Лэн, - задыхаясь, прохрипела она, - может, Нину подождем?
- Если будем ждать, дождемся только полковника, - рассудил Лэн. - Она же говорила, что выберется. Подумай лучше, куда идти. Где город, ты не спросила?
- Там, - неожиданно подал голос ребенок, махнув рукой.
- Ты-то откуда знаешь? - недоверчиво спросил Лэн.
Саша пожал плечами.
- А не врешь? - снова спросил он.
Саша снова пожал плечами.
- Саша, - Яна присела на корточки и заглянула ему в глаза, - у тебя интуиция?
Саша пожал плечами и кивнул одновременно.
Поняв, что больше они ничего не добьются, Яна взяла ребенка за руку и двинулась в указанном направлении. Минут через пять послышался шум движущегося автомобиля, и вся троица попрыгала в придорожные кусты, но это оказался огромный грузовик, в каких обычно перевозят мороженое мясо, и Яна с Лэном вышли на обочину в надежде, что их заметят и подвезут.
Шофер сбросил скорость, разглядывая их, и наконец остановился и предложил подбросить до города. Яна и Лэн переглянулись - ребенок не обманул - и полезли в кабину. Яна тут же принялась сочинять какую-то в меру глупую историю, что вчера она со своими братьями (кивок в сторону Лэна и Сашки) пошла гулять, они заплутали, долго ходили кругами, пока наконец Кирилл (еще кивок - в сторону Лэна) не вывел их к шоссе, а то еще немного - и Дима (тут она провела рукой по Сашиным волосам, давая понять, что Дима именно он) совсем замерз бы, да и она, Яна, то есть, конечно, Оля, тоже... Лэн не мешал ей плести весь этот бред, напряженно высматривая в окно хоть какие-нибудь признаки паники, а Саша вообще оказался очень молчаливым ребенком и всю дорогу голоса не подавал. Яна уже дошла в своих фантазиях до родителей, которые всыпят им по первое число, когда наконец пошли постройки, сигнализирующие о скором появлении города, и шофер заявил, что тут его пункт назначения и они прибыли.


Хотелось есть. Это было единственное, о чем Яна могла думать, несмотря на всю сложность их теперешнего положения, даже мысль о Нине отошла на второй план.
- Как думаешь, нас в редакции покормят? - уныло спросил Лэн. Очевидно, его тоже одолевал голод.
Яна пожала плечами. Денег на транспорт у них не было, а редакция, как выяснилось, находилась на другом конце города. К усталости, оставшейся после ночных полетов, добавился страх попасться поисковой группе с Базы, которую наверняка уже отправили за ними, чувство голода и боль в ногах от длительной пешей прогулки.
- На Базе уже обед, - снова подал голос Лэн.
Яна не ответила. Кое-как они объяснили ребенку, зачем его посреди ночи вытащили из постели и заставили бежать неизвестно куда. Ребенок на протяжении всей разъяснительной беседы молчал, да и после не сказал ни слова, так что им не удалось понять, что он обо всем этом думает, и приходилось довольствоваться тем, что он не изъявляет желания вернуться на Базу и на усталость тоже не жалуется.
- Лень, а ты не жалеешь? - внезапно спросила Яна.
Лэн вздрогнул.
- Это ты о чем?
- Обо всем. Не жалеешь, что я тебя в это втянула?
- Скажешь тоже - втянула!.. Если Нина не наврала, то нет.
- Не наврала, - уверенно сказала Яна уже в сотый раз. - Ты сам разве не видишь?
- Я пока вижу, что мы устали, хотим есть и замерзли... Ребенок, вон, уже сопливится, - кивнул он на Сашку, отчаянно шмыгающего носом. - И неизвестно, сколько мы еще продержимся, пока нас не найдут. Их много, - сказал он, имея в виду военных, - у них спецподготовка, а мы...
Он горестно махнул рукой.
- Значит, жалеешь? - настойчиво повторила Яна. - Пессимист.
- Пессимист - это хорошо информированный оптимист, - заявил Лэн. - А я не жалею, я сомневаюсь.
- Философ, - усмехнулась Яна и добавила, помолчав минуту: - Зато мы спасем мир. Знаешь, я в детстве очень боялась войны. Войны и монстров из сериала “Звездный штурм”.
Она хихикнула и снова умолкла.


Редакция одной из самых серьезных городских газет “Двадцать четыре” располагалась на девятнадцатом этаже. Верхние этажи небоскреба терялись где-то в облаках, и сколько трое беглецов ни старались, они не могли их разглядеть. Постояв немного у входа в здание, они вошли и сразу - только бы никто не остановил! - направились к лифтам.
