Метапоиск

Мерк чертит сеточку и наносит узор. Это тайнопись. Работа забавляет ее: читать будут не книгу, а ее оформление. Впрочем, мрачная забава. Узор должен казаться банальным кучерявым довеском, надо быть очень хитрой и внимательной. Невеселое напряжение – от твоего искусства зависят жизни. Идиотические завитки понравились бы фантазерам от пикантного. Так, чур не шутить, а то расслабишься и… нарисуешь лишнее. Или пора отдохнуть? Но сроки… За окном жгут костры, играет новый жалобный хит, круто замешанный на урбанизме. Она прервала работу. Перерыв – это не страшно, если легко переключаешь режимы напряг/ненапряг. Закрыв маленькую лабораторию, Мерк вышла из дома, помахала головой, надела шлем. Потрепав мотоцикл по загривку, улыбнулась и вступила в спор с притяжением земли. «Я тоже ангел!» – с шаловливым задором думала она на пути в город.
Спортас – это новый богатый полис. Он – нелегальная ярмарка последних технологий, и «последние» – не случайная игра слов. После таких технологий конец света – уже не мистика. Спортас, стильное животное. Ненавязчивая неоготика, не разбавленная, по счастью, купеческим фэнтэзи – продажным настолько, что жажда наживы перерастает в наркотический эксгибиционизм. Всё прилично. Всё в рамках общественной необходимости. Кафе «Мои Университеты». Мерк разъединила кентавра: конь остался красоваться, а она отправилась пить коктейль. Фирменный – «Прощай, кислород». Убойная отрава. Мягкие локоны музыки включили свои шелковые буравчики, достали душу и унесли. Моцарт. Очумелая беспечность. Стало легко и одиноко. Жуткий коктейль. «Вот бы отрастить крылья, длинные белые крылья. Вот бы Спортас отправился к чертям. Хорошим, расторопным чертям.»
- О! Да это же Бон-Бон! Не могу поверить, -- с искренним восхищением закричала Мерк. Чудесный необременительный знакомый, которого почти невозможно встретить, а значит, непременно встретишь там, где знакомые немыслимы по определению. То же самое он мог сказать о ней.
- Мерк, -- радостно прошептал Бон-Бон Леандро, -- вот уж не надеялся…
Он был как всегда сдержан, а она любовалась его профессиональным могуществом. Этот порядочный человек, настоящий человеческий человек вдохновлял Мерк. Живи, Спортас, пока Бон гостит в твоей утробе: он контрацептив против грозного гнева набожной Мерк. Во что ты веришь, Мерк? В непредсказуемость.
- Зачем ты здесь, Леандро?
- А-а-а… секрет!
Принцесса криптографии улыбнулась. Она относилась к слову «секрет» презрительно и суеверно. Она знала: уже одно предчувствие кода разбивает тайну в прах.
- Полагаю, здесь живет твоя тайная любовь.
Мерк сказала наобум и глупо, чтобы подразнить. Тайная любовь очень плохо ассоциировалась со Спортасом. Леандро усмехнулся. Мерк удивилась: тут были и грусть, и бессилие. Но странное впечатление оказалось мгновенным.
- Нет, я по делам.
Пытаясь реабилитироваться после сказанной глупости, она постаралась быть кроткой и тактичной.
- Спортас – неплохой городок, -- пообещала она.
- Ты давно здесь? – спросил он.
«Так, а вот это действительно тайна», -- мелькнуло в ее голове.
- Давно.
«Гори, Спортас, гори!» – гремело заходящее солнце, прощай, день, планета вильнула задом. Но дни иногда возвращаются – в карнавальных костюмах или без. Бон-Бон молчал, и это молчание было как поцелуй. Мерк захмелела, на задворках ее сознания бешено вращался гипершрифт. После Моцарта был панк и вдруг… Земфира! «Прости меня, моя любовь…» Волна ужаса и ностальгии посекла пьяный цветок. Мерк страшно побледнела. Гипершрифт улетел и не осталось ничего настоящего, кроме боли. «Кроме прошлого», -- могла бы сколамбурить память, но памяти уже не до шуток. Сейчас. Это пройдет, пройдет… Просто не надо больше пить и – воздержись от глупостей. Вот так. Не дитя же ты!
Мерк изыскала пошлую роскошную улыбку – ах, какие у нас зубки! – и завела великосветскую беседу с блеском сдержанной сентиментальности. Леандро не верил своим глазам. Она же с космической скоростью искала догадку: кто подкинул эту песню сЮДА ?! В сПОРТАС?! Ведь это сигнал. Наглый. Зловещий. Красивая пленница с Родины – «Прости меня…» – за решеткой гиперсмысла. Гипершрифт. «Кто же меня нашел?» – в отчаянии думала Мерк. «Пусть Леандро будет не при чем! Он – случайность, он не может быть связан…» – а вот так билось ее сердце, но тут уж не до сердца. Леандро не верил своим глазам: «Какая выдержка!» – думал он. Мир рушился. Последней задачей Мерк было остаться гордой и беспечной и не спросить -- …как? (вы смогли обнаружить меня?) Тем более, что ответ совершенно стерся из его памяти, хотя и был прост: «Это новый метод. Называется… метапоиск».