Подари мне лунный свет

Ночь. Вокруг стояла необычайная волшебная тишина. Лунный свет освещал поляну, робко пытаясь пробиться сквозь густую листву единственного тут дерева, сквозь сумрак моих мыслей. Но он понимал, что вся власть его ушла вместе с ней. Вместе с ней ушел и смысл существования, право на жизнь. Рассеялся туман, околдованный чарующий силой, обнажив жестокий мир.
Она ушла всего несколько минут назад, а я уже чувствую, как моя душа вырывается из груди, из сердца. Душе невозможно было объяснить, что так должно было случиться, что рано или поздно она должна была уйти. И никакими земными силами невозможно было удержать ее, ибо невозможно запереть в клетке вольную птицу, даже если эта клетка будет золотой.
Слезы текли ручьем, смывая ее поцелуи, прикосновенья, запахи. Больше ничего не напоминало о ее присутствии. Она ушла, как лунный свет сменяется днем, но свет никогда не исчезает, а она исчезла. Просто так, прошептала:
- Я знаю, тебе будет больно, но ты должен меня понять, - и легонько коснулась моей щеки. Руки у нее были холодными, но от этого прикосновения мое сердце запылало с такой силой. Я не стал ее умолять остаться, просить что-то объяснить, все было бы напрасно. Она никогда ничего не объясняла и уходила когда пожелала, но всегда возвращалась, но сегодня я понял, что больше никогда ее не увижу. Откуда я это узнал? Просто почувствовал. Нас давно уже связывала какая-то тонкая, прозрачная, но при этом прочная нить, которую порвать могла только она. В ее руках я был всего лишь марионеткой, исполняющей все ее прихоти. До чего же это было ужасно и в то же время прекрасно.
Сотню раз я пытался хоть как-то привязать ее к себе. Сделать зависимой от меня, никак не желая понять, что она была вольной птицей, которая прилетала в полночь, вместе с лунным светом и никогда не оставалась до рассвета. Как - будто боялась, что растает с первыми проблесками сверкающего и палящего диска.
Я мог любить ее и ненавидит одновременно. Сердился, но стоило ей прикоснуться ко мне, как тут же прощал. Она никогда не скрывала, что днем у нее совершенно другая жизнь, в которой нет место для меня, но спрашивать об этом запрещала. Каждый раз наши встречи начинались с того, что я делал ей предложение, предлагал руку и сердце, а она лишь весело смеялась, и лунный свет озорно играл на ее лице, озаряя ее неземную улыбку. Однажды, она все-таки ответила:
- Глупенький, как же ты можешь предлагать мне то, что уже давно принадлежит мне?
Тогда я впервые задумался, что действительно принадлежу ей полностью, всей душой, всем телом и с этим ничего нельзя было поделать. Ночная кудесница привязала меня к себе прочно, лишив рассудка и воли. Но самое отравительное и ужасное заключалось в том, что мне это нравилось. Ни с одной другой женщиной я не чувствовал себя таким счастливым и несчастным одновременно. Противоречивые чувства были ее спутниками. Я проводил дни в мучительных ожиданьях ночи, но в тоже время не хотел, чтобы она наступала.
Я так и не понял, любил ли ее или это была лишь страсть? Но знал наверняка, что она нужна была мне как воздух. Вернуть ее я не смогу, но и жить без нее тоже не представляется возможным. Задыхаться от невыносимой боли и знать, что сейчас она с кем-то другим, все равно с кем, главное не со мной.
Убить ее? Смешно, убить смысл своей жизни, лишить себя последней надежды, последнего глотка воздуха.
Убить себя? Глупо, показать ей, что она поступила правильно, бросив меня, как надоевшую игрушку. Нет, нужно доказать ей, что она была не права, что я сильный и мне она вовсе не так нужна, как ей кажется. Хотя, может ей все равно? Тогда все рушиться.
Сознание того, что я был лишь марионеткой, жгло, грызло изнутри. Находиться здесь, где мы провели столько сумасшедших, сладострастных ночей, дышать воздухом, который еще совсем недавно вдыхала она, зная, что больше такого не повториться было нестерпимо больно и горько.
Резким движением я вскочил на ноги и словно мальчишка пустился сломя голову. Лунный свет, чувствуя свою вину, отводил лучики в сторону, оставляя меня в тени.
Раньше я никогда не замечал, как прекрасен наш город ночью. По пустынным улочкам гулял легкий летний ветерок, поднимая пылинки с асфальта, тишину нарушала вода, льющаяся из фонтана, небо озарялось светом ночного светила. Я улыбнулся всему этому великолепию, но мое тело пронзила тупая, мимолетно разносящаяся по всему телу боль, а на мой рот опустилась мягкая, нежная рука. Я перевел взгляд на лицо своего убийцы, которое так ласково щекотал лунный свет. Наши глаза встретились. Никогда в жизни я не видел в людских взглядах столько ненависти и презрения.
- За что? – из последних сил прохрипел я, четко ощущая, как жизнь покидает мое тело. В глаза попал мягкий, тусклый свет и осталось лишь безумное желание жить»