- Ну, кто будет говорить? - спросила Яна, когда они уже стояли перед дверью с табличкой, оповещающей посетителей, что именно здесь и нигде более находится главный редактор Кусманов Сергей Алиевич.
- Давай ты, - предложил Леня.
- Может, лучше ты? - с надеждой спросила Яна.
- Почему это я - лучше?
- Ты серьезнее, это располагает.
- А ты эмоциональнее, это убеждает.
И, не дав ей ничего возразить, Лэн постучал и вошел, впихнув впереди себя Яну. В кабинете за столом сидел немолодой мужчина с длинными седыми усами. Яне он чем-то напомнил голодного кота, и в другой ситуации ее это рассмешило бы.
-Дети, вам чего? - спросил он.
Яна не обратила внимания на оскорбительное обращение.
-С-сергей Ал-алиевич? - пробормотала она, запинаясь.
Мужчина кивнул, сделавшись вдруг еще больше похожим на старого голодного кота.
-Можно мы... поговорить... нам очень нужно... вот, - сказала она почти шепотом.
Лицо главного редактора осталось невозмутимым.
- Заходите, - пригласил он нежданных гостей.
Как-то само собой получилось, что рассказывать начала Яна. Она поняла, что от Лэна помощи не дождешься, и говорила, говорила, запинаясь каждую секунду, забывая нужные слова и все отчетливее понимая, что ее путаный рассказ слишком похож на ложь. По лицу редактора стало заметно, что он придерживается того же мнения.
- Вы мне не верите? - спросила Яна тихонько.
Редактор обстоятельно откашлялся.
- Я... гм... не совсем понимаю, о какой войне идет речь, - начал он излагать свои сомнения. - Уже лет около семидесяти, как окончили полную демилитаризацию во всем мире, оружие сейчас разве что в музеях. То есть, вы понимаете, что можно наладить выпуск, но кто это сделает?.. Да... нечем нам воевать...
- Но я же объясняю: нас для этого готовят! - сказала Яна. - Я, Лэн, Сашка, еще человек двести на Базе!.. Достаточно будет самого маломощного оружия и наших способностей. А ребятам из группы “Огонь” так и вообще...
- Вот, - перебил ее редактор, с трудом сдерживая нетерпение. - Всем известно, что на так называемой Базе проводятся опыты с нейрооблучением - увеличение объема памяти, скорость реакции, были, кажется, какие-то случаи с проявлением интуиции... да... Но то, что вы говорите - это, простите, сказки. Левитация, пирокинез...
- Да какие еще сказки! - закричала Яна, взбешенная, что он ей не верит.
- Ну, хватит, - резко сказал редактор, и стало ясно, что терпение его иссякло. Он встал и распахнул дверь, недвусмысленно давая понять, чтобы гости выметались.
Яна открыла было рот, но потом взглянула на выражение лица Кусманова, сочла за лучшее промолчать и вышла. За ней вышли Лэн и Саша, тихонько прикрыв за собой дверь.
Уже в лифте Яну наконец прорвало:
- Он нам не поверил, не поверил, - повторяла она как заведенная, чуть не плача, - я так старалась, а он не поверил...
- И никто не поверит, - мрачно предрек Лэн.
- Слишком невероятно, - кивнула Яна с убитым видом. - Может, надо было прыгнуть в окно, полетать?
- Думаешь, он бы нам позволил?
Яна пожала плечами. Двери лифта открылись, они вышли в вестибюль.
- Куда теперь? - спросил Лэн, словно смирившись с тем, что теперь Яна будет командовать.
- Не знаю, - сказала она. - Была бы с нами Нина, она бы что-нибудь придумала.
Лэн только хотел выразить сомнения относительно интеллектуальных способностей Нины, как вдруг замер.
- Янка, полковник, - не своим голосом просипел он. - Янка, бежим!
Они кинулись было назад, но четыре лифта были уже заняты, а на пятом какой-то мужчина старательно укреплял табличку “Не работает”.
Яна оглянулась и заметила, как распахнулись стеклянные двери, пропуская полковника и еще несколько не знакомых ей человек. Полковник махнул перед лицом вахтера каким-то удостоверением и быстрым шагом направился к ним.
- Лестница! - осенило Лэна, он схватил Яну и Сашу за руки, и они кинулись к эвакуационной лестнице.
- Лэн, - прошептала Яна на бегу, - там должны быть балконы на верхних этажах. Надо улетать...
Перескакивая через две ступеньки, неслись они наверх, а за спиной слышался топот и уверенный голос полковника, отдающий кому-то приказы:
- Стрелять только парализаторами! Не упустить! В карцере сгною!..
Лэн обернулся:
- На каком этаже эти чертовы балконы?!
