Пчёлка

Она решила, что ее имя будет Грэй, когда еще не знала, что это всего лишь название цвета на одном из языков. А тогда ей просто нравилось это сочетание звуков. Как будто шуршит галька под ногами или ветер перекатывает опавшую, скукоженную листву.
Теперь у нее было имя, но, конечно, по имени ее никто не называл. Многие вообще знали лишь несколько слов и не могли выучить больше ни одного, а другие просто не поняли бы, зачем ей понадобилось имя, вздумай она рассказать об этом. Она и сама толком не понимала, зачем.
Но зато она больше ничем не отличалась от человека - кроме того, что она жила в резервации, а люди, - она знала, - в городах.
Первым словам Грэй научила ее мать. Обычно ее глаза были такими же пустыми, как и у всех, но при взгляде на дочь в них появлялась какая-то осмысленность. Мать вообще чем-то отличалась от остальных, но Грэй поняла это лишь через год после того, как та исчезла. А еще год ей понадобился, чтобы понять: она сама отличается от других намного больше. Грэй вообще многое понимала. Понимала, что люди не работают - во всяком случае, так, как работают они. Понимала - или скорее даже чувствовала - что ей нужно тщательно скрывать свою непохожесть на других обитателей резервации. Понимала, что это разделение на людей и не-людей произошло уже очень давно.
Она не могла понять лишь одного: почему?

Узнать об этом ей помог случай. В тот день ей не хотелось выходить на работу. Она не выспалась, погода была плохая, да и вообще - с какой стати? И Грэй притворилась больной - подошла к одному из охранников и, сделав глупое лицо, произнесла, показав рукой на сердце и на живот:
- Больно… больно…
Охраннику не пришло в голову усомниться в ее словах - не было еще такого, чтобы кто-то солгал. Грэй догадывалась, что лгать - это исключительно человеческое умение, а ведь они не были людьми…
И вместо того, чтобы идти работать вместе со всеми, Грэй сидела у ограды и глазела на людей. В тот день экскурсий было немного, и она уже начала скучать, когда краем уха уловила обрывки разговора. Грэй вся обратилась в слух.
-Тебе здесь не нравится? - спрашивал женский голос.
Грэй осторожно обернулась. Недалеко от нее стояла женщина с ребенком, который, как она сразу догадалась, был ее сыном - уж очень они были похожи. У Грэй, в отличие от большинства ее ровесниц, детей не было, но она много раз видела в резервации чужих, да и на экскурсии люди часто приходили целыми семьями. А эти двое, кажется, не заметили Грэй и продолжали начатый ранее разговор.
- Ну, скажи честно: не нравится?
Мальчик виновато помотал головой.
- Ты же так хотел сюда попасть… Что случилось?
- Они… совсем люди, - сказал он тихо.
Женщина вздохнула.
- Милый, постарайся понять: они не люди. Они только похожи на людей. Экскурсовод ведь нам объяснял… Человек - это что-то большее, чем внешность. Человек - это душа и разум. А они… они как животные, которые для нас что-то делают. Понимаешь? Рабочие пчелки. Потому их и называют бимэнами…
Мальчик удрученно кивнул. Было заметно, что слова матери его ничуть не убедили.
Они замолчали и отошли, но Грэй хватило и того, что она услышала. Она не человек, потому что она - бимэн (кстати, что за слово такое странное?), а люди - это душа и разум, поэтому на них нужно работать…
"Но, - подумала Грэй, - если бы меня чему-нибудь учили, я бы тоже была умной",
Эта мысль была для нее почти революционной. Она умеет думать, умеет говорить, понимает, о чем говорят люди, и все запоминает... Значит, и она могла бы стать человеком? Так почему же не стала?
Грэй едва удержалась, чтобы не кинуться вслед за людьми, но вовремя остановилась. А вдруг есть еще что-то, что отличает ее от людей? Что она знает о людях и бимэнах? Да почти ничего! Обрывки фраз, которые долетали до нее, фрагменты экскурсий, собственные смутные догадки - разве этого достаточно?
И тут Грэй осенило. Экскурсии! Наверняка эти люди, которые рассказывают... как бишь их... ах да, экс-кур-со-воды, наверняка они много говорят про самих... этих... бимэнов. Про "пчелок".
Грэй, стараясь не попадаться никому на глаза, пошла вдоль забора, надеясь найти какую-нибудь группу. Экскурсоводы говорили громко, послушать их речь, стоя в стороне, большого труда не составляло, но Грэй, проявлявшая всегда максимальную осторожность, обычно старалась держаться от людей как можно дальше. В какой-то момент она засомневалась: а стоит ли? Может быть, лучше оставить все как есть? Но тут же она решительно отбросила сомнения и, придав лицу привычное глуповатое выражение, приблизилась к людям.
Через некоторое время она поняла, что план ее провалился. Из того, о чем говорили экскурсоводы, она не понимала ни слова.
"Ничего, - сказала Грэй сама себе, сцепив зубы. - Я пойму. Я обязательно пойму со временем, раз люди это понимают. Надо только подождать".
И она продолжала слушать, стараясь запомнить каждое прозвучавшее слово.
И постепенно в ее голове стала вырисовываться довольно стройная картина того, что когда-то произошло...
Она приняла это как должное. Было в ее характере что-то, что заставляло ее абсолютно все принимать как должное. И история появления бимэнов тоже не повергла ее в шок. Так сделали люди, а им виднее...
"Мой мир не единственный, - повторяла про себя Грэй. Она часто проговаривала про себя новую информацию, которую ей так или иначе удавалось получить, живя в резервации. Тогда эти знания прочно оседали в голове, а Грэй не могла позволить себе забыть хоть что-то из того, что знала. - Есть еще много таких же или других. Это понятно. Это я знала. Есть люди в этих мирах. Это тоже ясно. А интересно, они такие же или другие? Странно, что об этом не говорят... Хотя, наверное, люди и так знают... - Она тяжело вздохнула, но тут же взяла себя в руки. Бимэнам не полагалось тяжело вздыхать. - И раньше все эти люди работали сами. Потом за них стали работать машины... Наверное, это что-то вроде искусственных людей. И они сломались. А новых делать было не из чего, и в других мирах случилось то же самое со временем... - Она попыталась представить себе, что это такое - искусственный человек, но не смогла и приняла это как данность. - Люди работать тоже уже не могли. Это правильно, люди не могут, - она кивнула, мысленно соглашаясь с этой аксиомой. - Если только они не охранники и не экскурсоводы. - Грэй покосилась на охранника, стоявшего неподалеку. Он был почти на голову выше тех людей, что составляли экскурсионную группу. А сама Грэй, хоть и считалась низкорослой для бимэна, не намного ему уступала. Да, пожалуй, охранник мог бы работать так же, как она... не будь он человеком. - Тогда... тогда случился... этот... кризис! И был введен режим экономии планетарных ресурсов. Режим экономии планетарных ресурсов, - с удовольствием повторила про себя Грэй, радуясь, что удалось в точности запомнить это выражение. - И эти умные люди, ученые, придумали хорошую штуку..."
