Холодный южный ветер по ту сторону зеркала

.R

Я шесть лет учил английский язык, но так и не продвинул свои познания до разговорного уровня. Можно даже сказать по-другому. Я шесть лет делал вид, что учу английский язык. Нет, чего-то конечно добиться удалось, но все равно эту речь трудно назвать языком. Иногда я напоминаю себе собаку, не поддающуюся дрессировке. Все чему меня пытались научить преподаватели школы, курсов, университета, все это похоже на грязное окно. Его так и не смогли вымыть. Время потраченное впустую на созерцание со стороны. Так вот и видел себя со стороны – изучающим английский язык. А изнутри никак не получается. Иногда мне бывает очень трудно сконцентрироваться на чем-то определенном и вникнуть в это что-то до конца, чтоб понять.
Хобби? Да! Проза – это увлечение. Я не вникаю в порождение фикции. Что-то что не существует на самом деле, может привлечь намного больше, чем реальные серые стены, словарь с истрепанной обложкой, транскрипция за транскрипцией, одна книга за другой.
Иногда, я чувствую в себе силу – своеобразный заряд, разрывная сила, которого может создать что-то, что не могут создать другие ученики, но будто порох промок и вместо оглушительного «бабах» получается неуверенный «пшик».

Мобильный телефон - 15 $ в последний месяц лета.

Иногда сам поражаюсь тому, как мы могли жить без мобильных телефонов!? Сначала были две копейки, равные какому-то времени разговора из телефонной будки. Да, и еще нужно было не наглеть и в случае, если начнет собираться очередь, закончить разговор. А потом появились мобильные телефоны. Без проводов!!! В эпоху двух копеек, понятие «без проводов» было равно чему-то совершенно фантастическому. Трубка, отделенная от коробки автомата – это круто. Прошло время и «круто» сменилось на «пафосно».
В записной книге моего мобильного около трех сотен имен, но чаще всего я звоню по десяти – двадцати, не больше. Да, сейчас я и не смог бы нормально воспользоваться телефонной будкой на углу двух улиц. Просто не вспомнил бы номер. Как-то быстро привык, что числа сменились именами.
Все изменяется. Старое теряет свою ценность и отправляется прямиком на помойку. То же касается и отношений. Например, любви.

Любовь – условно бесплатно.

По утрам, когда я просыпаюсь один, мне хочется наполнить раковину холодной водой, опустить в нее голову и задержав дыхание отключиться от мира. Там в холоде все притупляется на какое-то мгновение. Я запутался в ценностях и больше не могу отличить устаревшие от новоявленных. Раньше мне казалось, что люди стремятся любить. Нет, ни кого угодно, нет. Того самого или ту самую, именно ту и до дрожи рук, до слез на подушке в темную ночь. Но потом почему-то оказывается, что люди любят того самого, женятся не на том самом, а на совершенно другом (но тоже самом), а спят…. Если конечно спят, то обязательно с кем-то промежуточным. С другом, например. Да, со своим другом детства, с которым жили много лет в соседних квартирах, бегали в потертых джинсовых шортах по двору, может, сидели за одной партой в школе. С другом, который случайно затесался в эту историю неизвестно каким боком.
Он приходит однажды, весь такой свой, что уже кажется, что и не любовь в жизни главное. Но, во всяком случае, не то, что похоже на нее. Может быть, самое главное этот парень, которому неважно, как я выгляжу. И он никогда не намекнет на излишнюю потерю сексапильности или вышедшую из моды кофточку.

Оранжевые стены и шторы за 30 $.

Героиня – фикция, созданная и живущая где-то в глубине моего воображения, не бросает курить. Она, можно сказать, бросила привычку уменьшать дневное количество сигарет. Вокруг столько проблем, которые нужно как-то решать, и не роскошь ли тратить время на такую ерунду? И вот она сидит на подоконнике, прислонившись щекой к холодному стеклу, и пускает струйку дыма. За окнами город, пустой, но тоже не такой чужой, как полтора года назад. В этом городе она уже знает некоторых людей. Знает продавца сдобы из магазинчика на соседней улице и рыжий парень, который работает менеджером в прокате видеокассет, тоже узнает ее и здоровается. На этой большой территории, которая имеет свое название, у нее есть работа, или хотя бы что-то, что хоть как-то подпадает под это определение.
Она снимает эту двухкомнатную квартиру у государства, в котором ей пришлось сейчас остановиться. На долго ли? Может быть еще пару недель, а может и год, два.
В любом случае это не мешает ей делать ремонт. Медленно, но делать. Красить стены в оранжевый цвет, чтоб не было депрессии, вешать новые шторы, купленные за тридцать долларов в магазине в центре города. Иногда она вырывается из квартиры, запирает ее на оба замка и едет куда глаза глядят. Остановка за остановкой и незнакомые места становятся знакомыми. Она бродит по магазинам, обедает в закусочной, пьет пиво, заходит в Интернет-кафе и отправляет письма друзьям. Сразу нескольким людям, которым, как ей кажется не все равно где она, и что с ней. Иногда они ей отвечают.

Бумага для Ундервуда – 8$

На окраине спального района есть маленький магазин, она любит в него заходить. Из жалости, как ей кажется. Товары в нем самые обычные, не больше сорока наименований: прищепки, гвозди, пуговицы шерстяные нити для вязки темно бардового и черного цветов и тому подобное, но ничего этого она не покупает. Раз в две недели она заходит туда, чтоб взять новую упаковку бумаги для своего старенького Ундервуда.
Машинка ветхая с потертыми клавишами, «о» западет, но печатать можно. И называется она не «Ундервуд» вовсе, но она так ее называет.
Бумага пахнет чем-то новым. Каждая новая упаковка пахнет чем-то новым, но знакомым и близким - каким-то смыслом, которого ей не хватает в этой неопределенной жизни.
Ночью, когда умолкает стук клавиш, множатся окурки и сизый дым поднимает к потолку ее мысли, наполненные своим, может быть таким же неопределенным, как и жизнь, смыслом. В надежде на то, что когда с юга подует холодный ветер и вся листва в городе окрасится в золотой цвет, она получит гонорар за новую книгу, проходят не долгие мгновения перед сном. И она засыпает. На мягкой подушке, укрывшись одеялом с головой.
Когда книга будет написана она сможет покинуть этот город, чтоб однажды остановиться в другом, непохожем на этот. Снять там квартиру и сидя на подоконнике с совершенно другим видом из окон, курить, питаться впечатлениями, которые подарит ей эта непонятная жизнь.


Я.

А я буду наблюдать за тем, чтоб с ней ничего не случилось, окунув голову в холодную воду, будто сквозь зеркало, не разбираясь в любви и телефонных автоматах на углу двух улиц, оставив другим скучное мне занятие познавать чужое.
Так и буду верить в то, что все у нее будет хорошо. Возможно не сейчас, но обязательно будет.

Pero 15/08/2005 3:46