Все зависит совсем не от нас

 

 Хорошо летать самолетом. Чисто, быстро, иногда даже кормят, если погода летная. Поезд основательный, располагает к отдыху и общению. Автобус удобен не столь. Здесь нужен счастливый спокойный характер. Такое не сыграть. Попробуйте проехать девять часов безвылазно сидя в салоне. Счастливые люди те, что могут в дороге, в отличие от меня, сидя уснуть. Мой друг Миня начинал храпеть уже при виде автобусного кресла. Как я всегда завидовал ему. Для его удобства вид транспорта значения не имел. Но дело не всегда в комфорте. Есть все же в поездке автобусом некая прелесть. Сядешь, бывало у окна, откинешь сиденье назад и так проводишь время в приятном кейфе, наблюдая картины чужой жизни, проносящиеся мимо. И вроде не работаешь, и при деле, потому что поездка деловая.
 Так случилось и в этот раз. Я занял в автобусе место у окна и в предвкушении приятного путешествия удовлетворенно примостился в кресле.
- Слышь друг! - обратился ко мне вошедший пассажир, молодой человек лет тридцати. - А ведь это мое место у окна. – И он предъявил билет.
В противовес я предъявил свой. Конфликт вольно или невольно спрограммированный министерством транспорта, введшим парную невнятную нумерацию кресел, явно давал фору перед оппонентом мне, уже занявшему спорное место.
 Оппонент долго ворчал, но в безысходности все же уселся рядом. Других - то мест не предвиделось. В салоне был полный аншлаг. Ощутив бесполезность протестов, сосед разумно замолчал и покорно ехал, бросая искоса завистливые взгляды на мое положение. Острое вожделение им моего места отбрасывало на меня блаженную тень избранности и величия. Я гордо, глядел в окно, демонстративно наслаждаясь всеми фактами своих позиций. За окном засерело, потом засинело. Вечер нехотя побрел навстречу ночи.
Пейзажи за окном слились в черную кляксу, изредка оживляемую дальними мигающими огнями. Автобус по-деловому мерно и монотонно гудел. Стало грустно и неинтересно. Вот и самое время попытаться вздремнуть. А вдруг Морфей одарит страждущего парой часов блаженства? В приятном предвкушении я нажал кнопку на подлокотнике кресла, чтобы откинуть назад его спинку...
 Вот так номер.
Спинка не откидывалась. Настроение мое подвяло. Не подарок, скажу я вам, всю ночь просидеть по «стойке смирно». Сосед, уловив мою беду, торжествуя, косился на меня. Все было ясно. Неисправность обрекала на обидное неудобство, проклятая спинка кресла категорически не откидывалась. Зато у моего соседа, злорадно нажавшего кнопку, она послушно упала прямо на колени мирно дремавшей сзади бабки, которой это совсем не понравилось. Поездка превращалась в пытку, и придавленная старушка естественно подняла шум. Но, у соседа было преимущество положения. Он уже занял место на коленях старушки без малейшей попытки что – либо изменить.
Зато я сидел ровно, как червяк, проглотивший булавку. Сосед же в последней стадии сарказма лежал лежмя на спинке своего кресла, от души наслаждаясь моей неустроенностью, осуждением всех пассажиров и воплями обезумевшей бабки,
которая всю ночь поносила наглеца последними словами и ставила в пример меня за тонкую организацию, интеллигентность и образцовое поведение в общественном месте.Я узнал о соседе много не лестных подробностей , а о себе немало прекрасных фактов.
 И возведенный почти в ранг ангела в устах этой бабки, я подло и вожделенно давил на спинку кресла, мечтая лишь о том, чтобы она тоже рухнула, как у соседа назад и дала наконец возможность принять удобное положение моему исстрадавшемуся в пути организму. А там будь что будет. Я из святого в любой момент мог превратиться в негодяя, играя роль не столь лестную, как удобную. И все зависело только от одного – прочности механизма спинки автобусного кресла.