Раздался резкий сигнал, и Грэй вскочила. Те бимэны, что ушли утром, уже вернулись, и сейчас будет раздача еды. Надо поторопиться.
Грэй сломя голову кинулась к бараку, где располагалась столовая. Перейдя на шаг рядом со входом, она вошла вместе со всеми, взяла миску и ложку и встала в очередь. Когда она была ребенком, она тоже часто дежурила в столовой - раздавала еду, убирала тарелки, мыла пол... Но в десять лет ее, как и всех прочих бимэнов, перевели на общую работу.
Грэй стояла в очереди, одной рукой сжимая миску, а другой ероша жесткий ежик волос на голове. В резервации всех стригли одинаково коротко, чтобы волосы не мешали работать. Грэй смутно помнила, что раньше у девушек были длинные волосы, и, кажется, это было даже красиво, но потом случилась одна странная история, и коротко стричь стали всех.
Именно этот случай определял в дальнейшем все поведение Грэй, хотя она вряд ли отдавала себе в этом отчет. И по прошествии нескольких лет она уже не могла вспомнить, из-за чего именно началась драка между этими двумя "пчелками". Драка в резервации сама по себе - явление уникальное, и охранники появились очень быстро, без труда растащив двух девушек при помощи шокеров. Но час спустя драка вспыхнула вновь, и на этот раз охранники с шокерами опоздали, - одна из девушек, схватив другую за волосы, разбила ей голову о стену.
Оставшуюся в живых "пчелку" тут же изолировали от остальных, несмотря на то, что агрессии она уже не проявляла, и больше Грэй ее никогда не видела. Но зато она прекрасно помнила случайно подслушанный разговор двух людей, которые обсуждали, что же делать, если подобное еще когда-нибудь повторится.
"Агрессия была направлена на конкретную особь, - вспомнились Грэй слова одного из них. - Это вам не кризис-20, а явно осмысленная деятельность..."
Кризис-20... Сегодня она тоже слышала эти слова, и они относились к самой неясной части истории...
Она села на приступку у стены и, зажав ложку в кулаке, съела свою порцию безвкусной вязкой массы, которой кормили всех без исключения бимэнов. Доев, она глянула в окно. Уже стемнело, и Грэй вышла на улицу, зная, что сейчас можно погулять в относительной безопасности.
Больше всего на свете она боялась чем-нибудь выделиться из общей толпы, несмотря на то, что была почти уверена: в резервации есть еще кто-то столь же разумный, как и она, кто тоже скрывает свою сущность. Если бы можно было как-то подать знак, не опасаясь быть замеченной... Ей приходилось видеть "странных" бимэнов - более разумных, чем нужно, но недостаточно разумных, чтобы это скрывать. Они все куда-то исчезали, как правило, после того, как говорили охранникам пару связных предложений, избивали кого-нибудь или начинали размышлять, выполнять им то или иное задание или, может, не стоит. Грэй всегда занимал один вопрос: что же с ними делают? Они ведь не могут жить вместе с людьми. Или все-таки?..
И была еще одна странность, которую Грэй, как ни старалась, не могла объяснить: в резервации совсем не было стариков. Она не раз видела старых людей, но вот старых бимэнов ей видеть как-то не доводилось. Все пропадали куда-то еще молодыми.
Она села, а потом, подумав немного, легла прямо на землю. Ее комбинезон был сделан из водо- и грязеотталкивающей ткани, и хорошо защищал от переохлаждения. Такие комбинезоны носили тоже абсолютно все бимэны, а под них, в зависимости от времени года, надевали или теплый свитер, или майку. Грэй опустила глаза, и взгляд ее тут же натолкнулся на табличку, намертво пришитую к ее комбинезону. В этом не было ничего необычного, такие таблички тоже были у всех, и только надписи на них различались. Грэй так и не узнала, для чего они нужны...
- Все-таки в этом есть что-то неэтичное, - раздался сзади голос, и Грэй едва не подскочила от испуга.
Охранники! Все, но не это! Девушка сжалась в комочек, стараясь быть как можно незаметнее.
- Ничего, привыкнешь, - сказал другой голос.
В темноте мерцали огоньки сигарет.
- Думаешь, они и правда ничего не соображают?
Грэй наконец поняла, что речь идет про "пчелок", и стала прислушиваться.
- Ну почему ничего? Так, кое-что... Поработаешь здесь, узнаешь про них больше, чем все эти... - охранник замолчал, и Грэй с ужасом поняла, что ее заметили. - Леон, ты глянь! Сидит!
Она едва сдержалась, чтобы не вскочить и не задать деру. Но вместо этого она с привычным глуповатым выражением повернулась к говорившим.
Одного охранника она знала. Он работал в резервации уже несколько лет и был ей прекрасно известен своей жесткостью в обращении с бимэнами. Меньше всего на свете Грэй хотела, чтобы ее заметил именно он!
Второй, Леон, не был ей знаком. Должно быть, он работал недавно, и почему-то Грэй казалось, что он тут долго не задержится.
- Сидит, - повторил Леон. - Вот всю свою жизнь она работала на нас, а теперь сидит тут и не знает, что жить ей осталось всего месяц.
- Хватит лирики! - сердито сказал первый. - Надо ей дать пинка, а то так всю ночь и просидит. Схватит воспаление легких, у нас же из зарплаты за нее и вычтут, а лечить ее никто не станет...
Он сделал шаг к Грэй, но Леон опередил его и, обхватив ее руками за талию, поставил на ноги.
- Иди спать, - сказал он, подтолкнув ее в нужном направлении. - Иди, поняла?
Грэй послушно пошла к своему бараку, не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрений.
- Надо же, а по виду совсем как человек, - донесся ей вслед голос Леона.
