Длинная ночь

Все давно знают, что неизвестность хуже смерти, но, наверное, не все должным образом понимают, до какой степени справедливы эти слова. И не дай Бог кому-нибудь на собственном опыте почувствовать, как страшна эта жуткая неопределенность.

Старое кресло-качалка тихонько раскачивалось, издавая при каждом своем движении жалобный скрип. Рита сидела в кресле и смотрела в окно. Все, что она видела – это светящиеся огни на черном фоне. Это были окна домов. В домах жили люди, у них у всех были свои проблемы и проблемки, а также, зорко охраняемые и лелеемые, любимые проблемочки. Люди постоянно на них жаловались, но на самом деле просто жизни без них не представляли, и уж тем более никак не пытались их решить.
Р
ита ненавидела сейчас этих людей с их обычными серыми буднями: она ненавидела это белье, развешенное у них на кухне; ненавидела бигуди, накрученные на волосы; пузыри на коленях домашних тренировочных штанов; кастрюли, в которых что-то кипит и подгорает; кричащих сопливых детей с немытыми ушами; сварливых жен, орущих на своих нетрезвых супругов; и этих мужей, которые виновато божились, что выпили последний раз в своей жизни.

Она их ненавидела, но вместе с тем, она им завидовала. Она завидовала их нехитрым домашним хлопотам; тихим семейным вечерам, тому, что завтра у них будет тоже, что было сегодня, и они знают это… А она не знала, что будет завтра.

Раньше и у нее все было почти также: по утрам Он вставал, жарил себе яичницу (Рита ее терпеть не могла), тихо завтракал, одевался и уходил на работу. Она его ждала весь день. Вечером он приходил, она радовалась от всего сердца, а он, как всегда, нежно и печально улыбался, и говорил: «Привет…» Она готова была жизнь отдать за эту его улыбку. Потом они шли гулять в небольшой скверик возле дома.

О, как она обожала эти вечерние прогулки под недосягаемо высоким, холодным, черным небом, на котором мерцали, изредка поблескивая, маленькие белые звездочки.
Она любила слушать, как хрустит снег под его тяжелыми грустными шагами; любила его красивое родное лицо с покрасневшим на морозе носом; любила чуть загрубевшую кожу на ладонях его чутких добрых рук…
Ее друзья, которых она знала по прогулкам в парке, говорили Рите, что Он чудак. Но она была предана ему всей душой.

Рита встала и вышла на балкон. Облокотясь о перила, она посмотрела вниз. Снег искрился и переливался в центре болезненно-желтого круга света, отбрасываемого тусклым фонарем. Было тоскливо. «Ну почему время тянется так медленно?» - подумала Рита. Она вспомнила те чудесные тихие вечера, которые они проводили вдвоем, и ей стало жалко того, что их счастливое время закончилось.
Он ничего не рассказывал Рите, но она все поняла и сама. Она знала, что у него была женщина. Она чувствовала это, чувствовала женский запах от его рубашки, видела его рассеянное улыбающееся лицо… Перемену в нем мог не заметить только слепой. Чего стоили хотя бы эти внезапно появившиеся искорки в его глазах, счастливые улыбки, поздние возвращения домой. Он перестал уделять Рите все свое внимание, в последнее время он словно не замечал ее.
Рита любила его больше всего на свете, и больше всего на свете она боялась, что он перестанет любить ее. Она боялась, что он бросит ее, что она будет ему больше не нужна. Это было бы непохоже на него, но чего в жизни не бывает, случается и такое. Если это произойдет, она знала – она умрет.

Рита вернулась в комнату и легла на диван, тупо уставившись в стену.

Сегодня он не пришел ночевать. Это было в первый раз. Терзаемая муками ревности, она не смогла заснуть. Страдая от спиравшей сердце тоски, она покорно ждала утра. Тогда она все узнает. Он придет и все скажет. Утром она узнает – любит он ее еще или нет. Она поймет это и без слов, стоит только заглянуть ему в глаза, и все станет ясно. Если он ее бросит, она умрет. От мысли, что она ему больше не нужна. И он теперь любит только ту, другую, Рита жалобно застонала.

«Люди правы, - подумала Рита, - неизвестность – страшная вещь». Ночь тянулась и тянулась, ей не было конца. Как ни прислушивалась Рита, она не слышала ни ни шагов на лестнице, ни звуков входной двери, ничего… Тишина.

* * *

За окном уже серело и вовсю валил снег. Когда Рита открыла глаза, разбуженная каким-то предчувствием.

Так и есть. Она услышала, как хлопнула дверца машины, остановившейся под окном у подъезда. Его машины. Она замерла и не двигалась. Сердце бешено колотилось в груди. Сейчас все решится. Она услышала как поворачивается ключ в замке входной двери.., увидела его дубленку.., услышала его голос… Он что-то говорил. Говорил радостно и весело. Зметив ее неуверенную напряженную позу, он замолчал. А затем ласково произнес: «Риточка, милая, поздравь меня, я женюсь! Я влюбился как мальчишка в самую замечательную женщину на свете! И тебя, конечно, я люблю ничуть не меньше. Мы будем жить все вместе. Ты рада?»

Рада ли она? Да она была просто счастлива! «Жизнь снова обрела свой смысл, жизнь прекрасна!» - подумала Рита, весело подпрыгивая, и ее пушистый рыжий хвост радостно завертелся из стороны в строну.