Патология исключительности

 Патология исключительности.


 Нет большего заблуждения, как смешивать причину со
 следствием. Я считаю это за коренную порчу разума.

 Ф. Ницше, «Сумерки кумиров, или как философствовать
 молотом», «Четыре крупных заблуждения», с.154

 Миф об «общечеловеческих» ценностях все больше овладевает умами «европейски образованных» людей всего мира. Происходит это благодаря экспорту идеологии или, как это можно еще назвать, «миссионерской» деятельностью Западных политтехнологов и людей, проповедующих западную систему ценностей, как единственно-правильную и исключительную, тем самым, привязывая процесс жизнедеятельности и исторические процессы исключительно к стандартам Западных стереотипов, подпитанных техническим прогрессом. Агрессивность по отношению к другим цивилизационным моделям очевидна, будь то на основе европейского шовинизма или «неонацизма», проявляющего себя в Европе, или на основе Западного космополитизма, основанного на исключительности Западных ценностей и необходимости построения «единой мировой цивилизации».
 В своей работе «Мы и другие» Николай Трубецкой пишет: «Космополитизм, эта вершина романо-германской цивилизации, покоится на таких основаниях, которые коренным образом противоречат всем основным лозунгам этой цивилизации. В основе космополитизма, этой религии общечеловеческой, оказывается антикультурное начало – эгоцентризм» (Классика геополитики ХХ-ого века, стр. 43-44). Этот эгоцентризм есть та самая парадигма на которой основывается вся западная модель мировосприятия и самоидентификации. Переняв многие черты от римлян, романо-германские племена также переняли и принцип самоидентификации, или принцип антипода – «цивилизация – варварство», который существовал незыблемо долгое время, вплоть до ХХ-ого века. После эпохи Ренессанса и «возрождения» европейской мысли появилась тенденция к самоидентификации, как единственной «правильной» цивилизации. О «возрождении» можно говорить совершенно условно, ведь покинув Европу и перейдя на длительное время к арабам, античное знание не могло не видоизмениться, тем более не могло восприниматься средневековыми европейцами, как своя история. Романо-германские народы смогли перенять определенный дух античности, или воспроизвести его через призму самоидентификации на идейном цивилизационном, но никак не генетическом уровне. Так, мы можем говорить о воспроизведении какой-то цивилизационной парадигмы, которая оказалась весьма жизнедеятельной на новой почве спустя немалое количество времени. Но «возрождение» этой парадигмы и принятие ее происходило не насильственным путем, а путем поиска самоидентификации, который привел европейское общество к греческому Логосу и индивидуалистическому подходу к обществу, основанном на гражданском праве, еще молодом в романо-германской среде и воспринятым вначале только мыслителями, а потом уже распространившимся среди остального населения.
 Можно говорить о том, что прогресс повлиял на такое развитие западного общества. Можно говорить и о том, что непосредственно восприятие античной модели мировосприятия привели к техническому прогрессу на основе индивидуалистического подхода к обществу и развития промышленности, ростовщичества и торговли. Очевидным остается тот фактор, что они оказываются взаимопроникаемыми. Вполне вероятно, что принятие античных форм общественного устройства привели к новой модели европейского государства, которое уже формировалось на основе либеральных идей.
 Но привязывать технический прогресс исключительно к индивидуалистическому подходу в устройстве социума не стоит. Если думать, что это именно так, то это будет думать по принципу: «Если я с утра встал с левой ноги и у меня день удался, то ни в коем случае нельзя вставать с правой». Ведь технический прогресс сам по себе связан выживанием того или иного сообщества людей. В данном случае можно отметить, что в средние века Европа была значительно перенаселена, если учитывать те технические возможности, которые позволяли ей накормить свое население. Так, ВВП на душу населения в Европе порой было в несколько раз ниже, чем на Востоке. В начале второго тысячелетия по уровню экономического развития страны Востока превосходили страны Западной Европы в 1,5-2 раза (М. Диченко, «Жизнь без доллара или либерализм на пороге III тысячелетия, с.11). Основной проблемой Европы (в данном случае беру исключительно Западную Европу) было ограниченность территорий (т.е. географический фактор). Одной из попыток решения проблемы перенаселения были крестовые походы, как попытка «разрядить» обстановку. Но это было откладыванием проблемы на потом. В ходе крестовых походов европейцы наткнулись на арабов, народ почитающий ученость и образованность. Там же они наткнулись на тот интересный для европейцев факт, что арабы усердно изучали античную философию и культуру, которые географически относились к Европе. И в поисках самоидентификации и в попытках решения многих других проблем, античный фактор встал, что называется, «клином». Падение Константинополя само по себе не могло привести к Ренессансу. «Возрождение» – это попытка самоидентификации, в частности по отношению к другим народам, в частности к тем же самым мусульманам. Им нужны были корни, пусть даже не генетические и они их нашли. Нельзя говорить о «Возрождении» в полном смысле этого слова, ведь в данном случае происходит восприятие цивилизационной парадигмы. «Запад унаследовал от античной цивилизации многое, включая греческую философию и рационализм, римское право, латынь и христианство. Исламская и православная цивилизации также получили наследство от античной цивилизации, но в значительно меньшей мере, чем Запад.» – пишет Самюэль Хантингтон в своей книге «Столкновение цивилизаций» (стр.97)
 Парадигма, воспринятая романо-германским суперэтносом преобразовалась в новую форму, которая стала основой Западного общества, в том числе и США. Эта парадигма, преобразованная романо-германским сверхэтносом значительно моложе других форм мировосприятия. Хотя она и ведет свои корни от античности, но в данном случае она воспринята другим народом, который владеет ей всего около пяти веков. Можно предположить, что новизна и попытка самоутвердиться привели к бурному развитию торговли и технического прогресса, и, конечно же, экономической и идеологической экспансии. Это своего рода патология, заложенная в подсознании представителей Западной культуры, это патология «превосходства», что привело к выдвижению себя на первый план и олицетворением себя с «миром». Если у римлян мир ограничивался Средиземноморьем, то у западноевропейцев мир – это их система ценностей, которая является единственно правильной и является единственным благом. Самоидентификация происходит путем принадлежности того или иного субъекта к данной выработанной системе ценностей. Если человек осознает себя частью Западной культуры, то он гораздо более «цивилизованнее» того, кто не принадлежит ей. Европейская система устройства общества возводится ее представителями в незыблемую истину. Так, «демократия», гражданское право, «права человека» принимаются за постулаты, тогда как в других системах ценностей представления о «правах человека», о благе, о добре и зле имеют совершенно другой характер. А эти понятия сами по себе не могут быть исключительными.