- Ага, и на ощупь, - заметил первый охранник.
По его голосу она поняла, что он ухмыляется.

Все стало на свои места как-то очень внезапно. Еще секунду назад Грэй не понимала, почему это жить ей осталось всего месяц и как охранник это узнал. Она знала, что месяц - это совсем немного. А потом что?
И вдруг Грэй поняла. Достаточно было вспомнить всего два слова - "кризис-20" - чтобы все кусочки мозаики сложились в одно целое.
Наверное, что-то пошло не так, раз на свет появилась она, Грэй, и она боится смерти. Или, может быть эти умные люди, ученые-генетики, чего-то не предусмотрели, когда изменяли геном у человеческих зародышей, чтобы получить существо, внешне идентичное человеку, но с полностью подавленными волей и агрессией, совершенно неразвитым интеллектом и блокированным инстинктом самосохранения. Взамен этого бимэны получили силу, выносливость, хорошую реакцию, а высокая скорость образования временных связей компенсировала недостаток интеллекта. Возникли послушные, сильные, понятливые работники, практически заменившие собой машины. Им можно было поручить почти любое задание, они сами себя воспроизводили и не требовали особых затрат по уходу и содержанию. Земля была спасена.
Но оказалось, что у медали есть и обратная сторона. Это выяснилось не сразу, и о "кризисе-20" узнали, когда уже невозможно было остановить или хотя бы затормозить эксперимент и бимэны прочно заняли свое место в обществе.
Это случалось в первую неделю после того, как "пчелке" исполнялось двадцать лет. Внезапно начинали проявляться все те качества, которые были подавленны на генном уровне. Только что это было тупое и покорное существо, а в следующий момент на его месте оказывался хитрый и безжалостный убийца. Перерождение происходило мгновенно. То, что было более или менее сбалансировано в человеческой личности, у бимэна присутствовало в крайней степени, любое свойство личности было сконцентрировано до предела или отсутствовало вовсе. Ученые так и не смогли объяснить этот феномен - этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда. Но это случалось раз за разом, и ученые, хватаясь за головы, принялись исследовать непонятное явление, но после того, как несколько исследователей (история, разумеется, увековечила их имена, но Грэй они были без надобности) погибли от рук взбесившихся бимэнов, исследования почти прекратили, а "пчелок" по достижении двадцати лет стали попросту уничтожать, не дожидаясь того, что на научном жаргоне получило название "кризис-20". Даже в этом случае затея с бимэнами оправдывала себя.
"Видимо, - подумала Грэй, - мне скоро двадцать. Через месяц. А эти знаки на моем комбинезоне - дата моего рождения. Скоро я умру".
Грэй села на кровати, обхватив голову руками.
- Если только, - прошептала она, пытаясь справиться с охватившим ее волнением, - я не убегу. И как можно скорее.
Решение она приняла мгновенно.
"Первым делом, - быстро соображала она, - сделать что-то с одеждой. Надеть свитер поверх комбинезона. Такой заметный комбинезон... Можно будет потом отнять у кого-нибудь одежду... Нехорошо, наверное, но ведь от этого моя жизнь зависит... Через забор - и в город. Меня не сразу хватятся... Двадцать лет я притворялась "пчелкой", так неужели я не смогу притвориться человеком? Первое время - смогу. А потом... Еще что-нибудь придумаю. Хорошо бы мне помог какой-нибудь человек!.."
Грэй резко оборвала себя. Так можно мечтать до утра. Пора действовать.
Она скинула комбинезон и быстро переоделась. Оглядевшись и убедившись, что никто не проснулся от ее возни, она тихонько выскользнула из барака, служившего домом ей и еще девяноста девяти бимэнам. За дверью она остановилась и минуту простояла, прижавшись к стене. Никто не появился, не вышел вслед за ней, не прибежали охранники, привлеченные необычной активностью "пчелки" в ночное время...
"Должно быть, я одна не сплю во всей резервации", - подумала Грэй, направляясь к забору.
Ограда была простой формальностью - чтобы бимэны не разбредались и не терялись. Может быть, на первых порах вокруг резерваций и возводили глухие стены, но со временем стали использоваться дешевые и прочные ограды из пористого ксилопластика, имевшие чисто декоративное назначение - некий символ того, что из резервации никто не убежит.
С точки зрения Грэй, забор этот не представлял особых трудностей. Она подпрыгнула, уцепилась за край, легко подтянулась и спрыгнула с другой стороны. Приземляясь, она подвернула лодыжку, и едва не взвыла от боли. До крови закусив губу, она поднялась и огляделась, одновременно отряхивая с колен налипший мусор.
"Надеюсь, охранники спят, - подумала Грэй. - Спят же они когда-нибудь..."
Боль начала понемногу утихать, и она впервые стала осознавать, что же она наделала. Теперь она уже не была уверена, что поступила правильно, убежав из резервации так поспешно. Конечно, у нее всегда остается путь назад... Но до чего же не хочется возвращаться! За пределами резервации даже воздух казался каким-то другим, и Грэй вдыхала его, прикрыв глаза от удовольствия. Она свободна!
Продолжая улыбаться, Грэй повернулась спиной к забору - и очутилась лицом к лицу с охранником.
- Что вы здесь делаете? - изумился он.
- Стою, смотрю, - ответила Грэй тихо, прикидывая, удастся ли ей убежать.
- Отстали от группы? - неожиданно улыбнулся он.
Грэй на всякий случай кивнула.
- Мне кажется, я вас видел сегодня на экскурсии, - добавил он.
"Это Леон, - вспомнила Грэй. - И видел он меня отнюдь не на экскурсии".
Ей оставалось только надеяться, что сам он подробностей их первой встречи не вспомнит.
- Теперь транспорта не будет до утра, - сказал он, жестом приглашая Грэй идти за ним.
- Какая жалость, - произнесла она, озираясь.
- Можете посидеть у меня в дежурке до пяти, - предложил он. - Мой напарник уехал в город, а "пчелки" не разбегутся, я думаю.
Грэй медленно кивнула, не уверенная, что знает значение слова "пять".
Они подошли к домику, и охранник распахнул дверь.
- Вот, - сказал он, - моя конура.
Грэй не поняла, в чем шутка, но тон этот она знала и послушно улыбнулась.
