Слишком много галоперидола

Глава 1 Вот я в тебя сейчас прысну!

Жизнь Мака Тороса удивительным для него образом завершилась. Растворилась, как пузырьки шампанского.
Вот так вот, попиваешь себе алкогольные напитки, а потом бульк, и памятник на кладбище на закуску.
Умирал мистер Мак на большой кровати (впрочем, смерти было всё равно, какая у него кровать. Она и не такие ещё видела), где рядом танцевала стриптиз молодая девушка, и ей было абсолютно наплевать, что рядом с ней парализованный старик, главное, что заплатили, а там хоть мумиё пусть на неё смотрит.
Но внезапно она поняла, что старик отбросил копыта. Надо было действовать и не терять время даром. Тогда она стала проверять шкафы и тумбочки на наличие там денег и драгоценностей. Внезапно дверь открылась, и в комнату залетели два разгневанных мужчины.
- Это что ещё? Кто такая? – поинтересовался маленький и толстый.
- Она пытается что-то найти мистер Том! Наверное, мы должны её остановить и вызвать полицию, – почесал подбородок высокий и сухой дворецкий.
- Она укокошила моего дядю! – опомнился Том.
Ударив стриптизершу головой об стену, Том и дворецкий потащили её за ноги в подвал.

*********
Всё вышеописанное происходило в далёкой Америке, давайте же перенесёмся в родные пенаты и так, скажем, окинем взором родную избушку.
Зинаида Карповна уже много лет не стеснялась быть попрошайкой: стояла у колбасного киоска и просила милостыню. Пенсию ей почему-то всё не повышали, исходя, видимо, из того, что повышать в принципе было нечего. А то, что платили старушке, хватало, лишь чтобы заплатить откат…
Но сегодня случилось настоящее ЧП: субтильный мужчинка в розовой кепке брал в киоске сервелат, но, заметив старушку передумал.
- Простите, - говорит, - но я лучше вместо сервелата, деньги вон той старушке с кислой мордой отдам.
Продавщица от таких слов вспыхнула как спичка. Был кризис, и сервелаты брали не каждый день, и нищая бабуля неожиданно стала конкуренткой.
Она пробкой вылетела из киоска и накинулась на бедную и пожилую:
- Что ж вы мне покупателей-то отпугиваете бабушка? Нехорошо получается. Вали ли б вы отсюда… А то у меня сервелаты пропадают!
- Я вас попрошу… - заступилась розовая кепка.
- Что вы меня?.. Не загромождайте гражданин витрину! А то я из Вас нарезку сделаю!
Откуда не возьмись, появилась толстая баба с освежителем воздуха в руках:
- Ишь ты интеллигент! Алкашкам подаёт! Вот я в тебя сейчас прысну!..
Своего благодетеля Зинаида Карповна бросила и смылась, куда глаза глядят, не подозревая, что пара чужих бродяжьих глаз задержалась на «сервелатной» пятисот рублевке.
За руку её схватило небритое «пугало» в драной чёрной тюбетейке:
- Бабуль, поговорить надо…
Зинаида Карповна одёрнула руку:
- Неча мне с тобой говорить, пьянь тифозная.
- Никогда ты не узнаешь, где найдешь, где потеряешь, какой суммой располагаешь? – заплетающимся языком  спросила дама с красным бантом.
- Я буду кликать! – занервничала бабуся.
- Деньги давай! А то я тебе кликну сейчас. Заикой останешься, – потребовал ханыга.
- Фигушки тебе! – выставила дулю старушенция.
- Ах, ты перечница! – не выдержала бомжиха и залепила ей пощёчину, началась потасовка…
   *****************

Старая облезлая дворняга забралась верхом на уже давно полысевшего пенсионера. Тот мирно дремал и похрапывал на раскладушке. Собаке не спалось, потому что хотелось писать… нет, она была отнюдь не писателем…
- Шарик! – нервно крикнул Прохор Петрович проснувшись. Шарик стал облизывать ему лицо.
- Пошёл вон! У! Псина!
Шарик, конечно, ушёл, но когда он спрыгнул, раскладушка рухнула и развалилась.
Прохор Петрович потирая ушибленную спину, схватил тапок и кинулся на пса.
- …Тьфу, на тебя! – сплюнул он, было, замахнувшись. Большая лужица растекалась по полу…