Яна не ответила. Шаги преследователей были совсем близко, казалось, еще немного - и будет поздно.
- Лэн, летим! - крикнула Яна, поддаваясь панике. - Балкон, Лэн!
Но Лэн и сам уже заметил балкон и теперь сражался с защелкой, которая все не желала поддаваться. Наконец дверь открылась, и они выскочили на узенькую площадку между небом и землей.
- Давай, Саша, давай. - Яна принялась подсаживать ребенка на высокие перила. - Ну быстрее!
Обернувшись, она увидела, что их преследователи уже в дверях, и над самым ухом гремит голос полковника:
- Не упустить! Следом полетите!
Яна одновременно с Лэном вскочила на перила, оттолкнулась и вдруг почувствовала резкую боль в спине. В то же мгновение руки и ноги стали деревянными, в глазах потемнело, и последний, кого она увидела, был Саша, который, нелепо кувыркаясь, камнем летел вниз, а из шеи у него торчала капсула парализатора.


Первый шаг - самый трудный. Особенно если знаешь, что поднимаешься на вышку последний раз. А Яна твердо решила, что этот раз будет последним.
У подножия лестницы сидел один из “лекарей”. Он о чем-то глубоко задумался и, не отдавая себе отчета, меланхолично царапал руку перочинным ножиком, заращивал царапину, снова резал, снова заращивал... Яна подумала, что если бы Сашка умел делать так же, то, может быть, его и успели бы довезти до больницы. А так получается, что она его убила. Ни за что. За ложную идею. За глупую свою веру.
Яна прикрыла глаза и как наяву увидела больничную палату, где она пришла в себя месяц назад, и женщину-психолога с их Базы, которая пыталась объяснить Яне, что же с ней произошло.
Она не верила. Она долго не могла поверить, спорила, доказывала, убеждала, просто закрывала уши руками... И наконец сдалась, когда ей принесли протоколы с описаниями предыдущих случаев появления таких отражений. Она читала их и ревела. Потому что уже чувствовала, что Сашку спасти не удалось.
- Отражение человека, - объясняла ей психолог, - позволяет увидеть достоинства и недостатки внешности, а зеркальные копии точно так же воплощают скрытые комплексы и фобии. Ты ведь знаешь, что такое фобия? Вспомни, не боялась ли ты раньше войны?..
А Яна переворачивала старые бумажные и пластиковые страницы и с ужасом понимала, что все это правда. Их было не так уж и много, этих случаев, и все они опирались на одно и то же - страх смерти. Только один случай, под номером три, выделялся из общей массы: один парень боялся, что им будут изменять не только мозг, но и внешность, чтобы в конце концов превратить всех в каких-то жутких уродов. Да еще выбивалась из общего ряда сама Яна.
Никто даже и не пытался осмыслить происходящее критически. И сама Яна тоже не пыталась, хотя Лэн и старался ее образумить. Но почему?
- Видишь ли, - отвечала на ее незаданный вопрос психолог, - зеркальные проекции обладают непонятной пока властью над людьми, не только над своими основами, но и над окружающими. Все мысли, все идеи воспринимаются как свои собственные, достаточно нескольких неубедительных аргументов, косвенных доказательств - и готово. Ты ведь понимаешь, что при желании можно доказать все что угодно. Если бы так называемой Нине удалось убежать с вами, то, скорее всего, ей удалось бы убедить редактора в правдивости этой странной мысли о войне, и тогда у всех нас были бы очень большие неприятности...
- А что с Ниной? - спросила Яна скорее для очистки совести.
- Срок жизни отражений не превышает обычно одних суток. Более детальное изучение их природы и причины распада пока невозможно, мы не имеем права так рисковать. У них наблюдается некий вид психического расстройства, который передается и основе, но это тебе будет неинтересно, слишком специфическая информация...
...Яна очнулась. Она уже стояла почти на самом верху вышки. С такой высоты была видна вся База - жилые корпуса, лаборатории, стадион, бассейн под прозрачным колпаком, где сейчас плескались “водоплавающие” - ныряли, исчезая под водой минут на двадцать, снова появлялись.
- Сказки, - пробормотала Яна.
- А? - переспросил забравшийся следом Лэн.
- Нет, ничего, - быстро ответила она.
Лэн помолчал, глядя на Яну.
- Ты не виновата, - сказал он наконец. - Ты же не знала, как это бывает, и не ты стреляла...
- Все равно. Я всех в это втянула. И значит, я виновата, что Сашка... - Яна отвернулась и шмыгнула носом.
Лэну стало неуютно. Он ни разу не видел, чтобы Яна плакала, и понятия не имел, как нужно успокаивать людей в таких случаях.