По ее представлениям, комната оказалась обставлена весьма прилично: два стула, кушетка у стены и стол с древним компьютером. Грэй нерешительно присела на краешек стула, сложив руки на груди таким образом, чтобы прикрыть грязное пятно на свитере. Свет был тусклый, и Грэй от всей души надеялась, что Леон не заметит ее странной одежды.
- Меня зовут Леон, - представился охранник, словно прочитав ее мысли.
- Грэй, - не раздумывая, ответила девушка и тут же испугалась: а вдруг... что-нибудь не так с ее именем?
- Грэй? - переспросил он. - Интересное имя... Может, перейдем на ты?
Он неуверенно улыбнулся. Грэй ничего не поняла, но отчего-то смутилась и улыбнулась в ответ. Во всем его облике было что-то, что заставило ее сердце сжаться на секунду. Он принял ее за человека... В самом деле, разговаривал с ней как с равной! А с Грэй вообще никто никогда не разговаривал... И она еще раз улыбнулась Леону.
- Будешь? - он протянул ей сигареты.
- Я не курю, - отказалась Грэй.
- Серьезно? - удивился он.
Грэй испугалась. Что, что еще не так? Неужели у них все это делают? А она даже не знает толком, что это и для чего...
- Я вот тоже все собираюсь бросить, и все никак, - добавил Леон, и Грэй мигом успокоилась. Должно быть, это и есть то, что люди называют вредными привычками.
Охранник закурил, и Грэй едва не закашлялась от дыма.
"И как он дышит этой дрянью? - недоумевала она. - Впрочем, кажется, все люди это делают... Надо будет тоже начать..."
Тем временем Леон достал откуда-то две бутылки.
- Хочешь? - протянул он одну Грэй.
- Что это?
Леон удивленно взглянул на девушку.
- Коктейль, - пояснил он. - Это запрещено, конечно, но кто узнает? Во всей резервации кроме нас ни души...
Грэй не знала, можно ли отказаться, а потому взяла протянутую бутылку и сделала глоток. Непривычно, но вроде вкусно. Грэй отпила еще немного и решила, что коктейль ей нравится.
- Ты работаешь? - спросил Леон.
Грэй машинально кивнула и тут же осеклась. Надо же было так глупо попасться! Что ей стоило ответить нет! Ведь почти никто из людей не работает... Сейчас придется врать, причем она не представляла, что именно ей соврать. А если он не поверит...
"Убью, - подумала она с ужасом. - Убью, но в резервацию не вернусь".
- Правда? А где?
По правде сказать, Грэй знала две профессии - охранник и экскурсовод. На охранника она не тянула. Оставался один вариант.
- Экскурсоводом, - сказала она решительно, и, чтобы избежать новых вопросов, быстро добавила. - Хотела сюда устроиться, приехала посмотреть, но...
- Передумала? - понимающе кивнул Леон. - Мне здесь тоже не нравится.
Грэй заинтересовалась.
- Почему?
Леон пожал плечами.
- Да как сказать... Вот смотрю я на "пчелок" каждый день, и даже не верится, что они не люди. Иногда такой взгляд осмысленный... И вообще вся эта затея с бимэнами, по-моему, не этична. Пока здесь не поработаешь, этого не понимаешь. Я уже думаю, не податься ли к "зеленым"...
Грэй кивнула, давая понять, что поняла, о чем идет речь. На сей раз она не солгала. Она не один раз видела их возле резервации. Чем они занимались раньше, и существовали ли вообще, она не знала. Ныне же вся их деятельность сводилась к активным протестам против генетических опытов с бимэнами. Они устраивали марши протеста и митинги возле резерваций, закидывали краской лаборатории, где изучали и усовершенствовали бимэнов, собирали подписи и отправляли письма правительству, а также изыскивали способы построить мир будущего без бимэнов. Результаты всей этой суеты были равны нулю, но они не сдавались, придумывая все новые и новые способы борьбы за свою идею.
- Хорошо еще, что сами бимэны ничего не понимают, - продолжал Леон. - Можешь себе представить: послушные, вынужденные подчиняться - и все понимающие?
Грэй едва не рассмеялась. Она изо всех сил старалась сдержаться, но смех рвался наружу. Прикрыв рот рукой, она хихикала, пытаясь сделать вид, что поперхнулась, но, наткнувшись на недоуменный взгляд Леона, не выдержала и принялась хохотать.
- А что... что, если я... бимэн? - выдавила она, не в силах справиться с собой и все еще продолжая смеяться. У нее началась настоящая истерика.
Живя в резервации, Грэй, разумеется, ничего не слышала об алкоголе и тем более не пробовала его. И те 9%, что содержал в себе коктейль, сильно подействовали на непривыкший организм. Проще говоря, Грэй напилась.
Леон смотрел на нее, и лицо его все больше вытягивалось. Он не принял слова Грэй всерьез и не мог понять, что ее так развеселило. А Грэй, не переставая смеяться, стянула свитер и продемонстрировала свой комбинезон с пришитой табличкой, на которой значилась ее дата рождения и номер резервации, где она жила.
Леон потерял дар речи.
- Знаешь, - сказала Грэй, - по-моему, это люди, а не "пчелки" ничего не соображают! Вот я - "пчелка"! - почти прокричала она и, внезапно успокоившись, спросила, глядя на охранника с надеждой и растерянностью: - Что мне делать, Леон? Я убежала... оттуда. Что делать?

Леон долго не мог поверить. У него не укладывалось в голове, что сидящая перед ним девушка, такая обыкновенная, немного молчаливая, но милая, - и вдруг "пчелка", сбежавшая из резервации. Но ее одежда, короткая стрижка и высокий рост ясно свидетельствовали о том, где она жила прежде.
Она принялась рассказывать ему свою жизнь - с того момента, как придумала себе имя, рассказывала, все больше путаясь в словах, пока Леон не догадался отобрать у нее бутылку и дать таблетку антиалкоголя, попутно рассказав о влиянии спирта на человеческий организм. Через три минуты Грэй была трезвая как стеклышко, и ее стали мучить два вопроса: какого черта она все рассказала Леону и что теперь будет с ней?
- Знаешь, если ты собираешься кому-нибудь про меня рассказать, то мне придется тебя убить, - сказала она ему, решив, что лучше быть с ним откровенной. - Хотя ты мне и нравишься. Так что ты не рассказывая, а я просто уйду.