                ***************

Рожина Ольга Юрьевна всю ночь не спала. Муж слесарь и по совместительству алкаш опять не пришёл ночевать, и она опять билась лицом об сковороду, потому как нервы были на пределе: трое детей, бесконечная стирка-жрачка,  безденежье и пьяные ссоры. Да кто ж такое выдержит?..
Дети тоже не выдерживали: психовали с пеной у рта, своих сверстников чмырили, на чём свет стоит.
Шестилетняя Маша со всей силы шлёпнула мать по спине:
- О, господи! – подпрыгнула с табуретки мамаша. Ну, не могла она ещё привыкнуть к тому, что её младшая дочь садюга.
- Где эта пьяная свинья опять? – заорала Маша так, что аж тарелки зазвенели…
- Кто? Папа? – сразу не поняла мать, о какой свинье идёт речь.
- Да!!! Где этот паралоголик?!! – визгнула дочурка.
- Где? На работе… наверное. А ты, почему не спишь, милая?
- Я дожидаюсь этого дебила, блин!
- Маша, как ты можешь так говорить о своём отце! Он же твой папка!
- Ой! Ой! Ой! Молча бы уже лохушка! – совсем сорвалась с катушек Маша, - небось, изменяет тебе направо и налево. А ты сидишь тут и сопли свои жуёшь. Тьфу! Смотреть на тебя тошно! Позорище!
Ольга Юрьевна закрыла глаза и тихо заплакала, её доча презрительно фыркнув, пошла спать.


Глава 2 Суп из сухарей

Между тем, муж Ольги Юрьевны Пётр, проводил свою ночь в соседней квартире, хозяйкой которой была уже не молодая Кошакова Инна Михайловна. Не то чтобы в Петра она была по уши влюблена, но как говорится: на безрыбье и рак сгодится! Неведомыми чарами ей удалось в эту ночь уговорить Петра расстаться с Ольгой Юрьевной.

…- Ширинку застегни! – такой была первая фраза Ольги Юрьевны, когда её блудный супруг ранним утром вернулся домой.
- Ух, ты! Ёшкин кот!
- Ты не ёшкин кот, ты кот ёб… - Ольга Юрьевна оступилась, так как никогда не ругалась, а тем более работала в библиотеке.
- Я работал!
- Чем? – усмехнулась жена, - не хочу ничего слышать!
- Олечка, давай расстанемся. Я решил подать на развод.
Ольга Юрьевна пропустила это мимо ушей:
- Я заранее знаю все, что ты мне скажешь. Я пашу как лошадь. На мне всё! Ты, наши дети и пенсионер отец. У меня просто нет сил уже никаких. Я по твоему монстр? У тебя вместа сердца бревно. Я прощаю тебе всё, измены, ложь, предательство, только ради наших детей.
- Оля ты не поняла, что я сказал?
- Иди, садись, ешь! Вон суп из сухарей.
- Оля…
- Сходи к отцу. Денег займи. Дожили - в доме нет денег. А я пошла на работу. Библиотека, чтоб ей сгореть…
Пётр разочарованно махнул рукой:
- Иди…