- Янка... Давай прыгнем, вот увидишь, сразу легче станет, - пробормотал он.
Яна обернулась. Глаза ее были абсолютно сухими.
- Ага, - кивнула она резко. - Легче. Будет.
Лэн удивленно посмотрел на нее.
- Яна...
- Я разучилась летать, - сказала она серьезно.
От изумления у Лэна пропал дар речи.
- Я прыгала со второго этажа три раза, - быстро заговорила Яна. - Раньше у меня получалось и с такой высоты, ну, не то что летать, а в воздухе держаться. А теперь я разучилась. Подожди, не перебивай меня. Даже если бы я и могла, я бы не полетела сейчас. Я не могу так больше, Лэн! - выкрикнула она и наконец разрыдалась. - Я не могу жить - теперь, понимаешь?! Они, - кивнула она вниз, где сейчас, она знала, стояли полковник и психолог, - идиоты, думают, я уже оклемалась. А этот невозможно - оклематься после такого! После того, как я убила человека, я убила ребенка, я, только я! Я так не могу, не могу!..
Она замолчала, пытаясь придать своему голосу твердость.
- Я решила, Лень. Я складываю крылья.
Еще секунду Яна смотрела ему в глаза, а потом быстро, почти бегом, направилась к краю площадки.
- Яна, стой! - заорал Лэн ей вслед.
Но она уже прыгнула вниз.
И почти в ту же секунду испугалась. В одно мгновение все перевернулось. Только что она желала смерти, стремилась к ней, и вдруг поняла, что это очень страшно - умирать. Удар, мгновенная боль и - тишина, вечная, огромная - как она все хорошо придумала! Так почему же теперь ей так страшно, почему она не хочет этой спокойной тишины, почему это больше не кажется единственно верным выходом и - о, Господи, почему именно теперь, когда уже ничего не изменить?!
- Нет, - в ужасе прошептала Яна, зная, что это ничего не изменит, никогда уже она не сможет взлететь, этот ее полет - последний, отчего-то она потеряла способность, которая отличала ее от остальных людей...
...Как долго она плакала, в каком отчаянии пребывала несколько дней, когда обнаружила это, прежде чем поняла, что ей это на руку - теперь у нее есть простой способ уйти. И все равно внутри оставалась глухая тоска оттого, что она больше не сможет летать. Тоска, которая теперь стала смертельным ужасом...
Секунды растянулись, земля приближалась медленно, как будто Яна не падала, а висела в воздухе, но она понимала, что это лишь отсрочка, которая ничего не изменит. И вдруг почувствовала, что она и вправду висит - не летит, а именно висит, удерживаемая чьей-то рукой.
- Я тебе не позволю! - орал Лэн, с трудом держась в воздухе. Теперь они оба падали, но так медленно, что это почти не имело значения. - Не смей, слышишь? Я не позволю!..
Теперь он крепко прижимал ее к себе, глядя на нее почти с ненавистью, и щеки его были мокрыми от слез.
- Ленька, - прошептала Яна одними губами, не в силах поверить в то, что случилось, - Ленька... Ленька, я же лечу, лечу! Ты разве не видишь?! Я же!..
Ее охватил знакомый восторг, от которого защемило в груди и захотелось плакать и смеяться одновременно. Теперь Лэн уже не поддерживал ее, но они летели, взявшись за руки, и Яне казалось, что так можно летать бесконечно, что это чудо никогда не кончится.


Полковник смотрел, как двое подростков, держась за руки, опустились на площадку перед вышкой и теперь стоят, не разжимая рук. Он отвел глаза и повернулся к психологу.
- Что это за фокусы они там показывают? - просил он недовольно.
Женщина передернула плечами.
- Подростковое желание выделиться, показать себя, - ответила она. - Тяга к риску... У девочки неустойчивый психотип, нервная система несколько разинтегрирована... Я бы рекомендовала пока вообще освободить ее от тренировок и занятий.
Полковник кивнул.
- Это было похоже на попытку самоубийства, - сказал он.
Женщина улыбнулась и покачала головой.
- До этого не дойдет, уверяю вас. У нее скрытая танатофобия... боязнь смерти... В нашем теперешнем положении это даже неплохо, а потом мы сумеем с этим справиться. Вообще, я думаю, последствия инцидента удалось практически полностью устранить. Конечно, до конца они ничего не забудут, тем более девочка считала себя виноватой, но... Во всяком случае, удалось убедить их, что никакой войны не будет.
- Хорошо, - медленно произнес он, - хорошо. Теперь осталось только убедить их участвовать в войне - до того, как она начнется.
Женщина снова улыбнулась.
- Думаю, мы сумеем справиться с этой задачей, - кивнула она.