Леон поперхнулся от такой откровенности. Как раз в тот момент он обдумывал, что ему делать с Грэй. В отличие от нее, он понимал, что в город Грэй идти нельзя. Без денег, документов и элементарных знаний об обществе она там долго не проживет. Но и вернуть ее обратно в резервацию нельзя - это значит собственноручно отправить ее на смерть, а ведь... он так долго принимал ее за человека... Оставался один выход.
- Нам нужно пойти к "зеленым", - сказал он. - Они что-нибудь придумают и уж точно помогут.

У "зеленых" был свой офис на окраине города. Грэй уже знала, что раньше организация эта была довольно большой и влиятельной, но после энергетического кризиса борьба за сохранение окружающей среды стала бессмысленной, и "зеленые" стремительно обнищали. А с появлением бимэнов и вовсе перешли на полулегальное положение. Теперь эта контора держалась на голом энтузиазме - шли туда или ностальгирующие старики, или готовые сражаться против чего угодно подростки, только-только получившие социальные карточки. Те, кто взрослел в этой партии, были в городе на плохом счету, работу им давали неохотно, несмотря на потрясающую работоспособность, и норовили лишить социального пособия. Так или иначе, но денег у них никогда не было, - этим и объяснялась непрезентабельность главного офиса.
Ранним утром перед двухэтажным белым зданием, построенным в незапамятные времена еще из бетонных блоков, стояли двое - парень и девушка, причем девушка выглядела настолько странно, что, не стой она перед офисом "зеленых", на нее обращали бы внимание. Она могла бы считаться симпатичной, если бы не была острижена почти наголо и не втягивала так сильно голову в плечи. Фигура ее была скорее мальчишеской, но армейские штаны и мужской свитер, которые были ей явно велики, это почти скрывали.
Вид у Грэй был настолько нелепый, что Леон уже начал сомневаться, правильно ли поступил, одолжив ей свою одежду. Грэй подобные мелочи не смущали. Намного больше ее волновал предстоящий разговор.
Этой ночью Леон, из последних сил вспоминая школьный курс истории, рассказал ей, что разработки по созданию бимэнов начались три сотни лет назад в США. Потом, правда, они ввязались в войну с половиной земного шара, и им стало не до генетических опытов. Работу завершили уже другие страны, Россия и Франция, быстро обнародовали результаты и поставили дело на поток. Благодаря этому две страны, где выращивали и изучали бимэнов, стали мировыми лидерами, а прочим оставалось только завидовать и просить генетический материал. Вскоре "пчелки" заменили машины уже по всему миру. А те государства, которые не желали принимать это нововведение и поддерживали "зеленых", были отброшены к натуральному хозяйству и в большинстве своем поглощены или завоеваны странами-лидерами.
С "зелеными" никто не стал бороться только потому, что они были обречены. А с появлением Грэй у них появлялась возможность доказать: прогрессивное человечество скатилось к рабовладельческому строю. Потому что бимэны - разумные существа. Может быть, даже люди.

Дверь была заперта, но на стук вышел высокий негр в спортивных штанах, которые были ему явно малы. Вид у него был такой, будто он ночевал в этом офисе и стук в дверь поднял его с кровати. Он посмотрел на визитеров, близоруко прищурившись, и представился:
- Оскар, - и добавил, посмотрев на Грэй: - Заходите.
Внутри дом оказался таким же старым, как и снаружи. Оскар не о чем не спрашивал, и Леон начал рассказывать сам.
- Ну что же, - не проявляя особого энтузиазма, заметил Оскар, - история неплохая... М-да... Бимэна очень легко отличить по крови, чтоб вы знали. Пятая группа, СС, слышали про такое? - Он подмигнул Грэй и продолжил уже серьезно: - Зря стараетесь. У нас тут больших денег не бывает. Хотя история хорошая, можете продать ее какой-нибудь газетке...
- Да я же правда!.. - Грэй вскочила с дивана. - Проверьте, если не верите! Что нужно? Моя кровь?
Не раздумывая, она схватила со стола нож для бумаги и резанула по ладони, даже не поморщившись. Красные капли забарабанили по серебристой поверхности стола.
Оскар оторопел. Тоже вскочив, он ошарашено уставился на Грэй, не зная, что теперь делать. Грэй из его слов поняла только, что кровь людей и кровь бимэнов чем-то отличается - может, цветом, а может, консистенцией, - но так или иначе, это легко узнать.
"Надеюсь, теперь он поверил, - думала она, держа на весу кровоточащую руку. - То-то у него такой изумленный вид".
Леон, в отличие от Оскара, не потерял самообладания. За ночь Грэй столько раз обдиралась и резалась о самые, казалось бы, безопасные предметы, что он извел целый пузырек кровоостанавливающей пены и благоразумно взял с собой еще один, целый. Он схватил ее за руку и выдавил на ладонь немного шипящей зеленой массы, которая начала тут же застывать, останавливая кровь и заживляя ранку.
Целую ночь потратил Леон на то, чтобы уговорить Грэй обратиться к "зеленым". Сначала она ни в какую не соглашалась - ее останавливал инстинкт самосохранения, блокированный у остальных бимэнов. Потом начала понемногу сдаваться, и под утро так уверовала в необходимость этой затеи, что уже ничто не могло ее остановить.
Леона поначалу забавляла такая детская непосредственность - до тех пор, пока он не понял: без него она пропадет. И уже чувствовал за нее ответственность, как за ребенка.
... Оскар выдохнул и на всякий случай отодвинулся подальше.
- Ладно, - сказал он, - пошли в лабораторию, там разберемся.
Оскар шел впереди, показывая дорогу, следом плелись Леон и Грэй.
Грэй уже поняла, что сделала что-то не так, но не решалась спросить, что именно.
- Грэй, - произнес Леон, почувствовав ее незаданный вопрос, - то, о чем говорил Оскар - это не сама кровь, а клетки, которые в ней содержатся. Их нельзя увидеть просто так, только под микроскопом.
Грэй не больно-то много поняла из этого объяснения, но поверила на слово. Леон - человек, ему виднее. Она во все глаза смотрела на все, что ее окружало, особенно привлекали ее внимание фотографии на стенах, и если бы Леон не подталкивал ее, она простояла бы возле них целый день.
Лабораторией назывался маленький медицинский кабинет с древним оборудованием, занимавший комнатушку на втором этаже.
Посмотреть на живую разумную "пчелку" сбежались все, кто в тот момент был в офисе. Оскар молча обвел взглядом собравшихся и тихо сказал:
- Все вон.