Глава 3 Гавкающая

Толпа бродяг сомкнула Зинаиду Карповну в тесный круг. Она уже было хотела достать из под лифчика деньги, чтобы отдать им, но тут ей на помощь пришёл её старый знакомый - Прохор Петрович, вышедший прогуляться со своей дворнягой.
- Что тут товарищи коммунисты происходит? – спросил он, собака в свою очередь оскалилась и зарычала.
- А ну иди отсюда старый, - осмелела одна из бичих и толкнула старика в грудь.
Шарик, не давая в обиду своего хозяина, кинулся на неё и вцепился в ногу.
Бомжи кинулись в рассыпную.
- Шарик фу! – приказал хозяин – брось каку, отравишься!
Шарик послушно отцепился от ноги и смачно сплюнул на асфальт.
- Гадость, блин…
Прохор Петрович удивлённо на него уставился:
- А! Говорящая собака!
Бомжиха тем временем спасалась бегством.
- Я тебя запомнила старый и собаку твою мерзкую!
- Вали, вали! – крикнул ей вслед Шарик.
– Чё уставился старый? Пошли дальше гулять!
Прохор Петрович сглотнул слюну прошептав:
- Ну, пошли…
- Чур, меня, чур! – перекрестилась Зинаида Карповна и побежала домой, изредка теперь потявкивая.
Загавкать по настоящему ей пришлось, когда она подошла к своему дому – из её окон на первом этаже валил сизый дым. Горела её маленькая квартирка.
- Ой! Молоко убежало! – спохватилась она.
- Поздно мамаша, - прошёл мимо неё пожарник со шлангом
Она стояла в растерянности, поскуливая и дожидаясь пока всё сгорит дотла.
Через несколько минут появился Прохор Петрович со своей собакой.
-  Я слышал, что собаки начинают говорить перед пожаром, м-да, - грустно заметил он.
- Как же я теперь Прохорушка?  - спросила она.
Прохор Петрович пожал плечами.
- Как же ты так?
- Плиту с молоком не выключила, - вновь заскулила старушка.
- Эээээх, Карповна… - вздохнул Шарик, - голова твоя старая бестолкова, не учили тебя, что ли печку выключать?
- Ты мне уже надоел своими разговорами, - дёрнул его за поводок хозяин, - в общем Карповна не кипятись, у меня пока поживёшь.
- М-да, - вставил своё слово пёс, - только к печке пусть не подходит…

В почтовом ящике  Прохора Петровича их ждал сюрприз. Газет старик давно уже не выписывал, писем ему никто не присылал. Ободранным ящиком брезговали даже распространители рекламных брошюр.
- Слышь, Карповна! – как вкопанный остановился перед почтовым ящиком Прохор Петрович, - письмо там кажись.
- Письмо? Так тебе ж сроду никто не писал!
- Ну, вот написали, давай посмотрим!
Сзади они услышали крик:
- Здорово отец, здорово мать!
Это был муж Ольги Юрьевны Пётр:
- Чё встали? Случилось чего?
- Случилось! – вздохнула Зинаида Карповна, - хата у меня сгорела.
- А, я видел. Сочувствую. Так это надо вещи оттуда растащить, тьфу,  вынести…
- Какие там вещи! – грустно заметила старушка, - гореть было нечему.
- А ты чего пришёл? – спросил Прохор Петрович.
- Деньги нам нужны!
- Деньги им нужны! – усмехнулся Шарик, - мне куска лишнего не достаётся, а ему денег! Ишь ты!
- Это чё? – потёр глаза Пётр, - собака говорит?
- И что из этого?  -  оскалился Шарик, -  я, что тупее тебя?
-  Да, нет, но как то… - отступил в сторону Пётр.
- Нам тут письмо пришло, - сказал Прохор Петрович.
- А, какой-нибудь розыгрыш, приз на миллион рублей, - равнодушно отозвался Пётр.
Он был так близок к истине.
Прохору Петровичу пришло уведомление о получении наследства в миллиард долларов от некоего Мака Тороса, его дальнего родственника, о котором он никогда не слышал…



Глава 4 На черта мне эта Манхетина!

- …Ничего не понимаю! – потирал глаза удивленный Петр, уже в 53 раз перечитав письмо о получении наследства.
- Вот тупой, а! – выглянув из под стола сказал Шарик.
- Наследство! – потер руки Прохор Петрович и вовсю ширь заулыбался.
- Чего? – словно проснулся Петр.
- Наследство от покойного брата! Что же ты за дятел такой внучек?! – не выдержала Зинаида Карповна.
- Покойного? – вылупил на неё глаза Петр. – Как же он мог оставить наследство покойным?
- Покойным не мог! Но оставил! – вынес свой вердикт Прохор Петрович.
- Так мы теперь это… типа миллионеры? – начало доходить теперь до Петра.
- Ну, вы, в первую очередь! – с издевкой усмехнулся Шарик.
- Ух, ты! Я богат! Я смогу нажраться как всегда мечтал! Ух, ты! – закричал Петр и выбежал из квартиры Прохора Петровича, ведь об этом теперь должны были узнать все!   
- Вот идиотина! – разозлился Шарик, - сейчас всем растрезвонит! Вообще не надо было ему сообщать!
- Да не кипятись ты, - уже кажется, свыкнулся с говорящим псом Прохор Петрович.
- Эх! Жили, горя не знали! Прохорушка, ну сдался тебе этот миллион? Выбрось ты это письмо! Горя от него не оберешься потом! – взмолилась Зинаида Карповна.
- Зинуль, ну ты че, квартиру тебе купим на этом… Манх… Манху… Тьфу! Манхотоне!
- Хек! Деревня! – усмехнулся Шарик. – Манхеттен! Что вы, телевизор, не смотрите что ли!?
- На черта мне эта Манхетина…
- Ну и живи тогда на улице! Тили-бом! Тили-бом! Загорелся бабкин дом! – развеселился Шарик.
- Заткнись! – пнул его Прохор Петрович и, видя, как Зинаида Карповна заплакала, заплакал вместе с ней, но только от счастья, внезапно на него свалившегося.