Через минуту в лаборатории остался всего один человек - невысокий молодой парень в белом халате, ясно указывавшем на его профессию.
Парень обладал способностью роиться. Он окружал Грэй со всех сторон, забегал то справа, то слева, суетился, показывая, куда идти, где сесть, что сделать. В конце концов у Грэй зарябило в глазах и она, непроизвольно зажмурившись, встряхнула головой. Парень на секунду замер, приведенный в недоумение ее жестом, но тут же вновь продолжил свою суетливую деятельность.
- Это Кирилл, он у нас вместо врача, - пояснил Оскар Леону, понизив голос.
- Почему вместо? - поинтересовался Леон.
- Он учился на третьем курсе, когда подался к нам, и его тут же выгнали из университета. А жаль, способный был парень...
В это время недоврач брал у Грэй кровь из вены, дрожащим голосом уговаривая ее потерпеть и не волноваться. Грэй недоуменно смотрела на него и ничего не отвечала. Наконец процедура была окончена, Кирилл вылил добытую кровь в какую-то мензурку и вопросительно взглянул на Оскара. Тот кивнул, и Кирилл кинулся к лабораторному компьютеру, едва не уронив по дороге свою химическую посуду.
Сунув пробирку с кровью в специальное отделение, он нажал несколько кнопок и выжидающе уставился на экран. Через минуту там начали появляться строчки отчета.
- Первая группа - реакция отсутствует, - прочитал Кирилл вслух. - Вторая группа - реакция отсутствует. Третья группа - реакция отсутствует. Четвертая группа - реакция отсутствует. Обнаружен неизвестный белок. Обнаружены неизвестные антитела. Продолжить невозможно, требуется корректный образец для анализа.
Кирилл повернулся к Оскару и развел руками, лучась от радости. Оскар молчал.
- Она не человек, - срывающимся от волнения голосом сообщил Кирилл очевидное. - Честное слово!
Оскар еще помолчал, пристально глядя на Грэй.
- Ладно, - сказал он наконец. - Что-нибудь придумаем.

- Как думаешь, есть в резервации еще такие, как ты?
Грэй задумчиво посмотрела на Мунисэ - худенькую темноволосую девушку лет семнадцати, едва-едва достающую ей до плеча.
- Не знаю, - призналась она. - Если и есть, то не скажут. А те, кто говорят, не такие, как я.
Мунисэ подскочила.
- Те, кто говорят? А что они говорят?
Грэй пожала плечами.
- Разное. Спрашивают, отказываются работать. Их сразу забирают. Я это видела и молчала. Если есть еще такие, как я, они тоже молчат.
Мунисэ смотрела на Грэй во все глаза.
- Оскар! - закричала она. - Оскар, ты слышал?!
- Слышал, не ори.
- Но об этом же никогда не сообщали!
- Ну еще бы! - кивнул Оскар с мрачной ухмылкой. - Леон мне сказал, что с охранников берут подписку о неразглашении со всеми возможными санкциями... А ты думала, об этом сразу в новостях сообщат?
Мунисэ снова повернулась к Грэй.
- И ты... вы... ничего не пытались сделать?
Грэй искренне удивилась.
- Как это - сделать? И что? Но они же люди, людям виднее...
- Людям виднее, - пробормотала Мунисэ. - И все "пчелки"... ой, извини... все так думают?
- Я не спрашивала.
Мунисэ вздохнула.
- Оскар, нам нужны обучающие программы, - сказала она и добавила, помолчав немного: - Для начальной школы.

К вечеру следующего дня Грэй умела читать, считать и с горем пополам писать. Мунисэ принесла обучающие программы для первого класса и показала Грэй, как ими пользоваться - просто надеть очки и нажать кнопку сбоку.
Сначала Мунисэ не была уверена, подействуют ли гипнотические программы для семилетних детей на почти двадцатилетнюю "пчелку", но все сомнения оказались напрасными - программа сработала идеально.
Теперь Грэй гораздо более грамотно объяснялась, значительно расширив свой словарный запас, и могла рассказать множество подробностей жизни в резервации.
И тут встал вопрос: а где она будет жить?
Уже было ясно, что за ней нужен постоянный присмотр - как бы не натворила чего-нибудь вне стен резервации, поэтому оставить ее одну в офисе не представлялось возможным. От рядовых членов организации было предложено пока скрывать существование Грэй, а из посвященных никто не мог взять ее к себе домой.
- Пусть поживет у меня, - предложил Леон. - Вряд ли ее кто-нибудь хватится в резервации, а я могу пока взять больничный или отпуск. Грэй, хочешь?
- Конечно! - с радостью согласилась она.
Она очень боялась, что Леон оставит ее теперь, когда о ней заботится столько народу.
- Я зайду завтра, - сказала им Мунисэ на прощание. - Принесу одежду, новые программы и все такое, - она неопределенно помахала рукой и улыбнулась Леону.
Грэй эта улыбка не понравилась, но она промолчала. Что она знает о человеческих отношениях? Она с грустью призналась себе, что ничего.

Утром прибежала Мунисэ, принесла обещанную одежду.
- Вот, - сказала она Грэй, выкладывая на стол пакет. - Должно подойти, померяй. Я взяла у Айши, это моя сестра, она тоже из наших. Такая же длинная, как ты, непонятно даже в кого, родители у нас обыкновенного роста, в соседа, что ли? - она хихикнула, но увидев, что Грэй не смеется, продолжила уже серьезно: - Я потом еще что-нибудь тебе принесу, если это подойдет. Давай, одевайся. А где Леон?
- На кухне, - буркнула Грэй, влезая в принесенные штаны.
Мунисэ исчезла, и тут же с кухни послышался ее звонкий голос. Грэй изо всех сил старалась справиться с молнией, одновременно пытаясь подслушать, о чем они говорят. Рывком натянув футболку, она выбежала в коридор и тут же налетела на Мунисэ.
- Ты уже? - весело спросила она. - Молодец! Дай-ка я на тебя посмотрю... - Она обошла Грэй и кивнула. - Отлично.
- Футболка узкая, - пожаловалась Грэй, ища глазами Леона.
- Ничего страшного, - отмахнулась Мунисэ. - Сейчас все такие носят.
Грэй замолчала. Если она хочет стать человеком, ей нужно абсолютно все делать как человек.
- Ну ладно, я побегу, - сказала Мунисэ. - Я еще зайду завтра, расскажу, что и как. Оскар всю ночь думал, что теперь делать, куда обратиться, чтобы поверили. Газеты, социальные службы... Он сейчас план действий составляет. Может, он и сам завтра зайдет, - закончила она свою речь, сопровождавшуюся избыточной мимикой и жестикуляцией.
Секунду спустя ее уже не было.
- О чем вы говорили? - спросила Грэй, стараясь, чтобы голос звучал естественно.
- Да так, - пожал плечами Леон, подозрительно покосившись на нее. - Она рассказала, что у них там делается, как Оскар...
- И что у них делается? - полюбопытствовала Грэй.
- Да то, что она и говорила, - ответил Леон.
Он ушел обратно на кухню, а Грэй осталась размышлять. Мунисэ такая... общительная! И веселая. Наверняка она много всего знает и всем нравится. Леону, например.
Когда через пятнадцать минут Леон зашел в комнату, Грэй уже сидела с очками виртуалки на глазах, запустив очередную обучающую программу.

Еще Грэй понравилось смотреть телевизор, особенно передачи новостей и женские сериалы. Из одних она узнавала, в каком мире ей предстоит жить, из других - как именно в нем жить. Но все-таки сериалы и новости не могли дать ей полного представления о жизни. И тогда она решила обратиться за помощью к Леону.
- Леон, - спросила она, - как в вашем мире ведут себя женщины?
- Ну, как... - задумался он. - По-разному. Зависит от воспитания, образования...
- Нет, - перебила его Грэй. - Как ведут себя дома? Вот если бы... - она немного помедлила, - если бы я была твоей женщиной, как бы я себя вела?
Леон подавился бутербродом. Разумеется, он не был слепым и видел, как Грэй к нему относится, но подобного все-таки не ожидал. Для себя он уже решил, что подумает обо всем позже - когда "зеленые" начнут выигрывать свою многолетнюю борьбу.
- Ну, - он попытался тянуть время, - когда... гм... люди живут вместе... - тут его осенило: - Женщины обычно готовят еду, например. Убираются бимэны, но только не у "зеленых", конечно. Да ты и сама знаешь...
Грэй закивала. Ее очень заинтересовало то, что говорил Леон - в фильмах бытовые мелочи режиссеры упорно обходили молчанием.
- А как готовят? - спросила она.
Леон поднялся. Грэй жила у него уже два дня, но почти все время проводила у телевизора или занималась самообразованием - процесс приготовления пищи ее мало занимал.
- Ну вот смотри, - объяснял Леон, - я беру, например, эту банку с супом, открываю ее, ставлю в микроволновку, задаю программу...
- Подожди, подожди... Что это за штука?
- Микроволновка. Вот здесь на банке написано, сколько минут разогревать. Я ее ставлю сюда, сканер считывает программу... Можно закрывать крышку. Теперь ждем две минуты. И все.
Грэй помолчала.
- Так готовят? Мне казалось, это сложнее...
- Можно и сложнее, конечно... А ты разве этого никогда раньше не видела?
Грэй помотала головой.
- У нас все по-другому было. Насыпали порошок из пакетов в такую большую кастрюлю и заливали водой. Потом ждали немножко и раскладывали по мискам. Но это давно было... А у людей в домах я никогда не была.
- А где ты работала? - поинтересовался Леон.
- Ну... в прачечной два года, кажется, если не ошибаюсь. Потом еще с землей долго - ну, там, посадить что-нибудь, потом собрать... Мусор убирали тоже долго. Ну вот, вроде больше нигде. В шахтах и на песчаных карьерах я ни разу не была. И на заводе тоже, даже не представляю, что там делают.
- Почему? Туда ведь самые большие группы отправляют.
- Я же ростом не вышла, а невысоких на такую работу не берут, мы не справляемся... Чего ты смеешься?
- Невысоких... Для человека ты очень даже высокая!
- Ну, я же не человек...
Пискнула микроволновка, сигнализируя, что обед готов, и одновременно раздался звонок в дверь.
Леон пошел открывать и через минуту вернулся с Оскаром. Грэй уже уплетала за обе щеки разогретый суп, по обыкновению зажав ложку в кулаке.
Леон поморщился.
- Грэй, - мягко сказал он, - я же показывал тебе...
- Ой, - Грэй смутилась и взяла ложку правильно, но в следующую секунду, взглянув на Оскара, отложила ее совсем. - Привет.
- Привет, - кивнул он и уселся на табуретку, вытянув ноги через всю кухню. - Вот что я придумал...

Грэй очень неуютно чувствовала себя в больничной пижаме. Надо же было придумать такую неудобную одежду! Уже целую неделю она ее носит, но все никак не привыкнет.
На обследование она согласилась лечь лишь после настоятельных просьб Леона и его заверений, что он будет приходить каждый день. Он действительно приходил, хотя иногда ему приходилось подолгу ее дожидаться - все ее дни были заполнены больничными процедурами, тестами, беседами со специалистами.
Сначала, когда они с Оскаром и Леоном пришли сюда, им никто не поверил. Два раза их просто выгоняли, на третий впустили, взяли у Грэй кровь на анализ, изумились и - не поверили. Проверили еще раз, не поверили снова, но заинтересовались и предложили лечь на обследование.
Грэй эта затея не понравилась с самого начала. Меньше всего на свете ей хотелось расставаться со знакомой обстановкой квартиры Леона и, конечно, с самим Леоном. Но в то же время она прекрасно понимала, что от ее решения зависит исход борьбы "зеленых" и всего общества. А Оскара ей огорчать не хотелось.
И Грэй, скрепя сердце, согласилась. Теперь ее изучали со всех сторон, исследовали каждую клеточку ее тела, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос: почему она не такая?
Леон рассказал ей, что информация уже просочилась в прессу, но солидные издания не спешат с комментариями. Зато среди персонала больницы появилось множество сторонников "зеленых", и через несколько дней - может быть, уже на этой неделе - будет сделано официальное заявление. Тогда же устроят пресс-конференцию, врачи, которые ее обследовали, выступят с докладами, и... Что будет после этого, не мог представить даже Оскар.
Грэй села на свою койку, попрыгала на ней. А действительно, что будет? Отпустят всех "пчелок"? Да нет, это вряд ли. Протестируют всех - это точно. Разумных заберут и начнут обучать, наверное. А остальных... остальных заставят работать снова. Вот только... бимэны же будут продолжать рождаться?