Глава 5 Руслан, Марина и желторылая проводница


Между тем, где-то за несколько десятков километров в нашу непонятную и странноватую повесть спешили ворваться ещё два героя. Встречайте – Марина и Руслан. Руслан –  молодой человек Марины. А сама он спешила на встречу к своей маме Кошкиной Инне Михайловне. Да-да, той самой Кошкиной, которая наставила рога Рожкиной. Маму свою Марина не помнила, поскольку воспитывалась у отца. В общем, там  была темная история, смысл которой заключается в том, что о существовании матери, как таковой, Марина узнала буквально несколько дней назад в день своего совершеннолетия. И вот теперь спешила к ней, абсолютно не надеясь, что мать всё ещё проживает по тому адресу, по которому к ней в гости почти два десятка лет назад захаживал её папуля.
- Через две остановки ваша станция! – заглянула в купе сонное и желтоватое лицо проводницы. Она с укором злой мамаши посмотрела на храпящего на верхней полке Руслана, затем с какой-то нервной усмешкой на Марину и невнятно прохрюкав что-то про сдачу постельного белья, хлопнув дверью, удалилась.
- Руслан, ты слышал? – спросила Марина, уставившись в окно и, видимо, пытаясь найти там ответ на свой вопрос.
- Да неужели же ночи не было для сна! – наконец вышла из себя она, так и не дождавшись его ответа.
- С тобой поспишь! – недовольно проворчал Руслан с верхней полки, - всю ночь своим пасьянсом гребаным, потом дурацким гаданием по стуку колес, потом…
- Не выражайся так, ты же знаешь, что я…
- Знаю, знаю, знаю, - не дал ей договорить ей Руслан, - сейчас ты будешь говорить, что у тебя высшее образование, что твой папа профессор, что у вас в семье не курят, не ругаются, всегда в чистых белых носочках, пахнут флердоранжем, спелой вишней, едят вилкой и ножом, ходят в цилиндрах и отдают поклон всем бездомным кошкам.
 - Ну, что за чушь ты несёшь! – воскликнула Марина и попыталась стянуть своего бой-френда вниз с полки, однако он ловким движением затащил её к себе в «логово».
- Ну, не сейчас, – прошептала Марина, пытаясь сдержать натиск бессовестных мужских рук.
- Именно здесь и сейчас, - не унимался Руслан.
В этот момент в купе вновь заглянула желторылая проводница:
- Вы где? – испуганно пробасила она.
- Ждем тебя, - донеслось басом с верхней полки.
- Шуточки ваши, - не разделила юмора Руслана женщина. – Белье где?
- Пока на мне, но это можно исправить, - сказал Руслан и захихикал.
- Ну, очень смешно, - слезла с полки Марина. – Сейчас я всё подготовлю.
- Следующая станция ваша, - пролепетала проводница и спешно ретировалась.
- Странная, правда? – спросил Руслан.
- Не знаю, - насуплено ответила Марина. – Но видимо в твоем вкусе.
- А ты меня, что заревновала к этой камбале? Ха-ха…
- Иногда, ты просто не выносим.
- Ну, ведь именно за это ты меня ещё любишь?
Марина на мгновение задумалась.
- Да!.. Мой отвратительный.
Между тем, поезд уже приближался к заветной станции, где молодых людей ждал небольшой и весьма странный подарочек судьбы в розовом чепчике.


Продолжение следует...