Грэй обхватила голову руками и задумалась. Впрочем, "осмысленную деятельность" все равно не удастся скрыть. В каждую резервацию наверняка направят какого-нибудь наблюдателя. Одно Грэй было ясно - совсем "пчелок" никто не отменит. Просто не получится.
Но, во всяком случае, "зеленые" получат хоть что-то. А она сама... она получит свободу. И если очень повезет - тогда, может быть, еще Леона. Но даже если и нет... тогда зачем она вообще нужна, эта свобода?!
Дверь в палату приоткрылась, и заглянула медсестра. Она приветливо улыбнулась Грэй и кивнула кому-то в коридоре. Дверь открылась еще шире, и вошел Леон. Грэй подскочила, потом снова села, встала, улыбнулась.
- У меня хорошая новость, - сказал Леон с порога. - Оскар обещает сделать тебе документы.
На секунду Грэй потеряла дар речи.
- Но ведь это... только у людей!
Леон кивнул.
- Но ведь я же... Значит, я?..
Леон снова кивнул и широко улыбнулся. Грэй на секунду задумалась.
- А что указывают в документах?
Леон достал свою социальную карточку.
- Здесь, - показал он, - полное имя и фамилия. А вот тут, - он перевернул карточку, - закодирована информация о человеке - в основном генетическая, и еще адрес и реальное местонахождение, нормы жизнеобеспечения...
- Но у меня же нет, - перебила его Грэй, - ни имени, ни фамилии, ни адреса!
- Ну, предположим, имя у тебя есть, Грэй. Фамилию ты тоже можешь придумать или выбрать, какую захочешь. А адрес... Ты ведь живешь пока у меня, так?
Грэй вскочила и зажмурилась. Так не бывает!
- Я человек, - прошептала она. - Леон... Я человек! Настоящий...

Пресс-конференции Грэй боялась больше всего - может, оттого, что не понимала толком значения этого слова. И когда она взглянула на зал, полный народу, и осознала, что сейчас ей придется говорить что-то перед всеми этими людьми, стало только хуже. Ей хотелось развернуться и бежать оттуда без оглядки, но ноги стали будто ватные, и Грэй боялась, что, поднявшись с кресла, она тут же упадет.
Леон, Оскар и вездесущая Мунисэ сидели рядом с ней, и от этого было бы легче, если бы Мунисэ не говорила непрерывно что-то Леону на ухо и не трогала его за рукав. Ей вообще было бы легче, если бы Мунисэ не было рядом. Но Мунисэ, к сожалению, была, а еще были корреспонденты, фотографы, операторы и десяток ученых, которые по очереди выходили к микрофону и выносили вердикт, всегда один и тот же: разумная "пчелка". Нонсенс.
Когда очередь дошла до Грэй, она уже была близка к обмороку, но все же нашла в себе силы встать и сделать несколько шагов вперед. На нее тут же градом посыпались вопросы. Под пристальными скептически-любопытными взглядами она должна была рассказать о своем детстве, о резервации, о других бимэнах, об охранниках и их отношении к "пчелкам", о своем побеге и переживаниях, о Леоне и Оскаре...
По мере того, как она говорила, шум в зале стихал, улыбки исчезали с лиц. Она сама не понимала, как многое зависит сейчас от ее слов - та интонация, с которой завтра напишут о ней все газеты. Злая ирония, скепсис, сочувствие?..
- Я не помню свою маму, - сказала вдруг Грэй. - Я только помню ее взгляд - она смотрела на меня, как будто хотела что-то понять... или чтобы я что-то поняла. А потом кто-то это увидел, и ее забрали. И я всегда, всю жизнь думала, что это правильно, потому что так сделали люди, а им лучше знать... А сейчас... сейчас я хочу только, чтобы нашлись люди, которые действительно знают, - закончила Грэй почти шепотом и, не сдержавшись, закрыла лицо руками и расплакалась.
И тут же почувствовала, что кто-то обнимает ее, успокаивающе гладит по волосам.
- Тише, Грэй, не плачь, - шептал ей Леон. - Идем, идем отсюда...
Они вышли в коридор, и Леон усадил ее на скамейку. Краем глаза Грэй увидела, как вышли Оскар и Мунисэ, за ними высыпала толпа репортеров, защелкали направленные на них фотоаппараты.
- Поехали домой, - сказал Леон.
Грэй кивнула. Они поднялись и двинулись к выходу, расчищая себе путь сквозь толпу любопытных. Откуда-то появился Кирилл, врач "зеленых".
- Слышали, уже придумали новый термин - феномен Грэй! - сказал он весело. - Наверняка появится новая наука...
Грэй его не слышала. Она шла рядом с Леоном, держала его за руку и начинала осознавать, что именно сейчас, расплакавшись перед десятками камер, она стала человеком, и что уж теперь точно все будет по-другому.

"Интересно, Леон вспомнит, что сегодня мой день рождения? - думала Грэй, пытаясь сделать себе бутерброд. - Ведь у людей принято это отмечать, тем более, если круглая дата..."
Сама она вспомнила об этом только вчера поздно вечером, уже засыпая, и поэтому не успела ему напомнить.
У нее никак не получалось отрезать хлеб, он все время крошился и разваливался, и она уже начинала злиться, когда наконец на кухню вошел Леон.
- Доброе утро, - улыбнулся он. - Ты держишь нож не той стороной.
Грэй послушно перевернула нож, но в ней всколыхнулось раздражение.
"Еще и смеется надо мной, - думала она, глядя на его улыбку. - Как будто я виновата, что ничего не умею!"
Она принялась с удвоенными усилиями резать хлеб.
Леон не заметил перемен в ее настроении. Он внезапно вспомнил, что сегодня день рождения Грэй, но как только он открыл рот, чтобы поздравить ее, в комнате зазвонил телефон.
- Я сейчас, - сказал он, выходя из кухни. - Не забудь убрать со стола.
Грэй сжала нож еще сильнее.
"Надоело, - подумала она со злостью. - В резервации командовали, убежала - тут командуют! А я еще всю жизнь на этих чертовых людей вкалывала! Ненавижу!"
И, глядя на сжатый в руке нож, она повторила медленно:
- Ненавижу! Я. Ненавижу. Его.
Грэй повернулась и сделала решительный шаг к двери.